И те, и другие носят траурные цвета, так как являются носителями силы смерти. Стихийники носят синие одежды со знаками стихий на них, ведь они и вправду повелевают силами природы... А мы? Одеяние алхимиков самое пестрое. Мы ярким пятном заметны в любой толпе, золотые звезды слепят глаза и раздражают. А ведь это символ огня. Огня знаний, что горит в наших душах, что ведет нас сквозь мрак невежества к свету. Тому свету, что дороже любого другого - ЗНАНИЮ. Но как легко мы забыли про это, ослепленные чужим величием. Как просто дали затереть себя на обочину магической иерархии, как просто оказалось внушить нам мысль о нашей никчемности.
- Да-да, что стоит жизнь без знаний? - наблюдая за мной, спросил Рьяве. - Слепой щенок, что он знает о мире и его многообразии? Только познав его, он сумеет ценить жизнь.
- Нужно будет поднять архивы, - задумчиво изрек Лист. - Может, в них есть какие-то упоминания о темных культах.
- Я согласен с вами, Северин, - устало произнес старик. - То, что кто-то помогает этой пакости приходить сюда, это факт. Неоспоримый и пугающий. Но остается другой вопрос, что происходит с нашим миром?
Мы приуныли, задумчиво изучая манипуляции Анисия с хлебными крошками. Кустик бережно смел их со стола и рассыпал рядом с собой на землю.
- А меня пугает другое, - вздохнула молчавшая доселе Уля. - Кого назначат виновными во всем этом, если причина обнаружена не будет?
Мы пригорюнились еще пуще. Кого назначат? Магов. Мы для людей полунавь, мы всегда в сторонке от них, так что виновными считаемся уже просто по факту рождения. От этих мыслей было гадко. Тоскливо, когда не знаешь ответ на вопрос. Кажется, вот он, рядышком, хватай его, но он, как комариный писк над ухом. Дернешься, и его нет. Чем больше я раздумывала над происходящим, тем больше запутывалась в фактах. Понятно, что если дело в порталах, то чаровали над ними отсюда. Но кто? Темных культов не осталось, жертвенники не находили уже сотню лет. Кому нужно возрождать тьму? Кому так опротивел мир вокруг, что он желает его гибели? Неужели способны сбываться?
Когда мы покидали гостеприимную "избушку" Рьяве, Анисий уже потерял интерес к окну и прикармливал голубей и воробьев, кроша им остатки пряника. Птицы радостно слетались к репейному кусту, воробушки рассаживались на ветках, репейник с удовольствием кормил их крошками с лопуха. Мы снова впали в культурный шок, наблюдая за манипуляциями растения. Вышедший нас провожать Рьяве поспешил пояснить поведение Асика:
- Птицы с него гусениц собирают, - усмехнулся алхимик. - Малыш боится насекомых как огня, вот и обзаводится охраной.
Мы пожали лопух Асика на прощание, обнялись с Рьяве и потрясенной троицей двинулись прочь со двора. Нам еще долго глядели вслед оставшиеся стоять у дома Анисий и Рьяве. Я оглянулась и не удержалась, чтобы не помахать провожатым на прощание. Анисий обрадовался, встрепенулся, птицы, обескураженные его экспрессией, вспорхнули с веток. А репейник принялся радостно махать нам вслед всеми своими лопухами, синхронно и очень активно, едва ли не выпрыгивая из земли. Все же доброе обращение всем приятно, даже, казалось бы, бездушному предмету. Просто мы об этом постоянно забываем, убежденные в своей исключительности.
- Ты знаешь, я начинаю понимать, за что нас жгли, - произнесла Уля, оглядываясь на все еще машущего нам Анисия. - Ага. И чего шарахаются в стороны, как от чумных, - протянул Лист. - А я теперь знаю, откуда сказка про убежавший хлеб, - расхохоталась я.
