Я осторожно ощупал ошейник со всех сторон и перешёл к прикреплённой к нему подвеске. И тут в пальцах у меня ощутимо закололо, словно лёгким разрядом тока. Я с умным видом повертел подвеску в пальцах, а затем взял её обеими руками и переломил, словно Иван-царевич иголку, в которой таилась Кощеева смерть. Раздался лёгкий треск, подвеска рассыпалась в моих ладонях кучкой угольно-чёрной крошки, а ошейник ошейник стал расплываться и каплями стекать на пол, словно растаявшее мороженое. Попав на пол, капли впитывались в него, как вода в сухую губку. Спустя пару мгновений стекло и впиталось всё.
Анъях, которому вся эта фантасмагория, похоже, не причинила особых неудобств, неверяще ощупал свою освободившуюся шею, глаза его при этом стали круглыми, как плошки, и даже чуть засветились в полусумраке комнатушки. Он радостно возопил:
Получилось! Получилось! и тут же заткнул себе рот рукой. Правильно. Только Жрецов нам сейчас и не хватает в свидетели. Но полностью сдержать свои эмоции Анъях не смог, кинулся мне на шею и радостно обнял. Я машинально погладил мохнатика по шелковистой шёрстке и поинтересовался:
Что дальше делать будем?
Удерём отсюда, конечно же! Мы доберёмся до Юплы, и всё будет хорошо! радостно заявил Анъях.
Так. Это «мы» мне уже нравится. Только вот я по прежнему голый и босой, а эээ нетрадиционная для здешних мест внешность Анъяха выдаст его с головой, стоит нам отойти от этого гадского Храма. И что нам теперь делать?
Но Анъях, видно, столько раз обдумывал варианты своего побега, что быстренько мне заявил:
Ты, Сайм, пока здесь посиди. Скоро ночь, все спать улягутся, только в комнатах Цветов Любви будут гости. Но им будет не до нас. Я сейчас найду нам подходящую одежду и поесть чего-нибудь, а когда Жрецы заснут, мы удерём. Подождёшь, ладно?
Ладно, вздохнул я. В самом деле, куда ж я денусь с подводной лодки. Только вот
А кто такие Цветы Любви? спросил я.
Потом расскажу, когда нам нечем будет занять себя в дороге, отмахнулся Анъях, но всё-таки добавил:
Они красивые Но ты лучше.
После чего мохнатик исчез, оставив меня в полном одиночестве с челюстью, отвисшей чуть ли не до пола. Это кто красивый? Я???
Нет, конечно, то, что все школьные годы дружил с физкультурой, на моём телосложении сказалось положительно, и я совсем не хлипкий и не хрупкий, а вполне себе крепкий хлопец, но красивый Это вряд ли. Единственное, что есть в моей внешности выдающегосяэто нос, который ехидная кузина Роза именовала «орлиным», а по мнетак он просто горбатый. Волосы тёмные, глаза серые, как выражалась та же кузина Роза, «ехидные, как та ехидна» и Обычно, узрев выражение моего нежного личика, незнакомая шпана начинала приставать с животрепещущим вопросом: «Ты чё такой дерзкий?» Знакомая шпана либо здоровалась и проходила мимо, либо просто угрюмо сплёвывала через зубы и проходила мимо, ибо, во-первых, мои каверзы были известны далеко за пределами родной школы, а во-вторых, они знали, что память у меня хорошая и я найду время и место, чтобы опустить своих обидчиков ниже плинтуса.
Но не будем о грустном, я так понимаю, что настоящий Сёмочка не даст им заскучать в любом случае, вернёмся к моей незабываемой внешности. Общий вердикт таков: ничего выдающегося. Лошади шарахаться не будут, но абсолютно ничего, достойного од и романсов, нет. Обычный я. Или это мохнатик просто на радостях, что от ошейника избавился, решил мне комплимент сделать?
Эти нарциссические размышления прервал какой-то шум. Поскольку просто сидеть и ждать Анъяха было скучно, я приник к одной из небольших декоративных прорезей, украшавших заветную дверцу.
Похоже, кое-кто из Жрецов даже и не думал укладываться на ночь. Я разглядел медленно приближающуюся к статуям Аллира и Тальяны фигуру в пурпурном облачении со светящимся мягким золотистым светом огромным кристаллом в руках. Это был тот самый Главный Жрец, которого Анъях называл Мирзобилем.
Положив кристалл к подножию статуи Аллира, жрец опустился на колени и стал тихо молиться. Некоторое время не происходило ничего, наконец, я, к своему ужасу увидел, как веки статуи моргнули, а губы шевельнулись. Аллир ожил.
