- Да нет, тащ капитан Не припомню я ничего необычного - Ага, ну что может быть обычнее для трёх мантис, чем съесть шестерых гопников? Только изнасиловать перед поеданием. М-да. - Шли мы домой довольно поздно, темно уже было. На работе аврал страшенный и уже который месяц, проект заканчивается, а смежники только проснулись Думаю, вы не хуже меня знаете, как это бывает: начальство орёт, подчинённые бегают, а работа стоит, потому что всех на совещание собрали Впрочем, это сейчас неважно. Домой пришли около четверти двенадцатого ночи - я обратил внимание, что младший ещё не спал Ну, пока сами помылись-поели, то-сё, легли во втором, наверное, часу Честно говоря, спал без задних ног, и ещё поспал бы, кабы не ваш визит.
- Ну извините, служба! - Как-то даже обиженно вскинулся капитан Эх, не своим делом человек занимается! Ему бы в театре играть - Станиславский бы от счастья расплакался!
- Да я понимаю, служба - она и в Африке служба. - Покивал я головой.
- А вот вы сказали мы. - Вдруг заинтересовался Кузнецов. А ведь по имени-отчеству так и не представился И коллег не представил - Вы не один возвращались?
- Ну да. Встретил в метро давнишних знакомых жены и зазвал в гости. А там слово за слово - воспоминания молодости, всякие полузабытые истории Потому и на боковую отправились сильно за полночь, да пока ещё всех разместили - у нас, чай, не хоромы, просто двушка.
- А что за знакомые? Вы их хорошо знаете? - Капитан любопытствовал явно искренне, не для проформы, но вот записывать перестал. То ли на той стороне радио его пишут, то ли с собой Вообще, конечно, странные ребята.
- Говорю же - знакомые давнишние, из её родных краёв, ещё до того, как она сюда перебралась. И знаю я их довольно неплохо, Даша вот, и две её сестры. - Тык не глядя большим пальцем через плечо аккурат попал в большую и соблазнительную грудь Даши, с одной стороны вызвав явное одобрение, а с другой - не менее явную зависть, впрочем, быстро задавленную другими эмоциями. - А вы с какой целью интересуетесь, товарищ капитан Кузнецов? Думаете, это они шумели? Могу вас заверить, что не они, всё было исключительно тихо - у нас, знаете ли, в соседней комнате дети спят, и ни одна мать никому не позволит в такой ситуации шуметь, да и я тоже возражать буду.
- Большого секрета нет, всё равно уже вечером всё будет в газетах. В Ботаническом саду вчера между восемью часами вечера и часом ночи неизвестные убили и расчленили шестерых человек. Опознать убитых пока не удалось - останки очень сильно повреждены, фактически, остались только кости, даже не все фрагменты удалось найти. Такое впечатление, что их кто-то объел. - Капитан внимательно следил и за мной, и за Дашей, видимо, ожидая какой-то определённой реакции на свои слова. Думаю, моё нервное хихиканье его порядком удивило.
- Простите. Я тут случайно анекдот вспомнил. И что-то меня с него пробило М-да. Так вот, звонок в пожарную часть, там стандартные вопросы, мол, что где горит, а звонивший и отвечает, что у него под окнами милиционеры с врачами дерутся, ну он и решил ещё пожарных вызвать - для комплекта - Я ещё раз хмыкнул под явно неодобрительными взглядами спецназеров. - Не знаю, в курсе ли вы, но у нас по району ходят упорные слухи, что в Бот-саду завелась банда гопников, грабящая по вечерам прохожих Так вот если какой-то маньяк этих гопников убил С одной стороны, как законопослушный гражданин, я категорически осуждаю самосуд и всякое беззаконие. А с другой, как отец двоих детей, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, что оные гопники получили по заслугам. Единственное, что немного портит радость - это отсутствие полной уверенности, что убили именно гопников, но мир вообще несовершенен. - Я задумчиво потёр переносицу. - Нет, конечно, вероятность, что это были просто прохожие существенно не ноль Хотя после темноты там обычно стараются не ходить, хоть это и сильно быстрее, чем ждать автобус - ночью они вообще раз в час ходят С другой стороны Хотя бы пол установить удалось? Если там были женщины - значит, скорее всего, не гопники, и тогда зря я радуюсь Да и вообще, конечно, нехорошо радоваться чужой смерти, но когда награда нашла героя М-да Даша, can you believe it - theres some maniac here in Botanic garden!(*)
* - Даша, ты представляешь, тут какой-то маньяк завёлся в Ботаническом саду!
