Я кричала... Сколько я себя помню, я постоянно кричала... громко, безостановочно... Временами в мольбах к матери, временами от боли и бессилия. Но наложенные на погреб руны не позволяли добраться до поверхности звукам и их никто не слышал... Никто не приходил меня утешить, успокоить... Тяжело представить сколько слез я выплакала за 10 лет ада...
Я очень хорошо запомнила чувство голода. Чувство страха, что мамочка больше не придет... Но она приходила снова и снова, приносила что-то из еды и спускала тазик с водой, служивший мне ванной, постоянно подгоняя меня и сторонясь.
Когда мне было 6 лет, мы подружились с Адой. Она впервые ослушалась мать и одна спустилась ко мне с куском черничного пирога. Словно загнанный зверек я пялилась на протянутое угощение прежде чем взять его в руки. Разломав его на две части, одну я тут же отправила в рот, другую протянула сестре.
Тогда я впервые услышала ее смех... Чистый, звенящий добром и любовью... Очень испугавшись я отползла к задней стене в попытке спрятаться от непонятного звука. А Ада не прекращая смеяться притянула меня к себе и обняла... 6 долгих лет потребовалось ребенку, чтобы ощутить тепло и ласку... В тот день она еще долго со мной сидела, то гладя меня по голове, то напевая какую-то мелодию...
К 10 годам все моё развитие базировалось на банальном словарном запасе и полным отсутствием манер. Мать так ни разу и не заговорила со мной, не считая угроз и насмешек... Благодаря Аде, которая начала чаще и чаще спускаться ко мне с украденными свечами я знала хотя бы что-то... Часы проведенные за разговорами с ней и ее рассказами казались мне вечностью... Однажды моё хрупкое сердце не выдержало...
- Почему мама не любит меня? - спросила я с дрожащим подбородком сестру.
- Я не знаю, малышка. Мне, кажется она боится тебя и поэтому боится тебя полюбить...
- Но я же ее люблю!!! - рыдая твердила я.- И тебя люблю! Почему ты меня любишь, а она меня не любит?
- Я тебя тоже очень-очень люблю. И ни капельки не боюсь. Я буду сильно - сильно стараться, чтобы моей любви хватило за двоих. - плача шептала мне сестра.
- Не бросайте меня, пожалуйста. Я хочу быть с вами всегда. С тобой и мамой... Но больше с тобой... Не бросай меня...
- Я тебя никогда не брошу. Никогда.
Спустя пол года, едва Аде исполнилось 17, мы сбежали. Взявшись за руки мы вышли из темного погреба в огромный и необъятный мир, наполненный миллионами цветов и звуков. Я не испытала ни страха ни рассеянности, я пришла в сумасшедший восторг от увиденного. Ада то и дело подталкивала меня вперед, когда я засматривалась на кого- то или что- то и останавливалась. Цветы, люди, звуки, строения, ветер, солнце, небо... Моя душа и сердце переполнялись радостью и трепетом от осознания истинной величины мира. Всего пару минут вне стен заточения мне хватило, чтобы влюбиться в этот бесконечный мир, в эту природу, в каждого прошедшего навстречу человека, в звуки жизни и ветер в своих волосах... Еще тогда я себе пообещала, что не вернусь, что больше никто не отнимет у меня эту красоту.
В тот же день корабль покинул родной берег отделяя нас все дальше и дальше от матери.
Когда мне было почти 17 я узнала о своем ведьмовском даре от случайной знакомой в Париже. Ада говорила, что наша мать, некогда могущественная ведьма поехавшая умом. Но за нами никаких магических способностей не наблюдалось и мы были уверены в своей обычной человеческой сущности. Впрочем, в сестре эти способности так и не проснулись.
К 19 годам я владела рунной магией в совершенстве, включая и самую опасную-боевую, черпая знания от одного учителя к другому и бесконечным изучением книг, рукописей и фолиантов. Мне пророчили могущественность и непревзойдённость все мои наставники, поражаясь с какой легкостью я запоминаю и осваиваю руны, заклинания. Я гордилась собой. Тогда я действительно осознала, что я особенная. Аду не интересовала магия и ее применение. Она продолжала жить человеческой жизнью, в поисках новой и новой подработки, чтобы прокормить нас и оплатить моё обучение, но она всегда повторяла, что очень мной гордится и восхищается. Я же стремилась узнать все больше и больше о магии.
То что случилось спустя 4 года я до сих пор вспоминаю с содроганием. Мне никогда не удастся забыть ужас в глазах сестры и бездыханное окровавленное тело у своих ног... Первая кровь... Первая жертва... Моей матери все таки удалось создать новое существо... Обмануть природу... Явить миру монстра с именем Алексия!
