Плохие парни по ваши души. Книга 2Лаура Тонян, Анна Милтон
ПРОЛОГ
Это Ад.
Здесь нет неба и нет земли.
На многие километры ввысь поднимается непроницаемый смог. Чернота бескрайняя и всепоглощающая. В этом жутком месте царит ледяная тьма и склизкий, неисповедимый ужас.
Здесь всюду слышны надломленные, осипшие голоса и неистовые крики. Сдавленные, измученные стоны среди бесконечной, выжженной равнины извивающихся в страшных муках душ. Закопанные под пеплом, истерзанные существа, когда-то бывшие людьми, молят о пощаде и свободе.
Они тоскуют по жизни.
Проливая ядовитые, кровавые слезы безысходности, души неутешно ждут своей участи.
Ведь настоящая смерть впереди.
Вдали смутно виден холм.
На холме восседает гигант. Сгусток тьмы исполинских размеров, имеющий человеческие очертания. Он огромен, как гора.
Я иду к холму, покорно следуя зову истинной смерти.
Я не боюсь.
Боль давно затерялась где-то далеко позади, ее выхватили когтистые руки смирения и принятия происходящего. Есть ли смысл что-то чувствовать, бояться и надеяться, если вокруг ничего, кроме страданий, нет?
Я рассекаю равнину плачущих душ, взывающих ко мне протяжными рыданиями. Мои босые ступни тонут в их слезах и крови. Я несусь к Трону Смерти, словно мотылек на свет.
Знаю, что бесследно сгорю, и все прекратится.
Я подбираюсь достаточно близко к исполину и вижу, что за его спиной колыхаются четыре крыла, а гигантские ступни упираются в подножие холма. У него нет лица, но есть ротчерная дыра, затягивающая в себя души. Великан неспешно, словно в многократно замедленной съемке загребает бесконечно длинными руками отчаявшихся существ. Пожирая их, словно Сатурн своих детей, он издает при этом оглушительный, жужжащий рев, проносящийся по равнине раскатистым эхом.
У головы гиганта рисуется рог из багрового пламени. С каждой поглощенной порцией душ он увеличивается и, наконец, завершается. Великан замолкает, склоняясь над равниной, закрывая ее своей нескончаемой тьмой.
Он берет рог в одну руку и подносит ко рту.
Гигант начинает трубить, и когда прекращает, то все погружается в небывалую тишину.
ГЛАВА 1
АННА
Миднайт с манерным изумлением и нескрываемой брезгливостью смотрит на то, как я жадно поглощаю бургер. Кусок за куском, не делая остановок, отрываю зубами и глотаю, не жуя.
Я чертовски голодна.
Я смертельно зла на жеманного британца, который сидит напротив и наверняка проклинает меня за то, что я ем, как дикарка. Мой пристальный взгляд неизменно покоится на парне с того момента, как мы зашли сюда. Точнее Миднайт приволок меня за собой, как делал это на протяжении последних десяти дней. Мы в крошечном, придорожном кафе в двух шагах от дешевого мотеля. Это отстойное местонаша очередная остановка.
Вот уже полторы недели я одержима одним единственным желанием. Даже с открытыми глазами, вот, к примеру, как сейчас, я безумно мечтаю вгрызться в шею надменному чистюле-блондину и услышать его предсмертные, визгливые вопли.
Дорогая, ты можешь есть аккуратнее,от отвращения морща нос, Миднайт достает из внутреннего кармана светло-голубого пиджака белоснежный носовой платок и бросает его мне через стол.
Я давлюсь от нечеловеческой наглости этого мерзавца и начинаю громко кашлять.
Невообразимо, просто невообразимо,испустив разочарованный вздох, Миднайт стыдливо прикрывает лицо ладонью и качает головой.
Вырядился, как павлин.
Официантка в милом, коротком переднике с ногами, как у топ-модели, доливает в наши кружки кофе. Миднайт в определенный момент просит ее притормозить добавлять ему дымящегося, горячего напитка и ласково улыбается цепочке.
Я бросаю на него вопросительный взгляд, выгнув одну бровь и замерев с бургером в руках. Заметив мое выражение лица, Миднайт машет рукой официантке, говоря о том, что она свободна.
Ого, тебе нравятся девушки?с насмешкой в голосе отмечаю я, но звучит это, как вопрос.
Тихо-тихо. Всего лишь хочу подразнить этого мудака, похитившего меня. Да, я хотела уехать из Дайморт-Бич, но сама, а не вот таким образом. Могу же хоть немного развлечься, пока нахожусь под полным контролем проклятого придурка, словно сошедшего прямиком с подиума?!
