Позвольте мне задать вам встречный вопрос. Если я завтра увижу ваши лица, почему сейчас у меня на головемешок?
Кажется, я поставила их в тупик.
А будущее неизвестно, парирует кто-то. Итак, завтра, в полночь, в том месте, где ты исповедовалась.
Дверь распахивается, и раздается топот удаляющихся ног. Я срываю мешок. Это темно-синяя наволочка со словами «Фракции или смерть», выведенными на нем. Верные, безусловно, склонны к драматическим эффектам. Место, где я делала признания, говорите? Есть только одно: штаб-квартира правдолюбов, где мне вкололи сыворотку правды.
Когда я возвращаюсь в общежитие, то нахожу записку от Тобиаса, подсунутую под чашку с водой на тумбочке.
«Завтра утром допрашивают твоего брата. Я не смогу пойти, иначе это вызовет подозрения, но я расскажу тебе о приговоре, когда смогу. Мы что-нибудь придумаем. В любом случае, все скоро закончится».
8. Трис
Девять часов. Может, именно сейчас выносят приговор Калебу, пока я завязываю шнурки на ботинках или в четвертый раз расправляю простыни на кровати. Провожу рукой по волосам. Вердикт тайного трибунала огласят публично. Калеб являлся правой рукой Джанин, до самой ее смерти. Какое решение они вынесут, мне ясно. Ближайшие соратники Джанин будут уничтожены.
И кстати, почему это должно меня беспокоить? Он меня предал. Он не попытался воспрепятствовать моей казни. Наплевать или нет. Я сама не знаю.
Привет, Трис, окликает меня Кристина и стучит костяшками пальцев по дверному косяку.
Из-за ее спины выглядывает Юрайя. Он по-прежнему улыбается, но как-то вымученно.
Есть новости? спрашивает она.
Я снова оглядываю комнату. Все убежали завтракать, в соответствии с расписанием. Я попросила эту парочку зайти ко мне.
Мой собственный желудок урчит.
Да, отвечаю я.
Они садятся на койку напротив меня, и я рассказываю им о том, что со мной случилось в лаборатории эрудитов.
Удивительно, что ты лишь слегка стукнула одного из них, смеется Юрайя.
Я все-таки была в меньшинстве, огрызаюсь я.
Мы живем в странные времена. Я уже не уверена, что даже в глубине души осталась верна кодексу лихачей, тем более теперь, когда фракций вообще не существует. А кое с чем бывает трудно смириться.
Что они хотят? осведомляется Кристина. Просто покинуть город?
Я пожимаю плечами.
А если онилюди Эвелин? Вдруг она пытается поймать нас в ловушку?
Без понятия, бурчу я. Но без чьей-нибудь помощи убраться из города невозможно, а я, к вашему сведению, не собираюсь здесь оставаться, чтобы учиться водить автобусы и ложиться спать по приказу.
Кристина кидает на Юрайю встревоженный взгляд.
Послушайте, продолжаю я, вы не обязаны ничего предпринимать, но мне нужно выбраться отсюда. Я собираюсь узнать, кем была Эдит Прайор и что ждет нас за оградой. Я просто должна.
И я вздыхаю. На меня накатывает волна отчаяния, которое невозможно игнорировать. Как будто кто-то чужой пробудился от долгого сна внутри меня. Он ворочается во мне, как встревоженный зверек. Я должна уйти.
С лица Юрайи наконец сползает улыбка, он говорит:
Мне тоже надо.
Ладно, соглашается Кристина, хотя в ее темных глазах по-прежнему заметно беспокойство. Сходим на дурацкую встречу.
Отлично. Кто-нибудь из вас передаст это Тобиасу? Мне необходимо держаться от него подальше, мы с ним якобы расстались. Увидимся в переулке в половине двенадцатого.
Хорошо, я позабочусь. Мы с ним сегодня в одной группе, произносит Юрайя. Изучаем производство, я прям сгораю от нетерпения, ухмыляется он. А Зику сказать?
Да. Только убедись сперва, что он никому не растреплет.
Снова смотрю на часыдевять пятнадцать. Приговор Калебу должны уже вынести. Но нам следует тащиться на урокизучать рабочие специальности. Любая мелочь может вывести меня из равновесия Начинаю дергать ногой и сама не замечаю. Кристина обнимает меня. Она не задает лишних вопросов, за что я ей очень благодарна. Я не представляю, что ей отвечать.
