Я медленно пячусь к двери, ощущая волны страха и паники. Но, в тот момент, как я хочу открыть дверь, она сама открывается и на пороге появляется мисс Реджина.
***
Уже шестые сутки мы вместе со Стефаном и Варлаком преследуем двоих на заклание.
Они нарушили главный закон всех инициированных, за который судят всех, как и Инквизиторов, так и Химерзакон Immunitatem. Закон свободы выбора.
Я клянусь, что не преступлю закон священности крови инициированного, что не трону его родителей, его родственников, его брата и сестру, не рожденных со знаком мага, ради личных целей и мести.
Ибо мой враг имеет одно лицо.
Ибо враг мой имеет только две руки.
Ибо мой враг имеет знак инициированного.
Я клянусь насильно не вести за собой своего брата или сестру во время инициации, а также не подталкивать к сделкам с Нечистой, пока не исполнится ему или ей шестнадцать лет.
Ибо мой выбор имеет одно лицо.
Ибо мой выбор имеет одну душу.
Ибо мой выбор делаю я сам.
Сенат выдал лицензию на убийство двух колдунов-Химер. Старший братец, алчный до денег и завистливый до силы, уговорил своего младшего брата, которому только исполнилось четырнадцать лет, продать душу одному из Демонов.
И кому он продал пацана?
Я сижу в машине и поедаю пончики, купленные по дороге. Есть хочется неимоверно.
Барману. Кому же еще? Эти два сосунка только появились у Химер! Конечно, им силенок хватило лишь на Бармана.
А старший? Сколько ему?
Стефан залпом пьет кока-колу, щурясь от солнца, глядя на дорогу и проезжающие машины. Мы находимся где-то на обочине пыльной дороги в Техасе, под палящим солнцем, наблюдаем за мотелем и ждем ночи.
Ему исполнилось шестнадцать три месяца назад.
Придурок. Стефан грязно выражается, а затем сплевывает через окно на землю.
Колдун, нарушивший закон, конечно, знал, что нельзя закладывать душу брата, которому еще и шестнадцати не было, и, конечно, знал о последствиях. Детей до шестнадцати нельзя трогать по ряду причин. Но главноетеряя душу, они становятся неуправляемыми, жестокими деспотами, которые не знают пощады ни для себя, ни для кого-то другого; бесконтрольные бесы, нелюди. Находиться рядом с такимвсё равно что запереться в комнате с психически нездоровым маньяком, у которого будет целый арсенал ножей и 1001 фантазия, как расчленить тебя. Когда происходит такое, сами Химеры выдают своих же на суд Сената, ибо проблемы им не нужны.
Вот и на этот раз виновников сдали, как только обнаружили, но те успели убежать.
Варлак, сорокалетний матерый Инквизитор, имеет дар поисковика, на его счету куча Химерон «слышит» нужного человека и идет на его зов. Даже заклятие ведьминого огня не нужно.
Говорит, что сами Архивариусы звали его в Сенат, но он еще не готов к такому, да и вряд ли будет когда-нибудь.
Пацаны в этот раз талантливые попались. Даже жалко. Варлак сидит на заднем сидении и ковыряется зубочисткой в зубах. Прикольно они тебя шуганули, Рэй. Давно так не смеялся.
Варлак ржет в голос вместе с хихикающим Стефаном. Мне не смешно, так как младший колдун, увеличивший свою силу за счет демона, использовал ее против меня; на стройке меня скрутили железные прутья, поймав в свой клубок, и притом в очень неудобной позе. Я проторчал там сутки, пока меня нашли Варлак и Стефан, а затем еще и вынимали оттуда. День был бездарно потерян, а Химеры успели скрыться.
Сейчас я приходил в себя, сидя в машине, предоставив всю работу по поиску преступников Варлаку и Стефану:
А мне их не жалко. К таланту должны еще мозги прилагаться.
Это ты прав. У этих в голове, похоже, совсем пустота. Уж лучше бы мозги попросили у Демона вместо силы. Он снова ржет, почесывая пятку.
Варлак без обуви. Он снял ботинки, едва мы припарковались, обдав салон вонью потных ног, будто у нас в машине сдох кто-то. Но через пару минут мы уже сами присоединились к нему, скинув свои ботинки и почувствовав прохладу и свободу.
Что у тебя там, в жизни, Стефан? Ты все еще сохнешь по своей Еве, Адам?
Иди в задницу, Варлак, грубо посылает Стефан, отворачиваясь.
