Говоривший не был парнем в капюшоне - это другой. Я почти сразу узнала голос, который шептал на ухо. Хорошо помнила, как Марат обнимал со спины, лапал грудь и нюхал волосы. С таким наслаждением, будто кончал от одного женского запаха.
- Оставьте меня в покое! - закричала в трубку, выдав себя. Мне было страшно. Действительно страшно. Я не могла стоять на месте, вышагивали по ковру вперёд-назад, так проще совладать с нервами.
- Успокойся, Екатерина Андреевна Роман! - приостановил мою ходьбу по полу голос вновь парня в капюшоне. Заставил страх забраться под ногти, под кожу толпой мурашек, прыснуть в кровь.
Парень узнал не только инициалы. ЕР- Екатерина Роман, но и отчество, которое не было на фенечке. С сильным ударом в груди, расслышала тихое, вкрадчивое признание. - Твое украшение мне пришлось по душе. Я уже два года ношу не снимая. Я сейчас тебе давал время... исправиться.
Шорох в трубке заставил еще сильнее сжать телефон, едва не выбросить устройство в стену и не разбить на много-много деталь.
Он меня запугивал. Угрожал! Пугал! Узнал мои данные!
В трубке послышались новые звуки. Струны гитары начали плясать и издавать красивые звуки. А хор десятка голосов насмешливо запел песню. И я ведь глупая слушала послание, которое вкладывали через слова песни. Не зря решили спеть именно мне.
Зажав трубку двумя ладонями, смотрела сквозь шторку в окно, где прежде был парень в капюшоне и слушала. Чувствуя, как испарина проступила за ушами, на лбу, капли пота соскользнули с шеи вниз в ложбинку между грудей.
«Дождь стучит по крышам, словно мне назло.
Ты опять не вышла, сделав западло
Целый день стоял я под дождем и мок,
чтоб твое еб*ло я увидеть смог.
Ты не пришла и х*й с тобой, как будто нет другой такой.
Мне не нужна любовь твоя, с другою счастлив буду я.
Но если я тебя увижу вновь,
То расшибу тебе еб*ло в кровь,
чтоб не еб*ла ты мозги,
нормальных парням, как и я.»
.....
Я в какой-то прострации слушала слова песни, как запутанная в паутине, не удавалось подчинить разум и начать действовать. Поэтому держала телефон непослушными пальцами, не отрывая от уха. От шума в голове второй куплет весь прослушала. От страха и угрозы сердце рвано заколотилось в груди. Мое тело вздрагивало от громких, надрывных слов и завуалированных угроз в песни.
Только концовку я вновь расслышала:
«В этой жизни понял я только лишь одно,
Что дружить с девчонкой - всем нам западло
Что верить девчонкам нам нельзя никак
А кто им поверит - тот п*дор и м*дак...»
Не выдержала, схватилась в мобильник до ломоты в костяшках пальцев. Выключила телефон и швырнула с силой в стену, так что тот шарахнулся со своеобразным треском, разбился, взорвался. Корпус отлетел под ноги на мягкий ковер, основные детали на белое одеяло. Так бы и этих недоносков убрать из своей жизни. Сжала пряди густых черных волос, массируя напряженный череп. Потом закрыла рот двумя ладонями, взвизгнула в них, не сильно, а, чтобы выпустить из себя страх.
Он знает, где живу.
Знает номер телефона.
Возможно знает, где учусь.
И пригрозил не попадаться на глаза.
Почему он обратил на меня внимание? Что ему надо от меня?
От этих мыслей не могла найти себе места, металась по комнате, собирая части от телефона. Заснуть в течение ночи больше не смогла.
Я позволила какому-то бедняку запугать себя до легкого тремора ног, рук и до икоты.
Глава 5
В результате ночного эмоционального всплеска был уничтожен айфон. Не до конца, лишь частично. После удара об стену экран разделился на много дорожек-трещин и восстановлению не подлежал.
Все выходные я провела в затворничестве дома, измученная мыслями и тревогами, уставшая от ночного приключения.
Значило ли, что отныне я больше не нужна? И лучше не попадаться на глаза странному объекту?
Если отмести влюбленность, то какова его конечная цель?
Бедняки решили поиздеваться над богатенькой?
Хотят вытащить денег?
И замешан ли здесь сексуальный подтекст? А если это обычный насильник?
