Я еще не встречал кандидата на подготовительный курс доистории с таким средним баллом. Я недоверчиво покачал головой, но потом принялся читать прилагаемые комментарии, и все стало ясно. Эта девушка была не из сотни колонизированных человечеством миров, а с самой Земли!
Я бегло просмотрел заметки администратора, юриста и заведующего нашей кафедрой. В какие бы слова они ни облекали свое мнение, как бы ни описывали девушку (вежливо или оскорбительно), все старались донести до меня, что думают о землянке, осмелившейся подать документы на курс университета Асгарда, и практически указывали, как с ней поступить.
Я все еще оправлялся от шока и пытался понять, что сам думаю о ситуации, как вдруг увидел приложенную к основной анкете записку. В ней меня предупреждали об обвинениях в профнепригодности, если я расскажу об этой девушке другим учащимся.
Час назад мне угрожал отец студента, теперь студентка. Я хмуро пялился на глядильник. Хотел отвлечься и не впасть в депрессию под Конец года? Что ж, мое желание сбылось, да еще как. Белая снежинка опустилась с неба на экран. Похоже, и желание Керена провести праздники со снегом сбудется.
Какие-то проблемы, Даннел?спросила Кэтт.
Я выключил глядильник:
Ничего, с чем бы я не справился. Но две тысячи семьсот восемьдесят девятый год обещает быть весьма интересным.
Домой на Рождество
(бонус)
Я всегда старался попасть к семье на Рождество. Мать устраивала праздник в традиционном стиле, воспроизводя то, что видела в детстве в доме своей бабушки. Отец заявлял, что не большой любитель торжеств и терпит их только ради матери, однако именно он настаивал на том, чтобы каждый год украшать деревья разноцветными огоньками.
В этом году я подошел к дому в сумерках раннего вечера. Меня приветствовало знакомое сияние тех самых огоньков. Кульминацией семейного праздника был рождественский обед. Последние пару десятков лет я иногда добирался сюда только уже после застолья, а временами и вовсе все пропускал. Сегодня повезлоприбыл как раз накануне Рождества.
Родители открыли дверь и по очереди меня обняли.
Добро пожаловать домой,сказала мать.Ты наверняка захочешь сначала переодеться.
Я кивнул и поспешил в свою старую спальнючасть ритуала возвращения. Мгновение я бродил по комнате, где кучей лежали мои прежние вещи. Затем снял военную форму, переоделся в гражданское и словно снова стал тем парнем.
Когда физическое и моральное преображение завершилось, я присоединился к родителям в гостиной. Минуту полюбовался разукрашенным деревом, потом сел. Взял чашку и кусочек торта и задал тот же вопрос, что и каждый год:
Как все?
Родители рассказали о своей работе в школе, о том, как уйдут на пенсиюхотя скорее просто перейдут на полставки, а не откажутся от учебных часов совсем. О выставке, организованной для картин моего брата, о последнем исследовательском проекте моей старшей племянницы и новой подружке племянника. По большей части я уже все это знал благодаря еженедельным звонкам домой, но сидеть здесь и слушать лично куда приятнее.
Родители не спрашивали, что делал я. Когда я только вступил в ряды военных, они с ума сходили от тревоги. И пусть с тех пор уже смирились с моим выбором, но между нашими жизнями все равно существовала незримая пропасть. Они никогда не знали, о чем можно спрашивать, а я не мог обсуждать некоторые вещи из-за страха обеспокоить родных. За последние несколько лет эта проблема не только не решилась, но и обострилась.
Ночь я провел в своей старой спальне, а на следующее утро после завтрака приехал мой младший брат с женой и тремя детьми. В этом году они привезли с собой подружку моего племянникавидимо, их отношения стали официальными. Я быстро прикинул возраст парня и слегка опешил, осознав, что тому уже двадцать восемь.
Последовал ритуальный обмен подарками, а затем рождественский обед. Предполагаемое пополнение нашей семьи посадили между мной и племянником. Девушка показалась мне милой, хотя почти все время молчала, а те пару слов, что все же из себя выдавила, произнесла едва слышным шепотом. Скорее всего, нервничала из-за семейного торжества, а еще пущеиз-за соседства со мной.
После обеда мама как обычно предложила всем поиграть. Я маячил сбоку, не столько участвуя сам, сколько наблюдая за остальными, и наслаждался благословенным бездельем. Ближе к вечеру младшую племянницу исключили из игры за особо глупое движение, и она примостилась на ручке моего кресла пошептаться.