А я бессовестно закладываю друга:
Сохнет, еще как сохнет! Ревнует постоянно. Перед отъездом даже успели поцапаться.
Я тут же вспоминаю, какую он устроил мне взбучку за то, что я без него поехал за Евой и Чудовищем. Он тоже, оказывается, планировал проследить за ними. А потом и Еве досталосьза легкомыслие и дружбу с опасными тварями.
А нечего водиться с кем попало.
Стефан кидает взгляд, в котором читается: «Сам знаешь, о ком я». Я молча киваю: «Вот именно».
На мгновение я вспоминаю, как Чудовище было напугано незнакомцем в кафе, вызывая желание защитить ее. Бедный тот парень: да я его спасал, а не ее! Хотя, конечно, первым порывом было броситься на помощь такой нежной и беззащитной с виду девушке.
Ревнуешь?
Я вздрогнул, хотя Варлак обратился к Стефу.
Да пускай тусит, с кем хочет! Если ей жизнь не дорога, я-то тут причем?
Ревнуешь, довольно протягивает Варлак, посмеиваясь над недовольным парнем. А ты, Рэй? Че у тебя в жизни творится?
Ничего. Все так же.
А сам мыслями уношусь в Саббат. У Химеры вот-вот проявится Знак, надеюсь, там ей не дают спуску, следят за ней, держа в ежовых рукавицах. Мысль о том, что чудовище разгуливает по школе и представляет угрозу, невыносима. Ведь оно может истребить всех, если осознает свою силу и кто оно. Хотя, там Курт и Кевин с их даром, пускай еще не развитым, но сильным. Да и Реджина умеет мысли читать: наверняка она все держит под контролем и не упустит Химеру. Опыт Инквизитора, главы школы, велик, и с этим надо считаться. Так просто Светочами не становятся.
Варясь в собственных мыслях и тревоге, мы дождались сумерек. Потом растолкали заснувшего Варлака (его завидное умение оглушительно храпеть можно было приравнять к дару) и стали готовиться к наступлению.
Может, выкурим их из мотеля?
Вот еще! Английские мальчики забыли, где находятся? Это Техас, детки! Здесь рулят ковбои. А они идут напролом. Варлак раздает нам ритуальные ножи, похожие на охотничьи, и пистолеты Ruger SR9, силковые фонари, соль в пластмассовых цилиндрических контейнерах. В кузове ожидает своего часа канистра с бензином. Ну, что, почесали?
Мы направляемся к нужному домику, слушая, как скрипит песок под ботинками и стрекочут цикады. Подойдя к дому, я сыплю соль под каждым окном, стараясь не засветиться своей головой, и вижу мельком, что пацаны смотрят телевизор, валяясь на кровати. По звукам передачи понимаю, что это старое доброе шоу Бенни Хилла.
Возвращаясь, так же пригнувшись, мы приготавливаемся к наступлениюдостаём силковые фонари и оружие. Варлак читает заклинание и щелкает пальцамизамок сам открывается, и мы врываемся в комнату. Химеры вскакивают с кровати и пытаются рвануть через окно, но моя соль не дает им этого сделать.
Свет! Выключи свет! орет Варлак Стефу, который стоит у выключателя.
Но тот не успевает нажать на кнопку. По номеру проносится ужасный звук от разрывающихся стен и дробот вылетающих гвоздей, в мгновение ока все провода змеями вырываются со снопами искр и нападают на нас.
Варлака ударяет током, и я чувствую, как его пронзает зарядон отлетает к стене. Но я ничего не могу сделать, потому что сам борюсь в этот момент: у меня из рук вышибает пистолет с силковым фонарем, и я еле успеваю увернуться от нападающего провода, чтобы не получить свою дозу электричества. Стефана один из проводов заматывает по рукам и ногам и валит на пол, не давая выключить свет.
Стеф! Выруби их! ору я другу, чтобы он сконцентрировался и не дал сбежать Химерам.
Я вижу, как его взгляд фиксируется на братьях и зрачок расширяется. И вот самый младший колдунеще мальчишка, но уже зверь, падает без сознания, провода безжизненно опадают на пол, и мы на свободе. Старший хватает пистолет Варлака, переступает тело брата и выбегает через дверь на улицу. Мы начинаем выпутываться, хватая с пола фонари и пистолеты.
Варлак? Стефан напуган.
Я сканирую тело напарника.
Цел. Просто без сознания.
