Если аллигатор ест людей, предположила я, отталкивая пучок мха, может, он предпочитает мужчин женщинам?
Я шутила, потому что нервничала, потому что тряслась, как осиновый листок. И не только из-за диких животных в лесу.
Насущный вопрос, произнес Гэвин. Если кто-то нападет на меня, я вытолкну тебя вперед.
Очень мило с твоей стороны.
Когда мы достигли конца тропы, грязь уступила место клочкам травы и низкорослым пальмам, которые почти укрыли хижину в нескольких метрах от нас. Это была уменьшенная версия главного дома с неокрашенными досками, жестяной крышей и маленьким крыльцом.
Посмотрю, внутри ли он, сказал Гэвин.
Я подожду, произнесла я. Но только потому, что хижина была крошечной и в придачу выглядела пустой. А не потому, что мое сердце билось так сильно, что звук отдавался в ушах.
Сквозь деревья я увидела полосу сверкающей воды, поэтому направилась к ней, обойдя груду старых гниющих буев и ловушек, и вышла к короткому, потрёпанному причалу.
А вот и он.
Лиам Куинн стоял в конце причала в джинсах, темно-зеленых резиновых сапогах и рубашке с короткими рукавами, пропитавшейся потом.
Он выглядел совершенно иначе, и, одновременно, точно так же. То же стройное мускулистое тело, те же черные волосы, тот же сильный, квадратный подбородок и широкий рот, уголок которого поднимался, когда он был чем-то доволен. Широкие плечи, длинные ноги, сильные руки. Но его скулы, которые всегда выделялись на лице, казались более острыми, и каждая мышца была видна отчетливее, будто щедрый скульптор, который его создал, вернулся, чтобы усовершенствовать свою работу.
Напряженные мышцы перекатывались, пока он добавлял приманку в ловушку для ловли раков, а затем бросил ее в воду. Он вытащил вторую ловушку из болота, опустошил извивающееся содержимое в ведро слева от него, наполнил ее остатками из ведра справа и бросил обратно в воду. Следующая ловушка, а затем еще одна, и еще одна. Сегодня вечером они будут пировать раками.
Лиам выглядел здесь естественно, словно дома, окруженный лесами и водой. Я задалась вопросом, обучался ли он этому умению, судя по его выверенным движениям, в домике своей семьи возле болот Техе. В его движениях было что-то настолько натренированное, настолько гипнотическое, словно танец, что я забылась. Я просто смотрела на него, восхищалась им, в то время как во мне поднимались сдерживаемые до недавнего времени эмоции.
Воздух расколол треск, столь же громкий, словно выстрели меня вырвало из грез.
Он резко поднял голову, словно волк, почувствовавший опасность, его глаза распахнулись, когда он увидел ветку, больше тридцати сантиметров в диаметре и почти три метра в длину, падающую на него с дерева, которое простиралось над болотами.
Инстинкт заставил его поднять руки, но это бы его не спасло. А я не позволю ему пострадать на моих глазах.
Быстрым движением я ухватила магию рукой, обернув невидимые нити вокруг ветки и резко дернула, остановив ее сантиметрах в сорока над его головой.
Все еще настороженный, он опустил руки и взгляд. И впервые за несколько недель мы посмотрели друг на друга.
Все вокруг успокаивалось, звуки стихали, а он не отводил от меня взгляда, словно я находилась под прицелом. Его глаза все еще были ярко-голубого цвета, но теперь они были пронизаны золотыми полосками, остаточным эффектом магии, поразившей его.
Лиам Куинн всегда был красив. Теперь в нем было что-то сокрушительное.
Наполовину сосредоточившись на магии, я использовала оставшуюся часть внимания, чтобы исследовать его лицо, его чувства. Я увидела крайнее удивление, как будто была последним человеком, которого он ожидал увидеть на причале позади него.
Было что-то еще, что скрылось от моего взгляда. Что-то темное, что-то, чего я не поняла.
Клэр.
Это слово было полно эмоций, но он не сделал ни единого шага ко мне. Вместо этого его тело напряглось, как будто он старался удержаться.
Я не знала, почему он так отреагировал, и что это означало. И я ничего не произнесла, опасаясь, что звучивание его имени выдаст мои чувства с головой, и тот факт, что я увидела его здесь, сегодня, только укрепило их.
