Кошмар немедленно откликнулся сударь. Я должен должен проснуться!
Сперва вам придется уснуть, прервал стоны Алва, а здесь это неуместно. Выпейте в самом деле вина, и мы вас где-нибудь устроим.
Мне с Кэналлийским Вороном не по дороге!
Даже в кошмарном сне? Рокэ поменял местами синюю и золотистую грозди, а сверху водрузил третью, зеленую. Виноград мне напоминает о новом маршале Запада, а шаддио покойном кардинале. Думаю, обо мне может напоминать «Черная кровь».
О вас Этери вновь видела лишь Алву. О вас будет напоминать многое.
Но вряд ли за обеденным столом. Ваши высочества, я все еще не представил вам графа Ларака. Мы очень давно не виделись, однако надорские сапоги, как, впрочем, и лошади, незабываемы.
Граф, в свою очередь сообщаю вам, что вы в гостях у супруги наследного принца Бакрии, урожденной принцессы Кагетской. О ее высочестве Матильде Алатской вы, вне всякого сомнения, были наслышаны во времена ваших заговоров, ну а встретили вас виконт Валме и его пес. Пса зовут Готти. Кажется, теперь соблюдены все формальности.
Создатель, нет
Я что-то упустил?
Этот кошмар должен кончиться! оказавшийся графом и заговорщиком «мул» со страдальческим лицом ущипнул себя за запястье. Он страшно, неистово хотел проснуться, и Матильде стало беднягу жаль, пусть он и не отвечал на письма.
Мы не сон, как могла мягко сказала алатка. Вы в самом деле в Кагете.
Кагета покорно повторил несчастный. Лето
Осень, впервые подал голос странно молчаливый Валме. Я сразу же указал вам на это обстоятельство.
Граф затравленно оглянулся, осенил себя знаком, и с его губ вновь сорвался «кошмар!».
Сударь, Алва склонил голову к плечу, попытайтесь проснуться еще несколько раз. Вы себя щипали уже дважды, теперь попробуйте обжечься, свечу я сейчас зажгу. Когда вам и это не поможет, примите происходящее как данность. Назвал же какой-то дурак нашу жизнь сном, что не мешало ему в этом самом сне есть, спать и сочинять глупости. И вам не помешает. Забавно, но мы с виконтом только что обсуждали противоположную точку зрения.
О том, что снится не жизнь в целом, а только покой, уточнил Марсель. В последнее время мне это как-то ближе.
Вы теперь Ларак таращился исключительно на Алву, вы убили Эгмонта И нашу надежду.
Не только вашу. Так зажечь свечу?
О нет!
Как хотите.
Старому дурню надо отдышаться и привыкнуть к Кагете. К Кагете, Ворону, Валме с собакой, хотя к этим, пожалуй, привыкнешь! Матильда решительно и как могла громко уселась.
Мы скоро разъедемся, объявила она, а я так и не узнала, откуда взялись тергачи. Господа, Этери трижды начинала эту легенду и всякий раз нам что-то мешало.
Три раза еще могут быть совпадениями, Валме прищелкнул пальцами, отдавая какой-то приказ собаке. Четвертый позволит говорить о законе тергача, но мы, увы, не знаем начала.
Так даже занимательней, поддержал светскую беседу Ворон. Лучше идти к истоку, чем плыть по течению и рассуждать о море.
Моя речка не из длинных, улыбнулась кагетка. Красавица сказала, что не станет торговать тенью счастья. Услышав это, вторая царевна потребовала себе и второе желание. Она считала это справедливым, ведь судьба обделила ее тем, что сестра имела в избытке. Увы, царевна спутала ценности с их отражением в чужих глазах и захотела не любви одного, а спора многих, и чтобы спор этот длился столько, сколько она захочет
Это Я не мог Не могу это слушать! возопил притихший было граф. Вы вы не можете Это все не может быть правдой! Я в Надоре, я сплю, и Надор цел! Но если нет?! Я мертв, все мертвы А этонаказание Эгмонт убит, я выжил Лучшие люд Люди Чести погибали в Ренквахе Я не разделил их судьбу, я соблазнил лучшую из
Хватит! прервал поток Алва. Успокойтесь и призовите логику. Вы безбожник, абвениат или чтите и ожидаете?
Успокоится он, как же! Водой бы его окатить, только не из чего. Разве что отволочь к родничку и окунуть. Ну а потомкасеры, сколько влезет.