И мы кидаемся в погоню. Колдун, перебежав дорогу, кидается в пустыню, где есть выгодная для нас тьма. Я бегу чуть впереди Стефа, пытаясь поймать светом фигуру удирающего.
Стой! Именем Инквизиции!
Я чувствую, как мои легкие горят от бешеного темпа. Я не понимаю, почему луч силкового фонаря его не захватывает, а светит, как обычный фонарь.
Рэй! У него блокировка! орет сзади Стеф.
И я понимаю все в ту же секунду. Демон усилил его дар, так что он стал неуязвим для чужой магии. Но пока мы, как оголтелые, несемся вглубь пустыни, Химера, не особо целясь, делает пару выстрелов назад. И я с ужасом чувствую боль, пронзившую Стефа. Эта тварь его ранила!
Не задумываясь, делаю пару выстрелов в ответ и чувствую, как задеваю пулей ногу Химеры. Он падает с криком, держась за коленную чашечкуего боль невыносима.
Колдун все еще пытается сделать пару выстрелов, попутно произнося заклятия. Но не успевает, так как я, подойдя, простреливаю знак инициации у него на руке. Всё, блокировка снята.
Чувствую, как сзади ко мне идет Стефан: он ранен в плечо, но его боль ничто по сравнению с ноющим парнем у наших ног. Мне даже жалко его.
Я перехожу к заключительной части: свечу на него силковым фонарем, из которого он не сможет уползти, так как парализует инициированных, затем зачитываю приговор.
Именем Инквизиции, властью данной Верховным судом всех инициированныхСенатом, ты, Джефри Грэй, обвиняешься в нарушении первого закона из трех, закона Immunitatem, за подстрекательство своего несовершеннолетнего брата к продаже души демону и в помощи по ее продаже. Поэтому ты проговариваешься к закланию и сожжению.
Я слышу, как Химера кричит и проклинает нас. Это так все знакомо. Подошедший Стефан отключает его своей магией, после чего я возвращаюсь за Варлаком и младшим, оставив Стефа на страже. Мы подъезжаем к старшему брату, все еще находящемуся без сознания, рядом с ним кладем его младшего. Рожденные от одной матери смертными, они уходят вместе бездушными Химерами. Они лежат на земле в лучах силковых фонарей, похожие на обычных спящих людей, младшая Химера так вообще мальчишка.
Глупцы. Так бездарно просрали свою жизнь и души! озвучивает мою мысль Варлак. Ну что, начнем?
Мы младшему приговор не зачитывали. Стеф прижимает руку к ране, морщась от боли. Я, как эмпат, отлично чувствую все, что с ним происходит, главное только не зацикливаться на этом.
Будет с них. Все равно не поймет.
Мы рисуем ножами знаки ворот прямо на земле. После чего Варлак поливает Химер бензином. Спичка, и они вспыхивают зеленым огнем с шипением. Они горят, как бумага, а не как люди. Считанные секунды, и вот загораются знаки ворот, оповещая, что Химеры ушли вместе со своим даром в небытие, в землю, в природу. От них не осталось даже костей, лишь запах серы и серый пепел.
Я так и не понял, какой дар был у старшего? Если младший проводами управлял, как в цирке. Варлак задумчиво смотрит на следы на земле.
Не током. Младший управлял захватом, старшийблокировкой.
Ааа! басом тянет Варлак: он наконец-то понял принцип полярности братьев. Ладно, ребят. Наше дело сделано, остальное оставляем Сенату и Суду Божьему. Ты как, Стефан?
Я оборачиваюсь и вижу, насколько бледен напарник, хоть все еще храбрится и держится. Нужно срочно везти его в больницу.