Послышался шелест листы, и на причал вышел Гэвин. Он посмотрел на меня, на Лиама и на ветку, парящую над головой Лиама.
Ты угрожаешь ему убийством или не даешь этой штуке его прихлопнуть?
Не дает, тихо ответил Лиам.
Гэвин кивнул.
Тогда нет смысла так усердствовать.
Он коснулся руки, которую я все еще держала вытянутой, руки, которая все еще удерживала переплетенные поводья магии.
Я махнула пальцами и резко направила ветку в воду, куда она с плеском приземлилась, качнувшись раз, затем другой, и двинулась вниз по течению.
Лиам выглядел удивленным этим быстрым броском так же, как и моим появлением. Хорошо. Мне понравилось то, что я могу его удивить.
Полагаю, мы тебя нашли, сказал Гэвин.
Это заявление нарушило волшебство момента, и Лиам собрался с собой. Удивление на его лице исчезло, а выражение его лица стало непроницаемым.
Думаю, да. Его тон был таким же безэмоциональным, как и его взгляд. Почему вы здесь?
Потому что ты внезапно стал популярным, ответил Гэвин, оглядываясь. Давайте укроемся от жары и присядем. Нам нужно поговорить.
* * *
Мы дождались, пока Лиам заново не наполнит ловушки. Он подхватил ведро с раками, и мы направились обратно к хижине.
Я даже представить себе не могла, что мое сердце может биться быстрее, чем когда я посмотрела в его глаза. Но сейчас от нервов оно билось как-то иначе, эхом отдаваясь в пустоте, поселившейся у меня в груди.
Мы увиделись, но не было ни объятий, ни движения навстречу, ни даже волнения, благодарности или облегчения. Ничего не было. От этого бездействия у меня холод пробежался по позвоночнику, и в груди все застыло. «Изменились ли его чувства? Это и есть та самая простая и очевидная причина, по которой он не давал о себе знать?
Возможно, все это было ошибкой».
Заходите, сказал Лиам, поглядывая в мою сторону, пока занимался раками у маленького столика на крыльце.
Все в порядке? прошептал Гэвин, когда мы миновали дверь с сеткой. Этот вопрос добавил смущения ко всей той гамме чувств, что я уже испытывала.
Не уверена.
Как и в главном доме, в рыбацкой хижине стены и пол были из деревянных досок, проложенных чем-то, что напоминало старые газеты. Внутри находились деревянная скамья, застеленная шкурой с темным блестящим мехом, и мини-кухня с газовой походной печью и раковиной. Маленький деревянный стол стоял в противоположном углу, поверхность которого была из кипариса с неровными краями. Под ним располагались два деревянных стула. Через открытый дверной проем можно было увидеть металлическую ножку небольшой кровати, покрытой самодельным одеялом.
Это место похоже на дом дедушки, сказал Гэвин, когда Лиам подошел к нам.
Ага.
Лиам указал на стулья. Когда мы сели, он подошел к раковине, открыл кран, который, вероятно, был подключен к цистерне с дождевой водой. Он вымыл руки, вытерев их кухонным полотенцем. Затем открыл пластиковый холодильник на маленькой стойке, вытащил три бутылки воды и две передал нам.
Он не смотрел на меня, когда подавал мне бутылку, старался не прикасаться ко мне. Гэвин, должно быть, тоже это заметил, потому что его брови удивленно поднялись.
Лиам подошел к покрытой мехом скамейке и сел. В этой маленькой комнате его тело казалось больше, как будто его сила давила на стены.
Что за проблема? спросил он. Он взглянул на меня, казалось, убеждаясь, что я не сдвинулась с места, а затем посмотрел на Гэвина. Элеонора?
С ней все в порядке. Она с Эридой в главном доме. Это касается Бруссарда.
Лиам поднял брови. Этого он услышать не ожидал.
А что с ним?
Мы проделали долгий путь, чтобы ходить вокруг да около, сказал Гэвин. Поэтому я перейду сразу к делу. Он мертв, а ты являешься главным подозреваемым.
Какое-то время Лиам просто смотрел на него.
Что?
Бруссард был убит в собственном доме. Они думают, что это сделал ты, так как на стене у тела было написано «За Грейси».