* * *
Мы с Кристиной пробираемся по закоулкам штаб-квартиры эрудитов к задней лестнице, опасаясь попасться патрулю. Рукава моего свитера опущены до самых кончиков пальцев, чтобы скрыть карту, которую я заранее нарисовала на ладони. В принципе, я знаю, где находится штаб-квартира правдолюбов, другое дело, что не ведаю лазеек и переходов, которые могли бы нам пригодиться.
Юрайя стоит на обусловленном месте. Он одет в черное, но намек на серый цвет альтруистов все же проглядывает на воротнике его свитера. Мне странно видеть моих друзей из фракции лихачей в одежде альтруистов. Иногда кажется, что ликвидация фракций имеет и положительные моменты.
Я сообщил Четыре и Зику. Они туда подойдут, докладывает Юрайя.
Хорошо.
Мы втроем бежим по переулку к Монро-стрит. Я стараюсь не вздрагивать от стука наших ботинок. Сейчас нам гораздо важнее, быть быстрыми, нежели осторожными. Когда мы поворачиваем на Монро, я проверяю, нет ли позади патруля бесфракционников. Какие-то темные силуэты мелькают на Мичиган-авеню, но вскоре пропадают.
А Кара? шепчу я Кристине.
Мы находимся на Стейт-стрит, далековато от штаб-квартиры эрудитов. Значит, можно было говорить без опаски.
Думаю, что ее не позвали, отвечает Кристина. Странно, правда?
Тсс, шипит Юрайя.
При свете циферблата наручных часов смотрю на свою разрисованную ладонь.
Рэндольф-стрит.
Мы мчимся в одном темпе, наша кровь пульсирует почти в унисон. Несмотря на боль в мышцах, мне нравится бег. Мои ноги болят, когда мы достигаем моста, но потом я вижу Супермаркет Безжалостности за рекой, заброшенный и неосвещенный, и улыбаюсь. Юрайя притормаживает.
Между прочим, бормочет он, нам нужно преодолеть миллион лестничных ступеней.
Может, они включили лифт?
Вряд ли, качает он головой. Бьюсь об заклад, Эвелин контролирует использование электричестваэто лучший способ узнать о тайной встрече.
Я мрачнею. Может, я люблю бегать, но терпеть не могу подниматься по лестнице.
Когда мы, наконец, достигаем вершины лестницы, мы уже еле дышим, а до полуночи остается всего пять минут. Остальные идут вперед, я останавливаюсь возле лифтовой шахты. Юрайя не ошибся: за исключением указателя выхода, нигде нет ни одного огонька. Именно в блекло-голубом свете указателя я замечаю Тобиаса. Он выходит из комнаты для допросов.
После того нашего свидания мы общались с ним исключительно с помощью записок. Я сдерживаю себя, чтобы не кинуться к нему, не ощупать изгиб его губ, его мужественную линию подбородка Но до полуночи осталось две минуты. У нас нет времени.
Однако на секунду он обнимает меня. Его дыхание щекочет мне ухо, я закрываю глаза и на мгновение расслабляюсь. Он пахнет ветром, потом и мылом. Этот запах прочно ассоциируется у меня с ним, и ещес безопасностью.
Ну что? спрашивает он. Они, вероятно, здесь.
Да, мои колени подкашиваются. Ты узнал что-нибудь о Калебе?
Отложим на потом.
Никаких разъяснений больше не нужно.
Они собираются его казнить? уточняю я.
Он кивает и берет меня за руку. Я не понимаю, что я должна сейчас чувствовать.
Вместе мы заходим в комнату, где нас когда-то допрашивали с помощью сыворотки правды. «Место, где ты исповедовалась»
Свечи расставлены на полу вокруг одной из чаш правдолюбов. Я узнаю Сьюзан и Роберта. Питер стоит в сторонке, скрестив руки на груди. Юрайя и Зиквместе с Тори и еще несколькими лихачами. Кристина вместе со своей матерью и сестрой. В углудва очень нервных эрудита. Новая одежда так и не стерла границ между нами, они слишком укоренились.
Кристина манит меня к себе.
Познакомься с моей мамойСтефани, представляет она мне женщину с сединой в темных вьющихся волосах. И моя сестраРоуз. А этомоя подруга, Трис, и мой инструктор при инициации, Четыре.
Мы поняли, кто они, отвечает Стефани. Мы видели их допросы.
Я просто хотела быть вежливой.
Очередная форма обмана, Кристина.
Ага, закатывает глаза Кристина.
Ее мать и сестра насторожены и раздражены.
Ее сестра бросает мне:
Значит, ты убила парня Кристины.
