Вероника РотПреданная
1. Трис
Я вхожу в нашу комнату в штаб-квартире эрудитов. В моей голове все еще звучит эхо слов: «Мое имя Эдит Прайор, хотела бы я об этом забыть!»
Значит, ты ее никогда не видела раньше? Даже на фотографиях? спрашивает Кристина, чья забинтованная нога аккуратно уложена на подушку.
Кристину ранили во время нашей отчаянной попытки раздобыть секретный файл с видео Эдит Прайор. В то время мы не подозревали, что это означает разрушение не только наших фракций и наших личностей, но и фундамента всего города.
Кто она тебебабушка или тетка?
Понятия не имею, отвечаю я. Прайормоя фамилия по отцу, следовательно, онаиз нашей семьи. С другой стороны, сама посуди, имя Эдит относится, скорее уж, к альтруистам, а родственники папы принадлежали к эрудитам
Получается, что она старше твоего отца, говорит Кара, откинувшись на кровати.
Сейчас Кара ужасно похожа на Уилла, своего брата и моего друга, которого я застрелила. Но Кара выпрямляется, и призрак Уилла исчезает.
Старше. На несколько поколений. Онаиз наших предков.
«Предок». Термин кажется таким старым, как полуразрушенная кирпичная ограда кладбища. Я прикасаюсь к стене комнаты: она холодная, белая.
Итак, в наследство мне досталась полная независимость и уверенность в том, что мое «Я» гораздо важнее, чем все остальное. А сейчас я получила явный знак, что мы должны покинуть город и искать хоть что-нибудь за его пределами.
А я хочу знать, бормочет Кара, потирая лоб, как долго мы здесь находимся? И слушай, не могла бы ты прекратить шастать туда-сюда?
Я замираю и вопросительно поднимаю бровь.
Извини, произносит она.
Ладно, проехаливступает Кристина. Просто мы слишком долго тут торчим.
Прошло несколько дней с тех пор, как Эвелин устроила бунт в штаб-квартире эрудитов. Тогда заключенные разбежались из своих камер на третьем этаже. Одна женщина из бесфракционников перебинтовала наши раны и раздала обезболивающее. Мы могли есть и принимать душ, но никто не сообщал нам о том, что происходит снаружи. Наши просьбы игнорировали.
Я надеялась, что нас проведает Тобиас, говорю я, присаживаясь на край койки. Где он болтается?
Наверное, злится, что ты обманывала его и тайком сотрудничала с его отцом, предполагает Кара.
Я кидаю на нее косой взгляд.
Вряд ли. Тобиас не настолько мелочен.
Вероятно, его что-то задержало, заявляет Кристина. Ты ведь не забыла, что он тебе сказал, Трис?
В том бедламе, когда бесфракционники пытались оттеснить нас к лестнице, я вцепилась в подол его рубахи. Я не хотела потерять Тобиаса в толпе, а он оттолкнул меня и крикнул: «Верь мне!»
Нет, конечно, отвечаю я.
И эточистая правда. Я действительно пытаюсь верить. Но каждая частичка моего тела отчаянно стремится к свободе. И не только из тюрьмы, но и из города. Мне позарез нужно увидеть, что находится за оградой.
2. Тобиас
Я постоянно прокручиваю в голове дни, проведенные здесь в качестве заключенного. Полуголый и избитый почти до потери сознания. Есть и другие воспоминания: кошмарное ожидание, что Беатрис Прайор скоро умрет. Мои разбитые в кровь кулаки, колотящие в дверь и ее неподвижное тело у Питера на руках. Он предупредил меня, что она под наркотой. Ненавижу это место.
Сейчас тут не очень чисто, как раньше, когда здание принадлежало эрудитам. Теперь оно разорено бунтом, повсюду в стенах видны выбоины от пуль, на полу валяются осколки разбитых лампочек. Я тащусь по грязному коридору в камеру при неверном мигающем свете. Меня пропускают без вопросов, ведь на моем предплечьечерная повязка с пустым кругомсимволом бесфракционников. К тому же, я немного похож на Эвелин. Прежде Тобиас Итон являлось постыдным именем. Сейчас оноодно из самых уважаемых.
Трис сидит на полу, возле Кристины. Рядом застыла Кара. Моя Трис всегда казалась бледной и маленькой. Но почему-то она умудряется заполнять собой всю комнатушку. Она сразу узнает меня, вскакивает, обнимает меня и прячет лицо у меня на груди.
