Энд легко подхватил тяжеленный чурбак, даже не изменившись в лице. Поставил его на попа удар! Сырая сучковатая древесина захватила топор, не желая выпускать его из своих крепких объятий, парень перехватил рукоять, расставив пошире ноги, одним движением вскинул топор с чурбаком вместе над головой и, резко опустив, ударил обухом по бревну. Чурбак не выдержал и все-таки разлетелся, а Ламия выдохнула воздух, вдруг поняв, что с минуту стояла, затаив дыхание.
Красиво, правда? с непонятной интонацией спросил бесшумно подкравшийся Лайам, и Ламия вздрогнула, бросив на трактирщика сердитый взгляд. Извини, я думал, ты меня слышала.
Лайам усмехнулся и подмигнул порозовевшей девушке:
Что, засмотрелась на молодого парня? Соблазнительно выглядит, а? И я когда-то был таким же молодым, шустрым и добрым. Хороший парнишка. Только странный. Очень странный!
Тебе все, кто не пьет вино и не бьет морду, кажутся странными! фыркнула Ламия. Тебе не кажется это не очень нормальным?
Но-но! Не так уж много я и пью! ухмыльнулся трактирщик и тут посерьезнел. Понимаешь он слишком силен для своих лет. Двигается так, будто долго занимался боевыми искусствамиповерь, я знаю в этом толк. Видел таких мастеровони не просто двигаются, они экономно двигаются, ни одного лишнего движения все точно, четко умело хмм не знаю, как передать! Смотришь и понимаешь, что против него моя сила, мое умениеничто! И этот парень такой же. Ты видела, как он разбил чурбак. Знаешь, сколько тот весит? А он его одним движением! Представь, если ударит мечом! Или тем же топором. А помнишь ту драку, когда возчик тебя попытался изнасиловать? Как Щенок сумел сбить его с ног? А ведь и пальцем до буяна не дотронулся! Я уже некогда видал такое. Только лучшие из мастеров, высшие мастера обладают такой способностью. И тоза всю свою жизнь я встретил только одного такого человека. И вот этотвторой. Я спрашивал его. Но он лишь улыбается, как ненормальный, смотрит на меня своими дурацкими голубыми глазенками! Иногда мне хочется врезать ему по башке
Знаешь, почему он тебя раздражает? Иногда и меня, Ламия улыбнулась уголками губ и вздохнула. Потому что он напоминает нам, как мы несовершенны, грубы, злы, жадны! Как ангел, слетевший с небес, сравнивать себя с ним все равно как класть новую рубаху рядом с половой тряпкой. Понимаешь?
Эк ты завернула! Трактирщик широко улыбнулся и привлек Ламию к себе, обняв за плечи левой рукой. Откуда же ты такая умная взялась-то, а?
Откуда и все, ухмыльнулась девушка. У мамы спроси! Она тебе точно расскажет, откуда!
Кстати, как она? тут же спросил Лайам, теребя прядь волос Ламии, вырвавшуюся из-под шляпы, укрывавшей лицо от солнца.
Лучше, гораздо лучше! живо ответила девушка. Ей бы лекаря-мага! Он бы точно поставил ее на ноги!
Вот немного подзаработаем, найму хорошего мага! кивнул Лайам. Погоди немного. Сейчас с деньгами плоховато, каждый медяк на счету. Деньги идут, но закупки все съедают. Дорогое вино денег стоит, пряности, редкости всякие сама знаешь.
Они помолчали, глядя на то, как Щенок расправляется с очередным чурбаком, и через минуту Лайам бесстрастно бросил:
Заработаемвылечим твою мать и свадьбу устроим. Настоящую свадьбу! Хочешь?
Ламия отстранилась, грустно поджала губы, вздохнула:
Может, не надо? И ты уже не молоденький мальчик, и я не девочка. Глупо будем выглядеть. И ты уверен, что нам нужно стать официальными мужем и женой? Может, пока подождать?
А чего ждать? пожал могучими плечами трактирщик. Я тебя люблю, хочу, чтобы ты была моей женой! Готов в любой момент пойти с тобой в храм Создателя и закрепить наши отношения!
Лайам, я же тебе говорилая не люблю тебя! Я к тебе очень хорошо отношусь, считаю своим другом, что странно, мы и знаем-то друг друга всего ничего, несколько месяцев! Да, за этот месяц мы сдружились, мне интересно с тобой общаться, ты мне приятен, но любви нет! Сердцу не прикажешь любить, Лайам, пойми!
Это из-за него? трактирщик кивнул в сторону Щенка и свел насупленные брови. Ты в него влюблена?
