Конечно, ваше общество мне отвратительно, но оно все же лучше, чем пребывание в компании с этим генетическим катаклизмом, который почему-то возглавляет семейство Вольфов. Я слыхала, что Департамент здравоохранения решил объявить его свалкой токсичных отходов. Может, тогда мы сумеем вывезти его из обитаемых районов как объект, представляющий угрозу для здоровья населения.
Ах! подала голос императрица с Железного Трона. Вот онаюная любовь
Неподалеку от трона стоял Грегор Шрек и с ненавистью рассматривал собравшуюся компанию. Он ведь имел полное право стоять рядом с ними и принимать участие в обсуждении, о чем бы они там ни говорили. Ему есть что сказать по любому поводу. Онглава одного из древнейших в Империи кланов и должен быть на виду. Но все эти грязные предатели оттерли его от Железного Трона и не желают замечать его истинных достоинств. Они даже в лицо ему смеют улыбаться, а за спиной смеются и перешептываются. Но они за это поплатятся. Придет день, и они все заплатят. Все до одного! Впрочем, это может и подождать. Потому что сейчас его мысли занимает только одно: Евангелина. Шрек был вне себя от ярости. Евангелина его бросила! Эта неблагодарная сучка, подстрекаемая толстой коровой Адрианой, посмела ему перечить! Ну ничего, скоро они узнают, что Грегор Шрек никому не спускает обиды. Никто не может похвастаться, что одержал над ним верх, этих «победителей» давно уже нет в живых. Евангелина думает, что она в безопасности среди своих клонов, экстрасенсов и прочих нелюдей. Что ж, пусть думает. И в подполье есть свои слабые места, а у Шрека достаточно времени, денег и яда, чтобы их нащупать. В конце концов кто-нибудь клюнет на его золото или уговоры, а может, испугается угроз. Так было всегда, так будет и на этот раз. И тогда Евангелине несдобровать.
Люди скоро заметят отсутствие Евангелины. Сначала начнут болтать слуги в Башне Шреков. С этим ничего не поделаешь. Потом придворные поймут, что это его слабое место, и начнут задавать вопросы. Где Евангелина? Что случилось? Что он сделал со своей дочерью? Всегда найдутся любители совать свой нос в чужие дела. Конечно, всегда можно сделать еще одну Евангелинуобразцы тканей оригинала все еще хранятся у него в тайной лаборатории. Но на воспитание и обучение нового клона уйдет несколько месяцев. А что, если первый клон вернется? Если Евангелины окажется две, его тайна перестанет быть тайной. А еще первая Евангелина может рассказать о своем происхождении, не выходя на поверхность. Просто чтобы отомстить. Конечно, если она не появится, доказать ничего будет нельзя, но одного обвинения хватит, чтобы запятнать имя Шрека. Грязьудивительно липкая штука, особенно если все только и мечтают тебя ею вымазать. Грегор нахмурился. Он должен быть выше подозрений. Особенно сейчас.
Последние несколько месяцев Грегор Шрек старательно играл роль человека религиозного. Он посещал все церковные службы, вращался исключительно в нужных кругах, щедро жертвовал как раз на те благотворительные учреждения, которые были в последнее время в моде, финансировал сочувствующие церкви политические группировкисловом, из кожи вон лез, чтобы заслужить одобрение церкви. Поддержка церкви нужна была Грегору, чтобы занять по праву принадлежащее ему место у трона. Но чтобы добиться этой поддержки, он должен создать себе репутацию праведника. А это не так-то просто. Раньше Грегор жил своим умом. Он делал, что хотел и когда хотел, а потом его люди заметали следы с помощью денег и угроз. Типичная линия поведения для аристократа, у которого больше денег, чем нужно, и больше гормонов, чем разума. К счастью, церковь готова была забыть о вашем прошлом, при условии, что вы публично покаялись, пожертвовали солидную сумму и больше не грешите. Первые два пункта Грегор выполнял с усердием, а от третьего, как мог, уклонялся. Всему же есть предел, в конце концов. Поведение на публикеэто одно, а частная жизньсовсем другое. Пока Грегор выглядит праведником, его тайные грехи вполне могут быть забыты. Сам Грегор никогда не умел играть на публику, но, к счастью, среди его родственников отыскались необходимые специалисты. Грегор обернулся и смерил одного из них суровым взглядом.