Выпал первый снег и мы с сестрой любовались видом из окна ужиная, только что приготовленным жаркое, когда в дверь постучали, или вернее сказать когда дверь начали ударами почти снимать с петель. Впуская в дом девушку и парня мы никак не могли ожидать, что этот день обернется трагедией для всех...
- Пожалуйста, помогите ему. Он все что у меня есть. - рухнув на колени и стаскивая с себя шапку взмолилась девушка. - Пожалуйста... Пожалуйста...
Переведя немигающий взгляд на пошатывающегося парня я обомлела. Жить ему оставалось не более двух суток.
- Что произошло? - не обнаружив видимых увечий спросила я.
- Несчастный случай... - девчушка всхлипнула, встряхнув копной черных волос. - На лесопилке... Он... Я не знаю... У него в голове кол...
Мы переглянулись с Адой. Пока она поднимала девушку с колен, и усаживала на лавку парня я оправилась от шока.
- Ему не ко мне нужно... - во рту мгновенно пересохло, каждое слово давалось с большим трудом. - Ему к лекарю нужно, врачевателю...
Дом снова сотрясли рыдания.
- Были... Два дня потратили... Все говорят верная смерть, если извлечь кол... И поживет чуток если оставить... - она взглянула на меня синими заплаканными глазами в которых было столько мольбы и решимости, что я дрогнула. - Но ему все хуже и хуже... Спасите его, пожалуйста. У меня никого нет, кроме него... Совсем никого... И ничего нет, чтобы вам отплатить, но я все могу... Я ко всему приучена... Убирать у вас могу до конца всей жизни, еду готовить, дрова рубить могу... Скотину бить... Я все сделаю... Пожалуйста, спасите его...
- Любишь?
- Люблю! Очень люблю! Всем сердцем люблю...
Обведя их взглядом я тоже присела собираясь с мыслями.
- А он - то не любит тебя. Другая в его сердце... - почти шепотом сказала я. - Что же ты в рабство вечное добровольно отдаться готова ради того, кому ты даже не по душе?
- Ну и пусть! - раскрасневшаяся и заплаканная она вскочила, готовая снова упасть на колени, но Ада ее усадила на место. - Ну и пусть не по душе, пусть не люба его сердцу, за то живой будет! Жить будет. Я на все готова лишь бы выжил... Я ведь тоже умру... Не смогу я без него... Не смогу...
По лицу Ады было понятно, что она вот-вот расплачется. Промычав про себя ругательства я встала и направилась к занавеске, отделяющую другую комнату.
- Проходите. Его уложи в центр комнаты, на пол, раздень по пояс, сама выйдешь как, закончишь. Мне нужно подготовиться.
Расположив парня на полу и раздев, Ада помогла зафиксировать его стульями и подушками для устойчивости.
- Выходите. Ждите, я позову как закончим. - они послушно вышли, оставив меня наедине с незнакомцем.
- Как тебя хоть зовут, горе-человек? Говорить хоть еще можешь?
- Степан. - совсем тихо произнес парень.
- Повезло тебе с девушкой, Степан. Такая за тобой и в огонь и в воду. - я принялась измельчать травы, поглядывая на нового знакомого. Крепкий, мускулистый, большие карие глаза, прямой лоб, немного торчащие уши. - Я Алексия.
- Знаю я кто ты. Все о тебе судачат. - сдавленно сказал он. - Сам бы никогда к тебе не пошел. Боюсь я вашу натуру.
- Какую такую вашу натуру? - я рассмеялась, убирая упавшие на лоб волосы.
- Ведьмовскую. К вам придешь, без души уйти можно, или не уйти вовсе.
- Хорош ты, Степан, байки и страшилки всякие слушать. Повеселил ты меня однако.
- Ну так говорят...
- Чего не женишься?
- Спасешь мне жизнь, женюсь. Слово даю - ЖЕНЮСЬ.
- А как жизни ничего не угрожало, что же не женился?
- Дурак потому что.
- Это ты верно подметил. Не бойся. Спасу. Слово даю - СПАСУ. Но если ее обидишь...
- Не обижу. Никогда не обижу.
- А любовь придет, не сомневайся. Она твоя судьба. Ни с кем, кроме нее счастья не познаешь.
- Любви хочется. Любить.
- Любовь она разная: громкая, тихая, быстротечная, вечная, с первого взгляда, или приобретенная. Разная, Степа. У нее любовь к тебе, как горный ручей чистая. И ты полюбишь ее. Посмотришь на нее и увидишь женщину, не сестру, как ты ее сейчас воспринимаешь, а женщину: волнующую, восхитительную, свою женщину...
- Дожить бы.