В него? задумалась девушка. Если только как в младшего брата. Ты посмотри на негоон же Щенок! Ну датело, как у настоящего мужчины, но душа он же настоящий ребенок! Нет, если бы я и влюбилась, то в такого, как ты, ты настоящий мужчина, да. О таком мужчине женщина может только мечтатьты сильный, ты умный и добрый тоже, да! Я знаюты добрый, но
Так за чем дело-то стало?! выходи за меня замуж, и все! Ты не пожалеешь! горячо выдохнул Лайам, хватая девушку за плечи. Моей любви хватит на нас обоих! Я знаю, ты меня все равно полюбишь! Я хочу, чтобы ты была со мной! Никого, кроме тебя, не хочу!
Ламия посмотрела в покрасневшее лицо Лайама и вдруг подумала: «А правда, чего я кобенюсь?! Другая бы на моем месте прыгала от радостиодинокий, обеспеченный, любитчего еще надо?! И матери поможет, и дети, когда будут тоже не оставит! Дура я все-таки, ей-ей не зря мне мама это говорила! И за башмачника не вышла, и за пекарямол, не по любви ведь! Так всю жизнь любви и прожду. А есть ли она, любовь-то?»
Ламия невольно снова посмотрела на Энда, покусала губу и тихо сказала:
Я подумаю. Наверное, ты говоришь все правильно. Только вот
Да ничего не «вот»! Трактирщик взмахнул рукой, и лица Ламии коснулся порыв ветра, возникшего от энергичного движения огромной ручищи. Через неделю праздник урожая, начинается неделя свадебвот мы с тобой и поженимся! Ну, соглашайся! Чего думать?! Сама знаешьэто правильно!
Хорошо, я согласна. Девушка кивнула и наклонила голову, пряча глаза. Надеюсь, у нас получится.
Получится! Обязательно получится! Трактирщик сграбастал взвизгнувшую от неожиданности девушку в могучие объятия и, подняв на руки, пошел к трактиру. Ламия лежала на его руках, улыбаясь в синее небо, и думала о том, что, возможно, жизнь не так уж и плоха. И она, Ламия, не такая уж неудачница! А ещечто Эндел, как настоящий ангел, принес ей удачу, и скоро мать будет здорова.
Эндел, Эндел если бы она была моложе! Если бы ты не был таким добродушным улыбающимся дурачком Эх, никогда не бывает так, как хочется! И надо принимать жизнь такой, какая она есть. Хватит фантазий. Двадцать шесть летни семьи, ни детей хватит!
* * *
Куда он ее потащил? Он что, напал на нее? Хочет загрызть?
Хе-хе глупенький! Он любит ее! Почему сразузагрызть?
Люди злые. Они всех убивают. Вот я и подумал
Злые. А ты пришел в город, хотя я тебе и запретил! Ну и вот как ты себя ведешь, а? Мы как с тобой договорилисьчерез три месяца я к тебе прихожу и все рассказываю! А ты что сделал?!
Я соскучился, братец! ментальный голос гарма выразил обиду, хотя Щенок сам не знал, как это получаетсячувствовать эмоции в беззвучном голосе. Вероятно, тот, кто передавал, специально накачивал эмоции в передачу. Или же Щенок незаметно для себя стал эмпатом, чувствующим настроение окружающих, особенно если те связаны с ним кровными узами.
Ладно, ладно! Щенок отбросил топор, шагнул к водосточной яме, уходящей под булыжную мостовую, туда, откуда светились желтые глаза гарма.
Холодный влажный нос ткнулся в щеку человека, и горячий шершавый язык облизал лицо.
Наконец-то! Рагх радостно рыкнул и еще раз прошелся по лицу человека красным языком. Понюхал воздух, поводя носом, и, коротко фыркнув, сказал:
От тебя пахнет самкой! Ты нашел себе самку? Ты решил завести своего щенка?
И получил в ответ картинку: злобный человек, оскалившись, несет в вытянутой руке гарма, держа его за хвост. У гарма выпучены от страха глаза, он пустил струйку.
Рагх радостно зафырчал, отправляя такую картинку: человек бежит, вытаращив глаза, в его зад вцепился гарм с огромными зубами.
Вот почему ты не любишь вопросов о размножении? поинтересовался гарм. Что такого? У вас, людей, какое-то странное отношение к этому делу! Я же просто спросил, интересно же! Я бы учил твоих щенков ходить под землей, охотиться, научил бы их нашей магии. Воспитал бы из них настоящих гармов!
А сам-то?! Щенок хохотнул и потеребил гарма за ухо. Ты когда заведешь свою самку, сделаешь своего щенка?