Я глажу ее по волосам. Никак не привыкну к тому, что они короткие. Хотя сперва я даже обрадовался, потому что так она выглядит как воин, а не как девочка. Вот что ей требовалось.
Ты прошел сюда без проблем? интересуется она.
Я же Тобиас Итон, отвечаю ей, и она смеется.
Точно, Трис немного отстраняется и смотрит на меня в упор.
Ее глаза странно меняются, как будто ветер проносит в них осенние листья.
Где ты пропадал? Что случилось? восклицает она.
Я понимаю Трис. Ей пришлось несладко. Она пережила предательство брата, ожидание казни, страх, что к ней применят сыворотку правды. Я просто обязан вытащить ее отсюда.
Кара пялится на нас, а я чувствую себя неловко, как змея, сбросившая кожу и еще не привыкшая к новому покрову. Наличие аудитории меня совсем не привлекает.
Эвелин держит всех в строгости, произношу я. Без ее дозволения никто и шагу ступить не смеет. Но она выступила с призывом объединиться против угнетателей извне.
Угнетателей? повторяет Кристина.
Она достает из кармана пузырек и выливает его содержимое себе в рот. Думаю, какое-то обезболивающее из-за пулевого ранения.
Я хмурюсь.
Эвелин, и, кстати, не только она, считает, что нам нельзя бродить за пределами города. Нам якобы могут причинить вред. А она пытается решить наши проблемы. Я передаю ее речь вкратце, продолжаю я. Но подозреваю, что это крайне выгодно для моей матери. Мы в ее власти, а если мы улизнем, она лишится своего влияния.
Ага, ворчит Трис. Кто бы сомневался.
Ее точка зрения имеет право на существование, встревает Кристина. И у нас много чего творится. Почему мы должны помогать тем, кто прячется за оградой?
Трис в задумчивости покусывает губу.
Не знаю, наконец, произносит она.
На моих часах уже три. Я задержался, а Эвелин подозрительна. Я сказал ей, что должен объявить Трис о том, что между нами все кончено. А на это не требуется время. Не уверен, впрочем, что Эвелин мне поверила. Я прерываю их спор.
Слушайте: они решили допросить заключенных. И они собираются вколоть вам сыворотку правды. Потом вас осудят как предателей. Надо придумать какой-нибудь дельный план.
Что? изумляется Трис. С каких пор поиск истины у нас расценивается как предательство?
Как ни крути, но вы выступили против наших лидеров. Эвелин и ее приспешники не желают, чтобы кто-то покинул город. Поэтому они не в восторге от видео с этой Эдит Прайор.
Они такие же, как Джанин, фыркает Трис. Готовы на все, чтобы задушить правду. А ради чего? Чтобы царствовать в своем микроскопическом мирке? Бред.
Не собираюсь сознаваться им, что кое в чем разделяю мнение своей матери. Я ничего не должен людям, живущим вне нашего города. Неважно, дивергент я или нет, но я не собираюсь приносить себя в жертву ради спасения человечества.
Но я жажду сбежать отсюдакак дикий зверь, стремящийся вырваться из капкана. Бешеный волк, готовый отгрызть себе лапу.
В общем, начинаю я осторожно, если сыворотка правды на вас подействует, вы будете осуждены.
Что значит«если подействует»? прищуривается Кара.
Дивергент, бросает Трис, указывая пальцем на собственную голову.
Да поразительно, Кара укладывает волосы в узел на затылке. Хоть и нетипично. По моему опыту, большинство дивергентов не способны устоять перед химическим коктейлем. Не понимаю, как у тебя получается, Трис.
Другие эрудиты, втыкавшие в меня свои поганые иголки, тоже удивлялись, резко обрывает ее Трис.
Пожалуйста, давайте сосредоточимся. Вас надо вызволить из тюрьмы, говорю я и хватаю Трис за руку.
Ее пальцы переплетаются с моими. Мы с ней не чужие, и ее прикосновение наполняет меня энергией и надеждой.
И каким образом? смягчается она.
Я попрошу Эвелин, чтобы тебя допросили первой, поясняю я. Тогда все, что тебе нужно будет сделать, это сочинить убедительный рассказ, оправдывающий Кристину и Кару. У тебя получится, не сомневаюсь.
Неужели?
Я надеялся, ты сама что-нибудь сообразишь, по сравнению со мной, тынастоящая чемпионка по вранью.
Мои слова попадают не в бровь, а в глаз. Она обманывала меня и раньше. Пообещала, что не пойдет на смерть в штаб-квартире эрудитов, и сделала все наоборот. Да еще и сотрудничала там с Маркусом, моим отцом.
