Я отправляюсь в Жемчужину, говорю я. Сегодня. Вечером.
Вайолет, не будь
Я иду, резко обрываю я. Что бы ты сделал, если бы это была Азалия? Это моя вина, что Хэзел вообще там. Герцогиня взяла ее, чтобы добраться до меня. Я знаю это, я чувствую это. Если я не смогу защитить ее сейчас, я Мой голос дрогнул, и я не смогла закончить это предложение.
Как именно ты планируешь сюда попасть?
Я поеду на поезде в Банк. Я могу рыть под стеной вокруг Жемчужины так же легко, как в Южных Воротах. Хорошо, может быть, не так легко, но идея та же самая.
Мало того, что это безрассудный план, который может испортить нам игру, но что ты собираешься сделать, когда ты будешь находиться в самой Жемчужине? Подойдешь ко дворцу герцогини и позвонишь в дверь? Подумай, Вайолет. Здесь на карту поставлено нечто большее, чем личные неприятности.
Если я не попытаюсь спасти Хэзел сейчас, тогда я вообще не знаю, за что я сражаюсь, говорю я.
Тебя узнают, говорит Люсьен. Это слишком
Я вздыхаю, мне в голову приходит идеясумасшедшая, поспешная идея, и я даже не уверена, что она возможна. Но на данный момент я готова попробовать что угодно. Без лишних слов, я разворачиваюсь и бегу наверх, игнорируя вопросы, которые кричат Рейвен и Сил, и скрежет голоса Люсьена, который требует узнать, что происходит.
Мы с Эшем спим вместе в амбаре, но храним наши вещи в комнате Рейвен. Там есть и другая одежда, которую собрала Сил за все эти годы. Я точно помню одно платье, потому что оно сильно напомнило мне платья служанки, которые носили мы с Рейвен, чтобы замаскировать себя в Банке. Я роюсь в шкафу, нахожу его и сдергиваю с вешалкионо простое и коричневое, немного жмет в груди, но ничего. Я натягиваю его и смотрю на себя в зеркало. Я медленно поднимаю руку и накручиваю на нее волосы.
Разувидеть предмет как он есть. Дванарисовать мысленный образ. Триподчинить своей воле.
Я чувствую покалывание на коже головы, когда мои волосы превращаются из черных в золотистые. Головная боль после Заклинаний пульсирует у основания черепа. Так я замаскировала Эша, когда мы пробрались в его компаньонский дом. Странно использовать это на себе. Я поворачиваю голову туда-сюда, изучая незнакомые светлые пряди.
Но что является реальной проблемой, так это мои глаза. Если я не смогу их изменить, то Герцогиня тут же меня заметит.
Я закрываю их. Я думаю, что могу сделать это, не дотрагиваясь пальцами до глазных яблокот этой мысли меня передергивает. Мне просто нужно сильно сосредоточиться на том, что я хочу. Я воображаю хрусталик у себя в уме.
Разувидеть предмет как он есть. Дванарисовать мысленный образ. Триподчинить своей воле.
В отличие от моих волос, это Заклинание причиняет дикую боль. Я кричу и прижимаю руки к глазам. Они словно плавятся в глазницах, горя как маленькие шарики огня. И именно в тот момент, когда я думаю, что не могу больше этого выносить, боль прекращается. Я остаюсь в согнутом положении какое-то время, тяжело дыша.
Когда я открываю глаза, на меня из зеркала смотрит незнакомка. У нее светлые волосы и зеленые глаза, но нос и подбородок остались моими. Я быстро использую второе Заклинание, Форму, чтобы подправить черты лица. Это причиняет такую же боль, как и изменение глаз, но в итоге мой подбородок становится немного более круглым, лоб более высоким, а нос более крупным.
Вайолет, ты Рейвен останавливается в дверном проеме, разглядывая меня. Что ты сделала?
Я отправляюсь в Жемчужину, говорю я, проходя мимо нее и спускаясь вниз, где Люсьен, вероятно, все еще ждет у аркана.
Оливия кричит, когда я вхожу в комнату. Инди роняет тарелку. Сиенна охает. Сил выглядит удивленной всего секунду, но потом я вижу проблеск гордости в ее глазах.
Я говорила ему, перекрикивает Сил голос Люсьена, который все еще раздается из аркана. Ты слишком упертая.
Что происходит? требует он. Почему она кричала? Сил, ответь мне!
Я еду в Жемчужину, Люсьен, говорю я. Я попаду в дворец Герцогини. Я буду присматривать за своей сестрой до самого Аукциона.