Мои друзья ответили мне таким же слаженным и веселым смехом. Да уж, в фольклоре и вправду появилась сказка о буханке, отрастившей ноги и руки и отправившейся в путешествие по лесу. Она, правда, далеко не ушла. Но, как говорится, важен сам факт события.
- Представить не могу, как они там в городе от морковок с грядки отбивались, -хохотала Уля.
- А я вот как раз могу, - сгибаясь от смеха, прорыдала я.
Глава 10
Напряжение, зародившееся в беседе с Рьяве, требовало выхода. А что лучше всего разгоняет страхи? Смех. Вот так мы и дошли до дома Дорхе, корчась и постанывая от хохота. Я тут же глянула в сторону палисадника. Судя по тому, что в траве резвился грифон, Яр уже вернулся со своей "жутко важной" и "очень секретной" поездки. Вереск вовсю носился по полянке, то поднимаясь на задние лапы в попытке поймать бабочку, то начиная рыть землю в погоне за кротом. Длиннющий хвост с лохматой кисточкой подрагивал на ветру, зверь пищал от возбуждения и радости. Со стороны он выглядел как котенок, забавляющийся с клубком ниток. Увидев меня, зверюга бросила поганить газон и побежала к дому, намереваясь получить немного ласки от прибывших. Улька и Лист синхронно шарахнулись в сторону, я тоже поторопилась отступить, но Вереск был непреклонен и, настигнув меня, ткнулся головой в живот.
Странно. Ранее грифон был сдержанным и отстраненным, выполняя команды Яра, и у меня ласки не просил. Я растерянно оглянулась на друзей. Лист пожал плечами, а Ульяна загадочно улыбнулась.
Вереск издал свое привычное "фюить" и потерся головой о мое бедро. Перья на его голове сияли и переливались, словно рыбья чешуя, а птичьи глаза смотрели с такой преданностью, что я не удержалась. Почесала зверя за ухом, взъерошила мягкие, гладкиеперья, погладила, как кота, по шее. Зверь млел, жмурился и, приоткрыв клюв, смешно переступал с лапы на лапу. Ясно, меня, видимо, уже восприняли своею и активно заслуживали внимание.
Улька тоже боязливо приблизилась к зверю. Вереск на данный маневр отреагировал осторожным взглядом в мою сторону. Подруга все же побоялась погладить грифона. Из-за дома показался конюх, озадаченно разыскивающий кого-то в палисаднике. Ну, ясно кого. Этот кто-то продолжал ластиться ко мне, преданно заглядывая в глаза.
- А, вот и ты, - засмеялся конюх, приблизившись к Вереску. - Сбежал, паршивец. Хозяин злиться будет. Кто газон изрыл?
Вереск пискнул и покаянно опустил голову, прижимая к голове свои укрытые перьями ушки. А конюх отвесил нам с друзьями поклон и, глядя на меня, с самым серьезным видом осведомился:
- Госпожа Жваго, вам повозка сегодня нужна?
Я растерянно глянула на парня. Пожала плечами и молча покачала головой.
- Хорошо. Надо будет, вы приказывайте, - серьезно изрек парень. - Нечего по городу пешком ходить. Сброду полные улицы. А вы девица знатная.
И утопал, поклонившись и ухватив Вереска за ошейник. Я потрясенно таращилась конюху вслед, рядом напряженно сопели мои друзья, особенно зло пыхтела Улька. Но, судя по отсутствию злобных окриков, друзья еще держались. Ну и славненько. Вот и чудненько. И я молча двинулась ко входу в дом. В холле меня догнала Улька и, взяв под руку, пошла рядом, Лист же обогнал нас и двинулся к лестнице, на ходу стягивая пропотевшую насквозь мантию.
- Пойду умоюсь, - пыхтя, простонал Листик, грохоча сапогами по лестнице.
Мы с Улькой еще стояли внизу, решая, идти наверх или в гостиную, когда рядом возник Лукьян. Из воздуха он материализуется, что ли? Лакей поклонился и изрек:
- Госпожа Жваго, велите чай подать?