Даша старательно изобразила последовательно удивление, испуг и облегчение, а капитан Кузнецов опешил.
- Даша не говорит по-русски, и почти не понимает. Приходится общаться по-английски, благо, я его неплохо знаю. - Судя по какому-то провалившемуся в себя выражению лица, капитан безжалостно перестраивал в голове уже было сложившиеся версии с учётом нового фактора, меняющего предыдущую оценку дашиных реакций. Потом, вдруг вспомнив, стрельнул глазами в сторону прибора, всё так же лежащего на коленях у оператора, и прищурился.
========== Часть 8 ==========
Противный свист сработавшего детектора прохода, раздавшийся в половине второго ночи, застал майора Сергиенко Павла Остаповича, позывной серый, семьдесят восьмого года рождения, москвича в третьем поколении, на полпути к раздевалке: дежурство его группы подходило к концу и он уже шёл встречать сменщика - тоже майора, Колёсного Петра Алексеевича, позывной квадрат, шестьдесят девятого года рождения, переведённого в первопрестольную двенадцать лет назад, на заре формирования Отряда, старейшего - и по возрасту, и по стажу - командира группы Комкона, как в шутку называли между собой Отряд с лёгкой руки какого-то любителя Стругацких, всегда приходящего за полчаса до смены и никогда не рассказывавшего, как он попал в Отряд и почему до сих пор командует боевой группой, хотя давно уже мог бы уйти на менее опасную службу - и в научный отдел, и на подготовку новичков, да хоть бы и на пенсию, напади на него вдруг такое странное желание.
Сам Павел Остапович пришёл в Отряд из спецназа внутренних войск МВД восемь лет назад, в кажущемся теперь невероятно далёком две тысячи шестом году, после того, как неведомая тварь, ворвавшись в небольшой домик в деревне художников на Соколе, буквально разорвала в клочья престарелых родителей и молодую жену, и если бы не легендарное среди сослуживцев чутьё на опасность да хранившийся дома против всяких правил автомат - ушла бы безнаказанно. В тот раз Павел Остапович отделался сравнительно легко - физически: несколько переломов, сотрясение мозга и изрядная потеря крови, на три недели загнавшие его в больничную койку, были полной ерундой по сравнению с ранами душевными. Переживания, однако, нисколько не затуманили разум опытного специалиста широкого профиля, и рюмка тоже не стала ему пристанищем. Подняв все мыслимые и немыслимые связи, собрав статистику и тщательно разобрав невнятные слухи, ровно через год после похорон он постучался в неприметную среди других таких же дверь в столь же невыразительном коридоре и попросил о переводе в Отряд. Отказа не последовало.
За восемь лет холодная ярость перегорела в спокойную целеустремлённость, несколько даже маниакальная радость от убийства каждого монстра - в тихое удовлетворение от хорошо выполненной очень нужной работы, пусть и тщательно скрываемой от рядовых граждан: проходы, несмотря на всю опасность гостей, случались от силы несколько раз в год, тварей, как правило, удавалось уничтожить в течении считанных дней, максимум недели - задолго до того, как они окончательно слетят с нарезки и начнут убивать всё живое. Ещё в первые годы существования Отряда практически поголовный антропоморфизм монстров сподвиг учёных на ряд экспериментов с захваченными живыми образцами, но все успехи ограничились малополезной статистикой озверения и куда более ценными детекторами прохода, как портативными, позволявшими редким людям с талантом оператора идти по свежему следу, так и стационарным, накрывавшим всю Москву и изрядную часть области, сейчас продолжавшим давить на нервы бегущих к гаражу бойцов зуболомным звуком.
Оба недостатка всех детекторов - большая задержка срабатывания и низкая чувствительность по дальности и направлению - имели, по словам яйцеголовых умников, общую причину: крайне низкую, порядка трёх-четырёх километров в час, скорость распространения некоего монстрячьего заряда, свойственного всем тварям в момент прохода (и именно со снижением уровня этого заряда учёные связывали наблюдаемое монстрячье озверение). Отдуваться же за недоделки теоретиков приходилось бойцам: стандартная схема предписывала со всей возможной скоростью выдвинуться в примерное место прохода и далее двигаться по расширяющейся спирали, регистрируя всплески заряда, до выяснения направления движения прошедшей твари, после чего - преследование по свежему следу, обнаружение и уничтожение. На практике, разумеется, всё было несколько сложнее - как вы предлагаете двигаться по расширяющейся спирали, скажем, в окрестностях какого-нибудь сильно режимного завода пару километров в поперечнике? Впрочем, аналогичные проблемы были и у монстров, пусть и в меньшей степени, благодаря нечеловеческим силе и скорости, так что в целом схема работала.
