За то, что рисковала собой, прорычали прямо в лицо. Поэтому, пожалуйста, Танни, будь хорошей девочкой. Не зли меня еще больше.
Не зли меня еще больше?!
Я ее спасала! выдохнула, мотнув головой в сторону входной двери, за которой где-то там, в парке, сейчас выгуливали виари.
Только поэтому я с тобой сейчас разговариваю. Потому что тоже считаю, что бросать друзей в беде нельзя. А теперь смотри мне в глаза.
Учитывая, что я и так смотрела ему в глаза, последнее было излишним.
Равно как и то, что я почти не могла пошевелиться, чувствуя, как искрящее внутри напряжение протягивается по венам резкими ударами сердца.
У меня интоксикация пламенем. Такое очень редко, но случается. Гроу говорил медленно и очень спокойно, и, кажется, только сейчас я начинала понимать почему: боялся сорваться. Случается, когда было общение с драконом, но впоследствии силу долгое время приходилось удерживать в бездействии, как произошло во время ареста. Поэтому сейчас я пойду в душ, а ты будешь сидеть на первом этаже и ждать, пока я выйду. Там вода, мне станет легче. Ты не зайдешь ко мне, что бы ни услышала, это понятно?
Понятно, тихо сказала я.
Понимая, откуда все эти чувства: продирающая до дрожи звериная ярость и боль.
Надеюсь. Он оттолкнулся от стены и направился в сторону лестницы, уводящей на второй этаж двухуровневой квартиры. Махнул рукой. Кухня там. В холодильнике даже есть что пожрать.
Он это сейчас серьезно?
То есть он сейчас серьезно думает, что после слов «у меня интоксикация пламенем», после всего случившегося я сяду у него на кухне и буду жрать?!
Наверху хлопнула дверь, и только тогда меня отпустило.
Я сделала пару шагов в сторону кухни и остановилась.
Нет, сидеть на кухне я тоже не буду.
Гостиная у Гроу оказалась огромной, но я пересекла ее в два шага, а точнее, в два удара сердца. Положила руку на перила, чувствуя, как от ладони пульс вбивается до самой груди.
Интоксикация пламенем.
Я не представляла, что это такое, и представлять не хотела, но точно знала: не хочу оставлять его с этим один на один. Найти ванную труда не составило, вернее, я просто толкала все двери подряд, пока не нашла нужную. Увидела валяющуюся на полу рубашку и спину Гроу. Мощную, под смуглой кожей перекатывались напряженные мышцы.
Реакция у него была отменная: вдох и вслед за яростным взглядом в меня врывается ярость пламени, оглушая, отбрасывая назад все лишнее, кроме одного-единственного желания. Быть со стоящим рядом со мной драконом единым целым.
Выдох и вместо пламени я чувствую пустоту.
Ты сказала, что все поняла, Танни.
Это уже не голос человека, это рычание зверя, и вертикальный зрачок, объятый пламенем, гипнотизирует.
Я не сказала, что не пойду за тобой.
Между нами было несколько шагов, и я сделала первый.
Ты понимаешь, что творишь? процедил он. Ты понимаешь, что зверь воспринимает тебя как самку?
А ты? Я сделала еще шаг.
Может, это и было глупо, но я слишком долго убегала, чтобы сейчас просто уйти.
Танни, хрипло произнес он. Уходи. Еще пара секунд и я тебя уже не отпущу.
Еще шаг и я уже могу дотянуться до его лица.
Касаюсь резкого подбородка, чувствуя под пальцами жесткую щетину.
И так же хрипло выдыхаю:
Не отпускай.
А потом рывком подаюсь вперед и впиваюсь губами в жесткие губы.
Не отпустил.
Одно движение и меня уже вжимают в стену. Губы тоже не отпуская, выпивая выдохи, возвращая вдохи, прикусывая кожу, из-за чего по телу проходит волна сумасшедшей дрожи, вслед за которой в меня врывается огонь.
Заставляя всхлипнуть и податься вперед.
Еще ближе, еще острее, еще ярче.
На миг, когда Гроу прерывает поцелуй, воздух течет по горящим губам жидким льдом. Этот миг кажется безумно длинным, когда мой пульс бьется в браслеты его ладоней. Мои руки он тоже вжимает в стену, впиваясь в меня совершенно звериным взглядом. Пламя течет сквозь него, окутывая меня струящейся дымкой, заставляя соски стянуться плотными твердыми горошинами.