Люсьен начинает смеяться. Он смеется так долго, что мы с Сил обмениваемся встревоженными взглядами. Прошу прощения, говорит он. Но это слишком даже для тебя. Как долго ты собираешься оставаться на свободе, когда ты окажешься во дворце Герцогини? Как ты планируешь защитить свою сестру, если тебя саму поймают? А может быть Герцогиня попросту убьет тебя забавы ради, ведь ей больше не нужно твое тело, чтобы произвести ребенка.
Люсьен, говорит Сил, соединяя вместе руки и опирая на них подбородок, при любых других обстоятельствах я бы согласилась с тобой, но не думаю, что есть даже малейшая вероятность того, что Герцогиня ее узнает.
И с чего бы это?
Потому что она выглядит, как совершенно другой человек.
Я не осознала, что Сиенна пришла из кухни. Она протягивает руку и аккуратно берет прядь моих волос. Цвет и Форма? спрашивает она. Я киваю. Было больно?
Я скривляю лицо.
Сиенна улыбается. Эш будет вне себя от
Что ты имеешь ввиду, говоря «как другой человек»? перебивает Люсьен.
Я использовала Заклинания, говорю я. Слезы подкатывают к моим глазам, но они испаряются благодаря оставшемуся от Заклинания жару. Пожалуйста, Люсьен, говорю я. Помоги мне. Помоги мне спасти сестру.
Я помню свой День Расплаты, это был последний раз, когда я видела свою семью целой. Как Хэзел злилась на меня, как она думала, что я забуду ее. Она не понимала, что мне не позволено было писать ей письма, что в Южных Воротах были правила.
Я понимаю правила Жемчужины. И я не могу допустить, чтобы моя сестра думала, что она снова была забыта.
Глава 5
ТИШИНУ НАРУШАЕТ ТОЛЬКО ГРОМКИЙ СТУК моего сердца.
Позволь мне поговорить об этом с Гарнетом, говорит Люсьен сдержанным тоном. Подожди и не делай ничего опрометчивого.
Аркан замолкает, падая на пол. Я поднимаю его и держу дрожащими пальцами. Я не могу оставить ее там, говорю я, опускаясь на диван. Рейвен садится рядом со мной. Она совсем одна. Я не могу
Я знаю, говорит Сил с нежностью в голосе.
Мы сидим так, по ощущениям, несколько часов. Аркан больше не звонит. Наконец, я выхожу из оцепенения.
Я лучше пойду повидаюсь с Эшем, говорю я. Должно быть, ему интересно, где я.
Я не думаю, что он воспримет новости особенно хорошо. Как только я встаю, Аркан поднимается в воздух.
Итак, говорит Гарнет. Я слышал, вы планируете тайную операцию.
Хэзел в опасности, говорю я. Я должна быть там. Я должна сделать все, что смогу.
Что же, тебе повезло, говорит Гарнет. Потому что так случилось, что я знаю королевский дом, которому требуется прислуга.
Ты знаешь? говорю я.
Да, отвечает он. Мой.
Рейвен и я обмениваемся взглядами.
Гарнет продолжает. Моей жене нужна собственная фрейлина. Рейвен едва заметно напрягается при слове «жена». Корал пыталась нанять кого-то в течение нескольких месяцев, и Мать отвергает всех, кого она находит. До этого момента я оставался в стороне, потому что нет смысла ссориться с моей матерью по такому незначительному поводу, и, честно, меня не волнует наличие фрейлины у Корал. Но теперь, кажется, нам пригодится фрейлина. Поэтому завтра я просто оповещу всех, что я тебя нанял. Это типично для менятакой высокомерный шаг, равнодушие к желаниям моей матери. Я могу представить, как его голубые глаза блестят с озорством. Я дам тебе знать, на какой поезд сесть завтра. Уверен, что прибудет новая группа слугвсе с ума сходят, готовясь к Аукциону. Я замолвлю словечко, что мы ждем тебя.
Спасибо, Гарнет, горячо благодарю я.
Не за что. Эй, Рейвен там есть?
Думала, ты никогда не спросишь, говорит она, с усмешкой шагая вперед.
Дела всегда прежде удовольствия. У тебя есть время поговорить?
Рейвен смеется. У меня нет сумасшедшей жены и властной матери. У меня есть все время в мире.
Да, но у тебя есть Сил, и она не похожа на ведро радуги, правда? Шучу, Сил! проговаривает он быстро, прежде чем Сил может ответить.
Рейвен берет аркан на крыльцо. Я желаю спокойной ночи Сил и девочкам и направляюсь в сарай, чтобы сообщить новости Эшу.
