Навещаем, отвечаю я, пытаясь снова вернуться к обаянию, не обращая внимания на свое беспокойство. Семья, и все такое.
Ну ясно, понял. А у тебя будет свободное время, пока вы здесь?
Я я не думаю, что мой брат хотел бы, чтобы я болталась с незнакомцами. Я смотрю на парня рядом со собой, чьи брови иронически приподнимаются. Ведь я даже не знаю его имени.
Такси плавно подъезжает к остановке на тротуарной платформе рядом с южным зданием апартаментов Башен Регентов. Таксист поворачивается переводя взгляд от парня ко мне.
Да ладно, не такой уж я и сомнительный, не так ли?
Его улыбка достаточно приятная, и хотя он не был таким уж проницательным, когда я умоляла о помощи, он действительно помог нам. Тем не менее, я не могу уделить ему больше симпатии. Если ты напрашиваешься на обман, мошенник найдет тебя. Я улыбаюсь ему в ответ и пожимаю плечами.
Возможно, я смогу улизнуть, шепчу я, будто только для его ушей, а затем поворачиваюсь к двери.
Эй, эй, стойте. Таксист тянется к автоматическим замкам, и дверь с моей стороны блокируется с щелчком. Ты можешь подождать здесь, послав брата, чтобы он захватил наладонник вашей тети для оплаты проезда.
Дерьмо. Я снова гляжу на парня рядом со собой, чья ленивая, хотя и натянутая улыбка исчезает. Его дверь не заперта, но как только водитель увидит, что я тянусь к этой двери, он запрет и ее. Так много надежд о том, что он идиот, а также неудачник. Я наполовину ожидаю, что хакер сбежит что я, вероятно, сделала бы на его месте. Ему нужен медик, и побыстрее, и он уже понял, что я могу справиться со многим. Он может оставить меня здесь без особого чувства вины.
Но он не двигается, карие глаза серьезны в первый раз с тех пор, как мы встретились.
Брата? с сомнением, язвительно спрашиваю я водителя, сверкая лучезарной кокетливой улыбкой, слизанной с показов по головизору юных подростков и двадцатилетней молодежи, что тусуются в ночных клубах верхнего уровня Коринфа. Ты действительно лох, говорю я со смехом. Лучше пусть он думает, что его просто нагрели на оплату такси, чем обнаружит, что он невольно помог двум преступникам сбежать из самого хорошо защищенного комплекса в этом полушарии.
Пожалуйста, я нахожу, что мысленно общаюсь с парнем с огнестрельным ранением, кем бы ты ни был просто подыграй еще раз.
Я наклоняюсь, приваливаюсь к его здоровому плечу и поворачиваю лицо, чтобы поцеловать его. Я слышу, как от удивления и замешательства, втянул воздух таксист, и хотя мои губы на бич-бое, мое внимание на водителе. Таксист сплевывает, возмущается, это именно то, на что я так надеялась. Он не думает об оплате, он не думает держать меня в заложниках, пока ему не заплатят и он не думает, заблокировать нас.
Другой рукой я скольжу мимо коленей хакера к двери, движение быстрое, но плавное. Таксист в какой-то момент преодолеет смятение и возмущение, поэтому мне нужно как можно быстрее открыть дверь, чтобы мы могли сбежать. Я дотрагиваюсь до сканера, когда губы парня кривятся он улыбается, усмехается и это единственное предупреждение, которое я получаю прежде чем он раскрывает свои губы и в полной мере использует мою уловку, пытаясь засунуть свой язык мне в рот.
Козел.
Ткань пространства становится тонкой и полупрозрачной. С другой стороны в нее вглядывается молодой человек с темными волосами и голубыми глазами, будто он видит сквозь нее. Это то, чего мы ждали.
Хотел бы я знать, что это за чертовщина, бормочет молодой человек на языке слов, образов и звуков, пронизывающих тишину.
Маленькое пятнышко пульсирует, и молодой человек отшатывается. Он впивается взглядом в полупрозрачное место в ткани, но через некоторое время он нервно смеется.
Я все себе придумываю, говорит он сам себе. Не похоже, что оно меня слышит.
На этот раз маленькое пятнышко опять пульсирует, ярче.
Лицо молодого человека белеет.