Мы можем перемолвиться словечком?
Я осознал, что она намеренно поддалась, чтобы поговорить со мной наедине, и озадаченно на нее уставился.
Конечно.
Мы пересекли комнату, встали у окна и посмотрели на ярко украшенные деревья.
Я решила вступить в армию.
Мне снова пришлось прибегнуть к мысленным расчетам. О младшей племяннице я привык думать как о ребенке, а ведь ей почти исполнилось семнадцать.
Ты не можешь подписать контракт до восемнадцати,сообщил я.
Знаю, просто хотела сначала сказать вам. Придется нелегко.
Я кивнул:
Семья не обрадуется. Они пытались отговорить меня и наверняка повторят это с тобой.
С этим я справлюсь. При всем уважении, сэр, главная проблема с вами.
Я ошалел от мысли, что моя племянница уже достаточно взрослая, чтобы думать о карьере военной, но теперь представил, как она прибудет в Академию в качестве кадета, и понял, о чем речь.
Если не передумаешь до следующего Рождества, мы обсудим, как лучше с этим поступить.Я помолчал.Если в следующем году я не смогу приехать домой, позвони. Это приказ.
Так точно, сэр.
Мы вернулись, сели с остальными, и я позволил себе поучаствовать в еще паре игр. Поздно вечером из моего кармана раздался звон. Родители покорно смотрели, как я встаю.
Простите,повинился я.Я надеялся остаться до завтра, но
Мы понимаем,заверил отец.По крайней мере, в этом году ты попал домой.
Я вернулся в комнату и переоделся. Семья собралась в холле попрощаться. Подружка племянника оробела еще больше, завидев меня в форме. Я взял свою сумку с подарками, а мама протянула мне завернутый в салфетку кусок пирога.
Может, сумеешь вернуться на Новый год,предположил отец.
Надеюсь,ответил я, хотя мы оба знали, что шансов мало.
Наконец я вышел и в последний раз глянул на веселые огоньки на деревьях. Над ними в чистом ночном небе сияли две луны. Одна большая и белая, вторая вдвое меньше и с оранжевым оттенком. Здесь, на Деметре, стояла середина зимы, но воздух лишь слегка охладился. Обитаемые континенты колониальных миров тщательно отбирают по наличию мягкого климата.
Подошли ожидавшие меня телохранители. Я передал одному из них сумку, но пирог оставил при себе. Над головой на фоне луны мелькнули силуэты истребителей. Эти поездки домой доставляли немало головной боли моей охране, но я отчаянно нуждался в отдыхе от тягот своего положения.
Впереди сияло гигантское кольцо уже активированного портала. Я шагнул в него, перенесся сквозь огромное межзвездное расстояние в сектор Альфа и появился в центральном военном управлении на планете Академия. Менее чем через минуту я вошел в главный штаб. Из динамиков раздался звучный голос:
Генерал-маршал Рентон Мэй.
Офицеры, сидевшие за столами вдоль стен, разом встали и отдали честь. Я отсалютовал в ответ и быстро направился к командному креслу в конце комнаты. А когда нажал кнопки на его ручке, в центре зала появилась широкая голограмма с данными об освоенных человечеством мирах.
Я откинулся в кресле и принялся изучать облако из почти двенадцати сотен голубых сфер. Каждая из них представляла собой колонию, а оттенки синего показывали распределение политических сил между шестью секторами человечества.
Я выделил из облака шесть сфер, которые в прошлый раз были окаймлены янтарным светом, сигнализирующим о проблеме. Теперь одна уже стала чисто-голубойкризис миновал. Пять оставались янтарными. А еще одна мигала краснымновая проблема требовала срочного решения.
Я нахмурился. Этот мир располагался в секторе Дельта, но почти на границе с Бетой, что означало скорее межсекторный конфликт, чем обычную планетарную неурядицу.
Я ткнул в красную мигающую точку указательным пальцем. Статусное облако перестроилось, фокусируясь на нем, и рядом с миром появилось текстовое сообщение. Я прочел одно-единственное предложение и неверяще прищурился. Представители планеты Фенрир желали выйти из состава сектора Дельта и вступить в Бету!
