Тень - Андрижески Дж. С. 8 стр.

 Как пожелаешь, Высокочтимый Мост,  сказал он.

Я испытывала искушение отпустить саркастичную реплику в ответ на его ответ, но он уже повернулся и ушёл от нас троих, чтобы вновь присоединиться к Гаренду за консолью.

Только когда он отошёл, я осознала, что мои руки тряслись.

Стиснув их перед собой, я сосредоточила свой свет и стала считать в обратном порядке, пока дрожь не унялась. Закончив, я заметила на себе пристальный взгляд Джона. Его глаза выражали поддержку, которая едва маскировала его собственную нервозность. Я заставила себя улыбнуться, затем сделала вдох и повернула голову к органическому окну.

Ревик прислонился спиной к дальней от люка стене, скованные руки покоились на его коленях. Вытянув ноги перед собой, он запрокинул голову, словно глядя в потолок. Когда видящие снаружи резервуара замолчали, звук дошёл до моих ушей и вскоре заглушил все остальные звуки в комнате.

Я осознала, что он пел.

Тихонько, себе под нос.

Это была песня видящих, но современная. Врег иногда включал её на спаррингах или у бассейна, когда ему хотелось музыки. Слушая Ревика, я осознала, что никогда не уделяла внимание словам этой песни в индустриальном стиле.

Слова на прекси сливались воедино, образуя какую-то молитву шёпотом.

Я чувствовала, как в моём свете пытаются подняться эмоции необъяснимой силы.

Я всматривалась в его лицо и понимала, что сдерживаю слезы.

Может, я просто вспомнила Врега и остальных командиров, которых я привела к рабству и смерти. Может, я вспомнила Никку.

Сделав ещё один вдох, я заставила себя отвести взгляд от его лица.

 Ладно,  сказала я Балидору, взглянув на Вэша.  Пора начинать.

Глава 11Отправная точка

Войдя, я не смотрела на него.

Сохраняя нейтральное выражение лица, я прошла прямиком к приподнятой платформе, находившейся слева от меня и справа от него, примерно в пяти метрах от места, где он был прикован. Сама платформа приподнималась над покатым полом всего сантиметров на пятнадцать, но Вэш согласился, что мне лучше всего работать оттуда, пока я не рискну приблизиться к нему.

Я ощущала на себе его взгляд, пока пересекала комнату.

Я чувствовала, как он наблюдает за мной, пока я бросала на платформу одеяло, принесённое вместе с длинной подушкой и молитвенным ковриком, которые видящие-монахи использовали для медитации. Я ощущала реакции в его свете, когда он впервые увидел меня, но он сумел быстро приглушить их даже с ошейником.

Большая часть того, что я изначально ощутила в нём, сводилась к неверию.

Я не позволяла себе слишком задумываться об этом. Я сомневалась, что сумею контролировать ситуацию с ним, особенно поначалу. От Джона я знала, что он наверняка постарается изо всех сил. Единственное преимущество, которое имелось у меня на этой первой сессииэто эффект неожиданности.

Ну, и ошейник.

Эти две вещи сообща могли выиграть мне несколько минутв лучшем случае.

Я знала, что не сумею победить Ревика, если позволю ему превратить это в игру. Я знала это ещё до того, как Балидор озвучил практически то же самое, но другими словами.

Мой единственный выборэто отказываться играть, по крайней мере, как можно дольше.

Я не потрудилась говорить Вэшу или 'Дори, что я практически уверенаРевик в десять раз умнее меня. Во всяком случае, он ещё до моего рождения десятилетиями играл в эти игры. А ещё ему морочили голову люди, с которыми я, наверное, не смогла бы постоять за себя даже в обычном разговоре.

Я никогда не достучусь до него в такой манере. Никогда.

Он разжуёт меня и выплюнет, и мне придётся начинать с начала, с отправной точкив которой я сейчас и находилась.

Я держала всё это в дальних закоулках своего сознания, пока расстилала одеяло, затем пристраивала подушку посередине.

 Планируешь вздремнуть, милая?  спросил он.  Или ты собираешься станцевать мне стриптиз?

Я не подняла взгляда.

До меня дошло, что в те первые несколько секунд я также ощутила в его свете нечто похожее на рябь облегченияэто я тоже искала.

То есть, не я одна ощущала влияние нашего разделения.

Резервуар не просто отрезал его от Дренгов. Он отрезал его от меня.