Роза, зовет он, в голосе сквозит срочность. Роза, иди сюда быстрее. Я думаю оно разумно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГИДЕОН
ПAЛЬЦЫ АЛЕКСИС НАХОДЯТ СКАНЕР на двери рядом со мной, и я готов выпасть из машины с моим партнером по поцелуям, когда та внезапно поддается и открывается. Каким-то образом я встаю на ноги, и мы уворачиваемся от толпы пешеходов и пары электровелосипедов. Водитель такси орет нам вслед. На мгновение мы действуем в идеальной синхронизации, а затем она разрушает ее, размахнувшись и ударяя рукой меня в грудь, когда мы оказываемся в переулке, из-за чего руку пронизывает боль.
Эй, за что? шиплю я.
Ты знаешь, отрезает она, часто дыша.
Мне бы хотелось думать, что ее одышка из-за вспышки страсти в такси, но мы довольно быстро бежим.
Ямочки, ты сама поцеловала меня. Откуда мне было знать, что ты не хочешь, чтобы я к этому присоединился?
Меня зовут Алексис!
Я точно уверен, что нет.
Мы поворачиваем за угол, останавливаясь у черного входа дизайнерского бутика, пытаясь отдышаться. Она хватает меня за здоровую руку, разворачивает, чтобы взглянуть на окровавленный рукав.
Насколько все плохо? Можешь подождать еще пару минут?
Не более того, отвечаю я, опять зажимая рукой рану, наполненный пьянящей смесью облегчения от нашем побега и чувством скручивания кишок от знания, что все, что я видел сегодня в голокомнате, было плохо, очень плохо. Милосердная мать сгоревших микросхем, моя рука ранена. Есть место, где я могу ее обработать?
Девушка молчит некоторое время, а затем кивает.
Думаю, найдется.
Она ведет меня в другой переулок, между несколькими выставочными залами, затем мимо закрытого входа в Башни Регентства, места, которое она называла водителю, и через сад по соседству с ним. Я могу сказать, что она заранее составила себе маршрут вокруг этого района, и я уважаю это. Оттуда мы проскальзываем через служебный вход, так что когда мы подходим к подъезду Высотки Камелотну пожалуйста, путь это будет наш пункт назначения, блин, так больноникто с улицы видит, как мы заходим. Она приостанавливается, чтобы вытащить тонкую, плотно сложенную, фетровую шляпу из сумочки и надевает ее, чтобы скрыть синие волосы. После ввода кода безопасности, и мы проходим внутрь. С каждой секундой мне становится все более беспокойно девушка, которая живет в таком месте, как это, не преступник, по крайней мере, не такой, как я. Зачем она сегодня пробралась в голокомнату, ради удовольствия? Передо мной вновь мелькает образ металлического разлома и страх в ее глазах. Если она думала, что это ради забавы, то теперь она точно знает, что это нечто большее.
Кристина! Мне требуется время, чтобы понять, что улыбающийся швейцар разговаривает с нами, точнее с Ямочками. Кто ваш друг?
Я его знаю, как Альфи, смеется она, ведя меня в лифт. Ее игра безупречна, как и ее смех. Страх, который я видел в офисе «Компании Лару» отошел, и она не совершает ни единого промаха. Она нажимает верхнюю кнопкуну конечно, пентхауси с едва слышимым гулом, мы поднимаемся. Только когда мы минуем предпоследний этаж, и к нам никто не присоединяется, она начнет рыться в сумочке. Из сумочки она вынимает пару изящных кружевных перчаток и надевает правую. Когда мы добираемся до верхнего этажа, она прижимает руку в перчатке к квадратной панели, которая светится светом цвета слоновой кости. Панель недолго потрескивает, как будто все ощетинилось статикой.
У меня есть только секунда, чтобы оценить систему безопасности, а затем двери открываются, сталкивая меня с такой роскошью, которую я не видел годами. Ямочки бросает сумочку на диван и исчезает за стеной из матового стекла, раздавая инструктаж на ходу.
Сядь перед тем, как упасть и треснуться головой.
С немного виноватым чувством, что я попачкаю здесьсмешно, при сложившихся обстоятельствахя снимаю рубашку и опускаюсь на край дивана. У нее охренительная квартира. Я в течение многих лет не был нигде похожем на это, и если такое место когда-то ощущалось домом, то это было довольно давно, и точно не теперь. Полы выглядят как настоящий мрамор, и я не могу быть уверен, но думаю, что, возможно, это настоящая древесина у камина. Дальняя стенапервоклассное умное окно, с этим слабым, радужным блеском, который говорит мне, что оно компенсирует смог снаружи, чтобы сделать вид заката Коринфа, чистым и сверкающим. Ха.