Некоторое время я пребывал в ступоре, поскольку к настолько странным вещам вся моя предыдущая жизнь не приучила, к тому же ожившая каменюка пугала меня до ужаса, сам не знаю, почему. Жрец же взирал на статую Аллира с такой преданностью и умилением, с какой преданная собака смотрит на хозяина. Некоторое время парочка играла в гляделки, затем Бог, явственно нахмурившись, произнёс:
Мне надоело то, что ты ломаешь игрушки, которые предназначены мне. Я накажу тебя, Мирзобиль.
О да, Великий, преданно воскликнул Жрец и распростёрся на полу ниц, страстно лобызая кончики пальцев статуи. На лице Бога появилось брезгливое выражение, но он сменил гнев на милость и сказал:
На этот раз ты и в самом деле должен отыскать мне Супруга.
Любого, кого прикажешь! радостно взвыл Мирзобиль.
Аллир снова поморщился. Видимо, чересчур пламенно преданный ему Главный Жрец его сильно раздражал, но подходящей кандидатуры на смену не было, поэтому парню приходилось мириться с тем, что есть. Но какой он красивый всё-таки С ума сойти
Я сглотнул слюну, снова вернул на место отпавшую челюсть и продолжил подслушивать. Что-то мне подсказывало, что ЦУ, которое даст Бог своему преданному Жрецу, будет непосредственно касаться меня. И чуйка меня не подвела.
«Любой», это слово было выделено настолько ледяной интонацией, что кавычки в нём слышались за километр, мне не нужен. Мне нужен один конкретный мальчишка.
К какому из благородных семейств он принадлежит? тут же спросил Жрец с интонациями сутенёра из глубинки. Я немедленно велю послать за ним и представить пред очи Бога!
Ни к какому, болван! не выдержал Аллир. Он вообще не принадлежит этому миру!
Логическая задачка оказалась Жрецу явно не по силам, его глаза съехали к носу от напряжённых раздумий, системе грозила аварийная перезагрузка, и Бог сжалился:
В этот мир силами Божественной Сущности был перенесён юноша. Именно он должен стать моим Супругом. Союз с ним сделает меня неодолимым. Он необходим мне. Разыщи его.
Он владеет магической силой? дрожащим голосом поинтересовался Жрец, явно боясь не угодить начальству. Я весь обратился в слух. А вдруг Бог заявит, что ямогущественнейший из волшебников этого мира? Ну, тогда держитесь все мои врагивсем покажу козью морду! Но, увы
Нет! спокойно ответил Аллир. Он не маг. Но магия этого мира не действует на него, так что так легко его не возьмёшь. Он мне необходим, Мирзобиль! Я даю тебе три месяца сроку. Если к тому времени мальчишки не будет в этом Храметвоя жизнь подойдёт к печальному концу, и душа твоя будет извергнута в ледяные поля Загробного мира, в ту глубокую пропасть, где бесконечно долгие века томится змей Горгол!
Да уж, умеет мужик стимулировать подчинённых. Вон как Главный Жрец побледнелпрямо как свежие простыни у тёти Фиры. Но всё-таки он осмелился задать ещё один вопрос:
О, прекраснейший Аллир! Величайший из Великих! Не можешь ли подсказать, твоему ничтожному слуге, где искать твоего будущего Супруга?
Нет, не слишком охотно произнёс Аллир. Его душа не принадлежит этому миру, я её не чувствую. И я не могу контролировать её, как любую другую душу. Но для подсказки я могу дать тебе вот это
Аллир сверкнул глазами, прямо как волшебница в какой-то старой сказке и перед онемевшим Жрецом прямо из воздуха стало возникать ой мама моё изображение. Что-то вроде объёмной фотографии. «Я» стоял чуть подбоченившись, с всегдашним ехидным выражением лица и смотрел куда-то вперёд. Изображение явно было получено из моего родного мира, поскольку «я» был одет в джинсы, футболку и кроссовки, а за спиной у «меня» болтался тот самый заслуженный рюкзачок, с которым я бегал на лекции в техникум.
Жрец обозрел изображение и выдал:
Он довольно красив, но
Не тебе судить о его внешности. Мне он необходим. У тебя три месяца сроку. Помни об этом, иначе отвечать придётся уже тебе, Мирзобиль, ледяным тоном произнёс Бог. После этого статуя вновь стала статуей, изображение «меня» превратилось в двухмерное и плоское и соскользнуло на пол. Жрец ловко скрутил его в трубку, как лист ватмана, подобрал кристалл от подножия статуи, поклонился Богу и, пятясь, в очень быстром темпе исчез из зала, оставив меня с кучей вопросов и полным сумбуром в голове.