Он это замечает взглядом скользнув по вырезу моего платья перед тем, как раскрыть мой рот новым глубоким поцелуем. И в этот раз места дыханию уже не остается: губы обжигает укус, и я кусаю в ответ, слыша утробное рычание, рвущееся из груди. Из моей, из его непонятно.
Есть что-то совершенно безумное в том, чтобы целоваться, не закрывая глаз.
Безумное и невероятно притягательное, потому что когда его зрачки раскрываются на полную, я вжимаюсь бедрами в его пах. Вжимаюсь так сильно, что даже сквозь платье и джинсы чувствую каждую клеточку его пресса, всю твердость его желания, вдоль которого скольжу, слегка приподнимаясь на носки.
И тут же резко вниз, срывая теперь уже точно его рычание, эхом отзывающееся во мне. Пальцы на моих запястьях сжимаются сильнее, по губам снова скользит ледяной воздух. Впрочем, сейчас мне уже не до льда, потому что во мне пламя живое, бегущее по венам, бегущее сквозь нас.
Любишь дразниться? хрипло произносит Гроу.
Меня подхватывают под бедра раньше, чем я успеваю не то что ответить вздохнуть.
Одно движение и мы становимся единым целым под выдох-рычание-крик или стон, разделенный на двоих. Резкий рывок назад, от которого из меня словно выходит воздух, и Гроу тоже.
Почти.
Этого «почти» хватает, чтобы я слегка подалась вперед, и пламя скользнуло вдоль стен.
Вдоль стен, по нам, по душевой, или мне это просто кажется, потому что я по-прежнему смотрю в эти сумасшедшие глаза, и мир вокруг окрашен в зеленый. Дымчатые ленты вьются над нами в воздухе, полосуя заполнивший ванную комнату пар, а я кусаю губы от дикого, звериного, почти болезненного наслаждения. Нашего общего, которое я читаю в раскрытых во всю радужку зрачках.
Что-то шипит, раздается какой-то скрежет, но мне уже не до него.
Пламя течет по коже, впитываясь в меня, как вода в губку, и от этого срывается дыхание. Хочется кричать, и я кричу, впиваясь ногтями в плечи Гроу, сжимая пальцы на влажных темных прядях. Кричу на каждом движении врывающегося в меня пламени.
На каждом движении.
Впиваюсь в губы напротив моих с такой яростью, словно от этого зависит моя жизнь.
Короткая вспышка боли. Скольжение языка по губам. Обрыв.
Стена за моей спиной каким-то чудом остается холодной, но обжигает ничуть не меньше ладоней под ягодицами.
Ничуть не меньше пальцев, жалящих кожу жестким прикосновением.
Сумасшедший контраст льда и пламени, от которого перед глазами все плывет, а напряженные плечи под моими ногтями становятся просто каменными.
Сумасшедший ритм, в котором я давно уже потерялась, перестала быть, стала чем-то или кем-то новым рядом с ним.
И он, кажется, тоже, потому что обжигающее щеку дыхание течет по скуле, протягивает за собой по коже его шепот:
Тан-н-ниии. Моя несносная Тан-н-ниии
В срывающемся ритме это ударяет ничуть не слабее пламени, и удовольствие, собирающееся тугим жаром внизу живота, идет по нарастающей. Волной изумрудного цвета, высотой, которая накроет меня с головой и утащит на дно, откуда одной не выбраться.
Но я ведь больше не одна, правда?
Поэтому не отказываю себе в удовольствии прошептать:
С днем рождения, Джерман.
Глядя ему в глаза.
Сильнее сводя ноги на его бедрах и сжимаясь тоже сильнее, отпуская себя в полыхнувший взгляд, как в эпицентр шторма.
Волной меня все-таки накрыло, ударило сильно и резко.
Огненной пульсацией, рычанием в губы, моей дрожью и его дрожью в ответ.
Дрожью, бьющей в меня вместе с освободившимся пламенем, накатывающей наслаждением снова и снова, до одури, до мельтешащих перед глазами искр и странного, рассыпающегося металлом и стеклом звона в ушах.
Кажется, я снова кричала, и кажется, на этот раз его имя.
Впиваясь ногтями в его плечи и подаваясь навстречу снова и снова. Горящие от поцелуев губы обожгло, а пламя, лизнув потолок, обрушилось на нас всей своей мощью.
Содрогаясь в кольце сильных рук, я цеплялась за взгляд Гроу.
Цеплялась, пока языки пламени таяли в воздухе под ритмичные удары сердца. Пока сквозь рассеивающийся пар, все еще подрагивающая, прижатая к стене сильным телом я не увидела душевую кабину. Ее очертания выступали из дымки, как водный дракон из стелющегося над океаном тумана.