Скорее всего, он не совсем дурил Джону голову, когда говорил, что ему больно. Он должен испытывать боль хотя бы от нашего разделения, и его чувства ко мне не играли роли. Связь нельзя урезонить. По сути, вне зависимости от наших личных чувств это разделение может убить нас, если мы позволим ему затянуться слишком долго.

Теперь, когда мы оба находились в резервуаре с зелёными стенами, свет Ревика мог связаться с моим, хоть на нем и надет ошейник. Может, это будет не так тесно, как хотелось бы нашим световым телам, но этого достаточно, чтобы облегчить худшие проявления иррационального напряжения.

Ну, того иррационального напряжения, что вызвано связью.

В реальности же мне пришлось бы проводить с ним время в резервуаре вне зависимости от того, какой подход мы решили к нему применить. Если бы мы не смогли нормализовать его, наверное, мне пришлось бы жить с ним там, как минимум, часть времени.

Или же найти способ перевести его в менее ограничивающую камеру.

Оба варианта вызывали боль в моей груди.

Я ещё некоторое время раскладывала одеяла и подушки на платформе, а также снимала с себя рюкзак. Я не смотрела на него, оценивая расстояние между местом, где он сидел, и где я устроила себе импровизированную постель. Он ощущался далёким от меня. Я знала, что расстояние не будет иметь значения в Барьере, но с моей точки зрения оно важно.

Надеюсь, оно будет иметь меньшее значение, когда я начну по-настоящему.

 То есть, в этом и заключается твой большой план, милая? Игнорировать меня до смерти?  я слышала в его голосе улыбку.  Ты могла делать это и с другой стороны стены, любимая. Или я должен чувствовать себя ущемлённым, когда ты делаешь это здесь?

 Нет,  сказала я, один раз качнув головой.

Несколько мгновений он лишь наблюдал за мной.

Я ощутила, как он начинает думать, когда удивление при виде меня выветрилось.

 Ты принесла для меня hiri, жена?  спросил он.

Я слегка прикусила язык от тона, которым он это произнёс, но не позволила этому отразиться на моем лице.

 Да,  сказала я.

Я повернула рюкзак и развязала завязки, которые стягивали верх. Внутри находилась в основном вода, немного еды, но также целый пакет hiri и органическая зажигалка. Гаренд заверил меня, что в пакете находился лучший бренд hiri из всех, что делали видящие.

Усевшись на одеяло, я вытащила одну тёмную палочку и поднесла к губам.

 Боги, ты уже награждаешь меня стояком,  сказал он.  Я так понимаю, ты не согласишься подержать её в своей киске после того, как прикуришь?

Я не поднимала взгляда.

Вместо этого я затащила рюкзак себе на колени и стала копаться там, пока не нашла зажигалку, которую дал мне Гаренд. Будучи органической, она использовала мою ДНК и должна была зажигаться только от моих рук.

Конечно, это не поможет мне, когда Ревик сграбастает меня в захват и вынудит мои руки поджечь эту чёртову штуку для него.

Эта мысль была мимолётной и испарилась как дым.

Я прикурила конец hiri и закинула зажигалку обратно в рюкзак.

Встав с узкой постели, которую я себе организовала, я подошла на несколько шагов ближе и бросила hiri так, чтобы она приземлилась недалеко от его руки.

 Спасибо, любовь моя,  подмигнув, он наклонился и подобрал сигарету пальцами.

Затем я увидела, что он смотрит на мою одежду, медленно поднимаясь взглядом к моим волосам. Он закончил свою оценку и вновь улыбнулся, поднеся hiri к губам.

 Небрежно и трахабельно,  объявил он, затянувшись hiri, затем убрал немного травы с языка.  Мне нравится. Более индийский стиль, чем я обычно видел на тебе.

 Да,  нейтрально отозвалась я.  Они привезли одежду из своей последней поездки в Дели. Наши вещи уже начали изнашиваться.

 Снимешь верх?  поинтересовался он.

Я вздрогнула, но его тон оставался разговорным, почти дружелюбным.

 Вырез глубокий,  добавил он.  Я это оценил, любимая, правда. Но это лишь вызывает у меня желание увидеть твои сиськи.

 Ревик,  я впервые посмотрела на него в упор, позволяя нетерпению отразиться в моих глазах.  Это твоё поведение уже приедается, правда.