====== Глава 4. И он ушёл, громко хлопнув форточкой ======
Жрец ловко скрутил изображение в трубку, как лист ватмана, подобрал кристалл от подножия статуи, поклонился Богу и, пятясь, в очень быстром темпе исчез из зала, оставив меня с кучей вопросов и полным сумбуром в голове. Однако пребывал в ступоре я недолго, ибо понимал, что на глобальный депрессняк времени попросту нет. Так что я полил свою бедовую головушку остатками водички из глиняного сосуда, заботливо оставленного Анъяхом и по конфигурации здорово напоминавшего ночной горшок, и начал раскладывать всё по полочкам. Математикаона здорово развивает способность анализировать, а с этой наукой у меня всегда были добрые отношения, в отличие от той же истории. Теперь, кстати, жалею немного. Ибо, как мне кажется, какие-то параллели между прошлым Земли и Ниреей провести можно. Но что толку рыдать над пролитым молоком Если у меня есть только одна возможность прожить свою жизнь в этом непонятном и пока чужом для меня мире, нужно её использовать на полную катушку. Вернуться назад я не смогу, да никто там меня и не ждёт, ибо я клон двойник дубль Чёртова Сущность, вот над кем-нибудь другим она так поиздеваться не могла?
Я зло стукнул кулаком в стену, стененичего, а боль в руке лишний раз напомнила мне о том, что я идиот и стена каменная. Но эта боль отрезвила меня окончательно и помогла справиться с подступающей истерикой. Я задумался.
Итак, что мы имеем?
Первое. Я в другом мире, при этом ничуть не изменился внешне и никаких обалденных способностей не приобрёл, кроме умения понимать язык этого мира и способности выигрывать любое пари.
Второе. Поганая Сущность заявила мне, что я могу стать Супругом Бога если захочу. Это хорошо, потому что пока я активно не хочу ни в какие Супруги. И если не захочуто, возможно, и не стану.
Третье. Я зачем-то необходим Аллиру Великому и Прекрасному, здешнему Богу, но пламенной любовью и поиском своей утраченной на тысячелетия половинки здесь и не пахнет. Магией я не обладаю, но, значит, во мне есть что-то, что отличает меня от жителей этого мира, делая необходимым Аллиру. Настолько необходимым, что он снабжает своего Главного Жреца моим портретом и требует начать поиски, отводя на них три месяца. Возможные вариантычерез три месяца я буду Аллиру бесполезен, и поиски прекратятся. Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вероятнее всего вариант номер двачерез три месяца Аллир свернёт шею своему нерадивому служителю и пошлёт на поиски меня любимого кого-нибудь попрофессиональнее. Скажем, какой-нибудь местный аналог демонов, что не радует ни разу. Зато радует то, что сам всеведущий Бог меня отыскать не способен, ибо не чувствует мою душу. Другой плюсздешняя магия на меня не действует, а вот это уже радует. Значит, так просто меня на арапа не возьмёшь.
Четвёртое. Сама история этих Богов и их сестрицы какая-то мутная. Что-то здесь не так, но об этом стоит подумать позже, когда я получше узнаю местные реалии.
Пятое. Единственный, кто знаком мне в этом мире и настроен доброжелательноэто Анъях. Но он и сам находится в опасности, срываясь в побег, ибо слишком узнаваем. Надо бы поспорить с кем-то, что мы благополучно попадём на Юплу целые и невредимые. Вряд ли меня будет так просто найти на материке изгоев местного общества, к тому же юпландцы Аллиру не поклоняются, так что возможность того, что этот Бог сможет контролировать их, ничтожно мала. А там Поживёмувидим.
То есть, моё первоначальное стремление удрать отсюда и добраться с Анъяхом до Юплы было абсолютно верным. Потому что нет иного места в незнакомом мне мире, где я могу спокойно отсидеться и проверить гипотезу о том, что перестану через три месяца быть нужным Богу Аллиру. Как говорится, хочешь житьумей вертеться.
Когда я разложил всё по полочкам, мне стало значительно легче, но желудок вновь напомнил о себе, заявляя, что кусок чёрствой лепёшкиэто определённо не та пища, которой можно наесться надолго. К счастью, вскоре вернулся Анъях, тащивший с собой нехилый такой узел и кувшин, в котором что-то булькало. Анъях радостно улыбался, и я понял, что он отколол какую-то удачную каверзу. С чего я это взял? Очень простослишком часто я видел похожую улыбку в зеркале, когда какая-нибудь из моих пакостей удавалась.