Во взгляде Лиама сейчас больше не было отсутствия эмоций, в них отражалась кипящая ярость.
Кто-то использует смерть нашей сестры, чтобы обвинить меня в убийстве агента Сдерживающих. Его голос был низким и устрашающим. Он был словно разозлённая мечущаяся пантера.
Это только первая часть, сказал Гэвин. Его горло было перерезано твоим ножом.
Нахмурившись, Лиам нащупал небольшой универсальный нож, находящийся у него на поясе.
Каким ножом?
Ну, однозначно не этим. Тем, у которого лезвие крепится к ручке из оленьего рога. Тем, который я подарил тебе, сколько это было времени назад, года два? Три? Тот, что я нашел в Мобиле.
Замешательство в глазах Лиама сменилось, как мне показалось, размышлениями.
Я не видел его уже несколько месяцев. Он мне даже уже и не принадлежит.
Ты отдал кому-то мой нож?
Ты отдал нож мне. Он принадлежал мне, и мне было решать, что с ним делать.
Гэвин закатил глаза, издавая разочарованный звук.
Кому ты его отдал?
Никому, кто мог бы убить Бруссарда.
Все свидетельствует об обратном, язвительно заметил Гэвин. Мне нужно имя.
Я тебе его не назову.
Упертый придурок, пробормотал Гэвин. У кого был этот нож?
Лиам покачал головой, что заставило Гэвина разразиться тирадой на каджунском французском.
Это не поможет, резко проговорила я, останавливая поток проклятий.
Они оба посмотрели на меня, затем одновременно потерли подбородки. Мне стало интересно, было ли это движение записано в их ДНК.
Я не знаю, кто это сделал, сказал Лиам. Это правда. Я могу узнать. Но это нужно делать осторожно.
На мгновение повисла тишина.
Хорошо, произнес Гэвин. Переспи с этой информацией. Затем ты должен назвать мне имена. За твою поимку объявлена награда, и я так просто от тебя не отстану.
Лиам, допив воду, принялся отдирать этикетку с бутылки. Он всегда так делает, когда взволнован.
Кто-то очень хочет вернуть меня в Новый Орлеан или просто скинуть вину?
Сложно сказать. Гэвин тоже опустошил бутылку и закрыл ее крышкой. Возможно, и то, и другое.
Если Сдерживающие просто хотят закрыть дело об убийстве, продолжил Лиам, они могут сказатьБруссард мертв, это сделал Лиам Куинн, поэтому нет смысла расследовать дальше?
У нас с Гэвином такое же предположение. Среди Сдерживающих есть те, кто в это верит. У тебя есть несколько врагов. Возможно, не так много, как у Бруссарда, но достаточно, чтобы устроить неприятности.
Лиам засунул скомканную этикетку в карман и стал лениво вертеть бутылку в руке. Через мгновение он поднял глаза.
Кого Бруссард мог так достать?
Мы не знаем, ответил Гэвин. Мы не знаем ни о каких конкретных врагах или, по крайней мере, вновь нажитых. Множество людей его не любило. Мы не знаем никого, кто бы его ненавидел настолько, чтобы убить.
Кого я мог так достать? размышлял Лиам. Я имею в виду, почему впутали именно меня?
Может, и достал кого-то, произнес Гэвин, а, может, и нет. Может быть, просто кто-то знает, что вы были не в ладах, поэтому думает, что ты подходящая мишень.
Только если они не слишком задумываются о том, что у меня не было возможности его убить.
Похоже, твоя невиновность не имеет значения, сказал Гэвин.
Ты разговаривала с Гуннаром? Лиам посмотрел на меня. Это был первый вопрос, заданный мне напрямую.
С момента битвынет.
Он не приходил в «Королевские Ряды»?
Не могу сказать. Сейчас магазином управляет Таджи. Я там не появлялась с момента битвы.
Что бы он не испытывал в этот момент, его лицо не выдавало никаких признаков эмоций.
Ясно.
Сдерживающие выдали пропуска некоторым Пара, сказал Гэвин. Но свою позицию в отношении Восприимчивых они не поменяли. Клэр во время битвы использовала магию. Как следствие
Как следствие, тихо подтвердил Лиам.
Он отвел взгляд, но выражение его лица так и осталось нечитаемым. И снова я разрывалась между чувством боли, беспокойством о нем и замешательством.