Милое местечко ты заполучила, кричу я, используя свою рубашку, как ватуона все равно разорваначтобы остановить кровотечение. Мне нужно время, чтобы перевести дыхание, чтобы понять, как играть. Это тот момент, когда ты признаешься, что ты втайне Лару и купаешься в деньгах?
Эй, я бы тогда так же хорошо выглядела, как и рыжая. Ее голос отдается эхом, она должно быть в ванной. Одной рыжеволосой Лару в Галактике больше, чем мне хотелось бы. Она ведет себя просто, как и я, хотя я уверен, мы оба знаем, что должны поговорить о том, что произошло. Я слышу, как шкаф открывается и закрывается, а затем она выходит с гладкой, маленькой, черной коробочкой в руках.
Судя по содержимому аптечки, эта девушка совершенно другого происхождения, чем знаменитая Лилиан Лару. В ней есть все виды лекарств, которые вы не найдете в стандартной аптечке, от лечения ожогов до чистки желудка. Она вытаскивает карманный прижигатель и, снимая рубашку, приступает к работе. И несмотря на безупречный маникюр, это явно не первый раз, когда она сталкивается с огнестрельным ранением.
Ну, говорю я, пытаясь отвлечься от боли, которую, как я знаю сейчас почувствую. Не знаю, как ты, но это был не тот день, на который я надеялся.
Ее взгляд поднимается ко мне, и она снова, только на мгновение, показывает мне эту кривую улыбку с одной ямочкой. И вот так вот я понимаю. Вот это настоящая улыбка. С одной ямочкойреальная, с двумяона притворяется. И черт возьми, мне нравится эта однобокость.
Да, умнее точно не появится в ближайшее время.
Могло быть и хуже, произносит она, заканчивая очищать рану. Мне видна только ее синяя макушка. Несколько дюймов выше, и мне пришлось бы придумывать что-то гораздо более радикальное, чтобы убедить водителя такси везти меня с мертвым парнем домой.
Эй, если я когда-либо умру, то у тебя есть мое благословение, оставить меня там, где бы я не был. Ты даже можешь забрать любые разоблачающие меня улики. Мне они больше не понадобятся. Я говорю слишком быстро, отчасти потому, что знаю, что прижигатель будет жечь гораздо хуже, чем татуировочная игла.
Сейчас я должен выудить из нее то, что она знает, затем залечь на дно и не высовываться, пока не буду уверен, что это безопасно. Я могу обратиться к своим контактамначну с Мэйи посмотрю, что из этого получится, а затем уж запрошу дополнительную информацию. После того, что мы увидели, они будут искать нас повсюду, и это не будет поздравлением с отличной командной работой в замкнутом пространстве.
По крайней мере, она быстро заканчивает, и без крови, и я вижу, что шрам не должен слишком сильно испортить мои тату. эту, я набил после работы с Эйвоном. Я концентрируюсь на этом, а не на нервно-звенящей боли, пока она работает, или на ее руке, прижатой к моей груди, удерживающей меня неподвижно. Как только она заканчивает, она мажет мазью от ожогов, и боль исчезает в благословенном онемении.
Ну вот, произносит она, осматривая свою работу, пока я рассматриваю ее. Будешь как новенький к завтрашнему дню. Она наклоняется, чтобы собрать аптечку и закрывает ее. Мне надо смыть эту дрянь с волос иначе она впитается.
Мне бы тоже не помешал душ, у тебя есть там место для двоих? следом выпаливаю я, а она просто смотрит на меня, приподняв бровь. Правда? Это лучшее, что ты смог выдать? Эй, у меня только что была небольшая операция, указываю я. Ты будешь разочарована, если я не попытаюсь, но я не в лучшей форме.
Лифт спустит тебя без моей перчатки, говорит она, застигнув меня врасплох. Я не могу уйти, пока нет. Но прежде чем я успеваю ответить, она добавляет:Или, если ты хочешь остаться, «СмартВэйтэ»* делает довольно среднюю «Отвертку»**.
Она не ждет от меня ответа, она просто разворачивается и исчезает в ванной комнате, и через мгновение я слышу, как включается вода.
Поэтому я делаю единственное, что могу: начинаю рыться в ее вещах. Я имею в виду, никогда не упускай шанс узнать больше о ком-то, кто тебя интересует, верно? И я никуда не могу уйти, пока мы не поговорим о том, что случилось, так что это то, что нужно сделать, пока я жду.