Мечущийся
Мышление каждого человекаэто каждый раз разная субстанция. У кого-то идут образы, у кого-то запахи и воспоминания, у кого-то хаос или цвет. Каждый человек индивидуален. Я слышала мысли разных людей, и всегда всё по-новому. Артур, как морозильная камера, которая иногда погромыхивает эмоциями, но ход мысли всегда четкий, холодный и свежий, резкий. Я люблю иногда окунаться в мысли брата, это как принять свежий душ из ледяной воды. Если слушать Еву, то она, как улица, где куча разных людей и все идут по делам. Стефан, в котором, несмотря на немецкую кровь, слишком много итальянского, похож на автогонку; его мысли вечно несутся на огромных скоростях, сталкиваясь и разбиваясь на эмоциях, особенно, когда дело касается Евы. Это все у него от матери, не иначе. Ной, мой милый мальчик Ной! Он схож с Артуром, но, в отличие от брата, Ной больше похож на зиму в Саббате: вроде бы все здесь, и холодно, и все при делах. Кевин и Курт, правильно их Мелани обозвала оболтусами, слишком просты, милы и еще в чем-то наивны. В особенности Кевин. Младший Ганнэто ходячая телевизионная программа для девочек, ему нравится женский пол, а женскому полу нравится он, и эта круговерть постоянно предопределяет его мысли. Курт похож на братца, но в нем слишком много похоти. Если Кевин развлекательная программа, то у Курта иногда мысли переходят на эротический канал. В такие минуты я «отсоединяюсь» от него, слишком откровенно. Слишком лично. Хотя, Курт иногда переключается и становится похож на аналитическую машину, пропускающую каждую мысль через себя. Это мне в нем больше всего нравится. Всем бы так мыслить, как он. Рэйнольд В нем слишком сильны инстинкты, поэтому Сенат его часто выдергивает на поиск Химер. Своим мышлением он напоминает волка, иногда он сам не понимает, что с ним творится, поэтому и мечется, когда себя загоняет в ловушку.
И Мелани Моя новая незнакомая девочка. Мне она понравилась сразу же. Мысли ее, как тихая речка, возле которой приятно посидеть и послушать журчание. Она прозрачна, ничего скрывает, не утаивает, не мстительна, не опасна, даже когда злится. Чем больше смотрю на Мелани, тем больше удивляюсь, как такое существо могло быть Химерой, притом их главным оружием. Я рада, что в ней заснула магия и сейчас она просто милая и добросовестная девочка.
За ужином все мирно сидят, едят, шутят, разговаривают. Мой дар уже работает самостоятельно, без усилий, где-то на заднем плане моего сознания. Я научилась его контролировать, в полной мере овладев им и усилив. Иногда, за ужином, я ловлю смешанные мысли с эмоциями. Я не эмпат, просто чтец, но люди часто добавляют в безликую мысль толику чувств и эмоций. Они выпархивают из моих учеников, как радужные бабочки; я слышу примерный смысл, но не акцентируюсь. Моя задача как Светочанаправлять, обучать и защищать учеников Саббат, поэтому я больше внимания стараюсь уделять Мелани, чтобы заранее предугадать и пресечь угрозу. Но девушка сейчас безобидна. Я бы даже сказала: скорее, мои ученики представляют угрозу для неё, чем она для них. То Стефан с желанием ей насолить, например, как в первый день, то Рэй, который все больше путается в себе по отношению к ней. Я слышу отчетливо со стороны Мел: «На, смотри и подавись», после чего она показательно кладет руку перед Рэйем, показывая свое пустое запястье, и его смущенное: «Твою мать! Засекла». Они меня забавляют. Выходя из-за стола, я слышу среди шума, как Рэй решается на очередную попытку поговорить с Мелани и извиниться.
Неинтересно. Потому что мои мысли заняты планами на завтрашний день, и ещё я предвкушаю, как сейчас пойду к себе, наберу ванну, лягу в нее и продолжу читать роман.
Я почти дошла до своей комнаты, и тут меня накрывает волна чужого страха: «Какому вампиру принадлежит этот холодильник?». Это голос Мел. Я прислушиваюсь и осознаю, что она добралась до подсобки. Нет, нельзя! Как допустили, что она нашла ее?
Я разворачиваюсь и устремляюсь на кухню, мимо меня проходит Оденкирк со своим: «Куда она делась? Наверное, по лестнице ушла к себе в комнату».
И понимаю, кто виновник произошедшего. Остолоп!
Мне понадобилась пара минут, чтобы дойти до подсобки, слыша испуганные мысли Мел, открывающей холодильник за холодильником. Деточка, только не трогай морозильные установки!
Я открываю дверь в тот момент, когда она в испуге хочет уйти из подсобки.
Мелани?
Слышу испуганные мысли о том, что я, наверное, сатанистка, вампир и прочее. Спокойно, Реджина.
Мисс Реджина?
Что ты тут делаешь?
ЯОна мнется у входа, а я слышу, как образы пляшут в ее головеречка стала шумнее и хаотичнее. В них читается, как она убегала от Рэя, как спряталась здесь, при этом она пытается придумать варианты лжи. Я ошиблась дверью. Спустилась попить и заплутала.
Я прямо слышу, как она практически произносит: «Молодец, самая дурацкая отмазка».