Кстати говоря, тебе надо быть здесь осторожнее. Мы говорили с Шерри, она сказала, что рядом с гаванью видела КБЦ. И мы повстречали двух охотников за головами по пути сюда. Они жаждали получить за тебя награду, хотели использовать Клэр, чтобы добраться до тебя.
Лиам посмотрел на меня.
С тобой все в порядке?
Все хорошо. Это был небольшой инцидент, мы все утрясли.
От эмоций его глаза вспыхнули золотом.
Нападение на тебяэто не небольшой инцидент. Я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадала.
Он больше ничего не сказал. Он не протянул руки, не пытался успокоить или подбодрить. Но если его чувства ко мне исчезли или поблекли, откуда эти эмоции?
Гэвин прочистил горло, и Лиам перевел взгляд на него.
Полагаю, вы не дали им добраться сюда?
Гэвин посмотрел на него с раздражением.
Я не первый день в деле. Мы оставили их на Безумной Горе.
Впервые за весь разговор уголки губ Лиама приподнялись. Даже несмотря на прошедшие дни и разделявшее нас расстояние, вне зависимости от его чувств, эта лукавая улыбка имела потрясающий эффект.
Неплохая идея.
Гэвин хмыкнул.
Тебе легко говорить, он посмотрел на меня, указывая на Лиама. Это он тот подонок, что оставил меня там.
Я рискнула посмотреть на Лиама.
И почему ты это сделал?
Ему нужен был отдых. Он смотрел на меня какое-то время, и от этого взгляда у меня сильнее застучало сердце. Твоя магия стала лучше.
Я практиковалась. Как твоя?
Надо отдать ему должное, он не отвел взгляд.
Нормально.
Магии было достаточно, чтобы ты ушел, сказала я. Но недостаточно, чтобы говорить о ней?
Все не так просто. Лиам встал, явно нервничая, и положил бутылку в ведро. Затем вернулся и посмотрел на нас, его взгляд снова упал на меня. Вы здесь, чтобы предупредить меня?
Если его вопрос являлся своего рода тестом, то правильного ответа я не знала. Первым заговорил Гэвин:
Да, ответил он. Они так же ищут и Элеонору. Если они готовы к тому, чтобы подбрасывать улики и посылать охотников, то могут пойти и на худшее. Мы хотим быть уверенными, что вы оба в безопасности.
Лиам выслушал его и кивнул.
Тогда спасибо, что предупредили меня.
Гэвин кивнул, и Лиам направился к двери.
Начинает темнеть. Давайте возвращаться в дом.
Глава 6
К тому времени, как мы добрались, уже стемнело.
Вы все остаётесь сегодня здесь, сказала Элеонора. Мы разведем костер.
Так как я вымоталась до предела и физически, и эмоционально, это предложение показалось мне просто отличным.
Братья Куинн подготовили костер, уложив бревна и ветки в кирпичной яме, и расположили вокруг туристические кресла.
Мы с Элеонорой, заняв кресла по соседству, созерцали языки пламени и потрескивающие дрова. За пределами костра мир погрузился во тьму, но болота были полны звуков: квакания лягушек, жужжания насекомых и звуков животных.
Лиам сел по другую сторону от Элеоноры, и его кресло было развернуто ровно настолько, чтобы взгляд падал на меня.
Что и произошло. Он пристально смотрел на меня, как будто пытаясь что-то найти. Но его эмоции все еще невозможно было разобрать, какими бы они ни были.
Ужин, произнес Малахи, и я перевела взгляд от костра на эмалированную кружку, которую мне предлагали.
Она была горячей, и из нее шел пар, который пах мясом и луком, а также источал аромат того, что я распознала как порошок гамбо.
Он сел рядом со мной, его широкие плечи и мускулистое тело смотрелись довольно забавно в этом хлипком кресле.
А как же ты? спросила я, так как он принес всего одну кружку.
Он покачал головой и скрестил руки на груди, настороженно глядя на Лиама из-под полуприкрытых ресниц. Я предполагала, что Малахи и Лиам не раз обсудили магию Лиама, но, возможно, я ошибалась. Может быть, мы с Гэвином были не единственными, кто ее не видел, кто не знал, какая у него магия. Или как она повлияла на него.