Рано еще. У меня еще пятна на шкуре не сошли, какие мне щенки! Мне эти самки вообще пока не интересны! Вот когда войду в силу тогдада! Самая лучшая самка будет моя! Я лучший лекарь, что есть у гармов! Даже сейчас. Мама сказала! А она никогда не врет. Вот подрасту, тогда
Чтобы подрасти, тебе нужно ходить там, где надо, и не лазить в город! досадливо бросил Щенок, глядя на то, как к нему спешит Ламия. Все, скройся, сюда идут! Ночью увидимся! Я буду ждать тебя возле горы, там, где становятся на стоянку корабли, у порта! Днем не появляйся, хорошо? Боюсь я за тебя. Не нужно, чтобы тебя видели! Уходи!
Гарм будто растворился в темноте дождевого стока, а за спиной Энда появилась запыхавшаяся девушка:
Щен хмм Энд! Скорее беги в порт, найди купца Херга, срочномы согласны взять два мешка специй. Пойдем за мнойя дам тебе денег, рассчитаешься. И смотри, чтобы не обокрали! Следи за карманами! Возьмешь извозчика, привезешь. Да побыстрее, у нас сегодня будет банкет купеческой гильдии! Заказали на сорок персон, а мы не готовы! Скорее, поторапливайся! Да оденься поприличнее, не голышом! И вымойся, а то с черной шеей небось рубаху натянешь, потом не отстираешь!
Ламия повернулась и помчалась обратно в трактирзапыхавшаяся, потная, раскрасневшаяся. Щенок улыбнулся, быстро, за пару минут сложил наколотые дрова в более-менее пристойную поленницу и, подобрав топор, положил его под навесом так, чтобы не намочило дождем.
Ламия зря говорила про черную шеюуж чего-чего, но у Энда, как выяснилось, имелась патологическая страсть к аккуратности. Все разложено по полочкам, все чистое, аккуратноедо отвращения, как сказала прошлой ночью Анга.
Девчонка из профессионалок, она положила глаз на Щенка сразу, как появилась в трактире, молодая, лет около двадцати, не больше, худенькая, гибкая, как свежая лоза, страстнаядо ненормальности. Анга пришла к Щенку десять дней назад и оставалась у него регулярно, через ночь, иногда чаще. Зачем ей это надо было? Девушке, которая зарабатывает тем, что занимается сексом с клиентами?
Щенок как-то спросил ее об этом, но она лишь хихикнула и щелкнула его по носу ухоженным, тонким пальчиком: «А тебе какая разница? Пользуйся, пока есть возможность, дурачок!» И он пользовался. Умело пользовался. Странно, но Щенок откуда-то знал, что и как нужно делать с женщиной. И делал это так, что девчонка кричала, визжала, стонала, зажимая рот шелковой рубахой и приходила к нему при первой же возможности, будто наркоман за очередной дозой черной жвачки.
В трактире посмеивалисьчем же приворожил опытную девицу этот малахольный? Но смеялись беззлобново-первых, Щенка на самом деле любили. Он готов был помочь всем, чем мог, отдать последние деньги, последнюю рубашку тому, кто в ней нуждался, со своей извечной полуулыбкой на загорелом, на удивление совершенном лице.
Во-вторых, все знали, что Щенок что-то вроде талисмана для хозяина и управляющей Ламии, и, если кто-то начнет плохо говорить об этом парне, порвут, как гнилую тряпку!
Любили его и клиентыв основном клиентки, они просили, чтобы их столик обслуживал именно Энд, говорили, что его добродушная физиономия настраивает их на хороший лад.
Вранье, конечно, большинство из них просто мечтали залучить паренька в свою постель и делали для этого все, что возможно, задаривали подарками, оставляли огромные чаевые, от которых у других подавальщиков и подавальщиц просто скулы сводило от зависти. Пытались действовать и через хозяина трактира, требуя предоставить «особые» услуги юноши, но безуспешно. Щенок будто не понимал намеков и прямых заигрываний, лишь улыбаясь в ответ на особо непристойные предложения, трактирщик же был прям и груб, посылая озабоченных дам и их посыльных туда, откуда все они когда-то появились.
Впрочем, степень «послания» зависела от социального статуса клиента или клиенткитолько глупый трактирщик оскорбит сильных мира сего. Отказать можно и вежливо, не рассказывая в подробностях о странных сексуальных предпочтениях предков глупого клиента.
И он отказывал, придумывая какие-нибудь удобоваримые объяснения, например, что парень совсем не любит женщин, что ему по сердцу мужчины (тут трактирщика аж перекашивало! Но что делать?!).
