Ой, это по философии религии? Можно? девушка держала в руках ту самую тетрадь Мартина. Это так интересно, я в первый раз попала на эту лекцию. У нас есть возможность свободного посещения, я весь год ходила на классическую литературу, но в последнее время столько вопросов было в голове, что захотелось послушать этот курс. Я пока не очень понимаю. Ой это не конспект? Извини
Она увидела надпись: «Где ты, Бог?», сделанную на последней странице. Задумавшись, Мартин автоматически обвел ее много раз, она получилась яркой, будто кричащей.
Это так, это просто Спасибо, не зная, как объяснить, он аккуратно забрал из ее рук свою тетрадь. А вообще, я хожу на этот курс с начала семестра. Мистер Кроулиотличный лектор, всегда готов ответить на дополнительные вопросы. И вообще это один из самых интересных предметов этого года, уж поверь, я специально посетил другие гуманитарные дисциплины, чтобы иметь представление Здесь можно найти больше всего ответов на вопросы На разные вопросыМартин тараторил, боясь, что сейчас она развернется и уйдет, а он так и останется стоять со своими дурацкими книжками в руках.
Класс! Знаешь, если бы ты мог дать мне список литературы, который вам советовал мистер Кроули
Да! Да, конечно! Мартин не дал ей закончить. Если хочешь, я дам тебе свои конспекты предыдущих лекций. Они довольно подробные. Они в другой тетрадиОн сам смутился из-за своего энтузиазма и умолк.
Это было бы просто здорово! Кстати, яАделина.
Мартин уже готов был выпалить в ответ свое имя, но его перебили:
Эй, может хватит светских бесед? Мы же договорились, что я подвезу тебя сегодня. Поехали, малышка, заодно заскочим в одно место. Тут недалеко, а барменмой приятель.
Мартин молча бросил взгляд на широкоплечего парня. Он часто думал о том, откуда у таких людей берется столько уверенности в себе, она делает их непробиваемыми. Наверное, у них просто не хватает интеллектуальных способностей, чтобы подвергнуть сомнению что-либо, будь то понятие, которое им вдалбливают на лекциях, или убежденность в собственной неотразимости. «Все девчонкимои» это для них как «дважды двачетыре», об этом даже думать не надо, просто запомнить и использовать в жизни.
Идем? парень нетерпеливо взял Аделину чуть повыше локтя.
Что-то не помню, с каких пор я превратилась в малышку? И не припоминаю, чтобы когда-то настаивала на этой поездке. Спасибо за участие, Стив, я сегодня доберусь до дома сама. Всего хорошего! она выдернула руку из его крепкого захвата и сделала шаг к Мартину. Прости, не расслышала твое имя.
Э, ты что? Ничего не попутала, красавица? Я вообще-то время свое на тебя тут трачу! парень явно не был готов к такому повороту событий и, как всегда, столкнувшись с чем-то непонятным, начинал злиться.
ЯМартин. Знаешь, здесь есть одно место. Недалеко отсюда. Вообще-то это просто дерево, но под ним очень здорово сидеть, корни как будто только для того и созданы. А еще там тихо и тень. Я сам сейчас туда собирался, если хочешь, можем пойти вместе Я расскажу тебе, что ты пропустила Если ты хочешь, конечноМартин уже мысленно ругал себя за это опрометчивое предложение. Красивых девушек зовут выпить кофе или в кино. Их не зовут посидеть под деревом, о чем он только думал?
Я как раз сейчас свободна! Как здорово! Идем скорее, Мартин.
Здоровяк покраснел от злости и хотел было ухватить Мартина за ворот толстовки, но вдруг воздух разрезал визг пожарной сирены.
Это не учебная тревога! Всем покинуть аудитории! Всем выйти на улицу!
Встревоженные студенты повалили из корпусов, толпа отделила Мартина с Аделиной от их назойливого спутника. Парень поднимался на цыпочки, чтобы разглядеть, куда этот ботан уводит его девчонку, но толпа уже подхватила их и выбросила, как волна на берег, по ту сторону от главного здания колледжа.
Кто мог включить сигнализацию? Это какая-то шутка? Аделина счастливо рассмеялась, Бежим скорее пока мой джентльмен нас не увидел! она потянула Мартина за рукав. Давай же!
Кто бы это ни был, я ему очень признателен. Если бы я верил во всякую мистику, я бы сказал, что сегодня сирену врубил мой Ангел-хранитель! Мартин рассмеялся, и крепко сжал ладонь Аделины.