Верую, внезапно сказал Ларак, в Создателя всего сущего, св
Тем проще, перебил Ворон. Допустим, вы человек праведный и достойный Рассвета, но я-то его не достоин, а мы здесь оба, следовательно, Рассвет отпадает. Остается Закат, но с нами прекрасные женщины и собака, существо изначально праведное, в Закате же, по мнению агариссских богословов, нет места красоте и непорочности. Существование чего-то третьего эсператизм напрочь отвергает, значит, вы живы в не меньшей степени, чем я. Через пару недель вы в этом убедитесь окончательно, поскольку сны, даже самые кошмарные, заканчиваются гораздо быстрее.
Но В таком случае Какой сегодня день?
Седьмое Осенних Волн.
Это невозможно! Но что Что с Надором?!
Озеро, насколько я понимаю.
Ларак вскочил, сжимая кулаки. Бедняга дышал, как выброшенный на берег сазан, и соображал ровно так же. Раскрыв и закрыв рот, он с голыми руками бросился на Алву и мгновенно оказался у ног даже не вставшего кэналлийца.
Прошу прощения, Ворон ловко держал графа, но смотрел отнюдь не на него. Кажется, ничего не разбилось Ваше высочество, вы, надеюсь, с касерой?
Твою кавалер Да, с касерой.
Очень удачно. Марсель, примите у ее высочества флягу. Идемте, Ларак.
Вы!..
Идемте.
Кэналлийцу пришло в голову то же, что и Матильде! Зрелище было не для кардинальской супруги, но алатка не выдержала, увязалась следом. Хватка Алвы была железной, а у Валме хорошо получалось не только врать и скакать на козлах. Мокрый и от того еще более облезлый Ларак пару раз дернулся, притих и обнаружил под носом горлышко фляги.
Пейте, Ворон держал долговязого надорца вроде бы и небрежно, но шевельнуться тот не мог. Это меньшее из зол, которые я могу вам предложить.
Ы-ы-ы
За Великую Талигойю! велел мрачным тоном Валме, наклоняя флягу. От Неванты до Ноймара. И за ее верных паладинов Эгмонта Окделла, Анри-Гийо
Виконт болтал, граф глоталсперва угрюмо, потом начал входить во вкус. Позади дружелюбно залаял, встречая явно знакомого, Готти, увлеченная зрелищем алатка не обернулась, но Ворон мог делать одновременно несколько дел.
Входите, Эпинэ, пригласил он, ее высочество Матильда о вас не так давно вспоминала.
3
Матильда, то ли хохотнув, то ли всхлипнув, чмокнула его в переносицу, и Робер осознал, что сжимает алатку в объятиях. Женщина отыскалась именно тогда, когда Иноходец напрочь о ней забыл, потому все и вышло само собой. И правильно!
Не знал, что ты здесь
На тебе! фыркнула принцесса. Она посвежела и похорошела, но это несомненно была она! Великолепная Матильда, не так давно единственный родной человек. Чего ж ты сюда полез, если не за мной? Алва на голову нам только вчера свалился Ты что, этого прощелыгу Валме искал?
Н-нет Так получилось
Сколько тебя знаю, столько у тебя «так получается». Знакомые глаза на мгновение затуманились. Хорошо, что живой! Хватит с нас смертей и прочей дряни.
Хватит кивнул Робер, чувствуя, как перехватывает горло. Удо, Катари, Левий, Никола Воистину хватит! Только бы Эрвин всего лишь перелетел через голову споткнувшейся Соны, а Дювье его отыскал!
Эпинэ, тоже помолодевший Алва держал кого-то мокрого и пытающегося извиваться. Вас не затруднит выспаться?
Выспаться?
Вы уже слегка спите, но лучше это делать в постели.
Мы с Готти о нем позаботимся, заверил Валме, и волкодав немедленно гавкнул. Словно в самом деле понял.
Вот и отлично, одобрил Ворон. Вечером заходите, выпьем по бокалу.
Рокэ
Да? Происходящее все больше напоминало сон, и Алва с дергающимся утопленникомбольше всего. Но тогда сном были и крысиные исходы, и рассыпающиеся то желтыми листьями, то хвоей кони
Рокэ, вы можете мне не верить
Не верить вам? Это невозможно. Секунду Ворон кивком подозвал провожавшего Эпинэ адуана. Жак, убери-ка этого господина. Он мокр и взволнован, а сейчас к тому же будет мертвецки пьян.