Тоби, по прозвищу Трубадур, был родным племянником Грегора, хотя тот нечасто был склонен признавать родство. Трубадур был маленьким, толстеньким, вечно потеющим человечком. Волосы у него были жидкими и светлыми, улыбка будто приклеилась к лицу, но под этой невзрачной внешностью скрывались острый, как стальной капкан, разум и моральные нормы, которые были бы под стать голодной крысе. Основной его обязанностью было расписывать в выгодном свете все деяния семьи и следить за тем, чтобы эта продукция в нужное время проявлялась в нужных местах. Журналы, голопередачи, газетные сплетнивсе это находилось в ведении Тоби. Он был специалистом по воздействию на публику, экспертом по ликвидации вредных последствий, великим сочинителем и первостатейным лжецом. А как же иначе? Не так легко заставить Грегора Шрека выглядеть хорошо. Остальные члены клана тоже иногда капризничали, черт бы побрал их черные сморщенные души, но Тоби знал, как обращаться с подобной публикой. Если какой-то из клиентов Тоби не выполнял его требованийнапример, не выступал с заранее написанной речью или не появлялся в нужном месте, чтобы помахать рукой и улыбнуться в голокамеру, Трубадур просто прекращал о нем писать до тех пор, пока строптивец не переставал артачиться. Для того, кто жалуется, что о нем болтают все кому не лень, нет ничего хуже, чем внезапно лишиться этого внимания. Тот, чье лицо не появляется на экране в каждом выпуске новостей, мог считать себя политическим покойником. А Тоби мог сделать из вас знаменитостьно только в том случае, если вы соблюдаете правила игры. Его собственные правила. Грубо говоря, это звучало так: «Вы можете делать все, что хотите, но обо всем, что вы делаете, я должен узнавать первым, чтобы успеть преподать это публике в нужном ракурсе, пока новость не просочилась наружу». К сожалению, Грегору Тоби приказывать не мог. Если бы у него хватило наглости даже заикнуться о подобных условиях, Грегор вырвал бы ему язык в качестве предупреждения.
Поговори со мной, мой мальчик, потребовал Грегор. Что ты сейчас рассказываешь о Евангелине?
Официальная версия гласит, что Евангелина переутомилась и отдыхает, сказал Тоби. Мы не сообщаем, почему она вдруг переутомилась, пусть сами додумывают, что хотят. Люди любят строить предположения. Надеюсь, вы сообщите мне, когда она отдохнет? Тогда мне легче будет ввести ее обратно в общество.
Я сообщу только то, что тебе следует знать, и не раньше, чем мне это понадобится, отрезал Грегор. Как там мои дела с церковью?
Вполне сносно. Хотя я бы на вашем месте постарался следить за своим языком, дядюшка. Иногда мне кажется, что церковь скорее простит вам прелюбодеяние, чем те ругательства, которые вы то и дело произносите. Многие возьмут у меня деньги и не услышат ваших непристойностей и политических оговорок, но рано или поздно вы что-нибудь ляпнете там, где делать этого ни в коем случае нельзя. И тогда я уже ничем не смогу вам помочь.
Охмурять церковьполностью твоя идея, недовольно засопел Грегор. И я не могу сказать, чтобы результаты меня удовлетворяли.
Союз с церковью поможет нам избежать столкновений с другими нашими врагами, терпеливо объяснил Тоби. Но если священники узнают о вас правду, вам грозит настоящая беда.
Вот и сделай так, чтобы они ее не узнали. Чья это работа, в конце-то концов?