Ухватив уже ставший привычным АШ-12 - тяжёлая медленная пуля на ближних дистанциях показала себя лучше, чем лёгкая 5.45, и даже 7.62 разных модификаций калаша, а официально не выпускаемый кассетно-игольный патрон(*) против большинства тварей и вовсе прямо-таки творил чудеса - командир с удовлетворением отметил, как быстро и уверенно его подчинённые занимают места в неприметном микроавтобусе практичного бронзового цвета. Бессменный водитель группы (и по совместительству - оператор второго портативного детектора) Семён Семёнович Ванечкин уже запустил мотор и вывел на экран навигатора скинутую с большого детектора карту засветки. Граница Центрального и Северного округов, точнее сказать нельзя - засветка мощная и растеклась по карте широко. Радовало, что до предполагаемой точки прохода было рукой подать, а значит, группа отставала от прошедшей твари едва на пару часов, всё остальное было в минусе: в центре города сложно маневрировать и много потенциальных жертв, к тому же высока вероятность, что проход случился в метро - и сейчас в распоряжении новой твари была вся опустевшая подземная транспортная сеть. С другой стороны, метро и для подготовленных-то людей не самое безопасное место, а уж для диких тварей и подавно: в архивах Отряда упоминалось в общей сложности семь случаев, когда бойцы находили тварь уже мёртвой - и четырежды это было именно в метро.
* - Грязная инсинуация, ага. Суть: пачка из нескольких игл обладает останавливающим эффектом, сравнимым с дробью, сами же иглы обладают пробивающей способностью, сравнимой с бронебойными пулями. Идею пытались воплотить, и даже, вроде бы, не единожды, но до сих пор без особого успеха.
Словом, предстояла работа: опасная, утомительная, но знакомая и даже до некоторой степени рутинная. Сначала - взять след. И уже с этим начались сложности. Легендарная его чуйка, некогда давшая шанс справиться с той, самой первой, тварью, то самое необъяснимое чутьё, что много раз толкало его в укрытие за миг до выстрела, та самая интуиция, которой Павел Остапович привык доверять безоговорочно, разнылась больным зубом. Не предвещала она ни погонь во тьме тоннелей, ни осторожной охоты в каком-нибудь парке, а только много-много головной боли и мороки, как бывало при нечастых вызовах на ковёр или при общении с каким-нибудь гениальным учёным из лабораторий Отряда, в очередной раз постигшим дзен и требующим от майора Сергиенко вот-прямо-сию-секунду-неважно-как добыть тварь на опыты для проверки сто тыщ пиццотой теории-которая-всё-объяснит. След, ожидаемо, не брался. О, нет, с сигналом не было никаких проблем - сигнал был, причём сильный - и именно в этом-то и была проблема. Найти на фоне общего сильного сигнала от прохода небольшие всплески, оставленные собственно тварью не удавалось ни Семёну Семёновичу, ни штатному пешему оператору Николаю Владимировичу Ухо, с позывным, как не трудно догадаться, тоже ухо - удивительно подходящим к его талантам. Лишь незадолго до рассвета, когда засветка расползлась уже чуть ли не на пол-Москвы, стало ясно: проход действительно был в метро, на серой ветке (Павел Остапович в очередной раз неласково помянул технарей, так и не сподобившихся оборудовать хотя бы пересадки стационарными детекторами, ссылаясь на какие-то одни им понятные технические сложности), и с места выхода тварь убралась с поразительной скоростью - вероятно, зацепившись за вагон, косвенным подтверждением чего служило едва заметное усиление сигнала на станциях, где поезд притормаживал, давая время монстрячьему заряду накопиться.