- Не... - у меня голос как-то странно дрогнул. - Нет, спасибо. А мастер Дорхе где?
- Ушел, - опять кланяясь, отозвался Лакей. - Сообщить, когда придет?
- Нет-нет. Спасибо, - смущенно пискнула я.
Лакей опять поклонился и утопал прочь в одну из неприметных дверей под лестницей. Я все еще глядела ему в след, когда голос Ули заставил насторожиться:
- Как тебя тут прислуга полюбила... - протянула она.
- Это их работа, - пожала я плечами. - А мы гости в доме Дорхе.
- Ага, - кивнула лекарка. - Мы да, и отношение к нам, как к гостям. А к тебе, как к хозяйке.
- На что ты намекаешь?
- Я? Я намекаю на колечко, что у тебя с утра на цепочке болтается, - зло прошипела Уля.
- А давай... - начала было я свою привычную отговорку.
- Нееет! - азартно протянула моя подруга. - Никаких "потом"! Ты мне сейчас все расскажешь, - и, дернув меня за руку, на ходу шепнула: - Идем, пока Севы нет.
И меня поволокли вверх по лестнице, не обращая внимания на вялые попытки отбиться. Хотя... Чего греха таить, меня распирала радость, и ее требовалось на кого-то излить. А тут такая благодать. Самые свободные в мире уши Ульяны Нагорэ. Историю наших бурных взаимоотношений с Дорхе Ульяна выслушала с открытым ртом и с трепетно прижатой к груди подушкой. Естественно, многое я опустила, ограничившись кратким, но от этого не менее эмоциональным пересказом всего случившегося.
- Даня... - все еще потрясенная, отозвалась Уля. - Это же... это как... Это лучше, чем в романе!
Я удрученно покачала головой, глядя, как моя подружка чуть ли не захлебывается слюной, прокручивая в голове услышанную историю. И дались ей эти романы. Там же все выдумка, сказка. Да половину того, что там написано, в жизни попросту воплотить нельзя чисто физически. Да и жизнь порой выкидывает такие фортели, что все романы мира должны сгореть в адском пламени от стыда. Мда. Но Ульке-то что? Ей главное РОМАНТИКА. Вот и мается от парня к парню, никак пристанище не обретет. Они все, как на подбор, красавцы, болтуны и позеры. А на поверку - бабники. Эх, вот бы Листика мечом махать научить! Обдумала эту идею и пришла к выходу, что не стоит. Я буду очень горевать по зарезавшемуся другу, пускай лучше над колбой сидит.
- Уля, - настороженно позвала я подругу, - только это секрет. Яр просил молчать.
- Да я могила! - горячо заверила меня госпожа Нагорэ.
- Разве что раскопанная, - съязвила я.
Просто у Ульки еще одна черта есть. Болтливость. Информация в ней надолго не удерживается, и чем дольше подруга пытается ее хранить нераскрытой, тем сильнее это давит ей на психику. В общем, Улька находка для вражеского лазутчика, на допросе даже без пыток выдаст все секреты, ей известные. Хотя ей мало что известно, так как такую ее черту знают все.
- Ну, знаешь! - обиделась Улька.
- Знаю, - расхохоталась я. - Потому и прошу.
Улька насупилась. А потом зло швырнула в меня подушкой. Ну, я девица ловкая, снаряд поймала и послала восвояси. А потом, повалившись на кровать, мы еще долго хохотали с подружкой, болтая в воздухе ногами и глядя в потолок. Да, иногда хранить тайны это непосильная ноша. Похоже, испортил меня дракон окончательно. Вон, уже болтушкой становлюсь, скоро романы читать начну.
