Марк Фрост: Пробуждение - Марк Фрост 3 стр.

 Черт побери  вырвалось у Уилла.  Что это за штука?

 Ох, долго рассказывать,  улыбнулась Роббинс.  Положи руки вот сюда, пожалуйста.

На экране возникли светящиеся очертания ладоней. Внутри контуров поблескивала чернота, и казалось, что тамневидимая бездна. У Уилла возникло такое ощущение, словно он смотрит на неподвижную воду озаренного луной озера.

Он положил руки так, что они точно легли на обозначенные светящимися линиями контуры. И как только он прикоснулся к экрану, тот сразу завибрировал от притока энергии. Контурные линии засветились ярче, а потом угасли, и ладони Уилла остались словно бы на поверхности бездонного жидкого пространства.

 Я задам тебе ряд вопросов,  сказала доктор Роббинс.  Ты можешь отвечать на них, как тебе заблагорассудится. Неверных ответов тут быть не может.

 А если вы зададите неверный вопрос?

 Как тебя зовут?

 Уилл Мелендес-Вест.

 Мелендес. Это девичья фамилия твоей матери?

 Да.

Экран ответил приятной волной тепла, омывшей руки Уилла, словно нежная морская вода перед отливом.

 А «Уилл»  это не сокращенное от «Уильям».

 Это вообще никакое не сокращение. Родителям хотелось иметь послушного ребенка, поэтому меня так назвали.

Роббинс не улыбнулась.

 Сколько тебе лет, Уилл?

 Пятнадцать.

 Когда твой день рождения?

 Пятнадцатого августа. Каждый год, как по часам.

Из бездны под его ладонями поднялся разноцветный «водоворот» и тут же исчез. У Уилла возникла неприятная мысль: «Если я надавлю на этот экран, я могу в нем утонуть».

 Это что-то вроде детектора лжи?  спросил он.

Доктор Роббинс прищурилась.

 Тебе было бы удобнее, если бы это был детектор лжи?

 Это вопрос из теста, или вы просто так спрашиваете?

 А тебе не все равно?

 Вы на все мои вопросы собираетесь отвечать вопросами?

 Да, Уилл. Конечно,  мило улыбаясь, ответила Роббинс.  Просто я пытаюсь тебя отвлечь.

Самозащита Уилла мгновенно усилилась.

 Лучше давайте по программе.

 Какой твой любимый цвет?

 Небесно-голубой. Как-то раз на уроке рисования мне попался цинковый тюбик с такой краской. По-настоящему темно-голубой цвет, как у неба в холодный, ясный день.

 Это вопрос не для эссе. Где ты родился?

 В Альбукерке,  ответил Уилл.  Мы там прожили всего несколько месяцев. Если хотите, я могу сказать название этого города по буквам.

Из-под его ладоней донеслись приглушенные звукичто-то наподобие тихих вздохов ветра в лесу. Из глубины поднялись и сложились в замысловатые узоры соответствующие этим звукам не то математические символы, не то буквы какого-то древнего языка.

 Это не упражнение по правописанию. Как зовут твоего отца?

 Джордан Вест.

 Чем он зарабатывает на жизнь?

 Он вольнанаемный клоун, участвует в родео.

 Гм-м-м  протянула Роббинс, пожевав нижнюю губу.  Пожалуй, это была ложь.

 Ух ты. Вы так проницательны.

 О, это не я,  покачала головой Роббинс, наклонилась, указала на экран и шепнула:  Машину не обманешь.

 Ладно, допустим. Он ведет фундаментальные научные исследования.

Роббинс улыбнулась.

 Вот это более правдоподобно. В какой области?

 Нейробиология. В университете Санта-Барбары.

 Как звучит полное имя твоей матери?

 Белинда Мелендес-Вест.

 Чем она занимается?

 Работает помощником юриста.

 Откуда родом ее семья?

 Мелендесы? Из Барселоны. Ее родители приехали сюда в тысяча девятьсот шестидесятых.

 Кто-то из твоих бабушек и дедушек еще жив?

 Нет.

 Ты кого-нибудь из них знал?

 Не припомню.

 Ты себя считаешь англосаксом или испанцем?

 Ни тем, ни другим. Я американец.

Этот ответ доктору Роббинс, похоже, понравился.

 Где еще твоя семья жила, кроме Альбукерке?

 В Тусоне, Лас-Крусесе, Фениксе, Флагстафе, Ла Хойе, в прошлом году мы жили в Темекуле, а потом перебрались сюда, в Оджаи.

 Почему твои родители так часто переезжают?

«Хороший вопрос»,  подумал Уилл, а вслух сказал:

 Такую цену отцу приходится платить за интересную работу в области нейробиологии. Очень высокая конкуренция.

