Отведя взгляд, он сделал неопределённый жест.
Я знаю это отчасти потому, что он пытался выяснить, не я ли виновник. Он не смог точно почувствовать это на тебе, поэтому он предполагает, что твой любовникразведчик с высоким рангом. Кто-то, кто способен скрыть такое от него.
Я почувствовала, как моё лицо напряглось ещё немного.
Я всё это знаю, Дори.
Тогда ты должна знать, что сейчас он помешан на том, где ты и с кем ты. Он сделает что угодно, чтобы получить преимущество на этом фронте, Элисон. Готов поспорить на свою жизнь. Он, скорее всего, ищет тебя в этот самый момент.
Но я услышала это лишь наполовину. Мой разум всё ещё размышлял над тем, что он сказал, обдумывал его слова. После небольшой паузы я нахмурилась.
Есть способ узнать наверняка, пробормотала я.
Что именно? спросил он, уставившись на меня.
До меня дошло, что я не посвятила его в свой ход мысли.
Я взглянула на него, и моё лицо залилось румянцем.
Не думаю, что он сумел бы скрыть это, 'Дори если бы он увидел меня с кем-то, имею в виду. Если бы он увидел, как это происходит. Не думаю, что его супершпионские способности простираются настолько, чтобы сдержаться в такой момент. Особенно если он не ожидает этого.
Я поколебалась, осторожно всматриваясь в его глаза.
Я знаю, что я не сумела сдержаться, когда он поступил так со мной, добавила я, прислонившись к каменной стене и обхватив ногу рукой. Я бы это почувствовала, 'Дори. Я знаю, что почувствовала бы. Имею в виду, если он увидит, я это почувствую.
Всё ещё размышляя, я посмотрела в потолок и покачала головой.
Ты не знаешь Ревика, я выдохнула, невесело улыбаясь. Ещё до того, как он стал Сайримном, у него был этот бзик по поводу меня и секса. Может, потому что до него я не была с другими видящими, я сглотнула, подумав об Элизе, первой жене Ревика.
Она изменила ему. Хоть она и сделала это по весомой причине, я знала, что проблемы Ревика с верностью и браком вызваны не только тем, что я была девственницей, когда мы консумировали брак.
Однако я не хотела говорить об этом Балидору, даже теперь.
Я хочу сказать, что если положение дел изменится, это его обеспокоит, сказала я. Очень сильно, как я подозреваю. Он достаточно резко отреагировал на всю историю с Терианом в Вашингтоне, а то было изнасилование. Тогда на мне тоже был ошейник, в оба раза, когда это случилось. Если бы я впустила кого-то в свой свет если бы я сделала это добровольно думаю, это выбило бы его из колеи. Настолько, что он не сумел бы скрыть это от меня.
Балидор лишь смотрел на меня. Однако его молчание было громким.
Я осознала, что действительно шокировала его.
Может, его шокировало моё откровенное предложение, а может, это было признание, что Ревикединственный видящий, с которым я спала. Может, и то, и другое, но что-то из моих слов определённо лишило его дара речи. Вопреки ошейнику и полному отсутствию изменений в выражении лица, я как-то чувствовала или, может быть, видела физическим зрением.
Моё лицо залило румянцем, и я сказала себе, что это глупо.
Чёрт. Да насколько я знала, такая идея уже могла прийти ему в голову.
Он достаточно хороший разведчик и мог сам прийти к такому же выводу, а затем убедить меня, что моё аналогичное предложение шокировало его. Как бы ни считали Ревик, Балидор и все остальные, что у меня наивные представления о разведчикахи может, они правыно я не пребывала в полном неведении.
Какой бы ни была изначальная реакция 'Дори, и была ли она поддельной или нет, она исчезла через несколько секунд.
Затем я увидела, что он тактически обдумывает мои слова. Я знала, что он посмотрит на это под разными углами, в порядке вещей, рассмотрит последствия, если тест окончится провалом.
В конце концов, он же разведчик.
Я согласен, Элисон, сказал он наконец. Учитывая всё сказанное тобой, это единственный способ узнать наверняка, он встретился со мной смертельно серьёзным взглядом. Ты готова попробовать? Это подвергнет тебя существенному риску.
Я невесело улыбнулась.
