Наконец, наступил день отъезда. Я прощалась со слугами, отыскивая их на рабочих местах. Благодарила повара и горничных, утешала рыдающую Жану. Скормила половину булки моей Серой. Но предстоящее мне испытание, а потом и уход домой делали прощание не болезненным для меня. Подъехавший экипаж принял меня и мой багаж. Граф вскочил на своего коня, а я откинулась на подушках, не желая затягивать прощание. Странное это было состояниекак будто и со мной произошло все и в то же время воспринималось, как какой-то нереальный и уже пройденный этап киношной чужой жизни.
Дорогу не буду описывать. Это было утомительно, несмотря на имеющиеся у экипажа рессоры. И дороги были приличными, но длительное созерцание в основном однообразного пейзажа было скучно. Я, по большей части, спала или тупо размышляла над тем, что вижу. Поля и сады, лес хвойный и лиственный, села и поселки. В отличие от сюжетов любимого фентези, мы не останавливались в придорожных трактирах. Сопровождающие нас люди разбивали бивак на ночь с палаткой для графа и ночевкой в карете для меня. Среди дня мы останавливались часа на три для приготовления и принятия пищи в обед. Слегка вздремнув, отправлялись дальше. Всего ехали двое суток. Невозможность помыться и переодеться раздражала, хоть я и была одета в максимально комфортную одежду. Поэтому, прибыв в столичную резиденцию графа, я моментально закрылась в ванной комнате, велев горничной не беспокоить.
Моя комната здесь была не менее роскошной, чем в поместье. Кроватьудобной, горничнаястарательной. Я в последних своих переживаниях уже и не замечала, как втянулась в эту жизнь, как подстроилась под нее. Воспринимала, как должное, что у меня есть прислуга, что мне стараются угодить и сделать мое существование здесь максимально удобным и комфортным. Что к моим услугам деньги графской семьи и, надо сказать, что немалые деньги. Я думаю, что платье и все остальные траты составили довольно кругленькую сумму. Я принимала это и дело было не в том, что воспринимала, как компенсацию за свои несчастьяя принимала это, как принимала бы траты мамы с папой на менякак закономерность и безо всякого зазрения совести.
Назавтра был назначен бал, но попереживать по этому поводу мне не пришлось. В этом мире я изменила своей привычке спать голышом и сейчас, надев ночную сорочку, ожидавшую меня на кровати, улеглась в постель. Упала и уснула, не думая ни о чем и не видя снов.
глава 8
ГЛАВА 8
Утро началось с умывания и завтрака. А потом понеслосьприбывшие специалистки по «не естественной» красоте занялись помывкой и укладкой моих волос. Горничные приводили в порядок слегка измявшийся в сундуках наряд. Граф уехал с охраной за фамильными камнями. Профессионалка сделала мне маску из известного цветка и, сняв ее, наложила легкий макияж. Принесли ранее заказанные одежды для графа. В общем, суетаона и есть суета. От меня требовалось выполнять указания и не сопротивляться.
Ближе к шести часам дня меня одели, и я в очередной раз замерла в восхищении от мастерства здешних портных. Затянутая «в рюмочку» талия поражала хрупкостью, а от нее широким воздушным колоколом спадала небесно-голубая ткань юбки. Пышные атласные буфы на предплечьях «а ля Наталья Гончарова» привели всех присутствующих женщин в восторг. Длинные перчатки, пушистые белые перья в прическе и крохотная сумочка смотрелись необычно и впечатляюще и обещали стать хитом сезона. Белые атласные туфельки, с ленточками на щиколотке во избежание конфуза, сели как влитые. Духи со свежим, чуть горьковатым ароматом, подаренные графом, слегка увлажнили мою шею, декольте и запястья. В прическе с перьями, сколотыми аграфом, искусно спрятали обрезанную Ромэром прядь.
Смоляные локоны, доставшиеся от давней черкесской родни, ложились на голые плечи, глаза синели, губы алелия была готова. Вошедший граф коротко вдохнул и поклонился. Я сделала ответный реверанс. Мы улыбались друг другу, как сообщники. Он достал из-за спины футляр и выложил его раскрытым на столик. Все столпились за моей спинойколье из неизвестных прозрачных бледно-голубых камней тремя рядами сверкало на синем бархате. Браслеты, кольца и длинные, почти до плеч, серьги были с теми же камнями.
Хассывыдохнули женщины за моей спиной. В серебре.