От ее слов внутри у меня все замерзает, как будто ледяная молния раскалывает мое тело пополам. Я молчу.
Роуз, одергивает ее нахмурившаяся Кристина.
Мышцы Тобиаса напрягаютсяготов к бою, как всегда.
Я подумала, что мы должны сразу прояснить данный вопрос, продолжает Роуз.
И вы еще удивляетесь, почему я оставила вашу фракцию? возмущается Кристина. Не обязательно по любому поводу выкладывать все, что приходит в голову.
Ложь во спасение по-прежнему остается ложью.
Ах, вам правды захотелось? Мне с вами неприятно, и я хочу уйти. Пока!
Она берет меня под руку и уводит нас с Тобиасом, не переставая ворчать.
Извините.
Ничего, произношу я.
Я считала, что с получением прощения от Кристины с проблемой смерти Уилла будет покончено. Но все получилось наоборот. Просто со временем легче отвлекаться от содеянного.
Мои часы показывают двенадцать. Дверь в комнату открывается, и в проеме появляются двое. ЭтоДжоанна Рейес, бывший пресс-секретарь Товарищества. Ее лицо пересекает шрам. Желтый шарф выглядывает из-под ее черной куртки. С ней рядомженщина в синем. Я приглядываюсьи пугаюсь. Онавылитая Джанин.
Но Джанин мертва.
Женщина приближается к нам. Это стройная блондинка, как и Джанин. Из ее кармана торчат очки, волосы заплетены в косу. Типичный эрудит. Но не Джанин Мэтьюз, а Кара. Значит, Кара и Джоанналидеры верных?
Привет, говорит Кара.
Все разом замолкают. Она натянуто улыбается.
Нам опасно здесь находиться, поэтому я буду краткой. Некоторые из вас, например, Зик и Тори, помогали нам.
Что? Видимо, я подзабыла, что Зик был шпионом лихачей. Чем, вероятно, и доказал свою лояльность Каре. Он, в общем, являлся ее другом, до тех пор пока она не покинула штаб эрудитов. Зик таращится на меня и усмехается.
Джоанна продолжает:
Остальные не доверяют Эвелин Джонсон. И не ей определять судьбу города.
Кара сжимает кулаки.
Мы верим, что необходимо следовать двум главным идеям основателей: делению на фракции и исполнению миссии дивергента Эдит Прайор, заключающейся в отправке людей вовнеза ограду. Несмотря на то, что у нас нет нужной численности дивергентов, ситуация настолько обострилась, что мы должны отправить людей за пределы города немедленно. Таким образом, в полном соответствии с намерениями основателей у нас есть две задачи: восстановить фракции, свергнув Эвелин, и отправить наших представителей на разведку. Джоанна будет отвечать за первое, а яза второе. И сегодня мы определимся, именно со второй задачей, произносит она и поправляет прядь, выбившуюся из косы. Пойти смогут немногие. Толпа привлечет внимание. Эвелин без боя не сдастся, поэтому я решила выбрать людей, которые имеют опыт выживания в различных передрягах.
Я смотрю на Тобиаса.
Кристина, Трис, Тобиас, Тори, Зик и Питер, говорит Кара. Вы доказали свое умение, поэтому я хотела бы пригласить вас прогуляться со мной за пределы города. Естественно, соглашаться никто не обязан.
Питер? вырывается у меня.
Он сумел удержать эрудитов от твоей казни, мягко поясняет Кара. А кто обеспечил условия для фальсификации твоей смерти?
Я хмурюсь. Как-то никогда не задумывалась об этом. Зачем возвращаться в прошлое? Кроме того, Кара была единственным хорошо известным перебежчиком из фракции эрудитов, к кому, как не к ней, мог обратиться Питер?
Я умолкаю. Да, я не хочу покидать город вместе с Питером, но я так стремлюсь вырваться отсюда, что не поднимаю шумиху.
Лихачей многовато, скептически говорит девушка, стоящая у стены.
У нее густые, почти сросшиеся брови и бледная кожа. Когда она поворачивает голову, я вижу татуировку за ухом. Очевидно, она сама из бывших лихачей, перебежавших к эрудитам.
Верно, кивает Кара. Но нам требуются люди с определенными навыками. Я думаю, обучение, которое проходили лихачи, как нельзя лучше подготовило их для выполнения этой задачи.
Мне очень жаль, но я не могу оставить Шону, заявляет Зик. Только не после того, как ее сестра ну, вы понимаете.