В общем и целом жизнь в трактире Щенку нравилась. Он был сыт, его никто не обижал, у него даже появилась женщина, с которой ему очень нравилось кувыркаться в постели и которая учила жизнив промежутках между любовными упражнениями.
Щенок впитывал все, что ему рассказывали, чему его учили, с жадностью изголодавшегося путника. Он уже вполне сносно общался с людьми, многое понимал, а чего сам не мог понять, спрашивал у тех, кому доверял, у Ламии, у Лайама, у своей шустрой подружки, не оставлявшей его своим вниманием. Он не гнушался никакой работы, а всем служебным занятиям предпочитал колку дровему было приятно чувствовать свою силу, здоровье, приятно нюхать запах свежей древесины, наслаждаться лучами солнца или дождевыми каплями, ощущать на коже прикосновение свежего ветра, прилетевшего с морских просторов.
Отсюда, со двора трактира, было видно мореголубое, сверкающее под солнцем и такое волнующее, что сердце начинало стучать, как топор дровосека. Особенно когда Щенок смотрел на север Ему казалось, что там, на севере, за морем, что-то для него важное, то, что он забыл, но обязательно должен вспомнить. Обязательно!
И вспомнит. Когда-нибудь
Щенок быстро оделсясвободные длинные штаны, белая рубаха, сандалии на босу ногувсе новое, качественное, украшенное строгой, но очень красивой вышивкой.
Энду все равно, в чем ходить, он относился к одежде довольно-таки наплевательски и мог бы вообще ходить голым, нагота его совершенно не стесняла, но голыми могут ходить только рабы, и тотолько у совсем уж жадных хозяев, жалеющих денег для своего «разумного скота». Свободные люди ходили только в приличной одежде.
Одеждаэто не только возможность укрыться от палящего солнца или ночного холода. Это еще и статус. Глядя на одежду, на украшения, можно понять, к какой социальной среде принадлежит человек. Покрой одежды, узоры на рубахах и штанах, оружие, его наличие или отсутствие, качество оружияпо всем этим приметам опытный человек мог сразу сказать, купец перед ним или дворянин, крестьянин или горожанин.
Довольно-таки удобная система, и Щенок понял ее быстро, можно сказать, с лету. Он вообще все понимал с лету, да так, что у Ламии и Лайама глаза на лоб лезли от удивления: мог с ходу повторить длинный текст, который прочитал на бумаге и запомнил с первого раза, мог повторить его даже через неделю. Подними посреди ночи, спросии он повторит слово в слово. Мог запомнить на слух такие сложные тексты, что другой и выговорить бы их не смог.
Оказалось, Энд прекрасно читает, пишет и считает, может в уме перемножать и делить такие числа, которые тот же трактирщик мог делить и перемножать только на бумажке, да еще и как следует над ними попыхтев.
* * *
Через двадцать минут, с увесистым мешочком на поясе, Щенок весело шагал по булыжной мостовой к порту, спускаясь по кривой улочке, петлявшей между массивными двухэтажными домами купеческого квартала. Светило солнце, одуряюще пахли крупные белые цветы на деревьях, растущих вдоль дороги, эти цветы свисали гирляндами, и над ними жужжали сотни насекомых, погружая хоботки в вожделенный сладкий нектар.
По улице шагали десятки людей, торопившихся по своим неотложным делам, катились тележки, телеги, возы, важно вышагивали вьючные караваны, охранники которых подозрительно осматривали прохожих на предмет злонамеренности, бегали и вопили мальчишки, стреляя шкодливыми глазами направо и налево. Большинство, как рассказали Энду, промышляли воровством и попрошайничеством, и не стоило обманываться их детским лицом и жалким видоммногие из них работали настолько виртуозно, что неосторожный человек мог лишиться своих денег так просто и быстро, что не смог бы понять, в какое из своих недобрых мгновений он лишился прибыли за месяц работы. Ведь кошель был припрятан за пазухой, и только волшебство могло изъять его оттуда так, чтобы несчастная жертва не почувствовала руки вора.
Хорошо! Ноги несут быстро, душа поет, а в голове вертится песенка, что вчера слышал в трактире. Назойливая мелодиятрень-брень, трень-брень
В порту забавноогромные, будто надутые изнутри корабли, стоящие у причала, медленно, почти незаметно покачиваются на морской волне, отдыхая после бурь, исторгая из своего нутра бесчисленные мешки, ящики, бочки и корзины.
Десятки полуголых и совсем голых грузчиков носятся по сходням, снуют, как муравьи в муравейнике, перетаскивая на своих плечах все, что привезли в своих трюмах деревянные монстры.