Хорошо, кивает она и мрачно смотрит в пол.
Я кладу руку ей на плечо.
Мне пора.
Ну, спасибо тебе.
Я чувствую знакомый порыв, и мой разум буквально сливается с ее разумом. Это чем-то похоже на мое желание целовать Трис каждый раз, когда я ее вижумалейшее расстояние между нами приводит меня в бешенство. Наши пальцы переплетаются еще крепче, ее ладонь прмо-таки приклеивается к моей загрубевшей коже. Пусть Трисбледная и худенькая, но ее глаза напоминают мне бескрайние просторы, о которых я всегда мечтал.
Если вы собираетесь лизаться, сделайте одолжение, предупредите, чтобы я могла отвернуться, бурчит Кристина.
Отворачивайся, слегка улыбается Трис.
Я прикасаюсь губами к ее щеке и, не спеша, нахожу ее рот. Мы целуемся. Я наслаждаюсь ее дыханием. Очень хочется кое-что сказать ей. Я сдерживаюсь, но ненадолго. Хотя будь что будет.
Хотел бы я остаться с тобой наедине, говорю я, покидая камеру.
Я тоже.
Когда я закрываю дверь, то замечаю, что Кристина делает вид, что ее сейчас стошнит, а Кара смеется. Руки Трис безвольно опущены.
3. Трис
По-моему, выполные идиоты, вырывается у меня.
После укола сыворотки правды тело тяжелеет и превращается в свинцовое. Лоб покрывается испариной.
Вы должны благодарить меня, а не допрашивать.
За что? За то, что ты игнорируешь указания лидеров нашей фракции? Может, тебе еще и спасибо сказать за то, что ты решила предотвратить ликвидацию Джанин Мэтьюз? Ты вела себя как предательница.
Эвелин Джонсон шипит как змея. Все происходит в зале заседаний штаб-квартиры эрудитов. Я нахожусь в заключении, по крайней мере, неделю.
Вижу Тобиаса. Он прячется в тени своей матери. Он не сводит с меня глаз с того самого момента, как я села в кресло и мне связали запястья пластиковой лентой. Ладно, надо бы уже разыгрывать «комедию».
Теперь, когда я знаю, что могу это делать, куда легче.
Нет, бормочу я. И я думала, что Маркус работает на фракцию лихачей. Я не могла бороться как подобает солдату, а хотела помочь.
А почему ты не могла быть солдатом?
Из-за спины Эвелин светит флюоресцентная лампа. Я ни на секунду не могу ни на чем сосредоточиться и сердито мотаю головой.
Ну тяну я.
Не знаю, когда я научилась лицедействовать. Наверное, у меня врожденный талант к вранью.
Я не могу держать в руках оружие. После того, как стреляла в него. В Уилла. С тех пор от одного вида оружия меня охватывает паника.
Эвелин усмехается. Подозреваю, в самой глубине ее сердца нет ни капли сочувствия ко мне.
Значит, Маркус признался, что он работает по моему приказу, цедит она. Ты ему поверила, даже не зная, о его напряженных отношениях и с лихачами, и с бесфракционниками?
Да.
Ясно, почему ты не выбрала эрудитов, хохочет она.
Щека у меня начинает дергаться. Я хочу ударить Эвелин, как, уверена, многие из находящихся в зале, хотя они никогда не посмеют в этом признаться. Мы угодили в ловушку. Мы заперты в городе, который патрулируют бесфракционники. Они захватили власть. После смерти Джанин Мэтьюз не осталось никого, кто бы осмелился бросить ей вызов. Из огня да в полымя, от одного тирана к другомутаков наш мир.
Почему ты молчала? спрашивает она.
Не люблю признаваться в слабости, отвечаю я. И еще я понимала, что Четыре это не понравится: то, что я работала с его отцом.
И внезапно я холодею: сыворотка правды действует и на меня.
Зачем вам валяться на помойке, которую вы сами тут устроили! Что у вас здесь за трон? выпаливаю я.
Лицо Эвелин искажает гримаса отвращения.
Она склоняется к моему лицу, и я догадываюсь о ее настоящем возрасте. Вижу ее морщины, и нездоровую бледностьследствие многолетнего воздержания в еде. Но она по-прежнему красива, как и ее сын.
Я стараюсь построить новый мир, отчеканивает она и вдруг переходит на шепот. Я была альтруисткой, Беатрис Прайор. Не представляю, что с тобой будет дальше, но обещаю, что для тебя не найдется места, в особенности рядом с моим мальчиком.