Он у козьего загона, одна из коз обнюхивает его руку в поисках дополнительного лакомства, когда я вхожу.
На мгновение я просто стою и наблюдаю за ним, за силой его плеч, за изгибом его рук, за мягкостью его прикосновений, когда он чешет черно-белую пятнистую козу за ушами. Я вздыхаю со спокойствием, прежде чем нарушить его.
Эш? начинаю я робко.
Он оборачивается и выпускает сдавленный крик, когда видит мое новое лицо. Что Вайолет?
Это я, говорю я, шагнув вперед. Он подходит ближе, осматривая мои глаза, нос и волосы с небольшим удивлением и большим замешательством.
Заклинания? спрашивает он. Я киваю. Причина?
Я объясняю, что Люсьен рассказал мне об опасности, в которой находится Хэзел, и как Гарнет собирается нанять меня на работу во дворце. Я вижу, как его лицо превращается из недоверчивого в откровенно яростное.
Ты серьезно, говорит он. Ты покидаешь Белую Розу. Ты отказываешься от своего плана и идешь в Жемчужину, в самое сердце опасности.
Я сглатываю. Да.
Замечательно. Он поворачивается и поднимается по сеновальной лестнице, бросая несколько вещей, которые он держит там, дополнительную рубашку, карманные часы, фотографию своей семьи, которую он взял из дома компаньона Мадам Кюрьо. Затем он спускается вниз по лестнице. Я иду с тобой.
Что? Нет, Эш, ты не можешь.
А ты можешь?
Я не похожа на себя! У меня нет миллиона Ратников, пытающихся найти и казнить меня. Гарнет позаботится обо мне. Я буду в безопасности.
Гарнет играет свою роль в этой революции, говорит Эш. Он не может все приостановить, просто чтобы присматривать за тобой. Он начинает пихать предметы в маленькую сумку. Каждый во всем проклятом городе играет свою роль в этой революции, кроме меня.
Он бросает сумку через плечо и сердито смотрит на меня.
Итак, когда мы выдвигаемся? спрашивает он.
Я жду несколько мгновений, пока его дыхание немного успокоится. Затем я делаю шаг вперед и кладу руку ему на щеку.
Эш, ты не можешь, говорю я. Ты не пройдешь дальше Банка.
Прекрати пытаться держать меня в безопасности все время, когда ты явно не проявляешь такого же внимания к себе. Цыплята нервно кудахтают, когда он начинает ходить возле сарая. Ты всегда говоришь мне оставаться здесь, быть терпеливым, быть защищенным, но что, если это не то, чего я хочу? Что делать, если я хочу сделать больше, независимо от риска? И ты чувствуешь, что можешь просто проникнуть в Жемчужину, потому что Хэзел находится в опасности, и ожидаешь, что все поймут. Ну я не знаю, Вайолет. Я не понимаю.
Она в опасности, говорю я.
Мы все в опасности! кричит Эш, а Репка ржет, тряся гривой. Он проводит рукой по ее длинной шее, успокаивая ее. Разве ты не видишь здесь лицемерия? Разве ты не понимаешь, как несправедливо, что тебе позволено рисковать всем, а мне нет? Компаньонымои суррогаты, Вайолет. Они мои люди, и им тоже больно, но они не особенные в любом случае, поэтому кого это волнует? Кого волнует, что они яркие, талантливые молодые люди, подвергающиеся насилию и манипулированию? Они лишь симпатичные вещи, которые хороши только для секса, верно? Почему их голоса должны иметь значение?
Это не тоже самое, что это Хэзел, Эш. Моя сестра. Ты бы сделал то же самое для Синдер.
Было неправильно это говорить, и я немедленно это осознаю. Эш вскидывает голову; его взгляд такой яростный, что заставляет меня съежиться.
Не надо, холодно говорит он.
Мои щеки горят. Мне очень жаль. Я просто говорю, что у всех нас есть люди, ради которых мы готовы идти на жертвы
И кто у меня остался, Вайолет? Ты. Только ты. Он снимает сумку с плеча и роняет ее на землю. Но ты, кажется, думаешь, что только тебе позволено делать трудный выбор. И ты, кажется, не понимаешь, что твой выбор влияет на других людей, включая меня.
Он смотрит на меня в течение нескольких секунд, прежде чем покачать головой, разворачивается на каблуках и скрывается в ночи.
Когда Рейвен останавливается возле амбара, чтобы вернуть мне аркан, она знает, что что-то не так.