Анъях швырнул узел на пол и радостно воскликнул:
Давай одеваться, Сайм! Мне удалось стащить всё, что нам необходимо!
Я развязал узел, внутри которого действительно оказалась одеждадве рубашки длиной примерно до колен с длинными рукавами и капюшонами, двое штанов, напоминающих шаровары с завязками у щиколоток, и две пары коротких мягких сапожек с плотными подошвами. А ещё там было два полосатых куска материи с кистями, очень напоминающие платки-арафатки, только арафатки обычно клетчатые. Вся одежда была выдержана в неяркой гамме от серого до светло-песочного цветов, только полосы на платках были тёмно-коричневыми. А ещё всё было поношенным, но явно выстиранным и чистым.
Откуда ты это взял? удивлённо спросил я у Анъяха, с наслаждением натягивая штаны и вновь ощущая себя человеком.
Из пожертвований, объяснил мохнатик, эту одежду приносят в Храм после умерших, а Жрецы раздают потом бедным людям. Но ты не бойся, она чистая, да и не хватится её никтопожертвований много, целая кладовая накопилась, а до следующей раздачи ещё два дня.
Я хмыкнул. Мысль о том, что мне придётся носить штаны какого-то неведомого мне умершего бедняги, нисколько меня не напрягала. Несколько часов голышом резко смещают ощущение брезгливости в другую сторону. Поэтому я натянул вслед за штанами ещё и рубашку, которую Анъях назвал «джиба», а потом мохнатик накинул мне на голову капюшон и, свернув полосатый платок в жгут, обернул его вокруг головы, точь-в-точь, как это делали арабы в моём мире. Сам он тоже быстро оделся и натянул сапожки, а после всех манипуляций с капюшоном и платком даже лицо его было разглядеть не особо легко, поэтому мохнатик перестал отличаться от обычного человека. Мне осталось только порадоваться тому, что местная мода так здорово помогла нашей маскировке.
После того, как мы оделись, Анъях быстренько разобрал остатки принесённого. Это оказался полотняный мешок с завязками, напоминающий рюкзак, несколько лепёшек, куда более свежих, чем та, которую мне уже довелось попробовать, кожаная фляга с притёртой пробкой и несколько медных квадратиков с дыркой посередине. На мой вопросительный взгляд Анъях ответил:
Деньги. Это совсем немного, но лучше, чем ничего.
А их ты откуда взял? удивился я.
Из чаши для пожертвований стащил, невозмутимо ответил Анъях, явно не отягощённый особыми моральными принципами в деле присвоения чужого. Там вообще-то больше было, но брат казначей всё выгреб, а эту мелочь не заметил. И вообще, почти все заснули уже. Давай поедим и будем выбираться.
Я ещё раз кивнул, взял половину разломанной лепёшки, оказавшуюся куда более вкусной, чем та, что я пробовал раньше, потом мы по-братски разделили содержимое кувшина, в котором оказался приятный кисловато-сладкий напитокбодрящий и придающий сил. Большую часть напитка Анъях отлил во флягу, но нам хватило и остатковжажду он утолял на удивление хорошо.
Так что, когда Анъях сказал, что пора уходить, я вскочил на ноги, чувствуя в себе прилив энергии и желание удрать из этого неприятного местечка как можно дальше.
Иди за мной, тихо сказал Анъях, и старайся не шуметь. Думаю, Храмовая Стража спит крепко, но мало ли что. Если нас поймаютто не сносить нам головы.
«А Главный Жрец получит квартальную премию за то, что нашёл меня так оперативно», подумал я, но озвучивать эту мысль не стал. Сначала удерём, а потом уж расскажу Анъяху об очередной напасти на мою головушку. Проблемы надо решать последовательно. Поэтому я двинулся вслед за мохнатиком, стараясь ступать максимально тихо.
Анъях вёл меня по узким извилистым коридорам, он явно успел хорошо изучить этот огромный Храм и умело избегал любых встреч. Правда, кое-где в стенах встречались не только двери, но и ниши, в которых дежурила Храмовая Стража. Дежурили стражники на редкость доблестно, из большинства ниш раздавался густой храп, слышный за несколько шагов, а вот из парочкиочень недвусмысленные звуки, заставившие Анъяха покраснеть.