Сколько подобных случаев было в бедном районе. А там кричи не кричи, в подъезде зажмут и не убежишь. Дворовые слухи быстро разносили ужасную весть - тут изнасиловали, там изнасиловали. А девчонки вены режут или аборты делают от насильников. Золотое правило - не ходи по ночам, если не хочешь нарваться на пьяных парней.
Нищета, беззаконие и моральные уроды - вот из чего состоял бедный район. Из вонючей жижи, грязного болота, откуда родившись очень сложно в последствии вырваться. В который раз горжусь родителями, которые несмотря на месиво вонючих фекалий смогли обеспечить детям достойную, чистую жизнь. Пусть я не всегда находила общий язык с матерью, но благодарна за то, что та не дала захлебнуться в грязном болоте.
Парень в капюшоне в конец обнаглел. Мало ему девчонок со своей части, хочет всем доказать, что может и здесь командовать? Смело. Безрассудно. Самонадеянно.
Я знала наизусть номер Саши и дома был стационарный телефон, но не стала звонить, потому что впервые закрались грязные подозрения. Мы с ним были друзьями в детстве, устроили пару свиданий, но толком я не знала парня. Ни в прошлом, ни сейчас он не делился проблемами. Знала о его младшей сестренке и матери-алкоголичке, но остальная его жизнь - темная завеса.
А вдруг они друзья с парнем в капюшоне и решили развлечься с богатенькой девочкой?
У меня началась странная мания преследования...
***
В понедельник занятия в школе начались в восемь утра. Отец перед работой успел подбросить, что меня несказанно обрадовало. Не пришлось одной добираться. Сидя за партой в классе, время от времени поглядывала в окно на асфальтовую дорогу перед школой.
Ливень - стеной, а я без зонта. Тяжелые капли прибивали грязь к асфальту, ударяли по волосам учениц, пробегающих по ступеням в школу.
На последнем уроке дождь не прекратился, а наоборот усилился.
Вместо урока староста Жанна - длинноногая блондинка в брючном приталенном костюме сидела возле окна за учительским столом с толстой тетрадкой, в которой обычно записывала важную информацию, начиная с прогульщиц, заканчивая местными слухами - «Кто и где лишился девственности», разбавляла тишину монотонной болтовней и не давала моей соседке по парте заснуть. Та, положив голову и руки на парту, прикрыв глаза, посапывала. Девушка через проход по соседству подняла подол юбки и продемонстрировала ажурные чулки, а затем какой-то супермодный шелковый розовый лифчик, прежде расстегнув рубашку. Лично я закинула ноги в сапогах на парту, на коленях держала тетрадь с записями, которые надо вызубрить к завтра, пилила ногти и успевала слушать занудную старосту. Я умела делать и семь дел, и десять.
На повестке дня, где будем отмечать выпускной в июне, и кто с кем придет.
- Эй, Роман! - в бок толкнула соседка через проход. Наклонившись, грозно нахмурила тонко выщипленные брови и приказала. - Ты пойдешь на выпускной!
Я равнодушно пожала плечами. Катя пытается вытащить из раковины и вернуть на взлетную полосу. Разве я виновата, что не смогла проникнуться теплом к девочкам? На стороне бедняков были друзья, а здесь чего-то не хватало при общении. Искренности.
Девочки фальшивые. Такие спину не прикроют, а бросят в ближайшую канаву, если придется выбирать, кого спасти.
- Ой, какой бедненький! Совсем промок и продрог.
Фраза отвлекла от пилочки и тетради на коленях и заставила посмотреть в окно. Среди прозрачной стены дождя показался черный зонт, а под ним виднелся парень в джинсовке и рванных штанах на коленях и бедрах. Высокий бедняк поднялся по ступеням и занял место под крышей крыльца, куда не доставали струи дождя. Убрал зонт от лица и стряхнул под ноги капли с волос.
Саша. Домой ко мне постеснялся заходить, хоть и знал, где живу.
В школе для девочек директор и учителя - все поголовно женского пола - и даже дворник, и завхоз, поэтому увидеть на крыльце представителя мужского пола, а тем более не лысого, а молодого, стройного юношу, сродни явлению святого на грешную землю.
- И к какой стерве пришел чудо-блондинчик? - из окна хорошо виден Саша.
Девочки, привалившись к подоконнику, задницы оттопырили, у кого-то белье сверкало, но это мало важный момент, главное прямо по курсу - самец. Одна я не встала к окну.