Я подала футляр графу, и он достал из него колье. Холодные тяжелые камни легли на кожу. Серьги я вдела сама, одела кольца. Браслеты, широкий и узкий, с неизвестной застежкой, доверила графу. Подхватила сумочку и вопросительно посмотрела на хозяина драгоценностей. Он поклонился опять и предложил мне согнутую в локте руку. К семи мы должны были быть во дворце. Спускаясь по лестнице, я прислушалась к своим ощущениямсердце колотилось, и дыхание было неровным. Я трусила и пережичвала. Поэтому попробовала немного облегчить себе жизнь:
Грэгор, а нельзя мне принять что-нибудь успокоительное перед отъездом? Нервы шалят, право слово.
Вам этого не нужно. Вы справитесь. Я верю в вас, Виктория. Обратитесь за поддержкой к вашим предкам. Я думаю, что все пройдет наилучшим образом. Граф говорил вполне серьезно об обращении к предкам, а я задумалась. Мои предки явно были в обиде на меня, ведь я отказалась от фамилии, сопротивлялась всем попыткам заставить меня следовать традициям нашего рода. Он восходил от египетских султанов и моя дальняя родственницачеркесская княжна, была второй женой Ивана Грозного. Я не принимала всего этого во внимание, не гордилась своим происхождением и не уважала его. И сейчас мысленно взмолилась о прощении и обязывалась восстановить свою фамилию во всех документах. Просила о помощи и поддержке и своих предков, и Господа все то время, пока мы ехали во дворец.
Возле подъезда граф предложил мне руку при выходе из кареты. И при свете дня я залюбовалась имчерный бархатный камзол, шитый серебром, позволял увидеть голубой воротник и манжеты рубашки. Черные брюки спадали к начищенным туфлям. Густые волнистые волосы немного опускались на лоб, а яркие карие глаза с восхищением и нежностью смотрели на меня:
Смелее, девочка моя, вы справитесь. Я с вами, все время буду рядом. Спрашивайте о том, что вас интересует, и я все объясню. Мне эти балы порядком надоели, если быть честным. Это вымолодежь Он тяжело вздохнул, и я поняла, что все мои переживания это суета и ерунда. А мне предстоит выполнить вполне конкретное задание и именно на его выполнении следует сосредоточить все свои силы и мысли.
Мы поднялись по высокой каменной лестнице и вошли в вестибюль. Мрамор, зеркала, лепнина, золотовполне себе обыкновенный королевский дворец. Я придерживала юбки левой рукой, а правой опиралась на согнутую руку уставшего пожилого человека, все мысли которого были о сыне. О том, как помочь ему найти смысл в жизни и стать счастливым. О чем еще мог думать отец? Я вскинулась от внезапно пришедшей мысли:
Ромэр знает, что в двенадцать часов?
Нет, что вы, Виктория, я не стал ему говорить, но вы не беспокойтесья буду рядом с ним, буду рядом
Мы подошли к закрытой высоченной двустворчатой двери. Белые с золотом створки распахнулись, увлекаемые руками разряженных лакеев, и кто-то звучным и торжественным голосом провозгласил:
Граф СизуанскийГрэгор и княжна ЧеркасскаяВиктория. Я гордо вскинула голову. В зале стояла мертвая тишина.
Мы прошли внутрь. Дверь за нами закрылась, чтобы через несколько секунд открыться снова. А тот же голос оглашал титулы и имена очередных прибывших гостей. Я незаметно оглядывалась в поисках Ромэра, но то ли его еще не было, то ли я просто не нашла.
К нам с графом подходили его знакомые, но ко мне никто не обращалсятолько после представления монарху я смогу чувствовать себя своей здесь. Дамы благоухали духами и поражали красотой нарядов. Мужчины в костюмах и мундирах разного цвета выглядели представительно и элегантно. Аристократия, однако
По залу прошел шум и от противоположной двери прозвучало:
Сиятельный монарх с супругой. Дамы и господа! Зал, как по взмаху волшебной палочки, выдохнул, дамы присели в глубоком реверансе, мужчины, прищелкнув каблуками, резко склонили головы. Нарядная пара, не спеша, прошествовала к двум креслам. Королева что-то тихонько говорила королю, а он задумчиво улыбался. Симпатичные, лет тридцати пяти. Вполне себе нормальные люди, хоть и короли.
Прошу дам, представляющихся по поводу первого посещения собрания высшего общества, подойти ближе. Меня осторожно направили к королевским креслам. Кроме меня, рядом стали еще две девушки с сопровождающими.