Ну перестаньте же ссориться, ради бога! вмешалась в разговор Грация Шрек, заранее зная, что слушать ее никто не будет.
Ее никогда не слушали. Грация была старшей сестрой Грегора и прилагала все усилия, чтобы выглядеть не так, как он. В отличие от плотного Грегора Грация была высокой и стройной. У нее были длинная лебединая шея и длинные светлые волосы, которые она укладывала в нелепую высокую прическу, вышедшую из моды много лет назад. Грация всегда носила то, что было в моде во времена ее молодости. Современные наряды не привлекали ее внимания. В крайнем случае она роняла по их поводу несколько критических замечаний. Иногда старая мода возвращалась, и на несколько месяцев Грация, к своему огромному смущению, превращалась в одну из самых современно одетых женщин двора. Потом это, к счастью, проходило. Грация не любила, когда ее замечали.
Грация никогда не была замужем. После внезапной кончины их с Грегором родителей брату срочно понадобилась ее помощь. Временно она превратилась в его секретаря, помощника и сторожевого псапока Грегор не сумел наконец объединить семью и вернуть ей былое могущество. Все это время у Грации ни минуты свободной не было, так что ни о каких романах или тем более замужестве и речи быть не могло. Она была нужна семье, нужна Грегору, и с этим пришлось смириться. Если Грация и не была в восторге от такой жизни, она держала это при себе. А когда Грегор перестал наконец нуждаться в услугах сестры, она все равно осталась с ним, потому что не умела жить иначе. Мир за время ее вынужденного отсутствия сильно изменился, и теперь Грация просто боялась людей. Любых людей, не только влиятельных особ. Кроме того, она прекрасно понимала, что Грегор ее не отпустит. Он не мог допустить, чтобы сестра вышла замуж и вырвалась из сферы влияния семьи и из-под его, Грегора, наблюдения. Она слишком много знала о клане вообще и о нем самом в частности. Знала, какими средствами он добивался величия.
Грация почти никогда не появлялась при дворе, чтобы лишний раз не оказываться в толпе. Но на этот раз приказ императрицы был недвусмысленным. Все без исключения члены кланов должны были явиться на прием. Умирающим рекомендовалось воспользоваться носилками. Грации пришлось подчиниться. Она не отпускала руку Грегора, держалась как можно ближе к Тоби и пыталась представить себе, что видит все это по головизору.
Грации совсем не нравилось обращение Грегора с Тоби. Но сделать она ничего не могла. Даже если бы она заставила себя выразить свое неудовольствие Грегору, он все равно не стал бы слушать. Тоби был сыном Кристиана Шрека, младшего брата Грегора и Грации. Кристиан пропал много лет назад после яростной ссоры с братом. Императрица приказала провести расследование. Грегора допросили лучшие имперские экстрасенсы, но никаких сведений о пропавшем брате в его мозгу не обнаружили. Грегор с легкостью прошел все тесты и остался чист в глазах закона. После этой истории никто больше не рисковал становиться Шреку поперек дороги.
Тоби попал под влияние Грегора по той простой причине, что родился Шреком, а значит, не имел выбора. Когда-то у Тоби была сестра, но императрица забрала ее к себе и превратила в одну из своих ужасных дев. С императрицей не поспоришь. Грация не могла оказать Тоби никакой поддержки, и, значит, он оказался целиком и полностью во власти Грегора. Сейчас Грегор командовал племянником, как когда-то командовал Грацией, принося еще одну жизнь в жертву своему яростному самолюбию. Таковы уж традиции клана.
Грация вздохнула. Как ей не хватает Кристиана! Из всей семьи только у него было чувство юмора. А Грегор все продолжает кричать на Тоби. Тяжело ему, бедняжке, строить из себя светского человека. Не те данные. Грация взглянула на покрасневшее от ярости лицо брата и внезапно вспомнила слова о последней соломинке, которая сломала спину верблюду. Она приблизилась к Грегору и легонько похлопала его сложенным веером по руке.