Не-е-ет! Жертва Алвы изо всех сил трепыхнулась. Что что вы себе позволяете
Все, шепнул Ворон, толкая несчастного в адуанские объятия. Эпинэ, у нас с вами будет уйма времени, но в нынешнем виде вы доводите меня до светлой грусти.
А ну-ка пошли! подкравшаяся Матильда ухватила Робера под руку. Этери, мы еще увидимся.
Я буду очень ждать, совсем еще молодая женщина в странном платье грустно улыбнулась. Неужели дочка Адгемара? Та самая?! Хандавские арки и лестницы тащат в прошлое не хуже, чем Дракков закат, но как все же Сона потеряла всадника? Почему не остановилась, не вернулась? Ну не может лошадь с конюшни Алвы ускакать от упавшего седока!
Рокэ, со мной ваша кобыла И еще у меня ваш сын, но об этом в самом деле не сейчас. Не при всех. Она в порядке.
Кобыла? Помнится, я отдал вам жеребца.
Дракко тоже тут. И Сона, она осталась у меня.
Ей повезло. Алва склонил голову к плечу и, видимо, улыбнулся. Странная у них с сестрой была любовь, странная и горькая, но закончиться могло и счастливо. Если б Дикону меньше твердили про Алана, а Дженнифер положила глаз на кого-нибудь другого. Гадина!
Да идем же, наконец! Матильда потянула его прочь, и упираться Эпинэ не стал. Белокурая кагетка делала разговор о Катари невозможным, а глаза в самом деле норовили закрыться.
Так у тебя к Алве дело?
Нет, не делочто-то другое, вроде долга и при этом не долг. Надо, чтобы Ворон хотя бы сейчас понял Катари, а значит, придется найти слова для последних маков, дур, которых сестра взяла к себе и не смогла прогнать, розовых комнат, где ей было не так страшно, как в прошлом. Она боялась прошлого, она вообще боялась и упрямо шла вперед. На суд, на трон, на объяснение с мерзавцем И еще она не хотела войны, и дриксенский посол стал союзником, почти другом. За королеву были готовы умереть сотни, тысячи людей, а она молилась за всех и просила счастья тем, кого любила, а они умирали. За других и из-за других.
Матильда, тихо начал Робер, я должен рассказать Алве очень многое.
Выспишься и расскажешь, если его кошкин сын раньше не успел. Я про виконта этого.
Валме ничего не видел. Кого он потерял, Алва знает, как это быловряд ли. Заходите вечером, выпьем по бокалу, поговорим о смерти По бокалу! Да тут не по бокалу, тут напиться до полусмерти, и то либо всего не скажешь, либо скажешь не то. В чужую душу не залезть, тем паче в такую, здесь даже Левий отступился, а ведь тогда Фердинанд, Моро, Катари еще жили
Что-что? переспросила принцесса, хотя он ничего не говорил. Вроде бы.
Сказка, пробормотал Иноходец. Про короля и смерть, только вестники разные. А свидетель одиня.
Бред, но Матильда как-то поняла и дальше волокла его мимо пестрых кустов молча. Пока что-то не захлопало и не бросилось в лицо.
Кыш, рявкнула женщина, Карлион кошачий!
Карлион? Робер затряс головой. В Хандаве? Какой?
Птица здешняя! алатка замахала свободной рукой, отгоняя что-то вроде лысого, черного с прозеленью удода. Жрать требует Вылитый Карлион! Был бы умнее, на Хогберда б потянул
Матильда, Робер сжал пальцы спутницы. Матильда
Тебе спать велели, буркнула женщина с какой-то злой нежностью, а не с ума сходить. Я тоже сходила, чуть на стенки не кидалась, ну да мне простительно. Дел никаких, толку тоже никакого! Лаци шуганула, Альдо Ты ведь был с ним, когда
Был. Матильда, я опоздал! Не успел
Не успел предать еще и делом, но она поняла иначе:
Не ты, а я. Опять этот полусмешок-полувсхлип! С тебя какой спрос? Не научил дурня лошадей понимать? Так в двадцать поздно уже Умер-то хоть прилично?
Тебя вспоминал, просил найти.
Ой ли!
Альдо хотел, чтоб я увез тебя в Алат, только я не мог бросить Олларию.
Умница!
Матильда, он в самом деле хотел.
Именно что «хотел» Он только и умел, что хотеть, брать и то не выучился, все меж пальцев утекло. Прощенья хоть попросил?
У меня?!
У кого же еще? Только ты с ним и остался. Остальные кто сбежал, кого он, как Удо
Дикон был верен до конца!