- Это мое чудо! - подняла пилочку вверх. Одноклассницы повернулись. Одни цыкнули, другие раздраженно махнули рукой. Если можно было пальцами уничтожать, они бы это сделали. Сожгли, разорвали и выбросили мой ошметки в окно. Столько чисто женской ревности в повернутых красивых лицах. Перекосились, бедные, от пренебрежения и гнева.
- Блин...чтоб ты окосела, шалава!
- Захлебнитесь ядом, дамы! - ответила комплиментом на комплимент.
Чем плохо учиться в школе для девочек, тем что надо быть всегда начеку. Идет беспрерывная борьба за власть. Чуть дашь слабину, сразу затопчут сотни каблуков.
Оставшиеся двадцать минут до конца урока одинокий Саша ждал на крыльце под зонтом. А я ощущала, как легкий осадок обиды тяжело осел в груди, поэтому не смотрела в окно. Издевательства, угрозы, песнопения происходили перед Сашей, он все видел, слышал, был свидетелем. Весело было наблюдать за моим унижением? Мало ли он смеялся, пока пели угрозы-песни? А вдруг через него достали мой номер телефона?
Поскольку замерзнуть по дороге домой от холода и сырости не очень хотелось, поэтому все-таки подошла за зонтиком к Саше. Тот положил локоть на подоконник, а зонтом нервно покачивал и смотрел на это действо.
В глубоком, затяжном молчании я успела поправить сумку с тетрадями, заправить кудри за ухо и ждала ответов от Саши. Например, на вопрос - каким ветром задуло ко мне? Надоело с дружками издеваться?
Минут пять мы не разговаривали, а просто смотрели друг на друга. Контакт через глаза. Без слов и лишних движений. Будто нас заморозили в одном положении. И только дверь из школы время от времени громко стучала и раздражала.
Что он мог сказать, извиниться за друзей? Глупость. А мне как себя вести, тем более, если в последнее свидание Саша бросил, побоялся дружков.
Гнев сидел взаперти в клетке, я его не выпускала, потому что понимала бесполезно. Тут либо мириться с нашими тайными свиданиями, либо вычеркивать парня окончательно из жизни. А Саша сейчас, как оказалось, единственный близкий мне человек, с которым спокойно и тихо. И которого приятно видеть и при взгляде, на которого даже забываются его поганые дружки.
Вскоре я смогла разжать рот и выдавить недовольство:
- Ты был, когда мне пели песню?
- Был, - ну хоть не соврал.
Взгляд спрятал на шнурке зонта, который нервно теребил после честного ответа.
- Я надеюсь, ты хотя бы не подпевал? И надеюсь, не ты дал мой номер?
Саша покрутил головой отрицательно.
Это немного успокоило, расслабило. Гнев окончательно утихомирился, когда мы покинули пределы школы. От луж намок низ серых брюк и сапоги. Ветер разметал влажные волосы по щекам и глазам, пытался снести зонт, который Саша держал над нашими головами.
Притянув меня за локоть, парень обнимал со спины будто защищал от холода, пока шли в направлении остановки. С трудом забились в автобус через толпу людей, едва не превращенные в кучу выпотрошенных кишок. Пробились к приоткрытому окну, чтобы получить каплю воздуха.
Я лицом к окну, локти поставила на поручни, Саша сзади, руки по бокам от меня, чтобы на меня сзади не сильно напирали. Хорошо иметь высокого парня, не затопчут.
Саша осмелел, обвил холодными ладонями мой живот через плащ, грудью надавил на спину и плечи. Защекотал дыханием щеку и ухо. Я не удержалась от смешка, ну правда очень щекотно!
Не могла я злиться на него, как вспомню девочку Сашу, которую обижали мальчишки, сразу кажусь себе злой и вредной ведьмой. Сашка-мальчишка понял, что оттаяла, пальцами вздернул мой подбородок немного вверх и вправо, заставляя поднять голову.
Наклонился, глядя на губы. Как загипнотизированный зрелищем.
Пристальное внимание немного смутило.
В ответ обхватила его за шею, где нащупала мокрые от дождя завитки волос, погладила их, молча соглашаясь.
Решился в автобусе...среди многочисленных пассажиров, хотя вроде мы закрыты его широкой спиной, руками и наклоненной головой.
Мило. Приятные губы, милые и не грубые. Поскольку не очень удобное место поцелуй был быстрый, вороватый и не слишком уверенный, но вызвал улыбку и теплое чувство, что кому-то я действительно нравлюсь.
- Забавные у тебя ямочки, - дотронулся пальцем щеки.