 Сейчас будет немножко больно,  сказала доктор Роббинс.

Уилл почувствовал, как к его рукам прикоснулось нечто острое, колючеечто-то наподобие стальной щетки. «Щетка» проехалась по ладоням, и в это же время поверхность планшетника ярко вспыхнула, и эта вспышка озарила кабинет, но тут же угасла.

Уилл испуганно отдернул руки. Поверхность экрана сияла, словно озеро, внутри которого находился источник света. Пылинки, парящие в воздухе, устремились к черному квадрату, словно их захватило притяжение магнитного поля. А потом свет угас, поверхность стабилизировалась, и планшетник уменьшился до первоначальных скромных размеров.

«Да,  подумал Уилл. Это очень и очень странно».

Он посмотрел на свои руки. Ладони покраснели, и кровь в них пульсировала так, словно он прикоснулся к раскаленной печке. Доктор Роббинс взяла его руки в свои и осмотрела.

 Я тебя предупредила, что будет больно,  негромко проговорила она.

 К чему это все былона самом деле?

 Извини за загадочность, Уилл. Со временем все поймешь. Или не поймешь.

Она отпустила руки Уилла. Кожа у него на ладонях немного побледнела.

 Спасибо за объяснение. Каковы результаты теста?

 Я не знаю,  проговорила Роббинс и улыбнулась так, словно у нее был какой-то секрет.  Почему бы тебе не задать этот вопрос Мистическому Восьмому Шару?  Она взяла со стола планшетник и протянула Уиллу. На экране возникло трехмерное изображение шара с цифрой «8».  Приступай.

Уилл сделал вид, что сосредоточился, и театральным шепотом вопросил:

 Я прошел тест?

Роббинс встряхнула планшетник. «Восьмой шар» повернулся вокруг своей оси и показал маленькое окошечко. В нем всплыла миниатюрная табличка со словами: «Выглядит хорошо!»

 Ну вот. Так глаголет оракул,  сказала Роббинс и убрала планшетник в портфель.  У меня к тебе последний собственный вопрос.

 Валяйте.

 Тебе не надоело до смерти в этой школе?

 Надоело, мэм.

Роббинс улыбнулась.

 Пойдем, поговорим с мамой.

 Я представляю наиболее продвинутое с научной точки зрения образовательное учреждение, занимающееся подготовкой к поступлению в университеты,  сказала Роббинс, вводя команды в свой лэптоп.  Об этом учреждении никто из вас не слышал.

 А почему мы о вас ничего не слышали?  осведомилась Белинда Вест.

 Очень скоро я объясню, миссис Вест. Думаю, ответ вам понравится.

Доктор Роббинс раскрыла свой лэптоп и положила его горизонтально на стол директора Бартона. Над экраном возникло многомерное изображение густого облака и поднялось на три фута в высоту. Это было похоже на невероятно подробную детскую книжку с раскладными страницами. Бартон и Раш в изумлении попятились назад.

На глазах у всех присутствующих над облаком возникла точка и опустилась внутрь тумана. А когда туман рассеялся, все увидели торжественный комплекс зданий на зеленых лужайках в окружении густых лесов. Ощущение было такое, словно ты опускаешься сверху к этому изолированному миру. Резкий бросок вниза потом парение над длинной и прямой дорогой, ведущей к кампусу между двумя рядами высоких деревьев. Когда позади остались ворота и будка охранников, Уилл увидел подсвеченные буквы, выгравированные на грандиозном каменном фасаде:

 Мы предлагаем Уиллу полную стипендию,  сказала Роббинс.  И полное обеспечениевключая дорогу, проживание, учебники, питание и все остальное. Вашей семье это не будет стоить ни цента.

 Где находится эта школа?  спросил Уилл.

 В Висконсине,  ответила Роббинс.

Имитация облета продолжалась. Они поплыли вдоль увитых плющом зданий, соединенных широкими симметричными крытыми переходами. За центральным кампусом стояло здание в стиле «ретро»  закрытый спортивный манеж. За ним раскинулся открытый стадион для занятий всеми видами спорта. За стадионом находились конюшни и арены для верховой езды, чуть дальшеплощадки для спортивных игр и поле для гольфа.

 Какие условия?  поинтересовался Уилл.

 Одно-единственное,  сказала Роббинс.  Ты должен сам этого захотеть, Уилл. Центр открылся в тысяча девятьсот пятнадцатом году. О нас никто ничего не слышал, потому что мы высоко ценим секретность. Мы не ищем публичности и не поощряем ее. Это один из способов защиты наших учащихся и нашей репутации Но заверяю тебя, Уилл, всем самым лучшим колледжам и университетам известно, кто мы такие. Количество наших выпускников в этих учебных заведениях не знает себе равных. Среди наших выдающихся выпускниковчетырнадцать сенаторов, вице-президент, два члена верховного суда, девять членов кабинета, семь лауреатов Нобелевской премии, десятки лидеров бизнеса и промышленности и несколько глав иностранных государств. Я назвала только немногих.