На твоем месте, Грегор, я не стала бы так выражаться при людях. Не забудь, что мы при дворе! Тебя услышат посторонние.
А ты заткнись, когда тебя не спрашивают! не оборачиваясь, огрызнулся Грегор. Если меня заинтересует твое мнение, я пойду проверю, все ли у меня в порядке с головой.
В самом деле, дорогой? Грация почувствовала, что краснеет. Она всегда смущалась, если кто-нибудь грубо с ней разговаривал. Давайте все же будем друзьями. Хотя бы для вида.
По-моему, тетя права, застенчиво вставил Тоби. Церковь, знаете ли, любит счастливые семьи.
Дерьмо ваша церковь! ответил Грегор, но уже несколько потише. Я имею полное право злиться. Не могу поверить, что Валентин дал мне от ворот поворот. Детям, и тем понятно, что у нас с ним общие интересы и одни и те же враги. Кто угодно на его месте ухватился бы за мое предложение. Так нет! Этот дегенерат меня даже слушать не захотел! Конечно, он накачан наркотиками по самые уши и мозгов у него в голове не больше, чем в гнилом яблоке, но вместе мы были бы великой силой. Никто не рискнул бы выступить против нас.
Не скажу, чтобы меня это огорчало, сказал Тоби. Конечно, сейчас Валентин на самом верху и все так и сияют при виде него, но на самом деле ему никто не доверяет. Я не знаю даже, хватило бы ли у меня вдохновения, чтобы правильно осветить ваш альянс в прессе. Проще собирать отвалившиеся у прокаженных пальцы и продавать их под видом модных драгоценностей. А что мы будем делать теперь? Перейдем к плану "Б"?
Какому еще плану "Б"? с подозрением спросила Грация. Мне никто ни про какой план "Б" не говорил. Нет, серьезно, Грегор, ты мне совсем ничего не рассказываешь!
И незачем тебе этого знать. Заткнись и делай, что тебе скажут. Все равно на большее мозгов не хватит. А сейчас оставайся здесь, с Тоби, а я займусь планом "Б".
И Грегор, не оглядываясь, зашагал прочь. Он знал, что Грация и Тоби с места не сдвинутся без его разрешения.
Планом "Б" были Чоджиро. Союз с Первым Кланом Империи не удалсячто ж, попробуем договориться со вторым. Пиная рыхлый снег, он продвигался к намеченной цели. Люди как можно дальше отходили с его пути, но Грегор не замечал их. Добравшись наконец до Чоджиро, он яростно сверкнул глазами в сторону разведчика Резака, чтобы показать, что нисколько не испугался, и кивнул Би-Би в знак приветствия. Би-Би подчеркнуто вежливо поклонилась в ответ. Разведчик не обратил на Шрека никакого внимания.
У нас с вами общий враг, решительно сказал Грегор. Этот врагВольф. Разве не в наших интересах объединить свои силы против Валентина? Вы производите компьютеры для флота, я делаю корпуса, но пока Валентин контролирует производство новых двигателей, оба мы должны под него подлаживаться. При удачном для него стечении обстоятельств он сможет выжить из этого бизнеса любого из нас и даже захватить в свои руки все производство целиком. Отняли же они двигатель у Кэмпбеллов! Я был готов работать с Кэмпбеллами. Мы с ними понимали друг друга. Я даже готов был заключить союз между нашими семьями. Но теперь двигатель попал в руки Вольфам, а с Валентином работать невозможно. Я должен либо выполнять его условия, либо отказаться от заказа. А это, сами понимаете, неприемлемо. Итак, мне нужен союзник. Да и вам надо, чтобы кто-то прикрывал вам спину во время работы с Вольфами. Оба наших клана выиграют от этой сделки. Да и нет у нас с вами причин любить Валентина.