Все в порядке, ответил он.
Ложка, произнес Гэвин за его спиной, вытаскивая парочку из кармана и одну предлагая мне. Я, честно говоря, не знаю, какой это вариант гамбо.
Скорее всего, из раков, сказала я. Или ты не опознал, для чего были те ловушки?
Я не по этой части, ответил Гэвин, делая глоток все еще испускающего пар гамбо. Горячо, подтвердил он и сглотнул.
Я зачерпнула полную ложку, но подержала ее на весу, остужая, прежде чем немного попробовать. Гамбо был достаточно густым, чтобы в нем стояла ложка, темным, словно кофе, и невероятно вкусным.
Неплохой способ провести вечер, сказал Гэвин, бросая взгляд на Лиама.
Он наклонился вперед, словно изучая огонь, сложив перед собой руки.
Огонь прекрасен, произнесла я. Болота пугающие.
Гэвин улыбнулся.
Тебе нечасто бывала за городом, не так ли?
Я как-то жила в палаточном лагере в Городском Парке во время практики. Но в остальномнет.
Даже заправочная станция, которая должна была служить экстренным укрытием, была напичкана техникой, включая кондиционер, осушитель воздуха и солнечный генератор, которые позволяли сохранять коллекцию моего отца.
В воздухе послышались устойчивые ритмы, и мне потребовалось некоторе время, чтобы понять, что я слышу.
Это что Это Гоу-Гоу?
Поп-музыку восьмидесятых в Зоне можно было услышать не очень часто.
Да, ответила Эрида, подталкивая кресло к огню. Как и у Малахи, у нее не было чашки. Но у нее было пиво, которое добавило пару очков в мое мнение о ней. Или, по крайней мере, заставило ее казаться немного более человечной. Наш уважаемый генерал очень любит музыку восьмидесятых.
Я посмотрела на Малахи, попыталась представить его: высокий и широкоплечий, молодой бог с копной волнистых кудрей, танцующий под «Бананараму» или Майкла Джексона, или играющий на воображаемой гитаре. И не получилось.
Пожалуйста, добавьте подробностей, попросила я.
Малахи улыбнулась.
Она полна надежд. Он повел плечом и, казалось, слегка смутился, обсуждая это. И очень отличается от музыки Запределья.
Он рассказывал, что в Запределье все упорядочено и зарегламентировано.
Тогда, что у вас за музыка? Я улыбнулась ему. Классическая музыка Барокко? Может, лиры? Золотые арфы?
Паранормальные из Консульства не заморачиваются с инструментами, ответила Эрида.
Вы не делаете инструменты? спросил Гэвин, зубами потянув креветку за хвост и выбрасывая ее в темноту через плечо.
В инструментах нет необходимости, когда есть подготовленный голос, сказал Малахи, бросая взгляд на Эриду. Таковы традиции в нашем обществе.
Что-то вроде капеллы? спросила я.
Да, ответила Эрида. Но в более сложном варианте, который не используется людьми.
Десятки голосов, аккуратно и точно сплетающиеся на разных уровнях, произнес Малахи. Хорошо упорядоченные, как и большинство вещей в Запределье. Сложно сконструированная, каждая песня была подготовлена и исполнялась для особого случая.
Неудивительно, что он полюбит музыку восьмидесятых. Она не была «сложно сконструированной», и однозначно более эмоциональной и стихийной, чем музыка, которую он описывал.
Исполните что-нибудь, попросил Гэвин.
Пожалуйста, добавила Элеонора. Я бы с удовольствием послушала.
Малахи посмотрел на Эриду, которая кивнула ему в ответ.
Я не могла сказать, с какого момента началась песня, только отметить, что она медленно нас окружала. Никаких слов, только мягкие переливы голосов, которые то словно танцевали друг с другом, то распадались на более высокие и низкие ноты, а затем сливались вновь. Мелодия была сложной, и даже несмотря на то, что исполнялась всего в два голоса, у меня по рукам побежали мурашки.
Когда они остановились, я поймала себя на том, что покачиваю головой. «Видимо, под действием остаточной магии», догадалась я.
Черт, проговорил Гэвин, проводя рукой по голове. Сильная вещь.
О чем она была? спросила я.