Я хотела ответить на похвалу, но назойливое внимание на лице неприятно кольнуло. Отобрало спокойствие. Я будто была поймана с поличным за бесстыдством. Воровато оглянулась налево, направо в автобусе. Вряд ли мы кому-то нужны... Пассажиры заняты собственным делами.
Заглянула в открытое окно, предназначенное для проветривания. На дорогу. Дождь уменьшился, но машин - тьма, гораздо больше, чем в обычные сухие дни. Мало кто любил передвигаться по лужам пешком.
Через одну полосу на светофоре на расстоянии трех-четырех метров - мотоцикл. Особенно ядерно-зеленые вставки на черном звере привлекли моё внимание. Ну и вообще необычное зрелище. Я привыкла видеть на мотоциклах этаких волосатых дяденек в годах с густыми длинными волосами, в косухах, банданах и пивным пузом.
А водитель молод, не волосат и не огромный, толстый боров. В черном специальном костюме для езды на мотоцикле (вероятно форма) с зелеными вставками на плечах и бедрах. Ветер развевал ему куртку за спиной. На шлеме я закончила осмотр и немного вздрогнула. Наверное, от холода. Голову подняла от плеча Саши и пальцы отняла от волос и шеи, где гладила парня.
Одной ногой мотоциклист упирался в мокрый асфальт, второй на подставку. Корпус тела был наклонен вперед и будто готов к старту, а теперь заторможенно выровнялся в вертикальную линию. Голова со шлемом смотрела такое ощущение, что сюда на окно автобуса.
Оглянулась по соседям. Четыре девушки - студентки отвернуты от окна, но может им предназначено внимание? Справа от нас - тетушка в годах с пакетом. Ей вряд ли.
Когда вернулась взглядом к мотоциклисту, то обнаружила, что он не сменил позы. И смотрел сюда. На нас.
- Эй, Саш! - почти не размыкая губ, тихо позвала, боясь нарушить визуальный контакт с мотоциклистом. Мало ли разрушу и тот сразу исчезнет, а Саше потом не докажешь.
- У меня ощущение, что на нас смотрит вот тот... - и все-таки оторвала взгляд, потому что из-за резкого движения автобус покачнулся и я вместе с ним. Дабы сохранить равновесие, зацепилась за руку Саши.
Когда обернулась и показала пальцем на дорогу, то мотоциклист сдулся. Только рев двигателя и стремительное движение по кольцевой влево и черная спина мотоциклиста подтверждала, что тот не мираж, а реальность.
- Уехал, - прокомментировала. - Может твой знакомый? - уточнила у Саши. Тот пожал недоумевающе плечами.
Наступил кризис шестнадцати лет. Конечно, если подобный существует! Гормоны играют и впечатление, что все мужчины на свете смотрят исключительно на меня.
Да уж, самомнение выросло до небес.
***
На автобусной остановке я вновь засмотрелась по сторонам, выискивая мотоциклиста. Странное ощущение слежки, с этим непременно стоит подлечиться в психиатрической клинике.
За время поездки небо рассеялось, дождь прекратил стучать по прохожим и прогонять домой. Лишь лужи мешали нормальной прогулке, но несмотря на них решили погулять в парке. Спрятаться среди лабиринта - многочисленных дорог парка. Там мы одни, предоставлены сами себе, может держаться за руку и разговаривать, о чем желаем, без страха быть пойманными родителями или его дружками.
- Саш, а кто этот в капюшоне?
До этого дня вопрос о его друзьях не поднимали.
Саша, покрепче взял за ладонь, не спеша пошел, подстраиваясь под мои мелкие шаги на каблуках, и тихонько, глядя на лужи на асфальте, пропел хриплым шепотом:
" Как же Джокер ты хитер,
Ты удачи приговор.
Брошен вызов игрокам,
Главным моим врагам.
***
Ты всегда в моих руках.
Суждено тебе и мне
Главными быть в игре."
- Не увлекайся! - сильно сжала его пальцы, надеясь, что до онемения. Саша наигранно опустил наши сплетенные руки вниз, сделал иронично-горестное лицо. Будто я сломала каждую кость в его пальцах.
Он мог своего короля и шута постоянно насвистывать под нос.
- К чему песня?
- Если честно, то не знаю, кто он и как зовут. - Саша поднял наши руки, прищурился, когда солнце пробралось сквозь листья березы. - Мы дали ему кличку - Джокер. Может приходить целую неделю на трубы, а может исчезнуть на месяц.