Он улыбнулся, затем взглянул на кончик hiri, чтобы удостовериться, что тот не потух.

 Как насчёт минета?  спросил он всё тем же тоном.  Джон мне отказал, но теперь я почти рад, что подождал. Я и забыл, как сильно мне нравится твой ротик, любимая.

Я отвела взгляд, а он опять улыбнулся, его прозрачные радужки оставались холодными.

 Ну же, детка,  протянул он уговаривающим голосом.  Я позабочусь о тебе, если ты позаботишься обо мне. Я знаю, что тебе тоже должно быть немножко больно. Даже если ты получаешь это от того мудака из Адипана.

Когда я лишь раздражённо щёлкнула языком, он улыбнулся ещё шире и запрокинул голову, чтобы посмотреть в потолок. Он сделал ещё одну затяжку hiri.

 Эта связьта ещё сука, да?  произнёс он всё тем же светским тоном.  Полагаю, расовая совместимость временами тоже становится кошмаром. Я знаю это по опыту с Элизой. Иногда мне всё равно хотелось оттрахать её с жёстким концом так сильно, что мне приходилось собрать всю свою силу воли, чтобы не отправиться к видящим-проституткам и не избавиться от этого желания.

Я прикусила губу, но не опустила глаза.

Его выражение всё ещё оставалось задумчивым. Он приподнял руку с hiri, пожимая плечом в манере видящих.

 И всё же. Она была довольно изумительной для человека. Она умела творить своим языком совершенно невероятные вещи, бл*дь. И она делала всё, о чём я просил каким бы извращённым и порочным это ни было,  переведя взгляд на меня, он выдохнул дым.  Она позволяла мне кончать ей в задницу, как только поняла, чего я хочу. Это было почти так же хорошо. Почти, но всё же не то.

Он вновь затянулся hiri, всматриваясь в моё лицо, и его тон сделался ленивым.

 Как он справляется с этим? С тем фактом, что он не может дать тебе в точности так, как даю я? Он ноет из-за этого? Или просто ходит к проституткам?

 Понятия не имею,  ответила я скучающим тоном.

Я устроилась на постели, скрестив ноги, и вытащила бутылку воды. Посмотрев на него в следующий раз, я позволила своему голосу зазвучать деловито.

 Ревик, Джон сказал, что разговаривал с тобой о том, что я собираюсь попробовать.

 Вот как?

 Да. Он так сказал. Я бы хотела услышать твоё мнение на этот счёт, если ты не против.

 Что ещё Джон рассказал тебе о нашей маленькой беседе?  Ревик окинул меня холодным, оценивающим взглядом.  Он сказал тебе, что я наградил его стояком?

Он усмехнулся, выпустив очередной клуб дыма.

 Он на самом деле распалил и меня на минутку. Представил, как он уговаривает малыша Дорже пустить его сюда. Джон коварнее, чем я от него ожидал или лучше в постели, чем я осознавал,  он перевёл взгляд на меня.  Но я заставил его на минутку задышать тяжелее, жена. Я видел это по его глазам. Готов поспорить, Дорже это выбесило.

 Наверное,  сказала я.  Слушай, мы можем покончить с этим инфантильным дерьмом? Мне не нужно, чтобы ты сотрудничал со мной, Ревик. Более того, я и не ожидаю этого от тебя. Но мне бы этого хотелось. Мне бы больше всего на свете хотелось, чтобы ты помог мне с этим.

Он поднял голову от стены, уставившись на меня своими бледными глазами.

 Помог тебе?

 Да,  я почувствовала, как напряглись мои челюсти.  Я пытаюсь помочь тебе. Я думала, что тебе этого хочется.

 Что я хочу, чтобы ты играла с моим разумом? Внедрила кучу хлама о «добре» и «зле» и правильных способах предотвращения бл*дского истребления нашей расы? По-твоему, мне нужна от тебя такая помощь, Элисон?

Я впервые услышала в его голосе злость.

Я скрыла облегчение, не дав ему отразиться в моём свете и на лице.

 По-твоему, я это собираюсь сделать?  спросила я.

Он издал невесёлый смешок.

 Нет, я думал, что ты будешь массировать мне стопы, говоря, что я твой единственный и неповторимый. Что ещё, чёрт подери, может означать перепрограммирование?

Я продолжала ровно смотреть ему в глаза.

 Это не перепрограммирование, Ревик. Я не буду ничего внедрять. Я не буду пытаться изменить твои убеждения. Дело вовсе не в этом.