Возьмите меня, поднимает руку Урия. Я лихач. И меткий стрелок. Благодаря мне в нашей группе будет настоящий мачо.
Я смеюсь.
Спасибо, благодарит Кара.
Кара, вам следует поторопиться, говорит бледная девушка-лихачка, ставшая эрудитом. И еще кому-то надо уметь управлять поездом.
Неплохая идея, соглашается Кара. Есть желающие?
Я справлюсь, отвечает, конечно же, бывшая лихачка.
План постепенно обретает плоть. Джоанна предлагает, чтобы позже мы использовали пикапы Товарищества. Роберт вызывается ей помочь. За несколько часов до побега Стефани и Роуз начнут контролировать передвижения Эвелин и сообщать по рации о любом необычном ее поведении в резиденцию Товарищества. Тот лихач, который пришел с Тори, обещает раздобыть нам оружие. Девушка из эрудитов и Кара анализируют наши задумки на наличие слабых мест, и вскоре мы убеждаемся, что все выглядит достаточно безопасным и осуществимым. Остается последний вопрос, который и задает Кара:
Когда мы отправляемся?
Завтра вечером, отвечаю я.
9. Тобиас
Ночной воздух холодит мои легкие. Наступила моя последняя ночь в городе.
Юрайя, Зик и Кристина направляются к штаб-квартире эрудитов. Я удерживаю Трис за руку и тяну ее обратно.
Давай прогуляемся.
Ты чего?
Мы быстро, и тащу ее за угол.
Сейчас кажется, будто пустой канал заполнен темной водой, в которой отражается лунный свет.
Ты ведь со мной, Трис. Они не будут нас арестовывать.
Легкая улыбка сквозит в уголках ее губ.
За углом, она прислоняется к стене. Тени вокруг ее глаз подчеркивают яркость зрачков Трис.
Я не знаю, что делать, она прижимает руки к лицу и ерошит себе волосы. Я имею в виду с Калебом.
Не знаешь?
Она смотрит на меня.
Трис, начинаю я. Ты же не хочешь, чтобы он умер?
Дело в том она зажмуривается. Я так зла на него. Я стараюсь вообще не думать о нем, потому что хочу, чтобы
Я отлично тебя понимаю.
Я и сам мечтал убить Маркуса. Однажды я даже решил, как это сделаю, ножом, так, чтобы почувствовать, как жизнь вытекает из него по каплям. Но эта мысль испугала меня еще сильнее, чем его жестокость.
Наши родители попросили бы меня его спасти, теперь ее светлые глаза широко открыты, она смотрит в небо. Они бы сказали, что это эгоистичнообрекать кого-то на смерть, только потому, что обидел тебя. Боже мой
Дело не в том, Трис.
Нет, она отталкивает меня. Он был связан с ними куда больше, чем со мной. А я хочу, чтобы они мной гордились. Вот и все.
Я никогда не имел родителей, которые могли быть для меня хорошим примером и чьи ожидания стоило бы оправдывать. А мать и отец Трис воплотились в ней самойв ее смелости и красоте. Прикасаюсь к щеке Трис, глажу ее волосы.
Я вытащу его.
Откуда?
Из тюрьмы. Завтра, прежде чем мы покинем город, обещаю я.
Правда? Ты уверен?
Абсолютно.
Я Спасибо. Ты удивительный.
Просто ты не знаешь моих скрытых мотивов, улыбаюсь я. Я позвал тебя сюда вовсе не для того, чтобы болтать о Калебе.
Да?
Я кладу руки ей на бедра и притискиваю к стене. И в нас обоих пробуждается страсть.
Склоняюсь к ней и ощущаю ее дыхание. Она льнет ко мне, но я отодвигаюсь, дразня ее. Трис цепляет пальцами меня за ремень и дергает к себе, так что я локтями стукаюсь о кирпичи. Она пытается поцеловать меня, но я уворачиваясь и сам целую в макушку, затем в щеку, в шею Ее кожа мягкая и соленая на вкус, после ночного бега.
Сделай мне одолжение, шепчет она, никогда больше не рассказывай мне о своих благородных намерениях.
Она обнимает меня, проводит руками по спине и плечам. Кончики ее пальцев проскальзывают под пояс моих джинсов. Я боюсь пошевелиться. Наконец, мы целуемся, и это приносит нам облегчение. Она вздыхает, а я счастливо улыбаюсь. Приподнимаю ее, и ее ноги обвиваются вокруг моей талии. Она смеется, и я чувствую себя очень сильным и храбрым.
Это лучшая моя ночь в городе.