Выиграют? переспросила Би-Би. Ну это, знаете, кто как. По-моему, вся выгода достанется вам. Нет, лорд Шрек, вы нам не нужны. У вас нет ничего такого, что вы могли бы нам предложить. Да, конечно, вы выпускаете корпуса. Но их может производить кто угодно. А кроме того, мы, знаете ли, очень разборчивы в выборе союзников.
Ах ты, сука! зашипел Грегор.
Рука его непроизвольно рванулась вверхсхватить эту мерзкую шлюху за горло, придушить ее, чтобы знала, как разговаривать с лордом. Но разведчик Резак с легкостью перехватил его руку. Пухлая белая ручка Шрека целиком исчезла в огромном темном кулаке. Резак стиснул руку, и Грегор завизжал от боли. Еще немного, и разведчик раздробил бы ему кости. Наконец разведчик ослабил хватку, и Грегор отскочил назад, прижимая к груди распухшую кисть. Би-Би Чоджиро и Резак смотрели на него с одинаковым безразличием во взгляде. Грегор трясся от ярости.
Возвращайся к своим людям, Шрек, спокойно сказал разведчик. Здесь тебе нечего делать.
Несколько секунд Грегор не двигался с местапытался придумать оскорбление или угрозу, которые стерли бы с их лиц это наглое самодовольное выражение. Но, ничего не придумав, побрел обратно к своему клану. На этот раз люди не просто уступали Грегору дорогуони шарахались от него, как от разъяренного скорпиона, который может ужалить всякого, кто встретится ему на пути. Но Грегору было не до них. Он думал. Ему нужны были союзники. Иначе клан Шреков мог потерять контракт на производство корпусов для звездолетов. Корпуса, видите ли, может делать кто угодно Союз с церковью когда-нибудь начнет приносить плоды, но деньги нужны прямо сейчас. А значит, он должен найти кого-то еще. Не может быть, чтобы никого не нашлось. И тогда он снова обретет власть. Он еще покажет этой Чоджиро, что значит смеяться над Шреком! Усилием воли Грегор заставил себя успокоиться. С Вольфами все еще может получиться. Конечно, Валентин отказался с ним работать, но есть еще Дэниэл и Стефания. И если подойти к ним с правильной стороны В самом деле, они могут встать на сторону Грегорахотя бы для того, чтобы досадить брату. Да, это идея. Походка Грегора стала тверже. Он даже позволил себе слегка улыбнуться. Не все потеряно. Он еще вернет себе былое могущество и отомстит. И тогда никто не посмеет смотреть на него сверху вниз!
Лайонстон наконец-то приказала спорщикам у трона замолчать и призвала придворных к порядку. Ее голос, усиленный скрытыми микрофонами, без труда перекрыл стоявший в зале гул и далеко разнесся над белой от снега равниной. Придворные разом замолчали и повернули головы к императрице. В наступившей тишине слышны были лишь завывания ледяного ветра. Лайонстон улыбнулась, и улыбка ее мало кому показалась приятной. Придворные неподвижными изваяниями застыли перед Железным Троном. Падающий снег выбелил их плечи и головы, так что теперь они чем-то напоминали встреченных на полпути снеговиков. Кому-то это сравнение уже пришло в голову, и дрожал он теперь вовсе не от холода. Лайонстон уставилась на Валентина с Беатрисой и не отводила взгляда, пока они не поняли намека и не растворились в толпе. Генерал Беккет и кардинал Кассар встали по обе стороны трона. Теперь они представляли армию и церковь, левую и правую руки императрицы. Лайонстон кивнула Беккету, и он рявкнул, как на параде:
Капитан Сайленс, разведчица Фрост и офицер безопасности Стелмах! Выйдите вперед и доложите все, что вы знаете о пришельцах!