Он покачал головой, громко щёлкнув языком.

 Конечно. Ты просто дашь им доступ. Затем они проникнут и поиграют с моим светом.

 Джон сказал мне, что ты боишься.

 Боюсь?  Ревик повернулся, уставившись на меня. После краткой паузы он расхохотался, наградив меня изумлённым взглядом.  Боюсь чего? Что ты можешь увидеть что-нибудь в моём прошлом? Я предлагал тебе это, Элисон! Раньше, когда я считал тебя своей женой, я предлагал тебе увидеть всё, что ты захочешь увидеть обо мне или о моём прошлом

 Это другое,  перебила я.  Я не заинтересована в цензурированной версии твоего прошлого, которую они позволяли тебе помнить. Суть в тех вещах, которые Дренги помогали тебе не видеть. В вещах, с которыми они помогали тебе справиться. В воспоминаниях, от которых они тебя защищали.

Он издал очередной смешок, полный неверия.

 Gaos d jurekila ты совсем завралась,  сделав очередную затяжку hiri, он выдохнул дым и покачал головой.  Поверить не могу, что они так быстро превратили тебя в фанатичку. Как они это сделали, Элли? Член Балидора правда настолько хорош? Женщина, на которой я женился, не верила во всё это дерьмо. Боги, Дренги, пророчества старые религии и их жёсткие, абсолютистские моральные кодексы. Насколько я припоминаю, у тебя не существовало даже однозначного определения правильного и ошибочного. Конечно, тебе была свойственная теологическая умудрённость двенадцатилетки, и ты никогда не знала, что ты, чёрт подери, несёшь. Но я хотя бы уважал, что у тебя есть своя голова на плечах.

Я закусила губу, чувствуя, как к щекам приливает невольный румянец.

 Я уже говорила тебе, Ревик. Дело не в вере во что-либо.

 Вот как? А в чём же тогда дело? Что именно побудило тебя решить использовать мою же брачную связь против меня, мать твою?  в его словах зазвучала злость.  Gaos. И ты позволила им использовать это, чтобы добраться до меня и ты сговорилась с этим мудаком, как одурачить меня с помощью этого.

 Я пытаюсь помочь тебе,  сказала я.  Я пытаюсь найти способ вернуть тебе твою жизнь, свободу принимать свои решения

 Свободу,  он издал хриплый смешок, подняв скованные запястья.  Ты будешь мне тут говорить про свободу, любимая? Серьёзно?

 Они не могут спасти тебя, Ревик. Они не могут.

 Кто не может?

 Дренги.

 Господи Иисусе, Элисон,  он покачал головой, и в его голосе звучало искреннее неверие.  Если бы ты сама себя слышала. Я честно не могу в это поверить. Правда, не могу,  в его прозрачных глазах стояло то же изумление.  Я тебе сочувствую, жена. И мне стыдно за тебя. Я честно понятия не имел, что ты настолько тупая, бл*дь.

Я вновь прикусила губу, стараясь скрыть реакцию на лице и в свете.

Покачав головой, я сказала:

 Если ты не посмотришь этому в лицо сейчас, тебе придётся столкнуться с этим потом. И чем дольше ты живёшь в их свете, зависишь от них, тем хуже будет.

Он закатил глаза в манере видящих.

 То есть, меня спасёшь ты. Официантка из Сан-Франциско.

 Ревик, я этого не говорила. Я пытаюсь

 Я ни от кого не завишу, жена.

Несколько секунд я просто смотрела на него, ощущая, как сдавило мою грудь.

 Серьёзно?  спросила я.  Не зависишь?

 Нет,  он наградил меня суровым взглядом.  Не завишу. И не притворяйся, что тебя не было там, со мной, в горах. Или что ты не проводила операцию в Секретариате бок о бок со мной. Я могу простить это дерьмо Джону его там не было. Но ты серьёзно посмотришь мне в глаза и скажешь, что я ничем там не управлял?  его губы изогнулись в невесёлой улыбке.  Давай, любовь моя. Скажи мне. Я умираю от желания услышать, как ты объясняешь, что мной там «манипулировали». Или ты была слишком занята играми в солдатики с моими людьми, чтобы помнить мою часть работы?

 Мне не нужно ничего объяснять,  сказала я, не отводя взгляда.  Я помню тебя там. Я прекрасно тебя помню.