Перед глазами мелькнуло краткая, но неприятная картинка, как именно дельтанский парламент отреагирует на подобное заявление и как это повлияет на и без того исторически сложные отношения Беты с прочими секторами. Я развернул кресло и обратился к своему советнику по политической обстановке в Дельте:
Генерал Санчес, доложите ситуацию.
Последнее столетие Фенрир был центром торговли между Дельтой и Бетой, сэр,ответила она.Таким образом Бета оказывала существенное влияние на его культуру. Нравы на Фенрире куда свободнее, чем в большинстве дельтанских мировэто отражается в одежде и публичном выражении чувств. Население планеты регулярно выступало против моральных законов, вводимых парламентом Дельты. Последние протесты и привели к тому, что Фенрир выступил с заявлением.
Мои симпатии к населению планеты сдерживало понимание, что их «смена прописки» подтолкнет и другие мира захотеть того же. И если даже горстка планет будет физически находиться в одном секторе, а числиться за другим, то военные ой как намучаются поддерживать мир между секторами.
Какова политическая реакция?спросил я.
Парламент Дельты созвал экстренное совещание, сэр. Пока они не делали никаких официальных заявлений. Парламент планет соберется в ближайшие десять часов. Есть внутреннее постановление Верховного Совета Объединенных Секторов на пять тысяч слов.
А вкратце?
По сути оно означает «да вы издеваетесь».
В кои-то веки мы с конгрессом совпадаем, причем дословно.Я повернулся к своему советнику по политической обстановке в секторе Бета.Генерал Рей Престон?
Парламент Беты тоже собрался на экстренное совещание, сэр, но высока вероятность, что они ничего не скажут, пока не последует официальное заявление от дельтанского.
Я кивнул:
Военные, как обычно, сохранят нейтралитет, но вы двое лучше намекните заинтересованным, мол, мы опасаемся, как бы смена планетой своей принадлежности не привела к политической нестабильности. И что это негативно повлияет на безопасность человечества. Сформулируйте, как надо, у вас лучше получается.
Генерал Рей Престон внезапно нахмурился, глядя на свой стол:
События получили развитие, сэр.
Хорошее или плохое?
Мне только что пришло строго неофициальное сообщение от анонимного источника, сэр. Первый спикер Беты категорически против, чтобы смутьяны-дельтанцы отделялись от своего сектора и присоединялись к ним. Он считает, что позиция Фенрира по сексуальным стандартам намного терпимее дельтанской, но по меркам Беты все равно строгая. Поэтому население планеты просто сменит протесты против Дельты на протесты против Беты.
Оценка достоверности?
В прошлом этот анонимный источник проявлял себя как надежный,доложил генерал Рей Престон.Думаю, сообщение поступило от кого-то из клана Августа.
Я откинулся в кресле, развернул пирог и откусил. Если весть действительно пришла из самого могущественного бетанского политического клана, то наверняка на это дал добро лично Люций Август Гордиан. В таком случае фенрирский кризис может разрешиться так же быстро, как начался, но мне все равно не нравилось, что столь драматическое событие происходит в самом конце 2788 года.
Предупреждающий красный свет внезапно окружил другую голубую сферу. Я едва успел выяснить, что это снова повздорили две вечно враждующие политические фракции на Гестии, как сфера в Каппе тоже покраснела.
Я вздохнул. Гестияпривычная головная боль, но проблема в Каппекуда хуже. За подготовку миров к колонизации в этом секторе отвечала генерал Хирага, а она не стала бы поднимать тревогу без крайне серьезного на то повода.
Я глянул на своего связного с сектором Каппа. Ответственный генерал взял отпуск, и сейчас его замещал простой полковник.
Мои соболезнования, но придется вам позвонить генералу Хираге и выяснить, в чем проблема.
В целях улучшения коммуникации, может, лучше вам поговорить с ней лично, сэр?предложил полковник.Она иногда резковата с младшими по званию.
Я покачал головой:
Генерал Хирага со всеми одинаково резка. Разница лишь в том, что, говоря со мной, она вынуждена добавлять ворчливое «сэр».
Полковник застонал и нажал кнопки вызова. Ожидая доклада, я мрачно доел пирог. Как генерал-маршал и член генералитета вообще я знал, что проблемы в относительно мирный период кануна Начала годадурной знак. Три кризиса за несколько часов означали, что 2789 грозит стать крайне сложным.
КОНЕЦ