В этот момент Миднайт отпивает кофе, но, услышав мою многозначительную фразу, парень заходится в кашле, конечно, не сумев не вызвать у меня искренний смех.
Черт, похоже, я не доем свой заказ. Это нужно видеть! Лицо Миднайта нужно видеть!
Ничего не сказав, он просто указывает пальцем на себя и сильно щурит глаза, сдвинув брови вместе. А потом... потом его прорывает.
Погоди-ка!громко заявляет британец.Ты это сказала с каким-то намеком?! Ты что-то конкретное имела в виду, Анна?я не отвечаю, поэтому он настаивает:Эй, отвечай, когда я обращаюсь к тебе!
Я делаю вид, что разглядываю свои ногти, черный лак на которых почти сошел. Блин.
Нет, что ты...со скучающей интонацией произношу, но если бы знал он, как я себя контролирую, чтобы не сорваться!
Снова хватаю одной ладонью бургер и надкусываю его. Специально, пока его взгляд полностью сконцентрирован на мне, я салфеткой подтираю уголки запачкавшихся губ. А потом облизываю их, не скрывая легкую, едва заметную улыбку.
У Миднайта не хватает на меня терпения, и это очень заметно.
Нет, ты на что-то все же намекала,говорит он, теперь совершенно не сдерживаясь, чем привлекает внимание других посетителей.Хочешь сказать, что думала, будто я гей?!
У тебя что, проблемы со слухом?я закатываю глаза.Слушай, если ты и дальше все будешь принимать так близко к сердцу, то долго не проживешь... Постой. Нет. Я беру свои слова обратно. Продолжай вести себя, как старая, впечатлительная бабушка и переживай из-за всяких пустяков, чтобы однажды оттенок твоего лица был под стать цвету этого пиджака. Я поскорее от тебя избавлюсь.
В хамстве тебе не занимать,оскорблено бросает Миднайт и поправляет на себе одежду.Вместо благодарности ты поливаешь меня грязью и издеваешься. Думаешь, моему великодушию нет предела? Ошибаешься, милая.
Прости, приятель, но напомни мне, почему я должна благодарить тебя?я выдергиваю из деревянной салфетницы еще одну салфетку, вытираю ею руки и комкаю.
Я спасаю тебе жизнь,непоколебимо изрекает блондин.
Пфф,я иронично усмехаюсь.Нет. Ты устроил мне тур по самым дерьмовым мотелям и забегаловкам Теннесси. Это во-первых. Во-вторых, когда хотят помочь, обычно не запихивают в багажник и не колют сыворотку, которая «усыпляет» магические силы.
Но так безопаснее, Анна,Миднайт хлопает ресницами.Для меня.
Я откидываюсь на спинку стула и кладу руку на живот.
Ты не сможешь удерживать меня вечно,монотонно бормочу я, разглядывая потолок.И как только действие сыворотки пройдет, я сотру тебя в порошок.
Миднайт опускает уголки губ вниз, складывая локти на столе. Он хватается за ручку своей кружки и вновь отпивает из нее кофе. У него такой вид, будто он не то чтобы не верит в мои способности, а просто даже не представляет возможным вообще мое освобождение.
Я не буду удивлена, если у такого подонка, как он, есть план B, C и D. Все мои внутренности завязываются в узел при мысли о том, что он будет еще долго иметь власть надо мной. Конечно, я не показываю ему этого. Не хочу, чтобы он знал о моем страхе. Он должен видеть меня уверенной в себе, знать, что я не дам себя в обиду, и ему не сделать из меня собственную, тряпичную куклу.
Вздохнув, я вторю ему и тоже, оттолкнувшись от спинки удобного на удивление для такого места диванчика, складываю руки на столе с громким вздохом.
Я тебе уже говорила, как мне не нравятся типы вроде тебя?саркастично начинаю.Такие слишком... ухоженные, слишком... блондины,Миднайт может наблюдать, как я кривовато ему улыбаюсь.
Ох, мне нравится выводить его из себя!
... Сказала блондинка,бубнит он в кружку.
Я ничего не отвечаю ему и принимаюсь разглядывать вид за пыльным окном. Мой взгляд касается пустынной трассы, неба, затянутого низкими, предгрозовыми тучами. Они клубятся и будто бы раздуваются изнутри, кажется, что вот-вот взорвутся. Вдали за блекло-желтыми, скудными полями сквозь толстые, свинцовые облака прорываются лиловые сполохи, сопровождаемые едва доносящимися до этого кафе звуками грома. Из окна можно увидеть двухэтажный мотель в виде буквы "Е". Неухоженный и не внушающий доверия. Такие места и слово безопасность не сопоставимы друг с другом. Так же, как безопасность и Миднайт. Миднайт и доверие. Миднайт и честность.