 И?

 И?  я пожала плечами в манере видящих и положила ладони на свои колени.  Да, ты был главным. Несомненно. Твои люди с готовностью умерли бы за тебя.

Он слегка удивлённо посмотрел на меня.

 И что?

 И то,  отозвалась я, чувствуя, как напрягаются мои челюсти.  Как ты себя чувствовал последние несколько недель, Ревик?

Его губы хмуро изогнулись, и он отвёл взгляд, опять затянувшись hiri.

Увидев пренебрежительное выражение на его лице, я почувствовала, как моё лицо ожесточается.

 Давай,  произнесла я.  Скажи мне. Сейчас ты чувствуешь себя великим Мечом? Потому что должна тебе сказать, я не вижу мужчину, который на моих глазах возглавлял Повстанцев. Я не вижу друга Врега. Я не вижу того, кто хоть как-то способен вести за собой других видящих.

Он выдохнул дым, уставившись в потолок и сохраняя неподвижное выражение лица.

Вновь прикусив губу, я попыталась прочесть его выражение и не смогла.

Тогда я заговорила твёрже.

 Я смотрела записи, Ревик. Каждую сессию. Каждый разговор, который кто-либо пытался вести с тобой с тех пор, как тебя доставили сюда. Мне всё равно, как сильно ты злишься. Мне всё равно, каким ущемлённым ты себя чувствуешь. Злость не объясняет того, что я видела.

Бегло взглянув на меня, он лишь покачал головой и слегка улыбнулся. На моих глазах он прислонился затылком к стене, выдувая колечки дыма губами и языком.

 Долго практиковала эту речь, любовь моя?  поинтересовался он.

Наблюдая за ним, я ощутила, как меня накрывает какой-то усталостью. Вся демонстративность в моём голосе исчезла в то же мгновение. Я покачала головой и выдохнула.

 Слушай, Ревик,  сказала я.  Знаю, ты думаешь, что в этом разговоре со мной ты отстаиваешь свою позицию. Я знаю, ты так думаешь. Может, ты даже считаешь, что в некотором роде одерживаешь надо мной верх этими снисходительными тычками или тем фактом, что ты можешь сделать мне больно, упоминая Элизу.

На мгновение ощутив боль в груди, я подождала, когда это пройдёт, затем продолжила:

 Но ты не побеждаешь, Ревик. Ты не побеждаешь, потому что тут невозможно победить. Ты можешь причинить мне какую угодно боль, но это ничего не принесёт. Это ничего не изменит.

Я посмотрела ему в глаза, чувствуя, как сжимаются мои челюсти.

 Ты уже не он. Ты не Мечесли ты вообще когда-либо был им. Мечу не понадобилось бы говорить со мной так. Наверное, сейчас он пытался бы вести со мной переговоры. Как минимум, его куда сильнее заботили бы его люди, а не спасение собственного эго, чёрт подери или то, с кем его жена переспала, пытаясь вытащить его.

Тут он повернулся, и в его глазах сверкнула злоба, когда его взгляд остановился на мне.

На мгновение я подумала, что достучалась до него.

Затем он отвернулся. Его подбородок напрягся. Ревик уставился в дальнюю стену, и его aleimi мерцал вокруг него мечущимися искрами. Я смотрела, как он берет под контроль то, что подрагивало и дёргалось в его свете. Когда ошейник включился, он вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза, но выражение его лица оставалось практически ровным.

Покачав головой, он стряхнул с hiri пепел, затем затянулся ещё раз.

 Ну так давай поговорим об этом,  его голос сделался холодным, но нейтральным на поверхности.  Если, конечно, ты закончила оскорблять меня, жена?

Я кивнула в манере видящих, крепче стиснув колени ладонями.

 Ладно.

 Так вот к чему сводится твоя позиция?  он положил предплечья на колени, его тон опять сделался светским.  Я что? Одержим? Или просто в каком-то смысле повреждён?

 Скорее второе,  сказала я.  Я считаю, что Дренги силой внедрили зависимость в твой свет, расколов его таким образом, что ты не можешь эффективно функционировать без них. Честно говоря, это делает тебя повреждённым. По меньшей мере, это делает тебя в неприемлемой степени уязвимым перед ними. А ещё это делает тебя опасным, и не только для себя самого.

Воцарилось молчание.

Он издал смешок, полный неверия, и отвернулся.