Это рассказ о битве и храбрости, ответила Эрида. И о почетности потерь.
Нет ничего почетного в потерях, сказал Лиам.
Возможно, в твоем мире так и есть, ответила Эрида. Наш мир был другим.
С их слов их мир воспринимался холодным и скованным. Это не оправдывало попытку Двора устроить переворот в нашем мире, но я могла понять, как стеснённо они чувствовали себя.
Мы рассказали вам об одном из наших ритуалов, произнес Малахи, взглянув на меня. Расскажите нам о каком-нибудь из своих.
Об одном из наших? Ты уже много лет живешь среди людей.
Я много лет живу рядом с людьми, сказал он, но вне их общества и в том вместе, которое в основном опустошено войной.
Я не думала об этом в таком ключе, о том, сколько он мог упустить, живя в Зоне, а не за ее пределами. Не говоря уже о том, что почти все люди наверняка посчитали бы его врагом, если бы знали, кем он является на самом деле.
Хорошо, произнесла я и позволила своему сознанию обратиться к тому участку памяти, где у меня хранились воспоминания о жизни до войны. У детей были пижамные вечеринки, это когда ты остаешься ночевать в чужом доме с целью повеселиться.
Малахи моргнул.
Почему должно быть весело спать в чьем-то чужом доме?
Потому что там всегда была еда, ответил Гэвин. Он закончил со своим гамбо и вытянул ноги, скрестив лодыжки, а руки сложил на животе. А также музыка, выпивка, если ты уже был достаточно взрослым. Он усмехнулся. Девчонки, если родителей не было в городе.
То есть, это был брачный ритуал? спросил Малахи.
Нет, смеясь, ответил Гэвин. Дети на пижамных вечеринках не были достаточно для этого взрослыми. А если и были, то они не особо в них участвовали.
У нас были футбольные матчи, произнесла я. Игра с мячом и перемещением по полю. Тебе бы понравилось, сказала я Малахи. Она регламентирована и упорядочена, как две армии, стоящие лицом друг к другу по линии фронта. Так многие люди в Луизиане проводили выходные.
Перемещались по полю или сталкивались на линии фронта?
Я знала, что он дразнит меня.
Смотрели футбол по телевизору. И употребляли пиво.
Звучит не особо регламентировано, произнесла Эрида. И не казалось, будто она дразнится.
Не вздумай сказать этого при участниках моей фэнтези-лиги,сказал Гэвин. Эрида удивленно подняла брови, а он покачал головой. Забудь, проехали.
Выходит, люди, начал Малахи, для развлечения спали в чужих домах и наблюдали, как другие люди участвуют в битвах?
Все немного сложнее, чем ты описал, ответил Гэвин и поднял свой взгляд на молчаливого брата. А как насчет тебя, Лиам? Какие ритуалы ты помнишь, о которых хотел бы рассказать нашим друзьям?
Водопровод и электричество считаются?
Считаются, ответила Элеонора с улыбкой. Еще как считаются. Мне нравится по лету иметь работающий потолочный вентилятор.
Я посмотрела на Лиама, ожидая увидеть хотя бы намек на улыбку на его лице, но вместо этого он напрягся. Я осмотрелась и увидела, как на лицах Эриды и Малахи появилось напряжение, и посмотрела в направлении их взгляда.
Глубоко меж деревьев, где кипарисовые пни поднимались из тенистой воды, парил бледно-зеленый огонек. Он был цвета весенних листьев и плыл словно облако примерно в метре над землей. Это не были ни фонарь, ни лампа. Просто туман, который приближался, превращая темные силуэтные ветвей в угрожающие клешни.
Feu follet,прошептал Гэвин. Блуждающий огонек.
У меня волосы на спине встали дыбом. Но Лиам и Малахи поднялись. Эрида и Гэвин придвинулись ближе к Элеоноре. Инстинкт требовал выхватить из огня палку, бежать в дом и закрыться на все замки. Но я не собиралась бежать, уж точно не на глазах у нашей компании, поэтому медленно встала и двинулась за Лиамом с Малахи.
Не смотря на Элеонору, Гэвин потянулся и взял ее за руку, что-то ей прошептав.
Она кивнула, посмотрела в направлении огонька и улыбнулась.
Друзья, тихо произнесла она, делая глоток из чашки, так же величественно, словно была на чаепитии.