Между прочим, я очень даже верю в мистику! Каждую неделю читаю гороскоп, вот сегодня мне напророчено встретить любовь всей моей жизни, Аделина расхохоталась и едва выговаривала слова: Надеюсь, это не зануда Стивен! Иначе сейчас я в прямом смысле бегу от своей судьбы!
На твоем месте я бы поспешил! рассмеялся Мартин и потянул ее за собой.
Они начинали смеяться, стоило им только вспомнить недоумевающее и рассерженное лицо Стива.
Идем, малышка! передразнивал его Мартин и демонстративно поднимал плечи, чтоб казаться более угрожающим.
Да я вообще не понимаю, что он ко мне прицепился? Я просто села с ним рядом и все! отмахивалась Аделина и снова заливалась смехом, Прекрати!
Послушай, она убрала со лба прядь волос. На самом деле, я ведь давно тебя знаю. Не знаю, конечно, но часто вижу. Ты Ты всегда один. Ты либо читаешь, либо просто погружен в свои мысли и не замечаешь ничего вокруг
Иногда мне кажется, что быть одному как-то проще, надежнее что ли. У меня никогда не получалось заводить друзей, не потому что я этого не хотел, просто Другэто человек, который может понять тебя, верно?
Аделина кивнула, она смотрела на Мартина очень серьезно, даже морщина напряжения прорезала лоб вертикальной черточкой.
Ну вот, ты тоже так думаешь. А у меня никогда не получалось встретить того, кто мог бы меня понятьМартин глядел в землю, пока говорил это, но стоило ему поднять глаза на Аделину, он не смог сдержать смеха.
С таким серьезным лицом еще никто не внимал моим речам! Не хмурься, вредно для кожи, он шутливо прикоснулся пальцем к ее лбу. Нет, с таким подходом ты легко станешь моим лучшим другом, в этом нет никаких сомнений!
Аделина нахмурилась еще сильнее, но через секунду тоже прыснула и залилась звонким хохотом.
Ну, хватит, Мартин! Вообще-то я серьезно. Тебя ведь занимают мысли о Боге, правда? Я видела в твоей тетради Я спрашиваю не просто из любопытства. Я просто тоже хочу понятьАделина умолкла, глядя на Мартина исподлобья, будто боясь, что он превратит все в шутку.
Да, я часто думаю о Боге. Если он есть, то у меня к нему много неудобных вопросов, Мартин смотрел на Аделину почти что с вызовом. Ему никогда не приходилось всерьез с кем-то обсуждать свои мысли.
Какие? она пристально смотрела на Мартина.
Зачем мы живем? Есть ли цель нашего существования? И если есть, то в чем она состоит? Если есть Бог, добрый, светлый, справедливый Бог, то почему он допускает, чтобы в мире существовало зло и несправедливость? Почему он отнимает жизнь у тех, кто не причинил никому вреда, и дарит ее убийцам и негодяям? Почему, он забрал жизни моих родителей? И почему оставил жизнь мне? Мартин осекся и начал сосредоточенно перебирать травинки. Пальцы его дрожали. Он никогда ни с кем не говорил про смерть родителей, а сейчас вдруг услышал, как произносит эти слова, сам не узнавая своего охрипшего голоса.
Прости, я не знала про твоих родителей. Мне очень жальэти слова прозвучали сдержанно, но Мартин увидел в глазах Аделины слезы. Ему впервые в жизни стало легко от того, что кто-то еще разделяет с ним его боль. Боль никуда не делась, но она стала чуть меньше, Мартину стало физически легче дышать, это было удивительно. Он осторожно дотронулся до руки Аделины.
Спасибо.
Аделина поразилась тому, как тепло может улыбаться этот отрешенный и строгий юноша, и тут же смущенно улыбнулась в ответ.
Прости, развела тут слякоть. Обычно я так не делаю. Это так глупо.
Нет, не глупо, Мартин ответил отрывисто и строго. Но тут же снова улыбнулся.
Знаешь Мартинлицо Аделины вдруг стало серьезныммне кажется, что в Бога нужно просто верить. Верить вот и все. Это иррациональное чувство, даже настоящая способность. Просто верить, несмотря ни на что. Ведь многие задают себе вопросы о смысле жизни, и никто не может с уверенностью дать на них правильный ответ. Мне кажется, это от того, что правильного ответа просто не существует. Существует Вера. Вот и все.