Вообще-то нет. Это подвергает существенному риску того, кто окажется достаточно глупым, чтобы сделать это со мной, когда он не улыбнулся в ответ, я добавила:Не думаю, что Ревик убьёт меня, как бы сильно я его ни разозлила. Особенно если у него какой-то религиозный бзик относительно меня и него. Но он без колебаний устранит соперника.
Балидор вновь кивнул, его глаза оставались задумчивыми.
С этим я тоже согласен.
Ну, так у тебя есть разведчики, от которых избавиться не жалко? пошутила я. Будет бонусом, если они на вид ничего так.
Балидор поднял взгляд. Выражение его лица опять сделалось каким-то непроницаемым.
И вновь его лицевые мышцы не дрогнули, но я всё равно откуда-то знала, что он задумался.
Нет, покачав головой, я показала жест видящих, чтобы уж точно не было никакой ошибки. Абсолютно точно нет.
Я могу помочь тебе, сказал он. Наверное, я единственный, кто сможет отслеживать твой свет достаточно детально, чтобы увидеть дыры. Даже если он пробьётся, мы будем знать, как он это сделал.
'Дори, раздражённо воскликнула я. Нет!
Элисон
И всё равно, сказала я, пренебрежительно отмахнувшись от меня. Весь смысл в том, что я должна быть в состоянии сделать это без твоей помощи. Без чьей бы то ни было помощи, добавила я, видя, что он хочет со мной поспорить. И нет, Балидор. Иисусе. Мы не можем позволить себе потерять тебя.
Я не добавила, что я не могла позволить себе потерять его. Только не после всего случившегося.
Он был единственным видящим, которому я безгранично доверяла, не считая Вэша и Тарси.
Это моя работа, Элли.
Я издала смешок, полный неверия.
Думаю, это немного выходит за рамки твоих должностных обязанностей, 'Дори. Но я ценю, что ты предлагаешь полный спектр услуг.
Он посмотрел на меня, и его точёное лицо ожесточилось.
Он всегда напоминал мне одного из тех грубовато-красивых звёзд боевиков. Когда я подумала об этом, его взгляд сделался пронизывающим, так что я знала, что он мог услышать это, через ошейник или нет. Мало что ускользало от него, когда мы сидели так близко и он же Балидор, в конце концов. Глава Адипана, прославленный разведчик Памира. Ревик как-то раз сказал мне, что Балидор считался лучшим разведчиком из ныне живущих.
Если это он тоже услышал, то выражение его лица всё равно не смягчилось.
Заметив это выражение, я осознала, что он действительно принял решение.
Он действительно считал, что сам должен сделать это.
И может быть, в конечном счёте, это даже логично.
Действительно ли мы могли позволить себе втянуть кого-то другого в то, над чем мы работали последние несколько месяцев? Я нуждалась не просто в лишней паре глаз, которая будет присматривать за моим светом и следить, чтобы щиты держались. Вопреки уверенности, которую я демонстрировала, мне также нужно было, чтобы этот другой видящий прислушивался к Ревику, на случай, если он уловит, что происходит.
Балидор имел лучшие шансы преуспеть и в том, и в другом.
Полагаю, он мог просто наблюдать, пока я занималась этим с кем-то другим, но эта идея мне не очень по нраву. И в любом случае, это было бы не так эффективно.
Мне нужно действительно заниматься сексом с этим мужчиной, а не проводить клинический эксперимент. Иначе это не будет настоящим тестом.
Нервозность охватила меня, когда я осознала, что действительно всерьёз думаю об этом. Это переместилось из царства теории и превратилось в настоящий план.
Я осознала, что смотрю на него так, как не смотрела никогда прежде.
Могла ли я действительно сделать это? Балидор был другом, и его внешность определённо не проблема, но реальность этого совершенно выбивала меня из колеи. Что бы ни происходило со мной, Ревиком и всем остальным, я никогда не думала, что действительно подамся в этом направлении. Проблема с другими людьми и сексом всегда казалась мне второстепенной.
Я просто хотела держать Ревика подальше от себя.
Меня тошнило от того, что он сделал. От того факта, что я переспала с ним прямо перед тем, как он это сделал. Я чувствовала себя идиоткой, потому что думала, будто встреча со мной как-то повлияет на его ментальное состояние или идеологию. Я отпустила то едкое замечание про проституток, потому что разозлилась, и потому что решила, что ему нужно услышать это, чтобы знать, что я настроена серьёзно.