На столе в кабинете стоят обрамленные фотографии с ней и пожилой парой, которые могут быть ее родителями. На одной они на супердорогом лыжном курорте, я думаю, что я узнаю Альпы на Парадизена другой они на фоне Тета Сектора прямо здесь, на Коринфе, море раскинулось на заднем плане. Фотографии почти идеальнытот, кто сделал их для нее, очень хорошо поработал, но есть крошечные признаки того, что они подделаны, если вы знаете, где искать. Теперь я уверен, что эта квартира не ее. Она, безусловно, принадлежит Кристине Макдауэл. Я вижу посылки на ее имя у двери, и когда я умасливаю консоль включиться, там в основном почта и предложения интернет-магазинов. Но «Кристина»так же не имя этой девушки, как и «Алексис».
Итак, кем бы не была Ямочки, все, что я действительно знаю, так это то, что она попадала раньше в какую-то ситуацию, требующей оказания серьезной первой помощь. Она знает больше о «Компании Лару», чем говорит. Она может продать камни шахтерам астероидов, и она определенно не богатая девушка Кристина Макдауэл. Я выключил консоль и вернулся из кабинета к «СмартВэйтэ», заказав ему «Отвертку» для нее и минеральную воду для себя. Я не пью мне нужны все клетки мозга, что у меня есть, в рабочем состоянии, зачастую в сжатые сроки.
Она появляется в тот момент, когда я думаю о том, чтобы проверить, что еще она хранит в сумочке, кроме специальных перчаток и левых пропусков. Ее волосы снова стали платинового цвета, вьющиеся и светлые вокруг лица, и она одета в дорогой черный свитер и джинсы. Я кратко оплакиваю потерю крошечного платья, но мне также нравится эта более повседневная версия. Не то, чтобы я должен был думать о чем-то подобном в такой момент.
Мне нравятся твои волосы. О, Боже, я только что сказал это вслух? Притормози, приятель.
Она ухмыляется, направляясь, чтобы взять коктейль.
Проще всего ходить с такими. Трудно в любой момент сделать их синими или розовыми, если волосы черные. А так вариантов, как минимум пять.
Умное окно тонко мерцает, и закат снаружи начинает темнеть, звезды начинают появляться одна за другой, несмотря на то, что звезды не были видны на Коринфе в течение нескольких поколений. Свет от зданий, растянувшихся вдаль за горизонт, не забивает яркость звезд над головой. Конечно, я видел такую иллюзию раньше, микропроекторы в стекле отслеживают положение глаз и смещаются так, чтобы было похоже, что звезды далеко на небесах, что это не трюк света в нескольких футах.
Пока она смотрит на них, как будто они что-то невероятное, я молча наблюдаю за ней. Ее брови расправлены, и хотя ее лицо спокойно и неподвижно, есть что-то около ее рта, некая твердость, которая не совсем сочетается с ее ореолом невинности и беззаботности. Возможно, так она выглядит, когда просто является собой.
Это выходит из-под контроля. Сейчас не время смотреть на нее, будто я загипнотизирован. Я должен быть умнее. Время дистанцироваться от нее, начать использовать свой мозг.
Итак, протяжно говорю я, делая голос обыденным. Разве мы не должны сейчас же поговорить о том, что произошло сегодня? Я бы спросил, что ты делала там, но ты уже столько раз врала мне, что я не поверил бы правде, если бы услышал ее сейчас.
Она молча берет коктейль. В конце концов, после длинного глотка, она ставит стакан на стол рядом с поддельными фотографиями, и разворачивается, направляясь к дивану.
Я лгу потому, что мне приходится, говорит она, звуча более усталой, чем когда-либо еще. Коринф не щадит никого. Скажешь правду, и окажешься внизу. Ее кивок направлен в трущобы, далеко под нами на мою территория, хотя она этого не знает. Возможно, она догадывается.
Там внизу мир возможностей.
Но не тот, что я хочу, отвечает она. Затем, после медленного вздоха она продолжает:Меня действительно зовут Алексис. Но это мое второе имя, и нет, я не собираюсь говорить тебе свое первое имя. Особенно с тех пор, как ты солгал мне не меньше, чем я за сегодня. Я была в «Компании Лару» из-за своего отца. Он мертв, и это из-за них, и я хочу знать, почему. Вот и вся правда.
И я знаю, что так оно и есть. Может, у меня и нет ее красноречия, но я узнаю правду, когда слышу ее. И это не так далеко от моей правдыможет быть, поэтому я могу признать ее. Холодная лента боли проносится через меня в знак понимания я слишком знаком с такой потерей, которая оставляет след в душе, от которого вы не знаете, как избавиться. Я отвечаю не думая.