- Видишь, Данка, - глубокомысленно изрекла Ульяна, - достойные получают от судьбы подарки. - Ну, тут еще разобраться нужно, подарок это или нет. - Такой мужчина... - А вот какой он мужчина, еще узнать нужно, - вставая с постели, сообщила я. - Даня! - застонала Нагорэ. - Как так можно? - Чем меньше очаровываешься, тем меньше разочаровываешься, - пожала я плечами. - У тебя в голове вавка, - заключила Уля и тоже слезла с моей кровати. - Может, - не стала спорить я. - Но мы живем с ней дружно и она мне не мешает.
Я ухватила подругу за руку и потащила прочь из своей комнаты. Там уже и Листик вымытый заждался, и Яр, может быть, приехал. И... И меньше о счастье болтаешь, целее это счастье будет.
- Слушай, а у него друг есть? - повисая на моей руке, шепнула Уля. - Угу, - кивнула я. - Бус. - Ну... может, есть еще какой-нибудь друг в наличии. Дракон, к примеру.
Мы как раз спускались по лестнице, и мне стало видно, что в гостиной один дракон таки в наличии.
- Вот у него и спроси, - кивнула я на Дорхе.
Далее мы с Улькой спускались молча. Листик в гостиной также присутствовал, уже умытый и в чистой рубашке. Наше появление мужчины встретили настороженными взглядами. Вздохнула и глянула на Ульяну. Ага, такой "честный взгляд" у нее был, что сразу ясно - секрет знает. Лист сощурился, Яр сокрушенно покачал головой. А что сразу я? Он вон сам проболтался. И кому? Кусту!
- Ну, что, как настроение? - с загадочной улыбкой начал Яр.
- Хорошее, - осторожно отозвалась я.
- Даня в восторге! - заявила Улька и поспешила отскочить, пока я ее не толкнула локтем в бок.
У, язва. А Яр проследил тактическое отступление Ульяны Нагорэ, снова улыбнулся и полез за пазуху. На белый свет был вынут свиток. Перевитый синей лентой и с огромной сургучной печатью на конце. А на печати герб! Моя лицензия! Я радостно захлопала в ладоши.
- Поздравляю, Данна, - мурлыкнул змей. - Эксплуатировать Листа тебе теперь можно по закону.
Мои друзья вскочили со своих мест и бросились обниматься. В комнату опять незаметно просочился Лукьян с подносом. На подносе стояли бокалы, ваза с фруктами и бутылка вина. Меня все так же продолжали душить в объятиях, а слуга уже разливал рубиновый напиток по бокалам. Яр стоял у окна и тоже мне улыбался. Тепло, весело, нежно. И в моей душе с треском таял тот лед, что не давал эмоциям раскрыться все эти годы. Словно тиски, сжимавшие сердце, лопнули, и я наконец-то смогла дышать полной грудью. Впервые за долгие годы. И эти тоска и одиночество, что терзали меня, расползались прочь, стоило глянуть в фиолетовые глаза дракона. Я снова незаметно себя ущипнула. Нет, не сон.
- За тебя, Данни, - Яр поднял два бокала и протянул один из них мне. - Поздравляю. Уля с Листиком тоже подняли бокалы. Раздался звон, смех, поздравления. - Спасибо вам, мастер, - улыбаясь, выдохнула я.
Хотелось обнять его. Поцеловать, сказать, как я благодарна. Но у нас тайна. Так что пришлось довольствоваться сухим "мастер". Яр тоже улыбнулся, чуть подался вперед и интимненько так произнес:
- Я старался.
И подмигнул. Змей. Нет, ну вот одним словом вогнал девицу в краску. Стою. Краснею. Куда глаза деть, не знаю.
- Ну что, цвет магического сообщества, какие планы на вечер? - заулыбался Дорхе. - Какие планы? - протянул Лист. - Поесть, почитать и поспать. Дорхе как-то странно глянул на Севу, потом на меня, на Улю. Улыбаться перестал, руки на груди сложил, стоит, хмурится. - То есть праздник мимо, да? - все так же хмуро уточнил Яр. - Вы издеваетесь? - Какой праздник? - удивилась я. - Ночь Костров! - фыркнул дракон. - Детки, вы совсем со своей учебой очумели.