Экскурсия продолжилась. Зрители пролетели над большим озером с множеством заливов, раскинувшимся посреди лесов, примыкавших к кампусу. Леса были расцвечены красками осени. На берегу стоял большой, непритязательно сработанный эллинг с пристанью. На скалистом островке посреди озера возвышалась высокая псевдоготическая постройкапочти замок. А потом «камера» взлетела в виртуальные облака, и изображение исчезло.

 Это было как волшебство,  широко раскрыв рот, выдохнул мистер Раш.

 Не забывайте, что слово «волшебство» мы всегда употребляем, когда говорим о завтрашней технологии,  заметила Роббинс,  когда видим ее сегодня.  Она повернулась к Уиллу и его матери.  В наш Центр не поступают. Туда только приглашают.  Она вытащила из портфеля большой конверт и протянула его Белинде.  Полагаю, тут вы найдете все, что потребуется вашей семье для принятия информированного решения. Не торопитесь. Мы знаем: вам надо о многом подумать.

Бартон заискивающе проговорил:

 И конечно же, Уилл, ты можешь быть свободен от уроков на сегодня, если хочешь.

 Очень хочу,  сказал Уилл.

Все учтиво рассмеялись.

 Вся моя контактная информацияв конверте,  сказала Роббинс, укладывая в портфель ноутбук.  Пока будете размышлять, не стесняйтесь, звоните и задавайте любые вопросы.

С этими словами она пожала Уиллу руку и направилась к выходу.

 Доктор Роббинс?  проговорил Уилл.

Она остановилась около двери.

 Да, Уилл?

 А как вас зовут?

 Лилиан,  произнесла Роббинс удивленно.

Лилиан Роббинс умела уходить, что и сделала. Дверь за ней закрылась.

Через несколько минут, в течение которых Раш и Бартон вполне предсказуемо выражали свои восторги и раболепствовали, Уилл и Белинда покинули кабинет директора школы. Когда Уилл шагал по пустым коридорам, его вдруг озарило: «Я больше никогда не увижу этой школы».

Доктор Роббинс была права: ему нужно было подумать об уйме вещей. В мозгу вертелись сотни вопросов. Но ни один из них не тревожил его сильнее, чем тот, который врезался ему в душу в то самое мгновение, когда в кабинет Бартона вошла его мать. Сначала он пытался отбросить эту мысль, как безумную. Мало ли что могло померещиться в такой жутко странный день.

Но теперь, когда они остались одни, стало хуже. Намного хуже. Навязчивое ощущение не исчезало.

Уилл бросил взгляд на мать. Она безмятежно улыбалась и не подумала снять треклятые черные очки. Заметив, что он смотрит на нее, она взволнованно и едва заметно сжала его руку.

«Все не так. Все просто жутко неправильно».

Уилл направлялся домой с кем-то, кто выглядел в точности, как Белинда Мелендес-Вест, и вопрос его мучил вот какой: откуда взялось чувство, что это не тот человек, с которым он прощался два часа назад?

А дома лучше

Это была она, но в то же самое времяне она.

«Что в ней заставляет меня так думать?» Уилл никак не мог выразить свои ощущения словами. Едва заметное чувство, но оно сковало его хваткой питона.

Машина была та, которая принадлежала его материвне всяких сомнений. Старенький, видавший виды «Форд Фокус», который она называла «Зеленой машиной»  от поцарапанного заднего бампера до «плавающего» компаса на приборной панели. Уилл сунул руку под сиденье и нащупал пластиковый стакан от кофе, засунутый им туда два дня назад.

 Ну, я просто не знаю, что сказать, Уилл,  произнесла Белинда, похлопывая ладонями по рулевому колесу.  Кроме того, что это просто поразительно.

С видуона, и голос ее но она ни за что не сказала бы ничего подобного. Мать обязательно бы разволновалась из-за результатов этого теста. Она бы спросила, почему он нарушил инструкции и привлек к себе такое внимание. Вот о чем она должна была сказать в первую очередь.

Уилл смотрел вперед, боясь, что она увидит страх в его глазах, если он посмотрит на нее в упор.

 Все в порядке?  спросил Уилл.