 Ладно,  сказал он, всё ещё улыбаясь.  А это что? Твоя последняя отчаянная попытка «спасти» меня перед тем, как твой бойфренд из Адипана прикончит меня?  этот холодный, стеклянный взгляд вернулся ко мне.  Почему бы нам не решить всё сейчас? Сними с меня цепи, любовь моя. Я сверну твою хорошенькую шейку, и мы оба попрощаемся с этим миром. Разве так не будет проще? И наши друзья не будут терять время впустую.

Всматриваясь в его лицо, я ощутила, как моя тошнота возвращается.

 Давай,  мягко сказал он.  Спроси меня, серьёзно ли я говорю, любовь моя. Спроси меня.

Я стиснула зубы.

 Ты бы скорее умер, чем принял мою помощь.

 Да я бы предпочёл стать секс-рабом leper-человечишки, чем принял твою помощь, жена.

Прикусив губу, я покачала головой, крепче стиснув свои колени.

 Чего ты хочешь, Ревик? Я знаю, ты хочешь, чтобы я тебя отпустила, но чего ты хочешь на самом деле?  я подняла взгляд.  Разве ты не хочешь когда-либо освободиться от них? От Менлима? От Салинса?

Изучая мой взгляд, он издал очередной лишённый веселья смешок.

 Боги, просто убей меня, ладно? Если следующие неизвестно-сколько месяцев слушать, как ты разговариваешь со мной обо мне, думаю, я разгрызу себе вены на запястье,  он холодно посмотрел мне в глаза.  Чего я хочу, жена, так это того, чтобы ты подошла сюда. Чтобы я смог забить тебя насмерть голыми руками. Мне начинает казаться, что это единственный способ тебя заткнуть.

Ощутив, как у меня перехватывает дыхание, я несколько долгих секунд просто сидела с закрытыми глазами.

Затем я встала.

Моё сердце подпрыгивало в груди странными, дёргаными ударами.

Всё моё тело напряглось, когда я поднялась на ноги, но я всё равно встала. Я ещё не до конца выпрямилась, когда послала сигнал, который запрограммировала в органику через выданную мне гарнитуру.

Я лишь надеялась, что Балидор не заметитпо крайней мере, не сразу же. Судя по молчанию в моем наушнике, я решила, что с их конца ничего не показалось.

Сделав ещё один натужный вдох, я подошла прямо к линии, возле которой сидел Ревик.

 Ты хочешь убить меня, Ревик?  сказала я.

Он улыбнулся мне, и его глаза принадлежали незнакомцу.

 Нет, любимая. Я хочу заняться любовью у камина, а потом обниматься и делиться секретами.

Моё лицо окаменело.

Как-то раз мы делали кое-что очень похожее. Я почти забыла того Ревика за долгие месяцы, прошедшие после его превращения обратно в Сайримна. Глядя на него теперь, я опять видела его. Я видела Ревика, которого встретила в Сан-Франциско. Рядом с которым я проснулась в Сиэтле. С которым я смеялась и подружилась. В которого я влюбилась на корабле.

Я видела того, за которого вышла замуж, по-настоящему вышла замуж в той хижине в горах.

Всё ещё глядя на того Ревика, я перешагнула линию, которую Балидор нарисовал вокруг него на полу.

Глава 12Нокаут

 Что она творит, что она творит  бормотал Джон себе под нос.

Он стиснул свои предплечья, сжав в кулаках ткань футболки с длинными рукавами. Напрягшись, он смотрел, как Элли спокойно подходит к краю круга, нарисованного на полу вокруг Ревика.

При виде выражения на её лице он ощутил, как что-то в его животе похолодело.

Аудио воспроизводилось во всей зоне снаружи резервуара с такой громкостью, что голоса Элли и Ревика были слышны, даже если они шептали.

Джон сомневался, что упустил хоть слово с самого начала.

Он слушал их диалог со смесью ужаса и неверия.

Его на самом деле впечатлила способность Элли сохранять хладнокровие. Ревик ткнул её носом в своё прошлое с бывшей женой, говорил с ней как с проституткой, угрожал убить её, утверждал, что ей промыли мозги, называл её тупой, смеялся над ней, когда она пыталась быть с ним честной. По некоторым её реакциям Джон понимал, что он ударяет её по личным больным мозолямскорее всего, по тем вещам, о которых Джон знал недостаточно, чтобы уловить смысл.