Я никогда не заходила в своих мыслях так далеко, чтобы воображать, что поступлю так сама.
По правде говоря, если отбросить репутацию о сексуальной неразборчивости видящих, я никогда не была из тех, кому нужно много разных партнёров по сексу за всю жизнь. Я проходила через такие фазы, конечно, но скорее из необходимости, нежели из-за своих предпочтений. В основном я делала это, чтобы справиться с секс-болью, хотя тогда я это так не называла, потому что считала себя человеком.
Когда я была с Джейденом, я тоже никогда не скучала по сексу с другими людьми. По правде говоря, такая мысль мне даже в голову не приходила.
Но здесь нечто большее, и я это знала.
Я никогда не думала, что после Ревика вновь пересплю с кем-то ещё. И ладно, теперь он стал другой личностью, но напоминание об этом помогало лишь отчасти.
Воспоминание о Вашингтоне помогло немного лучше, но я бы не назвала это «хорошей» помощью.
Подняв взгляд, я осознала, что Балидор слышал как минимум часть того, что только что пронеслось в моем сознании. Вспомнив свои мысли о случившемся в Вашингтоне, и о том, что я думала о самом Ревике, я слегка стиснула зубы.
Ладно, сказала я. Так когда? Мы сделаем это сегодня?
Он моргнул.
Пожалуй, это самое яркое подобие реакции, которого мне удалось от него добиться.
Что? Слишком прямолинейно? я вскинула бровь. Хочешь, я сначала куплю тебе ужин?
Я увидела, как его глаза вновь изменились, а затем его взгляд на мгновение опустился к моим губам. Секундой спустя он отвернулся, но я видела, что он слегка поёрзал на полу.
Так он всё-таки мужчина из плоти и крови.
Затем я вспомнила, что я пребывала в боли, и она могла влиять на него ещё до всего этого. Я мало знала, что происходит с мужской силой видящих по мере их старения. Вэш, похоже, всё ещё поддерживал сексуальную связь с Тарси, так что я решила, что все системы продолжали работать. Вэш, наверное, перевалил за семь сотен лет как минимум, так что 'Дори должен быть всё ещё в рабочем состоянии хотя возможно, вся эта фишка с секс-болью влияла на него не так сильно, как на молодого видящего.
Он улыбнулся мне, слегка щёлкнув языком.
То есть, теперь я дряхлый старик? поинтересовался он.
Я рассмеялась прежде, чем успела сдержать эту реакцию.
Прости, сказала я в ответ на его вскинутую бровь. Мои мысли от нервов становятся непослушными.
Ты уверена, что тебя это устраивает? уточнил он.
Устраивает ли меня рисковать твоей жизнью ради эксперимента? Особенно учитывая, что это может вообще не сработать? я поджала губы. Нет. Я тебе сказала, что меня это не устраивает.
Я не имел в виду себя. Я имел в виду в целом, он посмотрел на меня. Тебя устраивает то, что ты собираешься изменить своему супругу, Элли?
Боль ударила меня в грудь. Я знала, что он сказал это нарочно, пытаясь вызвать у меня реакцию. Я даже знала почему. Но я не могла сейчас углубиться с ним в эту тему. Разговоры об этом ничего не упростят. Как и психоанализ моих чувств до того, как мы вообще что-то предпримем.
Может, мне это пойдёт на пользу.
Может, это поможет подавить отрицание, которое даже теперь цеплялось к моему свету.
Откинувшись назад, я поддела большим пальцем органический ошейник.
Я могу избавиться от этого? спросила я у него.
Поначалу он не шевелился.
Глядя на него, я осознала, что у него могут иметься свои чувства на этот счёт. Я понятия не имела, что это могут быть за чувства, но само собой, они есть. Учитывая, кто он такой, он в миллион раз лучше разделял эмоции, так что, возможно, для него это действительно очередное оперативное действие. В данном случае помощь мне с моей маленькой проблемой будет всего лишь частью его священного долга перед Адипаном.
Эта мысль заставила меня слегка улыбнуться.