Мартин нахмурил темные брови, и обхватил колени руками.
Я не могу просто верить, мне нужно понять. У меня слишком много сомнений, чтобы просто сказать себе, что Бог есть. Эти сомнения не дают мне покоя, мешают спать, мешают быть счастливым. Ведь если не пытаться понять, не попробовать дойти до сути, то человек перестает быть человеком. Человек, беззаботно проживающий свою жизнь, остается на одном уровне с животным.
Нет, нет, Мартин Ты не прав! Вераэто совсем другое. Человек, который верит, не живет бездумно. По-моему, каждый внутри себя знает, зачем он живет. Один всю жизнь ждет любви, другойстроит карьеру, третийжаждет денег и власти, четвертыйрисует картины и ради того только и живет, чтобы с помощью кисти и полотна рассказывать о том, каким он видит мир, показывать истину У каждого человека есть свой смысл, свой путь Их нужно просто увидеть, а страдания здесь не помогут.
Знаешь, в детстве, поезд, в котором ехали мы с мамой, сошел с рельсов. Это была страшная авария. Я почти ничего не помню, но тогда погибло много людей. Тогда погибла моя мама. А я не погиб, представляешь? Выжил трехлетний мальчик. Тогда одна старая женщина сказала, что меня вынес из огня Ангел. Может быть, это смешно, но со временем я начал верить в это Но если Ангел действительно спас меня, на то должна быть причина, верно? Для чего? Для чего я остался тогда жить? Мартин не заметил, как начал говорить громче, его глаза лихорадочно блестели, Эти мысли не дают мне покоя
Аделина молча смотрела на него, в ее широко раскрытых глазах не было страха, а только боль и участие.
Возможно, тебе стоит пойти в храм? Молитваэто то, что может помочь, когда ты совсем запутался
Молитва? Мартин слегка усмехнулся и тут же нахмурился. Нет, не думаю. Все истины давно открыты, но в мире все равно царит зло и несправедливость. Я сомневаюсь, что Бог услышит меня. Кажется, этим миром правит сатана.
Нет, миром не правит сатана! Бог любит нас всех, даже тех, кто не верит в него! с жаром проговорила Аделина.
Мартин пристально посмотрел на ее раскрасневшиеся щеки, горящие глаза, руки, судорожно сжимающие край платья.
Может быть, ты праваон вздохнул устало, будто утомился от этого спора уже очень давно. Мне все время снится один и тот же сонМартин смотрел прямо перед собой, в его воображении вновь вырастали знакомые образы, Будто я иду в темноте. Мне страшно, и я не знаю, куда ступить. Неизвестность окутывает и парализует. Но вдруг впереди я вижу свет, он мерцает и манит меня. Я не знаю, что это за свет. Но знаю, что должен идти к нему сквозь темноту, не думая о страхеМартин чуть улыбнулся, ощутив, что ведет себя слишком уж серьезно, Ни разу мне не удалось его догнать. Он ускользает, и продолжает мерцать где-то рядом. Но когда-нибудь, я смогу к нему прикоснуться, точно тебе говорю!..
Как это было давно, как они были молоды и как смело рассуждали о смысле жизни, о смерти, о вере Кажется, прошла тысяча лет с того момента, как они впервые разговаривали, сидя под раскидистым деревом в студенческом городке. И сейчас, спустя эту невообразимо долгую тысячу лет они все еще были вместе. Слушали тишину, тесно прижавшись друг к другу. Аделина по-прежнему верила, стараясь не задавать вопросов и не растрачивая своей уверенности в том, что жизньэто нечто целостное и прекрасное. Мартин по-прежнему мучился сомнениями, и пытался дойти до сути неясного мерцающего света, что манит из кромешной тьмы.
Ну что, дорогая, теперь мне, кажется, пора? Мартин взглянул на старые настенные часы.
Да, да, конечно. Просто мне не хочется никуда тебя отпускать. Хочется, чтобы мы с тобой так и прожили всю жизнь вместе на этом старом диване.
Ну, тогда я остаюсь. Тут и думать нечего! Мартин покрепче обнял Аделину и состроил блаженную гримасу. Она рассмеялась и закрыла его лицо ладонями.
Уговорил, уговорил! Я пошутила! Отправляйся на свое торжество! Только возвращайся скорее! она выпихнула его с дивана.