Дуралей несчастный. Он-то где?
Не знаю Уехал. Катари Матильде никто, Дикон Пусть помнит ясноглазого мальчишку, готового броситься за Альдо в Закат. И бросившегося.
Темнишь ты что-то, ну да твое дело. Бонифация узнаешь?
Варастийского епископа? Узнаю, наверное. Помнится, у него такие брови
У него и нос такой! Я за этого хряка замуж выскочила. Думаласдуру, оказалось, так мне и надо! А вообще мы все тутя, Дуглас, Бочка, только Лаци уехал, да я тебе говорила Пусть ему хорошо будет! Ну, удивила я тебя?
Ну что ты
Твою кавалерию! Не умеешь вратьне берись. Был еще один такой, горе мое уважал Доуважался, пока поздно не стало. Сейчас гляжу на тебя и вижу, вы с этим умником два сапога пара. Будете дур своих беречь да кругами ходить, а надо хватать за шкирку
Я больше не хожу, вдруг выпалил Робер, я тоже нашел! Только не спрашивай пока ничего.
Не буду, но она тебя любит?
Любит.
Салиган вот-вот получит письмо. Неряха-маркиз умеет быть смелым и искать тоже умеет. Он найдет Марианну, а Коко даст развод, никуда не денется, только до Олларии из Хандавы дальше, чем до Паоны. В то, что Робер Эпинэ ускакал прямехонько в Закат, Салиган, может, и поверит, но не в то, что пропащий герцог вернется Проклятье, Коннер же говорил, что едет к Валмону! Можно было хотя бы на словах передать, что он здесь, а так, если Проэмперадор не спросита с чего бы ему спрашивать, адуан не скажет. Надо возвращаться, и чем скорей, тем лучше.
Эй, внезапно окликнула принцесса, сейчас лестница будет. Шею свернешь и не заметишь, тут тебе не Сакаци!
Я знаю, как строят кагеты. А еще он знает, как они кричат, угощают, машут саблями И как предают и обманывают, и как остаются рядом до конца. Где-то сейчас Бурраз, поладил ли с Баатой, или оказался ненужным, а то и опасным? Если так, надо исхитриться и забрать казарона в Талиг
Матильда, ты не знаешь, где сейчас Бурраз Бывший кагетский посол в Олларии?
Дома, наверное, есть же у него дом. Хочешь найти?
Хочу, но я должен ехать. У меняополчение и
А то ты про это не знал! Клемента на кого оставил?
Клемент ушел. Со своими Помнишь, как из Агариса уходили крысы?
Ты бы еще спросил, не забыла ли я, когда умер Адриан
Так ведь они тогда и Лэйе Астрапэ!
Что такое?!
Навстречу вдоль тронутых инеем зубцов шел Мильжа! Эпинэ кинулся вперед и тут же понял, что обознался. «Барс» резко остановился, наклонил голову и сжал два кулака перед грудью, приветствуя старшего. Наверняка был при Дараме, где гость казара принял командование над увязнувшими в талигойском каре «багряными». Хорошо, что выжил, что здесь
Эпинэ на бири пожелал воину добра и многих сыновей, тот ответил, и каждый пошел своей дорогой. Погибшие не возвращаются, это живые могут очутиться где угодно. Иноходец не думал, что вновь увидит сложенные из разноцветных глыб стены, оранжевые розы, белых ласточек в не по-талигойски и не по-агарисски синем небе.
Две осени назад под этим небом он собирался умирать и в каком-то смысле умер. В Агарис вернулся кто-то другой, тот, кто еще не мог оставить друзей, но уже не считал Альдо и деда правыми. Потом умер и этот, уступив не переставшее дышать тело заговорщику, лжецу, Проэмперадору и, наконец, маршалу Талига, которому до приличного генерала, как Мупе до Готти. И пустьза Талиг, именно за Талиг, герцог Эпинэ готов не только умереть, но и убивать. Осознанно, яростно, не так, как за безликую Талигойю, которая вряд ли была столь хороша, как мерещилось деду, Альдо, Ричарду Но скольких же этот морок сожрал! Спасибо, хоть Матильда вырвалась и выжила, то есть ожила. И Придд вырвался.
Твою кавалерию, просыпайся! Мне тебя на руках не доволочь.
Я дойду, не волнуйся Когда есть куда идти, всегда дойдешь. Ты от Придда ничего не получала?
От Спрута?! С чего бы вдруг?
С ним была Мэллит