Свалившийся на мою голову британец притянул следом за собой целую тьму проблем и вопросов, на которые я до сих пор не получила ответов.
Мне известно, что мы бежим от кучки демонов, которым нужна я, потому что только с моей помощью возможно отыскать Скрижаль, являющуюся ключом к открытию Тардеса.
Мама не рассказывала ни о чем подобном. Ни о Реликвии, напрямую связанной с нашим родом; ни о том, что существует загробная клетка, в которой запечатаны человеческие души и какое-то мега-вселенское зло.
Когда Миднайт соблаговолил поделиться со мной кусочком информации, я едва не тронулась умом. Потому что это звучит сумасшедше даже для менячеловека, который поедает безумства вместо завтрака каждое утро.
И скорее я разлюблю фаст-фуд, чем поверю в рыцарские намерения Миднайта защитить меня. У него определенно существуют собственные цели. Грязные, мерзкие делишки, которые он намерен провернуть при моем участии.
Я обязательно раскушу тебя, чертов засранец.
Ты закончила с трапезой?интересуется парень, приглаживая одной рукой растрепавшиеся, светлые пряди слегка вьющихся волос. Удивительно, что они выглядят такими чистыми и даже поблескивают. Бьюсь об заклад, что если провести по ним рукой, они заскрипят.
Чего совсем не скажешь о моей шевелюре. Я не мыла голову два дня, и от волос уже исходит неприятный запашок. Проклятье. Как этому чистоплюю удается оставаться таким... опрятным и вкусно пахнущим?
Сложно признать, но парфюм Миднайта источает превосходный, восхитительный аромат морского бриза, такой необходимой и желанной свежести, невесомой сладости. Вслушиваясь в приятные нотки аромата духов лондонского дэнди, я невольно забываю о делах насущных.
Не то, что бы я специально принюхивалась...
Земля вызывает Анну.
Я часто моргаю, стряхивая с себя наваждение, и концентрирую рассеянное внимание на длинных и тонких пальцах Миднайта. Он щелкает ими перед моим лицом на бессовестно малом расстоянии. Я сжимаю руки в кулаки, чтобы сдержать порыв и не переломать их все.
Да,говорю я недовольно, припомнив последний вопрос парня,можно уносить.
Отодвигаю от себя тарелку, на которой все еще лежит еда, а из кружки делаю несколько глотков уже остывшего кофе, пока официантка по велению Миднайта не приходит, чтобы забрать посуду и отдать счет.
Он расплачивается, потом ожидает, когда я встану из-за стола, чтобы схватить меня за предплечье. Достаточно мягко, однако такой жест вызывает одну лишь неприязнь. Понятное дело, что он мне не доверяет, но что за дикие штучки?
Миднайт открывает дверь кафешки передо мной, и я спешу заметить:
Это фетиш твой, что ли? Держать меня так, словно япреступница, а ты,пальцем тычу в его грудь,полицейский.
Он вскидывает брови и свободной ладонью хватается за мой палец, глядя мне прямо в глаза.
Перестань ерничать, Анна,серьезно отзывается Миднайт.Нет ничего такого в наших буднях, над чем я хотел бы посмеяться. Моя прекрасная жизнь, полная самых красивых пышногрудых женщин, временно помахала мне ручкой.
Британец быстро ведет меня вдоль лавок со сладостями, ни на секунду не сбавляя шаг.
Я смеюсь, выстраивая в голове целое представление.
Извини,прикрыв рукой рот, пытаюсь успокоиться,мне не стоит вести себя так, ведь ты поделился своей проблемой...
Он сильно хмурится и озадаченно вопрошает:
О чем ты вообще говоришь, ненормальная?!
Я хлопаю ресницами, как те тупые девчонки, что однозначно во вкусе Миднайта.
О твоей импотенции,сдерживая смех, пожимаю плечами, как ни в чем не бывало.
У него глаза лезут на лоб, но, придя в себя от моей дурацкой, по его мнению, шутки, он сильно встряхивает меня, заставляя идти еще быстрее. Мы делаем невозможно большие шаги, и если бы так продолжалось длительное время, сомневаюсь, что чувствовала бы свои ноги. В отличие от его длинных, лошадиных палок, мои миниатюрные ножки не приспособлены к такому виды ходьбы.