Закончив измельчать травы я зажгла от пламени свечи другой пучок трав, и приятный аромат поплыл по комнате.
- Это тебя расслабит и уберет твой страх. Пробуй думать о чем-нибудь хорошем и ни в коем случае не дергайся. - дрожащим голосом попросила я. - Я с таким впервые сталкиваюсь. Должна справиться, но только с твоей помощью. Хорошо?
- Хорошо. - прикрывая глаза прошептал парень. - Я тебе доверяю.
Опустившись на колени и взявшись правой рукой за деревянный кол я начертила в воздухе две руны исцеления. Сделав глубокий вдох я едва сдвинула кол ближе к себе, совсем немного, на миллиметр или два, как раздался оглушающий крик.
- Терпи, Стёпа, миленький, терпи. Более двух рун нельзя использовать. Если сниму чувствительность не сработает исцеление. Терпи, родненький. Что же сестра обо мне подумает. Она, знаешь какая у меня жалостливая? - затараторила я, успокаивая скорее себя, чем парня. - Вот у нас есть куры, так она их, Степа, держит из - за яиц, а коров из-за молока. Вот ни одну домашнюю живность не убила сама и никому не разрешает. Если умирает курочка или корова, она ее в лес оттащит и там похоронит. Представляешь? А так мясо, конечно, меняем на всякое ненужное, она кушает, но без удовольствия. Ты понимаешь, что она там сейчас обо мне думает? Что я тебе тут пытки устраиваю. Терпи, родненький, терпи. Ты вон какой сильный.
Собравшись с духом я вновь начертила руны и сдвинула древко к себе на чуть - чуть. Стараясь быстро и точно поймать все нити и расположить там где нужно я принялась заживлять освободившиеся пару миллиметров, дабы не промахнуться и не "вживить" ему кол в затылок, чтобы заживленная рана не обвила кол здоровой плотью срастаясь с ним. Выдохнув я взглянула в лицо парня, который лежал на боку, крепко сцепив зубы.
- Терпи, Степа.
Снова две руны, сместить кол, поймать нити, закрепить нити, выдох. Снова две руны, сместить кол, поймать нити, закрепить нити, выдох. Снова две руны, сместить кол, поймать нити, закрепить нити, выдох....
Я потеряла счет времени, когда все свечи почти уже догорели и языки пламени почти касались подсвечника, все было закончено.
Слишком много сил было израсходовано. Когда у меня оказался в руках окровавленный кол, я готова была рухнуть на пол рядом со Степой. Отложив его в сторону и взяв подготовленные заранее целебные травы я запечатала рану и выдохнув наконец-то стерла все еще витающие в воздухе руны. Обхватив колени руками я вытерла о подол стекающий пот со лба.
Слабость накатывала с ошеломляющей скоростью. Стараясь заглушить нарастающий шум в ушах я схватилась за голову и весь мир казалось вздрогнул, завибрировал, заискрился... Гул нарастал уже в моей голове с новой силой заставив широко раскрыть глаза. Я обвела взглядом комнату, но никаких изменений не было, все было на своих местах, как и минутой ранее. Лишь на своих руках я задержалась взглядом. Мокрые и липкие от крови, они словно принадлежали другому человеку. Что-то внутри меня подталкивало понюхать свои руки, ощутить запах, попробовать на вкус, всего лишь кончиком языка облизать указательный палец... Повинуюсь необъяснимому желанию я поднесла руки к лицу и вдохнула, снова и снова, вдыхая до сих пор не знакомый аромат, такой резкий, такой манящий. Я провела указательным пальцем по нижней губе, оставляя на ней кровавый след, едва коснувшись языком губ мой мир не разлетелся на миллиарды осколков - ОН МОМЕНТАЛЬНО ВЗОРВАЛСЯ.
О, да... Это было восхитительно. Всепоглощающая сила, необъяснимая легкость, божественное блаженство и наслаждение... наслаждение... наслаждение....
Я не заметила как, обратилась. Не заметила изменений: как почернели мои глаза, как вздулись на шее и лице вены, а из ряда белоснежных зубов появились клыки. Казалось прошло не больше пары секунд этой сладкой и пьянящей неги, и я совершенно не двигалась, не вставала с места... А в дверном проеме уже стояла моя сестра с глазами полными бесконечного ужаса и открытым ртом, готовая вот-вот заорать во все горло. Раздался какой-то странный звук, словно уронили что-то тяжелое. В следующее мгновение я уже смотрела на Степана, окровавленного и бездыханного, лежащего у моих ног с неестественно повернутой шеей.