Цеплялась, пока он не подался назад, позволяя мне осторожненько сползти на пол, но по-прежнему придерживая за талию.
Цеплялась, пока не вернулась в реальность вместе с ним, пока зелень из его глаз не вытеснил простой цвет человеческой радужки. В эту минуту Гроу посмотрел мне в глаза и сказал очень выразительно и отчетливо:
Когда-нибудь, Танни, я тебя убью.
Да, это определенно именно то, что я хотела сейчас услышать.
Впрочем, озвучить свои мысли я не успела: пар окончательно рассеялся, и я отчетливо увидела душевую кабиную. Часть стены была выломана вместе с душем, стекло осыпалось и лежало аккуратной горкой, из трубы хлестала вода (судя по всему, пар был именно от нее).
Упс, сказала я. Это что, мы закипятили водичку?
То есть сейчас она, кажется, уже была не горячая. Я надеюсь. Потому что лужа медленно, но верно подбиралась по дорогущей плитке к нашим ногам.
А ты как думаешь? огрызнулся Гроу и переставил меня подальше.
После чего подтянул джинсы и направился к кабине, смачно хрустя осколками под подошвами. Пока он перекрывал воду, на меня напал ржач. То есть самый настоящий ржач: я стояла и давилась смехом, который пер из меня, как пар из несчастной трубы, и только когда Гроу обернулся ко мне, плотно сжала губы.
По-твоему, это смешно, Танни?
Мм Я кивнула.
Выражение лица режиссеродракона (сейчас именно в таком порядке) внушало серьезные опасения, но, несмотря на это, я не могла перестать давиться смехом. У меня даже слезы на глазах выступили.
Тан-на, процедил он, шагая ко мне.
Скажи это еще раз, попросила я, проглотив сдавленный смех.
Вместо ответа ко мне подошли рывком и так же рывком вздернули в воздух, перекидывая через плечо. Подобное обращение отозвалось не самыми приятными ощущениями там, где только что было очень приятно, поэтому «ай» сдержать не получилось.
Что ай? рыкнул Гроу, вынося меня из раздолбанной ванной и пинками сбивая с ног мокрые ботинки, чтобы не наследить.
А ты как думаешь? огрызнулась я, испытывая желание укусить его за ухо.
Рядом с тобой я не знаю, что и думать.
У меня, знаешь ли, десять лет не было секса, а ты перекинул меня через плечо, как мешок корма для Бэрри.
Слова вырвались раньше, чем пришло осознание сказанного, но сказать это определенно стоило: хотя бы ради того, чтобы увидеть его лицо. Опустили меня на пол уже аккуратнее, и недоумение, отразившееся в темных глазах, тут же сменилось прищуром.
Ты, вообще, чем думала, когда ко мне пришла?! рыкнул Гроу.
Рядом с тобой у меня думать не получается, хмыкнула я. Потому что ты либо орешь, либо издеваешься, либо обещаешь меня убить. В драгоценные моменты твоего адеквата я вообще теряюсь, потому что, как вести себя с нормальным Джерманом Гроу, ни в одном пособии по общению с драконоподобными не написано.
Кто бы говорил про адекват, процедил он.
Но на этот раз на руки меня поднял уже гораздо более бережно. И, наверное, я даже не хотела вырываться и заявлять, что пойду сама.
Куда мы идем?
В другую ванную.
Ее доламывать?
Я прикусила губу, потому что под тяжелым взглядом Гроу смех съежился и заполз обратно. Здравый смысл, видимо, тоже.
Слушай, так тебе, получается, кофемашина не нужна? Бросил перемолотые зерна, плеснул водички, стоишь-помешиваешь, а из-под пальцев пар идет?
Танни, это не шутки, произнес он. Интоксикация действительно очень опасна. Я удержался, но если бы зверь перехватил контроль
Но он не перехватил. Я коснулась пальцами его подбородка. И теперь никакой интоксикации нет, насколько я поняла. Тебе хорошо, и мне хорошо. Всем хорошо.
Гроу скрипнул зубами и толкнул ближайшую дверь плечом.
Эта ванная была чуть поменьше, но по оформлению (черное с платиной) мне понравилась даже больше. Дальнюю стену, у которой стояло джакузи, сейчас закрывали жалюзи, и мне вдруг стало интересно.
Там панорамное окно?
Ага.
Гроу поставил меня на пол, скользнув пальцами по ягодицам.