Едва ли мне нужно объяснять ссору с Эшем. Мои «шептуны», должно быть, вещают на полную громкость. Она отодвигает соломенный манекен, который сделал для нее Эш, чтобы тренировать захваты и удары, и тянет меня на соломенный тюк, обнимая меня рукой.
Он напуган и зол, говорит она. И он хочет помочь.
Я понимаю, но он даже не понимает, в какой опасности он окажется, если уйдет! Я не говорю, что не верю в него
Правда? спрашивает Рейвен. В ее тоне нет осуждения, но вопрос все равно меня раздражает.
Чего ты хочешь от меня, чтобы я сказала «ага, Эш, великолепная идея, пойдем в Банк и скрестим пальцы, чтобы тебя никто не узнал»?
В этом городе тоже есть люди, за которых он переживает. А здесь, в этом доме, все вертится вокруг суррогатов. Мы никогда не говорим о компаньонах. И никто этого не делает. Ни Люсьен, ни Гарнет Она склоняет голову на бок. У нас у всех есть собственные битвы. Я хочу твоего возвращения в Жемчужину не больше, чем он. Я просто знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, когда протестовать бесполезно. Она толкает меня плечом. Позаботься о себе. И о Хэзел. И присмотри за Гарнетом ради меня.
Я улыбаюсь, хотя все еще ощущаю тяжесть ссоры. Есть, мэм.
Интересно, какая его женушка.
Довольно скучная, по его словам. Гарнет обычно избегает упоминания о Корал, если получается. Особенно рядом с Рейвен.
Она спрыгивает с тюка. Так ты снова будешь слугой. Эй, может это будет преимуществом. Может быть, ты сможешь увидеть, есть ли недовольство в королевских домах, это знание можно будет использовать для нашего дела.
Я знаю, что она просто старается помочь, быть позитивной. И я ценю это. Ага, говорю я. Затем я делаю паузу. Он он вернулся в дом?
Нет, говорит Рейвен. Я не знаю, где он.
Я обнимаю ее на прощание, и начинаю готовиться ко сну. Я забираюсь на сеновал, неся с собой сумку с вещами Эша. Я ложусь, закрываю глаза и хочу заснуть. Но все, что я вижуэто Курфюрстина, наливающая яд Хэзел в бокал с водой. Или Курфюрстина, нанимающая кого-то, чтобы тот спихнул ее с лестницы или задушил во сне, или
Герцогиня никогда не выпускает Хэзел, напоминаю я себе. Разве ее заключение не должно обеспечить ее безопасность?
Я открываю глаза и смотрю на доски потолка, пытаясь отбросить разочарование и сомнения. Я всегда думала, что поступать правильно будет легко. Пусть даже совершить само действе бывает нелегко, однако его, по крайней мере, легко определить. Но теперь я отказываюсь от своего собственного плана ради чего-то поспешного и не полностью продуманного. Я теперь даже на себя не похожа.
Слышится скрип лестницы, и я сажусь.
Эш? шепчу я. Я чувствую, что он ползет ко мне. Мне так жаль, говорю я. Я не
Ш-ш-ш. Он мягко прижимает свои губы к моим, и я дрожу. Я притягиваю его к себе, признательная за его успокаивающее присутствие, теплоту его тела, запах его кожи.
Я не хочу ссориться, бормочет он.
Я тоже.
Он проводит пальцами по моей шее, по ключице. На мне лишь тонкая сорочка, и моя кожа покрывается мурашками, пока он ведет пальцами ниже к животу.
Ты когда-нибудь задумывалась, что будет после? тихо спрашивает он.
После? спрашиваю я, не совсем осознавая, о чем он, потому что его пальцы, покружив у пупка, теперь опускаются к моему правому бедру.
После всего этого. Его губы на моей шее. После того, как ты спасешь Хэзел. После сражения и уничтожения стен. После того, как этот город постигнут потрясения, которых он прежде не знал. Допустим, мы выиграем. Королевская власть больше не управляет городом. Чего ты хочешь?
Я не знаю, говорю я, пока его рука сжимает мое бедро. Я не очень об этом задумывалась.
После всех этих планирований ты даже не знаешь, чего хочешь дальше?
Может, я не верю, что мы победим.
Может, ты просто боишься будущего.
Я нахожу впадину у основания его шеи и мягко целую это место. А какой у тебя план на будущее?
Его рука замирает у моего колена. Никакой, говорит он, отстраняясь от меня.
Я тут же настораживаюсь. Эй,говорю я, хватая его за волосы, чтобы далеко не отпускать. В его глазах отражается тот скудный лунный свет, который попадает на нашу постель. Ты можешь сказать мне.