Мда. А ведь и вправду, лето же. Период праздников, свадеб и масштабных гуляний. Что-то как-то совсем у меня память отшибло от этих потрясений. Я вспомнила летние праздники в Нуире, когда пламя от костров устремлялось в небо, затмевая звезды, а молодежь водила вокруг хороводы. Пили пряный скваш, пели песни, танцевали до упаду, выряженные в яркие одежды, парни с цветами в петлицах, девушки в венках. Мы с друзьями синхронно заулыбались общим воспоминаниям.
- Уловили мою идею, да? - сверкнул клыками Яр.
- А в столице разве празднуют этот день? - удивился Сева.
- В столице? - скривился дракон. - Люди чураются этого древнего, на грани магии, праздника. За таким делом нужно ехать в деревни, где у людей еще жива память о наследии предков, без этой городской шелухи типа приличий и запретов.
Яр снова улыбнулся, глядя на меня. Загадочно так, как будто замышлял что-то. Я тоже улыбнулась,с любопытством глянув на дракона.
- Отпразднуем смену твоего статуса, Данна, - протянул Яр.
И подмигнул мне. Сразу ясно, он не про лицензию. Он про другой статус. Значит, обряд сегодня?
- Тогда куда поедем? - воодушевилась Ульяна.
- На юг, к морю, - все так же ослепительно улыбаясь, выпалил дракон. - Самые шумные празднования там.
- Так это драконьи земли! - воскликнула Уля. - Пограничные, - уточнил Дорхе. - Там людей не меньше, чем змеев. - А как мы.., на вас? - внес свой вклад молчавший доселе Листик. - Лист, не наглей, - хмуро одернул алхимика Дорхе. - Порталом пойдем.
- Так на ваших землях нет порталов, - встряла Уля.
- Так это пограничье, слушать лучше нужно. Там еще живут люди, так что темные в свою пору и там отметились, - Дорхе окинул нас сияющим взглядом и хлопнул в ладоши. - Чего застыли? Живо собирайтесь, время уходит.
Нужно ли говорить, что Уля рванула к лестнице первой? Я с некоторым волнением зашагала следом, Сева, поразмыслив и оглядев свой наряд, остался в гостиной. Ну да, ему-то что. Чистый, и то хорошо. Дорхе, задумчиво проследив за нашим с Улей восхождением, расплылся в какой-то загадочной улыбке и утопал прочь. От волнения я до своей комнаты дошла, как в бреду. Только я собралась поразмыслить над своим нарядом, как в комнату ввалилась Уля. Платье она уже сменила, вырядившись в льняное лазурное одеяние с глубоким вырезом на груди и мягко струящейся юбкой, расшитой по краю золотыми звездами.
- Заплетешь меня? - перебирая в руках ленты, вопросила подруга.
- Садись, - отбрасывая ворох тряпья на кровать, кивнула я.
Впервые за много лет пожалела о том, что в гардеробе так и не завелось нарядного платья. Сегодня мне очень хотелось быть нарядной. Может, у Ули одежку попросить? Я отобрала парочку подходящих лент, принялась плести Ульке первую косу и уже открыла было рот для произнесения своей просьбы. В дверь постучали, и после моего разрешения в комнату заглянула Фая. Молодая драконица, работающая в доме горничной. Милая девушка.
- Мастер просил передать вам подарок в честь удачи вашего дела, - сообщила Фая, сгружая на кровать сверток. Я все еще глядела на него, в то время как Уля с недоплетенной косой вырвалась из моих рук и поспешила к подарку. - А что там? - не стесняясь разворачивая шуршащую бумагу, уточнила Уля. - Мастер сказал, что это очень соответствует случаю, - заглядывая через Улькино плечо, сообщила Фая.