Вновь взглянув на него, я увидела, что он смотрит на меня.
На мгновение он как будто хотел заговорить.
Но затем что-то в выражении его лица изменилось, и он жестом показал мне повернуться.
Отлипнув от каменной стены, я сделала так, как повелевали его пальцы, и перекинула волосы на одно плечо, чтобы открыть шею сзади. Я не шевелилась, когда он склонился надо мной, щёлкнул переключателем, затем активировал сканер сетчатки, который удерживал два конца ошейника вместе. Поскольку он надел на меня ошейник, то именно отпечаток его сетчатки требовался для открытия.
Я вздрогнула, когда зубцы ошейника убрались от моего позвоночника.
Замок со щелчком открылся.
Балидор бережно снял его с меня, приласкав кожу пальцами. Я смотрела, как он бросает его на ковёр возле сумки с одеждой, которую я затащила сюда несколько дней назад.
Когда я повернулась и посмотрела на него, он не отодвинулся, так и оставшись вблизи. Его лицо находилось в считанных дюймах от моего. Я видела, что его взгляд вновь опустился к моим губам.
Так что теперь? спросила я.
Серые глаза прищурились. Теперь я видела там слабые эмоции.
А может, я просто чувствовала их, когда ошейник с меня сняли.
Ты действительно можешь укрыть нас щитами? спросил он. Это будет тест, Элли. Тест, показывающий, сможешь ли ты это сделать. Я могу поначалу помочь тебе, а потом отпустить, если не найду никаких дыр.
То есть, не один раз?
Выражение его лица сделалось напряжённым.
Я осознала, что слишком много его подкалываю. Ему это не нравилось.
Прости, я прикоснулась к его руке. Я нервничаю. Вот и всё.
Он отвернулся, словно повторно обдумывая всю эту затею. Я видела в его глазах противоречие и осознала, что вопреки щитам вновь могу чувствовать его свет. Он украдкой окружил меня, как только ошейник сняли. Я едва заметила это из-за того, кто он такой.
Ты всё ещё хочешь это сделать? спросила я.
Да, его взгляд оставался жёстким. Ты можешь закрыться щитами без моей помощи?
Полагаю, если нет, то мы довольно быстро об этом узнаем, я вновь поколебалась, всё ещё всматриваясь в его лицо и беспокоясь из-за его выражения. Ты уверен, что хочешь сделать это сам, 'Дори? Я могу попросить кого-нибудь другого. Кого-нибудь кем можно пожертвовать.
Последовала пауза.
Затем я ощутила от него волну боли вместе с тем, чего я не ожидала когда-либо ощутить от негопо крайней мере, не в свой адрес. По правде говоря, я не думала, что почувствую это от кого-то, кроме Ревика. Мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы почувствовать ответ, который сопровождал это чувство.
Я сглотнула, ощутив, как его свет вновь дрогнул вокруг меня.
Значит, никого другого, тихо произнесла я. Значит, всё?
Я был бы благодарен, если бы ты не стала этого делать, Высокочтимый Мост.
Ты был бы благодарен? переспросила я.
Его боль усилилась, глубже скользнув в мой свет.
Прекрати играть в игры, Элли. Прими уже решение.
После того как он сказал это, я могла лишь смотреть на него. Осознав, что уже чувствую, как он открывает для меня свой свет, я осознала, что дурачила себя.
Это никак не могло быть чистеньким для нас обоих.
В то же мгновение я осознала, что хочу его.
Он посмотрел на меня в упор. Его боль усилилась.
Элли, gaos
Я люблю его, 'Дори, сказала я. Ты должен это знать.
Его выражение не изменилось, но я ощутила, что его свет немного отстранился.
Я это знаю да.
Когда он больше ничего не сказал, я кивнула, чувствуя, как сдавило горло.
Я ощущала его ожидание. К тому времени я достаточно знала о видящих, чтобы пониматьскорее всего, он ожидает, что я буду инициатором, и ничего не сделает, пока я не совершу первый шаг. Даже если бы я не была Мостом. Это фишка видящихмужчины вот так предлагают, затем ждут.
Ревик как-то раз говорил мне, что ему пришлось научиться быть агрессором с людьми, потому что понял, что женщины часто этого ожидали.
Однако я не могла сейчас думать о нем, иначе действительно слечу с катушек.