Стелмах подпрыгнул от неожиданности и воровато оглянулся, чтобы проверить, не заметил ли кто-нибудь его промаха. Сайленс и Фрост, не оглядываясь, шагнули вперед и вытянулись по стойке «смирно» перед самым Железным Троном. Лицо Сайленса было спокойным и бесстрастным, но в сердце у него затеплился огонек надежды. Случилось то, о чем он не смел и мечтать: ему дали возможность самому обо всем рассказать, не дожидаясь, пока кто-нибудь изложит свою версию событий и окончательно его очернит. Еще секунду капитан дожидался, пока подойдет Стелмах, и только потом понял, что офицер безопасности застыл в первом ряду толпы и глаз не сводит со стоящего у самого трона гренделианского чудовища. Осуждать его за это Сайленс не мог. Его и самого такое соседство не приводило в восторг. Он молча протянул руку назад и подтащил к себе Стелмаха. Офицер безопасности так и не смог оторвать взгляда от гренделианина. Сайленс перевел взгляд на разведчицу и тут же пожалел об этом. Фрост тоже смотрела на гренделианина, но она в отличие от Стелмаха была разведчицей. Видно было, что еще мгновениеи она бросится на тварь с голыми руками. Сайленс понял, что надо действовать немедленно. Он снова протянул руку и оттащил Фрост на шаг назад. Гренделианин был личной игрушкой императрицы, и если Фрост каким-то чудом сумела бы убить мерзкую тварь, Лайонстон бы их за это не похвалила. Фрост отдернула руку и метнула в капитана испепеляющий взгляд, но осталась на месте. Сайленс решил начинать доклад, пока не случилось каких-нибудь еще неприятностей.
Он коротко и сжато изложил все основные события, не пропустив ни одной важной детали. Когда он рассказывал о Геенне, среди придворных поднялся ропот. Рассказ о том, как «Неустрашимый» гнался за вражеским кораблем до самой Голгофы, они выслушали спокойно. Но когда дело дошло до природы вражеского корабля и самих пришельцев, ропот перешел в громкий гул. Сайленс передал слово разведчице Фрост. Она лучше кого бы то ни было разбиралась в разных негуманоидных тварях. Доклад ее был точным и сухим, одни только голые факты, но, когда она закончила, капитан почувствовал, что его бьет дрожь. Все остальные тоже дрожали, и холод не имел к этому никакого отношения. Фрост закончила, и в зале стало очень тихо. Императрица медленно кивнула и снова оглядела придворных.
Надеюсь, теперь вы понимаете, почему нам необходимо увеличить расходы на вооружение. Если один корабль пришельцев сумел натворить столько бед, что же будет, когда сюда прилетит целый флот? Мы слыхали, что кое-кто собирается бунтовать по поводу увеличения налогов. Да будет вам известно: выступления такого рода будут подавлены всеми средствами, какие имеются у нас в наличии. В сложившихся обстоятельствах отказ платить налоги будет рассматриваться как предательство по отношению к человечеству.
Генерал Беккет улыбнулся. Кардинал Кассар улыбаться не стал. Императрица перевела взгляд на Стелмаха:
Вы хотите что-нибудь добавить к тому, что мы уже слышали?
Стелмах сглотнул, покачал головой и наконец выдавил:
Нет, ваше величество. На этот раз мне нечего добавить.
Вот и хорошо, сказала императрица. Стража! Приведите заключенного!
Толпа расступилась, пропуская двух вооруженных стражников, волоком тащивших по глубокому снегу совершенно голого человека. Цепи звенели на его запястьях и щиколотках, а из сломанного носа на грудь стекала струйка свежей крови. Пленника била крупная дрожь, кожа его буквально посинела от холода. Стражники подтащили несчастного к Железному Трону и швырнули на колени в снег. Тот поднял на Лайонстон умоляющий взгляд и попытался что-то сказать, но зубы его так сильно стучали, что ничего из этой попытки не вышло. Императрица задумчиво созерцала эту картину.