И... я просто сбежала... Не помня себя от страха и отчаяния, я бросила сестру с окровавленным телом, и убежала далеко-далеко... Туда, куда клялась никогда не возвращаться, уничтожая на своем пути людей, семьи, деревни, города... Меня переполняла жажда крови, ее власть надо мной, дарующая такое наслаждение и безграничную силу... Я хотела еще... Снова и снова... Никогда не останавливаться... Еще... Еще...
Глава 6
Прислушавшись к дому я поняла, что нахожусь в нем одна. Сбросив халат и подойдя к шкафу я обомлела от его содержимого: пара десятков обуви, от туфель до кед и кроссовок, столько же вешалок с платьями и костюмами, полки забитые футболками, майками, джинсами, шортами - и все это моего размера!!! Одев серый спортивный костюм, состоящий из узких штанов и короткой мастерки на голое тело, я обула кеды и взяла расческу с резинкой с прикроватного столика.
Распахнув, скрывающие окна, тяжелые занавески с бархатными линиями, мне открылась интереснейшая картина... Лучи солнца заливали своим светом все пространство, касаясь верхушек деревьев, которые уже успели немного пожелтеть, отбрасывая тени вековых стволов в нереальных размеров ярко-голубой бассейн. Готова поклясться - тут его точно не было. Но не это было самым впечатляющим, не считая буйства красок за окном. В откровенном розовом купальнике, состоящем пожалуй немного больше чем из пары веревочек, отбросив длинные белые волосы назад, на шезлонге сидела Ада, попивая из бокала что-то ядовито-оранжевого цвета... А рядом стоял парень... Смертный парень... Это было заметно невооруженным взглядом: неуверенное положение тела, робкий взгляд, тщетные попытки закутаться поглубже в пиджак, ежась глядя на полуголую богиню при заметно низкой температуре, восседающей, словно на троне. И что это за хрень? Ее завтрак?
Пока я строила предположения, водя по волосам расческой, она изящно поманила его пальчиком, он наклонился и ... Готовясь уже сорваться с места, я с удивлением отпрянула от окна... Она просто его поцеловала в щеку... Он заметно погрустнел и щелкнув сигналкой скрылся за углом дома. Удаляющийся шум двигателя, говорил о том, что кто бы это ни был, он покинул территорию нашего дома.
Мешки с кровью значит? Ну да-ну да...
Стянув волосы в высокий тугой хвост я отправилась на экскурсию по дому, бывшим некогда моим. Планировка осталась той же, а вот все остальное... Казалось, что владелец дома страдает раздвоением личности и психическими отклонениями. Не исключено, что возможно оно так и есть. Когда я проходила из одной комнаты в другую, с интерьером происходило что-то непонятное. Все комнаты были оформлены во всевозможных стилях, со всеми видами техники и дизайна из известных и даже забытых. Чего тут только не было... Мама дорогая... И множество, нет не так... МНОЖЕСТВО часов!!! Они повсюду, на любых поверхностях: столы, тумбочки, шкафы, столики, стойки, холодильник, микроволновка... Все... Абсолютно все заставлено часами, и это не считая того, что они на каждой стене!!! В гостевой комнате даже люстра плавно переходила резными вензелями вниз ЧАСАМИ! Это фетиш новый что ли? Я не в теме?
Дедуля Фрейд бы всплакнул.
Подойдя к лестнице ведущей в подвал я поежилась. Прежде чем ступить на первую ступеньку пришлось напомнить себе, что иного выхода нет, чтобы решимость затрепетала в груди, прогнав тревогу и опасения. Сокращая расстояние до заветной уели я словно специально тянула время, давая себе возможность передумать и сбежать от сюда прочь.
Кувалда, бутылка с кровью и очки, которые должны защитить мои глаза от мусора - поджидало меня у самой двери. Спасибо, Ада... За заботу...
Подавляя в себе огромное желание накинуться на столько желанный обед или завтрак и осушить его в одно мгновение, я надела очки, подмечая, что они очень хорошо прилегают к лицу. Когда я взяла в руки кувалду моя уверенность наконец-то взяла верх и решительно распахнув дверь я переступила порог, оказываясь в захламленном помещении. Пахло немного сыростью и затхлостью... Подвалом вообще пахло. Обычным человеческим подвалом. Ни чем ни примечательным подвалом.
Пришлось подвинуть в сторону шкаф, разрезая звоном и дребезжанием его содержимого все пространство, чтобы добраться до нужной стены. Проведя рукой по шершавой поверхности холодной стены, я кивнула самой себе, словно соглашаясь на все будущие перемены. Покрепче охватив рукоять кувалды я размахнулась и впечатала ее в бетонную стену. Снова и снова. Пока трещина не сменилась дырой, а дыра не расширилась до размеров среднестатистической двери.