Я смотрела, как Балидор изучает моё лицо и ждёт.
Тут я осознала, почему я на самом деле колеблюсь. Я распознала эмоцию, которая жила за этим колебанием, хоть у меня и перехватило дыхание от этого осознания.
Это не был страх, хотя он совершенно точно должен был присутствовать.
Это было чувство вины.
Глава 12Дурное предчувствие
Ревик пристально смотрел на трёхмерную карту, позволяя взгляду расфокусироваться, и скользнул большей частью сознания в Барьер. Он с трудом мог сосредоточиться.
Он постарался преодолеть это, заставить свой разум вернуться к текущей задаче.
Через несколько минут он осознал, что несколько минут смотрит в один фрагмент карты и ничего не усваивает.
Они месяцами трудились над этой работой. Это главная причина, по которой он задержался с поисками Элли.
Ну и он хотел подождать что ж, по своим причинам.
Он хотел, чтобы при их следующей встрече она увидела его цельным. Физически. Ментально. Он беспокоился о том, как она могла отреагировать на него, особенно после ситуации в Вашингтоне. Он не хотел усложнять их взаимодействие тем, что сам пребывал в смятении.
Те первые несколько месяцев после Вашингтона оказались для него непростыми.
Конечно, он знал, что для неё они тоже были непростыми. Он начинал понимать, сколько всего он недооценивал.
Он прождал слишком долго.
Оттолкнув эту мысль, он заставил свой разум сосредоточиться на работе.
Он не мог позволить себе отложить атаку на Секретариат из-за личных проблем.
Его команда наткнулась на окно возможности. Это было не очень длинное окно, и когда оно закроется, архивные заведения введут ряд значительных мер по усилению защиты. Проанализировав запланированные изменения, он вынужден был признать, что они внушительны. Существовал реальный риск, что они не сумеют обойти эти защиты, по крайней мере, не в ближайшем будущем и не с нынешними ресурсами.
По всей вероятности, они делали это во многом из-за него и из-за резкого скачка террористических атак видящих после Вашингтона. Он знал, что червяки всё ещё паникуют из-за того, что их тщательно выстроенная система контроля, похоже, рушилась.
Какими бы ни были их мотивы, он не мог позволить себе прождать несколько лет, пока его люди найдут другой путь. Секретариат как мишень представлял собой краеугольный камень всего, что последует потом.
Ему это нужно.
Сдерживание видящих, или СКАРБ, как его обычно называли, контролировало не только международное право в части использования видящих, но также исполнение Акта о Защите Людей, включая запрет на изображения, запрет на записи живых субъектов в реальном времени, регистрацию юных видящих при рождении, надзор за присоединением к легальным Кланам, передвижения и пропуски для путешествий видящих, и «наказания» за проступки, касающиеся видящих, которые совершали как люди, так и видящие.
СКАРБ также обладал юрисдикцией над Зачисткой, более бюрократическим подразделением Служб Защиты Человечества или СЗЧ, которые действовали как правоохранительные органы на местах. Зачистка проводила большинство местных операций «комплектовки и маркировки» по всему земному шару.
Международные Миротворческие силы, или ММС, военное подразделение Бюро, занимались в основном строго засекреченной работой, защитой государств, антитеррористической разведкой, а также разведкой, нацеленной на людей. Иными словами, они работали с оригинальным регламентом СКАРБа: использование и размещение видящих как биологического оружия в государствах. Со временем это также стало включать в себя организованную преступность, террористические группировки и другие силы повстанцев.
Они также имели юрисдикцию над лабораториями, центрами размножения и рабочими лагерями.
Удар по Секретариату СКАРБа выведет из строя отдельные аспекты всех трёх подразделений, образовывавших Сдерживание Видящих. Уничтожение Секретариата равнялось удару по основной магистрали узаконенного контроля людей над видящими.
Это самая крупная операция, которую рискнул планировать Ревик с тех пор, как Салинс назначил его главным за военную стратегию Повстанцев. А также самая критически важная для их целей.
Он напечатал другую последовательность инструкций, без слов сказав компьютеру, что он хотел сравнить время реакции всех офисов ММС относительно главного офиса Секретариата в Сан-Паулу, Бразилия.