Это жалкое существо зовут Фредерик Хилл. Он был начальником службы безопасности космопорта Голгофы. Мы сами назначили его на эту должность. Мы считали его многообещающим молодым человеком. И что же? Он позволил мятежникам пробраться на территорию космопорта. Позволил испортить компьютеры Налогового управления. А потом дал им удрать и на прощание нанести удар по защитным сооружениям планеты. И он же не сумел защитить планету от вражеского корабля. Можно, конечно, устроить здесь допрос, только зачем? Он будет кивать и улыбаться, соглашаясь со всеми нашими словами, а потом попытается свалить свою вину на других. Виноваты будут служащие космопорта, поставщики, не поставившие ему необходимого оборудования, кто угодно, только не он сам. А потом он еще скажет, что мятежники прилетели на корабле хайденов. Думаю, что половина его людей разбежалась при одном виде ужасного золотого корабля из древних легенд. А вторая половина последовала за первой, когда на беззащитный город обрушились пришельцы.
Всего этого мы слушать не хотим. Этот человек был начальником службы безопасности, а значит, обязан был защитить город. Сильный человек на его месте мог бы сделать многое. Он мог бы собрать своих людей и организовать ремонтные бригады. Мог подключить аварийные системы. Мог послать в город команды спасателей, которые помогли бы раненым и уменьшили бы панику. Вместо этого он, как показывают записи его же системы слежения, начал трястись и заикаться от страха, а потом и вовсе укрылся в безопасном месте, дожидаясь, пока все кончится само собой. Такое поведение недопустимо для офицера. И мы хотим, чтобы его пример послужил вам всем уроком.
Императрица замолчала и перевела взгляд на гренделианское чудовище. Сетка на его шее мелодично зазвенела. Еще мгновение это создание из ночных кошмаров в шипастом малиновом панцире неподвижно стояло за троном и вдруг бросилось вперед, да так быстро, что человеческий глаз не успел даже среагировать на это движение. Мерзкая тварь склонилась над неподвижным Фредериком Хиллом и глубоко вонзила ему в плечи свои острые когти. Все оказавшиеся неподалеку придворные в ужасе отпрянули назад, но гренделианин не обращал на них никакого внимания. Из ужасных ран на плечах Хилла фонтаном брызнула кровь. Он открыл рот, чтобы закричать, но чудовище тоже открыло рот и откусило ему лицо. Огромные челюсти с чавканьем захлопнулись, а на месте лица человека остался лишь окровавленный череп. И этот череп громко вопил от боли голосом бывшего начальника службы безопасности.
Гренделианин прожевал свою ужасную пищу, наклонился вперед и вонзил свои клыки в грудь потерявшего человеческий облик орущего существа, проломив ему грудину. Раздался отвратительный хруст, и морда гренделианина погрузилась в окровавленную плоть. Он искал сердце, как свинья ищет трюфели. Человек взмахнул руками и рухнул наземь, неподвижный, как сломанная кукла. А гренделианское чудовище с наслаждением продолжало чавкать. Сетка на его плечах звякнула, но он, казалось, даже не заметил этого. Сетка звякнула еще раз. Только тогда гренделианин неохотно выронил добычу и вернулся на свое место, позади Железного Трона. Дымящаяся кровь стекала с его клыков на малиновый панцирь. Разорванное тело Хилла рухнуло в залитый кровью снег и осталось лежать, как выброшенная кем-то игрушка.
Сайленс пододвинулся поближе к Фрост. Он чувствовал переполнявшие ее гнев и ярость и понимал, что эта ярость выплеснется наружу при малейшей провокации. Разведчики созданы, чтобы защищать человечество от нелюдей. Их работа убивать нелюдей, пока они не успели причинить вред человеку. И то, что они сейчас увидели, шло вразрез со всеми принципами Фрост. Сайленс попытался успокоить разведчицу, положив руку ей на запястье. Рука была напряженной, как согнутый стальной клинок. Фрост смерила капитана ледяным взглядом, и он тотчас же убрал руку. Даже в таком состоянии Фрост оставалась разведчицей. Ее ярость не имела никакого отношения к таким человеческим чувствам, как жалость или возмущение. Это была чисто профессиональная реакция.