Притормози, жеребец,в своем духе говорю с ним я, пытаясь приструнить мерзавца.Мы что, на скачках, а я выступаю в роли твоей лошади?!
Миднайт ржет. Не смеется, а по-настоящему ржет. Краем глаза я вижу, как позже он разминает шею и говорит мне:
Поверь, мне бы совсем не хотелось быть всадником такой необузданной...он думает над характеризующим словом, избегая таких, как «лошадка» или «кобыла».
Да ладно? Боится меня обидеть?
Я с вызовом смотрю на него, повернув к нему лицо, но Миднайт затыкается, продолжая вести меня к мотелю в заданном темпе. Мы практически подходим, и мое предплечье сильно ноет от захвата его широкой ладони.
Слушай, Джон Булль* (прозвище типичного англичанина),начинаю я, ставя перед собой четкую цельвывести Миднайта из себя и хорошенько потрепать его нервы.Почему бы тебе не...
Но блондин внезапно шипит, затыкая меня, и резко тормозит. Я останавливаюсь следом, потому что он по-прежнему держит меня. Я чувствую, как его рука напрягается, еще сильнее сжимая мое плечо, и собираюсь упрекнуть его в том, чтобы он стал немного ласковее. Но, заметив померкшее веселье на сосредоточенном лице, я прослеживаю за его стеклянным взглядом, который устремлен к лестнице, ведущей на второй этаж мотеля.
Одетые в черные кожаные куртки и темные джинсы, двое мужчин и одна женщина переглядываются друг с другом и часто смотрят наверх. В ту сторону, где находится наш номер. Похоже, что с ними есть кто-то еще. И как раз те, с кем они прибыли сюда, ищут нас внутри мотеля.
Демоны?
Кажется, нас нашли,подтверждает мою догадку Миднайт негромким бормотанием и вдруг притягивает меня к себе.
Эй,слабо протестую я и вздрагиваю, когда левой лопаткой прижимаюсь к твердому торсу парня. Дальнейшие возражения и угрозы становятся хриплым, участившимся дыханием.
Что за чертовщина?
Я хочу сказать, чтобы наглец соблюдал дистанцию, но он выглядит крайне сконцентрированным на нежданных гостях, поэтому проглатываю слова. Они застревают в горле болезненным комком, который я с трудом заставляю спуститься в желудок и раствориться с дрожью по телу.
Проклятье,ругается Миднайт, и я вижу, как дергается мышца на его шее.Нам нужно добраться до автомобиля.
Так в чем проблема?вопрошаю я, но чувство такое, словно кто-то говорит за меня.
Миднайт с легким раздражением возводит глаза к темно-серому небу и кладет ладони на мои щеки. Он немного поворачивает мою голову влево и наклоняется так близко, что его гладкий, волевой подбородок едва не касается моего плеча. Он вытягивает одну руку, убирая ее с моего лица, и проводит ею импровизированную черту от своего автомобиля до трех демонов, которые караулят у лестницы. Между ними чуть больше тридцати футов.
Мы не уйдем далеко без машины,тихо говорит он, по-прежнему не отстраняясь.
Я чувствую себя неуютно в такой близости с блондином и переступаю с ноги на ногу, дергаю локтем, который ближе к нему, чтобы вернуть себе чуточку личного пространства. Но все без толку.
В любом случае,Миднайт продолжает вести монолог,нам придется показаться им на глаза. Черт. Я сегодня не в духе, чтобы быть варваром и драться с демонами.
Какая досада, что я не могу помочь, ведь ты держишь меня на «сыворотке»,иронично напоминаю я.
Я справлюсь и без твоего участия, Анна,кивает парень.
Надеюсь, что демоны надерут ему зад, и я смогу улизнуть от них всех.
Так что будем делать?монотонно интересуюсь я.
Беги к машине,наказывает Миднайт,а я отвлеку гостей.
Моя бровь скептически взметывается вверх.
Это и есть твой гениальный план?
Все гениальное просто.
Что же. Если он триумфально облажается, мне это будет только на руку.
Я усмехаюсь так, чтобы Миднайт не видел этого, и скидываю со своего плеча его ладонь.
Я пошла.
Без ключей?
Я протягиваю раскрытую ладонь, и блондин со вздохом кладет в нее связку. Я морщусь от соприкосновения с холодным металлом и подбрасываю ключи.
Теперь точно пошла.
Быстрым, расслабленным шагом направляюсь к пустой парковочной площадке, на ходу доставая из кармана джинсов резинку и заделывая волосы в небрежный пучок. Я сдуваю с лица светлую прядь, которую пропустила, и заправляю ее за ухо.