Однако кое-что он уловил.

Он знал, что у Элли есть комплекс относительно собственного интеллекта, особенно в сравнении с Ревиком. Он несколько раз давил на это. Элиза тоже была ударом ниже пояса, учитывая то, насколько чувствительно Элли относилась к тому факту, что он был женат до неё.

Теперь Джон слышал её голос более отчётливо.

 Ты хочешь убить меня, Ревик?  произнесла она странно спокойным голосом, пусть и немного металлическим через динамики 1950-х годов.

 Мне это не нравится,  сказал Дорже, сидевший рядом с ним.

 Мне тоже,  отозвался Джон, не поворачиваясь.

 Нет, любимая,  ответил голос Ревика.

Джон увидел взгляд видящего, и по его коже пробежал холодок.

 Я хочу заняться любовью у камина, а потом обниматься и делиться секретами.

Дорже схватил Джона за руку, крепко сжав пальцы.

Затем Элли сделала то, что, как подозревал Джон, она собиралась сделать с тех самых пор, как поднялась с импровизированной постели. Она переступила линию, нарисованную на полу камеры. Джон увидел, как холодная злость в глазах Ревика быстро превращается в неверие, а затем в ещё более хищную неподвижность.

Голос Балидора резко донёсся от консоли охраны.

 Элисон!  его слова прозвучали приказом, но Джон слышал в его словах страх.  Вернись назад! Немедленно! Иди обратно, бл*дь!

 Нет,  донёсся её голос из динамиков.

Тихий, почти отдалённый.

 Элисон! Я выломаю эту проклятую дверь, если ты немедленно не отойдёшь назад!

Джон смотрел, как она достаёт гарнитуру из уха ещё до того, как он закончил говорить. Она бросила устройство за себя, выкинув его за пределы нарисованного круга.

Круга, который она теперь делила с Ревиком.

 Твою ж мать!  выругался Балидор, шарахнув ладонью по консоли, и повернулся к Гаренду.  Пускай газ! Немедленно! Вырубить их обоих!

 Не могу,  сказал Гаренд с неверием в голосе.

 В смысле не можешь?

 Его отключили и двери тоже. Она заперла себя. Мне сначала придётся взломать шифровальный код, которым она это защитила.

 Боже милостивый,  пробормотал Джон.  Она это спланировала.

Он смотрел, как Балидор и несколько других видящих пытаются активировать защитные меры через гарнитурызатем через Барьери терпят неудачу.

Джон взглянул на Вэша, который сидел на полу рядом с Тарси, скрестив ноги. Они делили постель, во многом схожую с той, что Элли расстелила в резервуаре. Оба пожилых видящих, похоже, напряжённо наблюдали, но ни один из них не выглядел удивлённым.

«Сообщники»,  подумал он, когда Дорже ещё крепче стиснул его руку.

Взгляд Джона метнулся туда, где Элли теперь стояла прямо перед Ревиком, разведя руками в открытом жесте. Она показала ему вопросительный жест на языке видящих.

Джон невольно подумал о том, какой миниатюрной она выглядела со своими стройными, но мускулистыми руками и ногами, смуглыми от загара, но всё равно женственными в штанах-шароварах и узорчатой светло-зелёной блузке. Её тёмные волосы опускались до середины спины густой спутанной гривой мягких кудрей, которые обрамляли узкое лицо с высокими скулами. Взгляд её светло-зелёных глаз не отрывался от лица Ревика.

Она выглядела такой женственной.

Джон не всегда видел её такой в армейском снаряжении и с собранными волосами, особенно когда они устраивали спарринг mulei.

Но теперь она выглядела такой маленькой и уязвимой перед мужчиной на полу.

 Ты хочешь убить меня, Ревик?  спросила она, и её голос мягко звучал в тишине комнаты.

Все глаза были прикованы к ней. Каждый видящий вокруг Джона, похоже, задержал дыхание.

 Так убей меня.

Он двинулся так быстро, что даже Джон, который привык отслеживать взглядом схватки, едва успел это увидеть. Ревик дёрнул её за лодыжку и в том же проворном рывке подставил ей подножку своими ногами. Не медля ни секунды, он затащил её под себя, перекатился на неё и схватил за запястье одной рукой.

Другой ладонью он сжал её горло. Локтем той же руки он прижал её свободную руку, придавив её ноги и тело своим телом, и опустился на неё всем весом.