Придворные вполголоса переговаривались между собой, переводя взгляды с гренделианина на выпотрошенный труп и обратно. Непонятно было, что произвело на них большее впечатлениезверское убийство или легкость, с которой императрица управляла своим питомцем. И все как один усвоили преподанный им урок. Сайленс и Стелмах обменялись многозначительными взглядами, но с места не сдвинулись. Оказавшиеся неподалеку от тела придворные бросили взгляд на ужасные рваные раны и попытались отступить хоть немного назад, но толпа позади них стояла стеной, и отступать было некуда. На гренделианина никто глядеть не хотел. Императрица ласково улыбнулась:
Правда, милый у меня зверек? За столом он вести себя не умеет, что верно, то верно, но не надо забывать, что он еще крошка. Совсем ребенок. А представляете, что будет, когда он вырастет? Представляете целую армию таких, как он? Если выпустить их на поле битвы, тамостанутся лишь горы трупов и океан крови. И я очень надеюсь, что мы такую армию создадим. Работы по улучшению контроля над гренделианскими чудовищами идут полным ходом. Скоро у нас будут сетки для каждого «спящего», и тогда мы их разбудим и пошлем в бой против тех, кто напал на нас сегодня. А также против всех, кто посмеет угрожать нам в будущем. Капитан Сайленс, вы не закончили доклад. Расскажите нам о том, что вы увидели на планете вольфлингов.
Сайленс, Фрост и Стелмах по очереди принялись рассказывать о замерзшей планете вольфлингов и скрытых под ее поверхностью огромных пещерах. О том, что эта планета оказалась Хайденом, колыбелью цивилизации измененных людей. О тысячах хайденов, которые проснулись от векового сна в своей Гробнице и снова вышли на поверхность. Тысячи золотистых воинов-киборгов, которые когда-то уже чуть было не победили человечество.
Назвали они и имена тех, кто разбудил «измененных». Это были мятежник Оуэн Охотник за Смертью, женщина-пират по имени Хэйзел д'Арк, охотница за скальпами Руби Джорни и профессиональный повстанец Джек Рэндом. Рассказали о своем поражении и бегстве «Неустрашимого». Но ни слова не было произнесено ни о гибели лорда Драма, ни о том, что убил его сам легендарный Жиль Охотник за Смертью. Вот уже много веков Жиля считали погибшим, а теперь он вдруг вернулся, чтобы отомстить Империи, которая его предала. Причиной такого молчания послужил прямой запрет, который Сайленсу, Фрост и Стелмаху передали задолго до аудиенции. А они не слишком расстраивались по этому поводу.
Гул становился все громче и громче, как бы строго императрица ни смотрела на своих придворных. Имена Джека Рэндома и первого Охотника за Смертью вызвали в зале настоящую бурю. Да и Оуэна Охотника за Смертью все помнили. Зря все-таки императрица объявила его мятежником. Теперь он действительно стал им и, похоже, возглавляет новое восстание. А уж известие о проснувшихся хайденах и вовсе повергло всех в уныние. «Измененных» перестали официально называть врагами человечества лишь потому, что слуги суперкомпьютера с планеты Шаб были еще хуже. Императрица дала придворным немного выговориться и только потом призвала их к порядку:
Давайте не будем впадать в панику, девочки и мальчики. Хайдены только что проснулись, и произошло это очень далеко отсюда. Если они и нападут, то очень и очень не скоро. Человек, который называет себя Джеком Рэндомом, может быть обыкновенным двойником, которого мятежники в целях пропаганды поставили во главе восстания. Настоящий Джек Рэндом наверняка уже умер.
И тут от толпы придворных отделилась Би-Би Чоджиро. Императрица замолчала и выжидательно посмотрела на нее. Би-Би подошла к подножию Железного Трона и грациозно поклонилась. Лайонстон приветствовала ее ледяным взглядом.