Не соврала, хмыкнул он. Белья и правда нет.
Такими вещами не шучу, гордо ответила я, понимая, что прикосновения его пальцев сейчас носят отнюдь не невинный характер. Платье поползло вверх, Гроу вниз, а потом я задохнулась от прикосновения его губ, заставивших содрогнуться от дикого, ни с чем не сравнимого удовольствия.
Мне казалось, что оно во мне кончилось, выгорело под напором льющегося сквозь меня пламени, но нет. Сейчас под движениями его языка и губ во мне зарождалось новое, мое собственное, заставляющее цепляться за полотенцесушитель, холодный металл которого обжигал пальцы.
В тот момент, когда я содрогалась от почти нежных, болезненно-сладких спазмов, искрами рассыпающихся от низа живота по всему телу, по квартире разнесся звонок. Гроу оторвался от меня, не отказав себе в удовольствии последней короткой ласки, заставившей меня выгнуться дугой, после чего поднялся.
Блохастую привели, сказал он. Пойду встречу.
Глядя в потемневшие глаза, ставшие такого же цвета, как его любимый кофе в бесконечно черной чашке, я с трудом удержала сдавленный стон.
Ненормальный, выдохнула.
Чокнутая, не остался в долгу он. В душ. И спать.
В душ действительно хотелось, я давно не чувствовала себя настолько опустошенной и полной одновременно. Эта странная двойственность и заставила расстегнуть платье, позволяя ему серебристым пеплом осыпаться на уголь плитки, а после шагнуть в кабину. Внутри все до сих пор сладко сжималось даже от воспоминаний, но помимо этого мне отчаянно, дико не хватало огня.
То короткое время, что сила Гроу проникала в меня, текла по венам, заставляя кровь кипеть, сейчас казалось невыносимо далеким и отчаянно желанным. Интересно, когда во мне проснется огонь, этой пустоты больше не будет?
Я вскинула ладонь и пошевелила пальцами.
Слушай, ты, сказала я. Если ты ждал момента, чтобы проснуться, то вот он.
Поводила ладонью туда-сюда.
В том, что во мне есть огонь, я уже не сомневалась: иначе вряд ли я могла бы так ярко чувствовать рядом с Гроу. Нет, не так: иначе вряд ли я могла бы так чувствовать нас.
Бегущее по коже пламя, не обжигающее, а разогревающее.
Раскаляющее изнутри, доводящее эмоции и чувства до той грани, когда они становятся почти звериными.
Давай, засранец. Хотя бы искорку, ну?
Искорки мне не дали, и я, подрыгав пальцами и потерев ладони, эту затею оставила. Как бы там ни было, этим точно лучше заниматься не в одиночестве.
Впрочем, в одиночестве мне побыть не удалось: Гроу вернулся и решил не ждать, пока я закончу. В общем, как-то так получилось, что вышли из душа мы далеко не сразу, а когда вышли, в голове у меня уже не было ни одной связной мысли, и колени дрожали. Такой меня и отнесли в спальню, где завернули в себя (бесцеремонно протолкнув колено между моих бедер) и в покрывало.
На краю сознания мелькнула мысль, что я вообще-то не собиралась с ним спать, но спать хотелось безумно. Поэтому под рычание: «Хватит ерзать, Зажигалка», и легкую дрожь, прокатившуюся по прихваченной зубами коже плеча, провалилась в сон.
Глава 2
Из сна я выплыла под резкое:
Наблова задница!
Впрочем, выплыла слабо сказано. Вынырнула как поплавок, от которого отцепили грузик, и теперь он покачивался на волнах, пытаясь понять, что с ним происходит. В отличие от поплавка, я все вспомнила быстро, особенно когда уткнулась носом в аромат сигарет и кофе, читай, в соседнюю подушку. Владелец подушки стоял у панорамного окна, сверкая подтянутой задницей и сжимая в руке мобильный с такой силой, словно собирался запустить им в стену.
Сколько времени? спросила я, приподнимаясь на постели.
Знаю, не самый удачный вопрос, но лучшее из того, что сейчас пришло мне в голову.
Два часа. Гроу обернулся, швырнул телефон в кресло и подошел ко мне. Разбудил?
Ага.
Я не специально. Поставил на виброзвонок, но с некоторыми все равно не получается говорить спокойно.
Пока я раздумывала, кто это был и стоит ли об этом спрашивать (или наши отношения еще не зашли так далеко?), Гроу опустился рядом со мной на кровать.
Душ у нас теперь один, поэтому я тебя пропускаю.