 Да, все отлично. Просто я так взволнована,  сказала его мать, шевельнула рукой, и браслеты у нее на запястье звякнули.  Директор школы позвонил, как только я пришла на работу, и дал трубку доктору Роббинс. Поговорив с ней, я сразу позвонила твоему папе. Конференция у него заканчивается, и к вечеру он будет дома. Судя по голосу, он просто вне себя от восторга.

«Отец мог по-разному отреагировать на случившееся, но «восторг»  это вряд ли»,  подумал Уилл.

Он всеми силами старался дышать ровнотак, как его учил отец. Еще труднее стало сохранять спокойствие, когда они проехали мимо черного седана, стоявшего в переулке, всего в одном квартале от их дома. Похоже, это была та самая машина, от которой Уилл убегал утром.

 Думаю, нам надо о многом поговорить,  сказал он, стараясь не выдавать волнения.

 Конечно. Но должна сказать, медвежонок Уилл, что ты почему-то совсем не радуешься.

 Хочу ознакомиться с содержимым этого конверта,  сказал Уилл.  Не торопясь. Шаг за шагом.

 Знаешь, ты абсолютно прав,  сказала его мать, въехав на подъездную дорожку.  Не стоит спешить. Шаг за шагом.

Она припарковала машину и взяла свои вещи. Уилл поспешил обогнать ее Он взбежал по лестнице на второй этаж, вытер пот со лба, взял свой «макбук» и спустился с ним в кухню. Старательно, пытаясь сохранять спокойствие, он занялся тем, что должен был сделать. Раскрыл чувства, очистил разум, стал замечать все мелочи.

 Ты решил сразу взять быка за рога, как я вижу,  сказала Белинда, доставая из холодильника бутылочку диетической колы.  А мне надо вернуться на работу. Все обсудим вечером, с папой.

Уилл сел за стол, а Белинда обняла его сзади. Ее прикосновения показались ему напряженными, наполненными извращенным волнением, короченеправильными. Ее темные очки соскользнули, и Уилл впервые увидел ее глаза. Это были глаза Белинды, но страшно остекленевшие и пустые.

 Мы с папой так гордимся тобой,  сказала она и ушла.

Уилл услышал, как хлопнула входная дверь. Он торопливо перешел в гостиную и увидел из окна, как от дома отъехал автомобиль. «Зеленая машина» сбавила скорость, повернув за угол, где Уилл заметил черный седан. Стекло в дверце скользнуло вниз. Уилл перебежал к соседнему окну, откуда были видны обе машины. Они остановились одна напротив другойводитель рядом с водителем.

«Она с ними разговаривает!»

Уилл запер двери. Он попытался дозвониться отцу«Папа, пожалуйста, ответь!»но наткнулся на автоответчик. Тогда Уилл отправил сообщение: «НАДО ПОГОВОРИТЬ. ПОЗВОНИ МНЕ».

Заглавными буквами. То есть ПРОКРИЧАЛ. Он был готов на все, лишь бы привлечь внимание отца. Потом Уилл положил мобильник рядом с лэптопом и взял конверт, оставленный ему доктором Роббинс. У него дрожали руки. Огромная выдержка потребовалась от него, чтобы владевший им страх не вырвался наружу.

Послышался звук маримбы. Уилл сильно вздрогнул и нажал клавишу приема, не дождавшись второго сигнала.

 Пап? Папа?  Уилл услышал гулкий металлический свистсловно вода сливалась в водосток.  Пап, ты меня слышишь?

Шипение статикии тишина. Уилл дал телефону команду «ПЕРЕЗВОНИТЬ», но услышал те же самые странные, похожие на плеск дождевой воды, помехи. Уилл отменил вызов и положил мобильник так, чтобы видеть его. Ему нужно было сохранять сосредоточенность и переключить внимание на факты. Анализировать, управлять, организовывать: «Как важно мыслить четко».

Он открыл оставленный доктором Роббинс конверт и пробежал глазами несколько страниц, включая просьбу о зачислении, которую должны были подписать его родители. Из конверта выскользнул белый прямоугольник размера журнальной страницы, сделанный из какого-то прочного и гибкого материала. На нем возникли слова «ПРИКОСНИТЕСЬ ЗДЕСЬ», и Уилл прикоснулся. Тут же появилась строчка, набранная простым, но элегантным шрифтом:

Ниже проступила эмблема школы. Это был гербкрасивый щит темно-синего и серебряного цветов, разделенный на три горизонтальные части, в каждой из которых имелось отдельное изображение. В верхней частиангел с книгой и мечом. Посерединевеличественный черный конь, вставший на дыбы. Его копыта были оторочены языками пламени. Внизурыцарь в доспехах, нацеливший острие меча на поверженного на землю врага. Под гербом развернулся свиток, на котором была указана дата«1915» и девиз: «Знаниядорога, мудростьцель».