Пока он ждал, его мысли вернулись к другой теме.
Боль тут же просочилась под его кожу и заставила плечи напрячься.
На протяжении нескольких долгих секунд нависал над плоской консолью, упираясь руками в её края. Он заставил себя дышать, преодолеть это.
Чувство не стихало.
В последнее время стало хуже. Он не мог определить конкретную причину, но его это беспокоило. Это беспокоило его сильнее, чем он готов был признать даже себе самому.
Она сказала, что разделит их.
Она сказала, что больше не намеревалась соблюдать их моногамию.
Его челюсти сжались. Он переключился на виртуалку прежде, чем мысль полностью сформировалась.
Он не утруждался приветствием.
Есть что? По поискам Вэша? Остального Совета?
На другом конце его встретила недолгая тишина.
Алло? прорычал он. Я сам с собой разговариваю?
Сэр, отозвался Врег. Мы получили зацепку. Сейчас. Вот только что, точнее, ощутив реакцию Ревика, он быстро перебил. Это не Мост, сэр. Это Фигран.
Фигран? Ревик скользнул в Барьер, сканируя. Фигран может подождать. Почему вы не ищете мою жену?
И всё же он посмотрел на набор отпечатков, про которые говорил Врег, сравнив их со своими хранившимися знаниями о другом видящем.
Где это? он рефлекторно прищурился, хоть он и смотрел своим aleimi, а не глазами. Это Сиртаун? спросил он.
Да, брат. Старый Дом на Холме.
Ревик сосредоточился на Барьерном плане внутри изображения.
Когда это было? спросил он. Временной отпечаток кажется неправильным.
В этом-то и штука, брат Сайримн, сказал он. Это было три недели назад.
А сейчас? спросил Ревик. Почему ты не покажешь мне нынешний отпечаток?
Вот его вид. Ты увидишь, почему, laoban.
Ревик посмотрел туда, поначалу недоумевая из-за увиденного.
Там ничего нет, сказал он. Вы его отследили? Посмотрели, куда он пошёл?
Он никуда не уходил, мрачно сказал Врег. Теперь там конструкция. Мы обнаружили это совершенно случайно, сэр. Я поручил Никке искать те артефакты, которые тебе нужны. Мы подумали, что возможно, один из старых текстов хранился в Доме на Холме, возможно, он подвергся вандализму после бомбёжки
Кто-то построил конструкцию вокруг Старого Особняка?
Да, laoban. Новую. И отпечатки Фиграна как будто исчезли. Так что мы можем лишь предположить
Кто-то его поймал, Ревик выпрямился над консолью, ощущая в своём свете такую сильную реакцию, что он сам услышал её в своём голосе. Элли.
Это определённо возможно, сэр. Мы вообще не нашли бы конструкцию, если бы не обнаружили следы отпечатков Фиграна. Логика очевидна. Это одно из последних мест, где мы стали бы искать Мост и её людей, учитывая, что в данный момент мы вообще не искали в Азии, опираясь на ваши инструкции, сэр. Сама конструкция нетипично высокого качества. Эти бл*дские засранцы из Адипана могли её сделать, Ненз.
Ревик ощутил, как его свет реагирует и обвивается вокруг его тела. Он осознал, что переживает также сексуальную реакцию, и рефлекторно приглушил её.
Когда мы можем отправиться? спросил он.
В любое время, когда ты захочешь, брат Сайримн.
Как насчёт прямо сейчас? спросил он.
Он всё ещё смотрел на Старый Особняк внутри Барьерного изображения, которое показал ему Врег. Он хотел отправиться туда самостоятельно. Он взвесил возможность прыгнуть, прочесать локацию из Барьера перед тем, как он покидает в чемодан одежду и припасы для путешествия.
Нетон сделает это в дороге.
Глядя мысленным взором, он мог различить лишь края конструкции, заканчивавшейся на газоне садов, которые спускались по холму.
Она может быть там. Даже прямо сейчас она может быть там.
Он ощутил улыбку Врега, подавляя очередную ленту боли в своём свететакую сильную, что его ладони заныли.
Почему ты не готовишь самолёт к взлёту? спросил Ревик.
Занимаюсь этим прямо сейчас, сказал Врег.
Час. Максимум два.
Я скажу остальным.