Я улыбаюсь. Этого нельзя делать, но с этой дрянью в крови подавлять жесты и мимику ужасно трудно. Она думает, что Тобиас принадлежит ей. Но вообще-то он принадлежит только самому себе. Эвелин выпрямляется.
Возможно, ты и глупа, однако ты не предательница. Допрос закончен. Ты свободна.
А мои друзья? вяло возражаю я. Кристина, Кара
В самое ближайшее время мы разберемся и с ними.
Я встаю, чувствуя слабость и головокружение после укола. Народу в залекак селедок в бочке, и несколько долгих секунд я не могу сориентироваться, пока кто-то не берет меня под руку. Мальчик со смуглой кожей. Юрайя. Мы направляемся к выходу. Нас сопровождают чьи-то громкие возгласы.
Мы шагаем по коридору к лифту. Юрайя прикасается к кнопке, и двери раздвигаются. У меня подгибаются колени.
А про помойку и трон, это было не чересчур? интересуюсь я.
Нормально. Она считает тебя вспыльчивой и неуравновешенной.
Внутри меня все трепещет. Неужели меня отпустили и мы найдем выход из города? Больше не нужно ждать, меряя шагами камеру и переругиваясь с охранниками.
Кстати, сегодня утром охрана болтала что-то о правилах бесфракционников. Бывшие члены фракций обязаны переехать в окрестности штаб-квартиры эрудитов и перемешаться, чтобы в каждом жилище оказалось не более четырех членов одной фракции. Мы также должны обменяться одеждой. В результате мне уже выдали желтую рубаху Товарищества и черные брюки правдолюбов.
Нам сюда
Юрайя выводит меня из лифта. На этаже штаб-квартиры эрудитов сияют стеклянные стены. Солнечный свет преломляется в них, и радужные пятна играют на полу. Прикрываю глаза ладонью. Мы с Юрайей заходим в узкую комнату с расставленными вдоль стен кроватями, шкафами и маленькими столиками.
Именно эрудиты первыми организовали общежития, поясняет Юрайя. Я уже зарезервировал койки для Кристины и Кары.
Возле двери устроились три девчонки в красных рубашках. Предполагаю, что онииз Товарищества. На дальней кровати лежит пожилая женщина в очках. Вероятно, эрудитка. Надо бы перестать определять принадлежность людей к той или иной фракции, но это старая привычка, трудно сразу с ней покончить.
Юрайя шлепается на постель. Я сажусь на соседнюю. Счастливая и расслабленная.
Зик говорит, что девушки подойдут позже, сообщает Юрайя.
На мгновение я чувствую облегчение. Но быстро вспоминаю, что Калеб останется в камере. Он являлся приспешником Джанин, и они его, наверное, никогда не оправдают. А как далеко они зайдут? Вообще-то, мне наплевать Хотя это ложь, конечно. Он все еще мой брат.
Спасибо, Юрайя.
Он кивает.
Сам-то как? Я имею в виду Линн и
Юрайя дружил с Линн и Марлен, а теперь обе мертвы. Я понимаю, что он сейчас чувствует, ведь я тоже потеряла друзей. Ал погиб в самом начале, не выдержав инициации, Уиллпри моделировании атаки из-за моей глупой поспешности. Но я не пытаюсь сделать вид, что страдаю так же, как и Юрайя. Зачем притворяться?
Я не хочу даже думать об этом, качает головой он. Буду жить дальше.
Ладно. Если тебе нужно поговорить, дай мне знать.
Хорошо, обещает Юрайя и встает. Ты в порядке? Я сказал маме, что навещу ее вечером. О, чуть не забыл. Четыре передал, что он встретится с тобой попозже.
Я вскакиваю.
Где и когда?
После десяти, в парке Миллениум. На лужайке, ухмыляется он. Да не волнуйся ты, а того чего доброго лопнешь.
4. Тобиас
На чем бы ни сидела моя мать, на стуле, на кресле, да хоть на карнизе, она всегда выбирает самый краешек, как будто готова в любой момент сорваться и куда-нибудь бежать. На сей раз она примостилась на столе Джанин в штаб-квартире эрудитов. Носы ботинок упираются в пол, а из-за спины падает тусклый городской свет. Поджарое мускулистое тело напряжено.
Побеседуем о твоей лояльности, изрекает она.
Голос отнюдь не звучит обвиняюще, скорее устало. И она кажется мне такой изношенной, истертой жизнью, что я просто могу видеть сквозь нее. Но ощущение мгновенно пропадает.