Мартин еще раз подошел к зеркалу, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы. Аделина тихо подошла и, жестом повернув Мартина к себе, начала поправлять его галстук. Он видел краем глаза отражение ее рук, быстрых тонких пальцев, перебирающих шелковую ткань. Все в этой сцене: склоненная голова, точные движения, его строгий костюм и серьезное выражение лица, все напоминало ему маму с отцом.
Это воспоминание, еще совсем детское, смутное, но одно из важнейших в его жизни. Отец собирается на службу, а мама спокойно поправляет ему галстук, перед тем как привычно поцеловать на прощание. Это такое обыденное, бытовое действие стало для Мартина символом дома. И он каждый раз внутренне замирал, когда Аделина точно так же, как когда-то мама к отцу, подходила к нему и начинала колдовать над идеальным виндзорским узлом
Все-таки мечты берутся из детства. И Мартин до сих пор оставался маленьким мальчиком, который только и хочет, что оказаться дома, вместе с родителями. Когда они с отцом остались вдвоем, он поначалу очень много плакал. Просыпался в слезах, снова увидев во сне крушение поезда, холодную мамину руку, тонкую струйку крови у нее на виске. Но папа каждый раз оказывался рядом, каждый раз отгонял кошмар, обнимал плачущего Мартина и укачивал его, повторяя, как заклинание: «Это сон. Это сон, Мартин. Все закончилось, мой мальчик. Это сон».
После смерти матери, они с папой стали ближе. Когда Мартин вырос, он понял, что он очень похож на нее. Та же улыбка, тот же взгляд, только более печальныймамины глаза всегда искрились смехом. Манера говорить, машинально рисовать пальцем на стекле, изящная худоба Отец любил в Мартине не только сына, он видел в нем отголоски ушедшей жены и за это любил его еще сильнее. Они оба стали не только единственными близкими людьми друг для друга, но и самым лучшим напоминанием о ее жизни. Они все еще оставались семьей.
А потом настал тот день. День, когда он остался один. И чем больше проходило времени с тех пор, тем с большей уверенностью, Мартин думал о произошедших в его жизни событиях, как о неком плане, неизбежной последовательности действий, которые создали его, Мартина, настоящего. Таких случайностей не бывает. Не может Бог просто так методично отбирать у ребенка родителей, толкая его в мир страхов, в темноту, в одиночество.
Мартин очень хорошо запомнил тот день. Кукурузные хлопья на завтрак, утренние мультики, соседка миссис Грипс приходит, чтобы приглядеть за мальчиком, а заодно накормить его обедом. Мартин любил оставаться с миссис Грипс. Старушка усаживалась в кресло и включала любимый сериал, за которым следовал еще один, не менее любимый, а Мартин тем временем был представлен самому себе.
Он играл в разведчика, исследовал темные углы в доме, осматривал через лупу подоконники и ковры, часто находил улики. Откуда мог взяться старый желудь у папы под кроватью? Наверное, здесь похозяйничали секретные агенты. В желуде, конечно же, спрятан секретный диктофон. Мартин усмехнулся, вспомнив, как подскочила в своем уютом кресле миссис Грипс, услышав стук молотка: парнишка остервенело дробил желудь, чтобы оставить злобных агентов с носом.
А вечером, когда миссис Грипс уже мирно похрапывала в кресле под бормотание телевизора, он как обычно взобрался с ногами на подоконник и ждал, когда папа вернется с работы. Он пристально вглядывался в темнеющую улицу, он знал, что папа тоже может увидеть его в окне и даже помахать рукой. Папе нужно будет постоять с минуту, ожидая, пока загорится зеленый, перейти дорогу по пешеходному переходу, и войти в их подъезд. В этот момент Мартин обычно спрыгивал с подоконника и бежал открывать входную дверь.
На улице зарядил дождик, и свет фонарей казался размытым, туманным. Папа действительно показался на тротуаре, он стоял, переминаясь с ноги на ногу. Наверное ему было противно оказаться в такую погоду на улице без зонта. Мартину ужасно захотелось, чтобы папа увидел его именно в этот момент, чтобы ему стало немного лучше. Он отчаянно махал руками, и даже пару раз стукнул кулаком в стекло, хотя знал, что папа не смог бы его услышать. И тут отец действительно поднял голову и увидел Мартина. Он тут же заулыбался, как будто вовсе и не стоял под противным проливным дождем, поднял руку и сделал шаг впередкак раз загорелся зеленый свет, позволяющий пешеходам продолжать путь. Отец был один на переходе. Он еще раз махнул Мартину рукой, подмигнул ему и зашагал вперед.