Глава 13Дом на Холме
Ревик плюхнулся на сиденье в задней части самолёта.
Антонов Ан-32 был модифицирован органикой для защищённых прыжков во время полёта, так что он немедленно использовал клавиатуру, чтобы подготовить функцию записи, пока он надевал гарнитуру на оба уха.
Это означало надеть электроды, которые не очень хорошо согласовывались с его световым телом элерианца, но он не хотел упустить ни единой чёртовой детали. Его память видящего хоть и была почти фотографической, но она срабатывала только в отношении тех вещей, которые он замечал. Он хотел записать также вещи, которые он не заметит.
Боль усилилась за те два часа, что они заправляли самолёт топливом и составляли план полёта.
Полет займёт минимум двадцать часов. Конечно же, когда они её нашли, он находился на другой половине земного шара. Он был так уверен, что она вернётся в Штаты, где провела большую часть детства и взрослые годы.
И опять-таки он неправильно её прочёл. Его начинало раздражать то, как дерьмово он мог предсказывать её действия.
Она была его супругой. Он должен знать её лучше.
Страх скрутил его нутро, когда он вспомнил слова, которые она сказала ему на склоне гаража в Дели. Она даже тогда выглядела горячо как сам адглаза искрят светом, тёмные волосы опускаются на спину каскадом густых локонов, черные круги расплывшегося макияжа под глазами после их траха ранее, платье скрыто под пиджаком смокинга, но всё равно открывает достаточно кожион отвлекался настолько, что поначалу ему сложно было слушать, что именно она орёт.
Но взгляд её глаз. Боги. Она смотрела на него так, словно ненавидела его, словно он был самым гадким куском экскрементов, который когда-либо попадался ей на глаза.
Он сердито выбросил это из головы.
Надо было послушать Врега.
Надо было забрать её немедленно, и к черту всё.
Он не мог рисковать и давать этим ублюдкам из Семёрки возможность ещё сильнее промыть ей мозги, отравить её разум, настроить против него прежде, чем ему представится возможность объясниться. Ему нужно показать ей, что он пытался сделать. Если её действительно беспокоили убийства, он найдёт способ прийти к компромиссупроводить больше операций с захватом в плен вместо убийств, найти другой способ нейтрализовать тех, кто ему мешался.
Его злили мысли о том, как много он сам вложил в её искажённое восприятие. Эти годы он был настоящей марионеткой Семёрки.
Он полагал, что тоже пытался оградить её, защитить от худших аспектов мира, в который её затолкали без предупреждения. Он планировал рассказать ей, конечно. Он думал, что постепенно познакомит её с правдой, поэтапно покажет положение вещей по мере того, как она привыкала к жизни видящей. Может, это тоже было ошибкой.
Нужно было отвезти её в один из нынешних рабочих лагерей под управлением СКАРБ, позволить ей несколько недель наблюдать за систематическими изнасилованиями и пытками, за тем, как супругов продают от одного другому, как невостребованные единицы товара передают для рабского труда или разрезают на органы и биоматериал для построения машин.
Она расстраивалась, что во время Второй Мировой Войны он работал на немцев, хотя он ушёл, когда Финальное Решение ещё никому и не снилосьхотя он делал это как разведчик и работал под прикрытием на Семёрку.
Надо было показать ей, как СКАРБ и их приспешники оплодотворяли женщин-видящих, вырезали из них детей, чтобы воспитать их, пока они не образовали энергетическую связь со своими родителями. Показать ей массовые захоронения, и «школы», где они подсаживали видящих на стимулирующие машины, вырабатывали у них зависимость, чтобы они на протяжении всей оставшейся жизни зависели от СКАРБа.
И посмотреть, как она после такого будет возражать против того, что он убивает этих ублюдков.
Она никогда не видела тёмную сторону мирной религиозной философии Семёрки, не видела, как СКАРБ раз за разом продолжал использовать это против них.
Даже теперь, когда видящие должны были уже сообразить, с ними всё равно по-скотски обращались из-за этого мирного дерьма с невмешательством.
Несколько туров по жизненным реалиям большинства видящих могли изменить положение дел между ними той ночью в Дели. Черт, да она сама толкала бы речи в их пользу, направляла весь свой праведный гнев туда, где ему самое место.