Робкой надежде, что поезд монстра просто переехал и дальше тащил уже в виде трупа, не суждено было сбыться - впрочем, даже надеждой это назвать было бы преувеличением: так, всего лишь допущение ненулевой вероятности такого варианта, в пределах погрешности измерения. На станции Отрадное сигнала не было совсем. Повторная проверка Владыкино выявила несколько более высокий уровень, чем на остальных, а последовательная проверка обоих выходов показала: тварь вышла в сторону Владыкинского кладбища и через всем известную дыру в заборе проникла на территорию Ботанического сада. Чуйка же по-прежнему утверждала: самое страшное, что может грозить Павлу Остаповичу сотоварищи в этом приключении - аллергия на пыль и, простите, геморрой от многочасового сидения за теми самыми пыльными бумажками, сначала в кабинете над отчётом, потом в архиве, а потом опять в кабинете. Ах да, ещё не забыть изжогу от литра кофе и недосып, но это после дежурства в первой половине ночи и так само собой разумелось.
В Ботаническом саду удача, казалось, повернулась лицом: след был ясным и чётким И буквально через несколько сот метров привёл группу к кровавым следам крайне скоротечной драки Даже, скорее, не драки, а просто убийства: неизвестные погибшие (останки оказались разбросаны по довольно приличной площади, крупные фрагменты были спрятаны в заброшенном здании не то оранжереи, не то общественного туалета, от одежды остались лишь крошечные лоскутки, а многие кости были разгрызены, впрочем, присутствовали и вполне узнаваемые отпечатки собачьих лап - друзья человека нашли трупы первыми и решили немножко усложнить жизнь бойцам Отряда), в количестве примерно пяти или шести человек, даже не успели среагировать на угрозу и умерли почти одновременно. Это было неприятно. Как правило, сразу после прохода твари предпочитали скрываться и нападать только на одиноких прохожих, не рискуя оставить ненужных свидетелей Здесь же шесть человек (да-да, может быть всего пять - разница не существенна) были убиты настолько быстро, что даже не успели разбежаться - по крайней мере, так получалось по следам.
Потратив на выяснение обстоятельств трагедии с полчаса и вызвав своих уборщиков, группа Сергиенко двинулась по следу дальше, малохожими тропками практически по прямой пройдя сад и выйдя через дыру в заборе на Ботаническую улицу возле пересечения с Большой Марфинской, и, никуда не сворачивая, упёрлась в дом номер тридцать один. Дверь с домофоном не стала преградой, и буквально через минуту группу ждал ещё один сюрприз: след, как будто так и надо, уходил в лифт.
Великая вещь - предписания. Написанные, как принято говорить, кровью - и майор сам вписал немало капель в эти скрижали опыта - они нередко содержат самые неожиданные знания, в частности - как правильно искать подозреваемого, уехавшего на лифте на неизвестный этаж. Уже через каких-то пятнадцать минут группа снова собралась на предпоследнем, тринадцатом этаже, скорее даже взбодрившись, нежели устав, от умеренной физической нагрузки после долгой ночи поисков. Детектор однозначно указал на вторую справа дверь. Обнаруженная в углу под потолком камера была немедленно закрашена: если тварь не удастся нейтрализовать в квартире и бой вырвется на лестничную площадку (всякое, всякое бывало, архив тому свидетель) - не должно остаться никаких документальных свидетельств реальности тварей и степени их опасности. Этот пункт инструкций всегда вызывал глухое раздражение у Павла Остаповича, но был предельно ясен и недвусмыслен и, к сожалению, абсолютно логичен.
Убедившись, что бойцы прикрытия не отсвечивают, но надёжно контролируют всю площадку, Сергиенко достал корочки основной легенды (капитан милиции Кузнецов Сергей Иванович - любая проверка его подлинности привела бы к немедленному оповещению руководства Отряда), позвонил в дверь и, вопреки уверениям по-прежнему молчащей интуиции не очень-то рассчитывая на ответ, громко произнёс сакраментальное: Откройте, милиция!. Операция вступила в свою завершающую стадию: уничтожить. Из квартиры, усиленные чувствительными микрофонами, донеслись тихие шорохи и неразборчивые голоса: внутри были живые люди.
На некоторое время наступила тишина: кто бы ни был с той стороны двери - он явно задумался.
- А мы милицию не вызывали! - С той стороны ответил явно недовольный и невыспавшийся, но вполне энергичный голос. Мужской и вполне нормальный, насколько можно судить - с поправкой на утро субботы.
- Открывайте! Соседи жалуются, что у вас тут шум и крики! - Никаких жалоб, конечно же, не было, зато была очень удобная легенда, позволявшая в случае необходимости почти легально вломиться в квартиру - всё равно после визита монстра жаловаться на мелкие, особенно на фоне трупов, нарушения, как правило, было уже некому.