Королева с улыбкой взглянула на меня, потом, с интересомна платье и что-то сказала супругу. Тот тоже взглянул на нас с графом и кивнул ему. Граф положил мою руку на свою и подвел к монаршей паре:
Ваши милости, позвольте представить вам княжну Викторию из рода князей Черкасских, пребывающих в родстве с некогда правящим великокняжеским родом Рюриковичей, торжественно провозгласил граф.
Несколько секунд молчания. Теперь была моя очередь:
Ваши Величества! Представляюсь по случаю признания меня наследницей графа Сизуанского. Прошу вас не судить строго мои скромные таланты. Я присела в глубоком реверансе.
Поднимитесь, княжна. Позвольте поинтересоватьсятакое обращение принято у вас к монарху?
Да, Ваше Величество. А к принцам и принцессамВаше Высочество.
Спасибо за разъяснение. Чем вы хотите порадовать нас сегодня, княжна?
Прошу извинить меня за смелостья спою романс.
О, оживилась королева, я ищу новых талантливых исполнителей, с удовольствием послушаем вас.
Ваше Величество, постараюсь не разочаровать вас.
Ну, что жпрошу вас, готовьтесь к выступлению. Хотелось бы узнать подробности о том месте, откуда вы прибыли к нам. Буду рада рассказать вам обо всем, что покажется вам интересным, Ваши Величества.
Осторожно, чтобы не наступить на юбку, я отошла за графом. Он похлопал меня по кисти руки, лежащей на сгибе его локтя, мол, все в порядке. В отдельной комнате горничная помогла мне поправить наряд. Еще было время успокоиться и освежиться, пока гости пройдут лакомиться дворцовыми угощениями. Волнение куда- то делось, я была спокойнаэто не первое мое выступление на публике. Полулежа в кресле, расслабилась и настраивалась на пение. Вскоре меня позвали. Я шла по предоставленному мне проходу к центру зала. Поискала глазами Грэгора и увидела обоих графов Сизуанских. Ромэр стоял рядом с отцом возле одной из колонн. Он был одет в белый мундир. Широкие золотые эполеты лежали на плечах, витой шнур аксельбанта перечеркивал поперечное золотое шитье на груди. Очевидно, это парадная форма одежды. Прекрасное лицо совершенно спокойно. Он стоял, слегка прислонясь к колонне, и контраст между черной одеждой отца и белоснежнойсына был очень живописен. Вокруг них образовалась пустота, но, судя по взглядам гостей, они были в центре внимания. Я приветствовала младшего графа легким наклоном головы. В ответвопрос в глазах. Прошла и встала в центре зала, сжала кристалл и мелодия зазвучала. Я пела мой любимый романс, милый и сентиментальный, как все романсы:Целую ночь соловей нам насвистывал, Город молчал, и молчали дома. Белой акации гроздья душистые Ночь напролет нас сводили с ума
Музыка захватила, знакомые слова лились, наполняя душу восторгом и нежностью. Мягкие аккорды гитары, серебристое звучание мандолины и балалайки, скрипка, фортепиано Я выбрала музыкальное сопровождение оркестром. Казалось что все вокруг замерло. Я не видела ни графов, ни королей. Оперный голоснизкое меццо-сопрано, со страстью исполнял старинный русский романс:В час, когда ветер бушует неистовый, С полною силою чувствую яБелой акации гроздья душистые Неповторимы, как юность моя
Я поклонилась зрителям. Мои графы стояли у колонны. Я улыбнулась им, почти не видя от волнения. Граф Грэгор поспешил мне навстречу. Очевидно, аплодисменты не были приняты в этом мирев зале стояла тишина. Потом начали раздаваться шорохи, шелест тканей, доносились тихие слова:Да, это ново чистота романсинструментальное это так звучание голоса вы не находите? Тихий гомон сопровождал меня до выхода на террасу. Граф понял мое состояние и провел подышать свежим вечерним воздухом. Он ничего не говорил, не глядел не меня. Мы стояли возле балюстрады и смотрели на погружающийся в ночь парк, на небо в наливающихся закатным багрянцем облаках. Я была благодарна за этот отдых от общего внимания.
Мы довольно долго стояли там, я совершенно успокоилась и даже почувствовала, что начинаю замерзать, поэтому тронула графа за плечо. Он вздрогнул и обеспокоено взглянул на меня. Вспомнил, наконец? Я улыбнулась ему. Интересно, где он был только чтов зарослях каких цветов и с кем?