Я доверяла ее инстинктам и немного расслабилась, но все еще не отводила взгляд от огонька.
Он подплыл ближе, и облако распалось на дюжину мелких точек.
Малахи усмехнулся.
Это не блуждающий огонек, сказал он.
Нет, подтвердила Эрида. Всего-навсего заурядные Пески.
Пескиэто крошечные Пара с крыльями как у стрекоз, пышными телами, без единого клочка одежды. Они примерно в два раза больше колибри и в четыре раза противнее.
Им не понравилось, что их называли «заурядными». Издав пронзительные крики, они принялись атаковать нас. Одна металась около моего лица, ее крылья двигались так быстро, что казались дымкой за спиной. Затем она одарила меня презрительным взглядом и показала мне средний палец.
Послание определенно было понято.
Кто бы говорил, дорогуша, произнесла я и получила в ответ второй средний палец.
Не раздражай Пески, сказал Лиам, пристально глядя на деревья.
Она первая меня послала, проворчала я и отмахнулась от нее, когда та снова попыталась меня достать. Это вызвало поток проклятий. Но мне не нужно было понимать слова, чтобы понять суть.
А потом из леса вышли они, друг за другом, во главе был высокий мужчина с бочкообразной грудью и тонкими ногами, одетый в джинсы, футболку и резиновые сапоги. В одной руке он держал ведро, а в другойдробовик. Хотя ружье в руке незнакомца должно было насторожить меня, следом за ним вышло трое детей, все с тощими ножками, как у отца, и с улыбками на лицах.
Все четверо были смуглыми, с высокими скулами и темными волосами, переходящими в мысок на лбу.
Добрый вечер, сказал мужчина. Похоже, у вас тут милые посиделки у костра.
Рой, произнес Лиам, подходя к нему и протягивая руку, которую Рой искренне пожал в ответ. Comment ça va?
Comme ci, comme ça.
Он пожал плечами.
Cest la vie.
Выглядит так, будто вы заразились Пески, сказал Лиам.
Рой ухмыльнулся.
Нашел их в одной из моих ловушек. Выпустил их, и с тех пор они следуют за мной.
Ты им нравишься, произнес Малахи. Они благодарны за освобождение. А еще им нравятся раки.
Кому они не нравятся? сказал Рой. Ты разговариваешь на их языке?
Достаточно, чтобы понимать.
Рой Гривус, представил Лиам. Малахи, генерал армии Консульства. Мой брат, Гэвин Куинн. Клэр Конноли. А Эриду и Элеонору ты уже знаешь.
Рой кивнул нам в ответ, его взгляд остановился на мне.
Приятно наконец увидеть лицо, скрывающееся за именем.
Я кивнула, и ничего не могла не задаться вопросом, кто же из них упоминал обо мне.
Мне тоже приятно познакомиться.
Рой живет на болотах выше, сказал Лиам. Успевает собрать всех раков до того, как они спустятся ко мне.
Проблема в том, что ты нифига не заботишься о том, какой приманкой их прикармливать. Рой посмотрел назад и указал рукой на тех, кто пришел с ним. Моя семья: Аделаида, Клод и Айрис. Он указал на каждого поочередно.
Все члены Объединённой нации Хаумы, сказал Лиам.
Рожденные и выросшие здесь, согласился с кивком Рой.
Рой, произнесла Элеонора. Не желаешь ли гамбо? Мы наварили слишком много.
Рой улыбнулся Элеоноре.
Не стоит. Я пришел лишь затем, чтобы вернуть эти инструменты. Он протянул Лиаму ведро. Но все равно, спасибо.
Лиам взял ведро.
Ты починил генератор?
Починил. Я рассказывал тебе, что я с ним собирался сделать?
Лиам покачал головой.
Я взял электродвигатель от стеклоочистителя старого Плимута на разборке Фортнера. Подвесил к столбу, затем подключил к генератору, получив собственный маленький вертел. Прошлой ночью обжарил остатки дикого кабана.
Каджунская изобретательность, произнес Лиам с ухмылкой. Кабан получился хорош?
Mais ya,ответил Рой, целуя сложенные в щепоть пальцы.
Разговор на подобные темы продолжался еще несколько минутеда, ловушки, жизнь на болотах.