Простите меня, Виктория. Я задумался. Пойдемте в зал, наверное уже начался, собственно и сам бал. Звучание музыки, похожей на полонез, подтверждало его слова. Мы вошли в помещение, и я остановилась, залюбовавшись изумительным зрелищем: под звуки музыки пары танцующих двигались по залу, выстроившись друг за другом. Дамы плыли в своих длинных пышных платьях, иногда поворачиваясь к партнеру и слегка приседая. Мужчины держали левую руку дам в своей вытянутой вперед руке, а вторую свою держали за спинойна пояснице. В момент приседания дам, партнер поворачивался к своей паре всем корпусом и склонялся в легком поклоне. Платья разноцветными пышными цветами раскрывались, раскинувшись по паркету. Потом, под торжественные звуки музыки, колонна танцующих двигалась дальше. Возглавляли шествие король и королева. Церемониальный танец, открывающий бал.
Дальше были еще танцы, но если я их и танцевала, то только с графом. Желающих пригласить меня не было. Неприятное чувство поселялось в душенеужели все-таки моя репутация? Я прогоняла егочасы показывали половину двенадцатого и скоро мне будут по боку все эти моменты и все их общество.
Грэгор предупредил меня:
Сейчас объявят вальс. Вы не передумали, Виктория? Он встревожено смотрел мне в глаза.
Обижаете, граф. Я нашла глазами его сына. Он все так же стоял возле колонны почти по стойке смирно и наблюдал за нашим приближением. Распорядитель танцев объявил вальс, и я пошла к Ромэру. Его взгляд метнулся к отцу, губы сжались в тонкую полоску. Он перевел прищуренные глаза на меня и я, холодея, замедлила шаг. Глядя на него с ужасом, подходила все ближе Я обещала, я обещалабилось в голове. В лицо ему я больше не смотрела. Остановилась в шаге и дрожащим голосом произнесла:
Граф, позвольте пригласить вас на вальс.
Почти теряя сознание от понимания того, что нахожусь в шаге от позора, услышала напряженное:Княжна, благодарю вас. Это огромная, несказанная честь для меня. Теплая рука подняла мою руку и положила себе на плечо. Второй он обнял меня за талию, и мы закружились в медленном вальсе. Я танцевала, опустив глаза. Шнур аксельбанта расплывался перед моим взглядом. Страшное напряжение потихоньку отпускало меня. Мы сделали уже два круга по залу, и я услышала сдавленный голос графа:
Вы ждали от меня оскорбления. Поделом мне. Я люблю вас, Виктория. Выслушайте меня, я имею право на этот танец. Это план отца, я понял. Что ж, я благодарен ему хотя бы за возможность прикоснуться к вам. Что дальше? Вы собираетесь уйти? Когда? Если бы вы дали мне шанс совсем немного времени надежду Я так люблю вас! Вы увидите, поверите Останьтесь на немного. Не оставляйте менянас. Он полюбил вас, как дочь, а я это захватило меня так неожиданно Я больше жизни люблю, я боготворю вас. Вы чисты и прекрасны, как первый снег. Будьте милосердны и просто
Это та самая, которую? Шипение мужчины в стороне и снова:А что такого, если стыда совсемах, прекратите, я молчу, молчу! Красивая блондинка, проходившая в танце со своим партнером мимо нас, с торжествующей улыбкой глядела мне в глаза.
Моя рука на плече графа потяжелела, поползла вниз. Я непроизвольно попыталась оттолкнуть его. Рваный вздох мужчинымы уже несколько мгновений просто стояли между танцующих. Я опустила голову, пытаясь вдохнуть больше воздухаего не хватало. Граф отпустил мою талию, сделал шаг назад и громко сказал, его голос звенел:
Теперь, когда я милостиво прощен вами, я, граф Сизуанский Ромэр, имею честь предложить вам, княжна Черкасская, свою руку и сердце. Я люблю вас больше жизни, я умру за вас, Виктория. Я понимаю, что не достоин вас, но прошу, заклинаюне отказывайте сразу. Дайте мне хоть несколько часов надежды. Прошу вас, подумайте до конца бала. Я на коленях умоляю вас о любви Красивый мужчина в белом мундире опустился на одно колено передо мной. Моя рука безвольной дохлой лягушкой лежала в его руке. Корсет сдавил, казалось, что и сердце, дышать было трудно. Я опять сделала попытку вдохнуть глубже и сдавленно проблеяла: