Блэк избегал их, потому что зналих жизни находятся в его руках. Более того, сохранение остатков его культуры, его расы теперь стало частично его личной ответственностью.
Он никогда и не намеревался вышвыривать их на улицу. Он больше беспокоился о том, что ему, возможно, придётся сделать с Чарльзом.
Он беспокоился, что от его вида осталось так мало.
Он беспокоился об этом из-за меня.
Блэк думал, что теперь ему, возможно, придётся устранить Чарльза по-настоящему, или хотя бы бросить вызов его власти, не говоря уж об его видении жизни видящих здесь, на Новой Земле. Он не был уверен, что я подумаю по этому поводу. Он не был уверен, сможет ли сделать это так, чтобы не загубить ещё больше своих людей.
Он не был уверен, сможет ли сделать это и не выдать существование видящих перед людьми, и не начать новую историю войны, рабства и подавления между двумя расами.
Он не был уверен, сможет ли сделать это и не проиграть все вампирам.
Он не был уверен, сможет ли сделать это и не проиграть все людям или видящим Чарльза или всем этим трём группам, если они объединятся против него.
Он не хотел воевать с миром людей. Он воспринимал мир людей как свой мир. Он не хотел сражаться со своими людьми.
Я чувствовала в этом нечто большеесвоего рода высшую стратегию и мысль в сознании Блэка.
Я ощущала его мысли по поводу того, что мог делать Чарльз, почему он предпринял этот шаг сейчас. Почувствовав все эти эмоции, бомбардировавшие меня от моего мужа, я ощутила одновременно стыд из-за того, сколько всего происходившего с ним я упускала, и восторг из-за того, сколько всего он пытался осмыслить разом и выстроить в стратегию.
Я определённо его недооценивала.
Те моменты, когда я считала, что Блэк отталкивает меня или поддаётся своей бесчувственной социопатичной склонностипогрузиться в тактическое планирование вместо того чтобы выражать свои эмоции или говорить со мной прямона самом деле вовсе не дистанцирование, как я думала. Это и не был его эмоциональный способ справиться с ситуацией, или отстраниться от меня и происходящего вокруг.
Скорее, Блэк делал все это одновременно.
Он справлялся с эмоциями и одновременно работал над тактикой, как разобраться с конкретными проблемами, вызывавшими эти эмоции.
К тому времени я осознала, что плачу, цепляясь за его руки.
Думаю, в основном я ощущала стыд.
А может, чувствовала себя дурой из-за того, что столько всего упускала из виду.
Я даже понимала, почему он говорил мне это сейчас и в такой манере. Он не знал, как рассказать мне вербально. Он искренне не знал, как выразить это словами. Он не знал, как просто рассказать это мне, не лишив эмоций все переживания. Блэк был тихим не для того, чтобы скрыть от меня свои эмоциия осознала это в те же мгновения.
Он боялся размыть их или, может быть, неправильно преподнести.
Он не доверял себе рассказывать это.
Когда это осознание отложилось в моей голове, я уже касалась его руками, продолжая осмысливать то, что показал мне Блэк. Я осознала, что ласкаю резкие линии и мышцы его груди, рук, поглаживаю его горло и челюсть, сжимаю поясницу, массирую вверх до плеч и груди. Я продолжала делать это и после того, как он кончил, и после того, как мы просто лежали там.
Когда я не остановилась, Блэк в конце концов издал низкий звук.
Я ощутила, как его боль вновь усиливается, а затем мы уже вновь целовались.
Его свет открылся ещё сильнее.
Блэк хотел, чтобы я «поговорила» с ним так, как он говорил со мной, и я попыталась пойти навстречу. Я продолжала стараться, открываясь сильнее, пока не открылась настолько, что утратила контроль над тем, что он мог видеть, а что не мог.
Сделав это, я тут же ощутила, как он реагирует на проблески и импульсы моего сознания.
Казалось, мои мысли приходили без особенного порядкаа может, просто не в таком порядке, которого я ожидала. Мои собственные опасения по поводу Чарльза и того, на что он способен, хлынули вперёд. Моё беспокойство о нем, то есть о самом Блэке, вплеталось в эти опасения наряду со злостью и страхом из-за освобождения Брика, страхом перед вампирами в целом, особенно после того, что они сделали с Блэком, особенно после того, как от меня кормились в Нью-Мехико.
Мои воспоминания о Нью-Мехико перетекали в беспокойство об индейских детях, затем в моё сочувствие к новым видящим и тому, какими потерянными они казались. Это превратилось обратно в мои страхи за Блэка и в мои более эгоистичные страхи, что видящие-иммигранты могут утянуть Блэка глубже в этот мир и дальше от меня.
Почему-то это вернуло меня к тому стыду за то, что я так много всего упускала в самом Блэке, не понимала его даже после всего этого времени.
К тому времени Блэк снова оказался во мне.
Его боль врезалась в мой свет, ещё сильнее, чем прежде. Всматриваясь в моё лицо, он придавил мои запястья к кровати и вдолбился в меня почти с жестокостью.
Он все ещё не говорил ни слова.
Я даже тогда ощущала его неспособность выразить себя.
Когда мы начали двигаться вместе, буквально овившись друг вокруг друга, спустя некоторое время ощутила кое-что ещё.
Это так сильно поразило меня, что я вцепилась в его руки и грудь, сначала заставив его замедлиться, а потом и вовсе остановиться.
Блэк нависал надо мной, тяжело дыша и покрывшись потом, его глаза наполовину закрылись, боль исходила от него густыми клубами. Я осознала, что снова всюду касаюсь его, не могу не касаться его, всматриваясь в его лицо.
Блэк, прошептала я, целуя его. Блэк Квентин.
Его боль усилилась. Он закрыл глаза.
Ты больше не чувствуешь себя женатым на мне? жёсткая, почти удушающая боль ударила меня в грудь, когда я произнесла это вслух. Что это значит? Скажи мне. Что это значит?
Я услышала в своём голосе страх.
Должно быть, Блэк тоже его услышал. Я видела, как он вздрогнул, но не знала, то ли это от моего вопроса, то ли от эмоций, которые в нем прозвучали. Блэк покачал головой, но я чувствовала, что и это не является ответом на мой вопрос.
Избегая моего взгляда, он закрыл глаза. Очередное облако боли выплеснулось из него.
Блэк!
Его глаза распахнулись, золотые радужки сделались почти прозрачными. Сжав мои волосы в одной руке, он убрал их с моего лица и послал в меня импульс жара.
Мири, все в порядке. Все в полном порядке.
Не в порядке, сказала я, и в моем голосе снова прозвучал тот страх. Блэк! Что происходит?
Он выдохнул, и я почувствовала, как он старается что-то контролировать.
Затем, с ощутимой неохотой, Блэк открыл свой свет.
В этот раз он говорил одновременно с этим, но большинство из того, что он говорил, я ощущала интенсивнее, чем слышала. Я ощущала это столь интенсивно, что сложно было воспринимать его буквальные словаво всяком случае, поначалу. Я осознала, что вздрагиваю и крепче прижимаю его к себе, пока он шептал мне на ухо.
Я готов ждать, сказал Блэк. Я буду ждать, Мири между нами все в порядке. Я серьёзно. У нас все в полном порядке, все ещё поглаживая меня по волосам, он выдохнул. Я знаю, ты на самом деле не хочешь быть замужем за мной. Ты никогда не хотела выходить за меня замуж. Тебе ненавистна сама идея брака видящих. Тебе ненавистно то, что ты застряла со мной. Ты не позволяешь мне никому рассказывать. В Нью-Йорке ты швырнула в меня кольцо, которое я тебе надел
Боль выплеснулась из его света, заставляя меня прикрыть глаза.
Я крепче стиснула его руками, стараясь заговорить, но я просто не могла.
Я не могла говорить.
Блэк снова выдохнул.
Я буду ждать, Мири, повторил он. Обещаю тебе, буду. Но я не знаю, честно ли считать нас женатыми, пока мы не разобрались с этим. Ты мне не доверяешь. Ты уехала на Гавайи, и я понятия не имел, вернёшься ли ты ко мне.
Блэк стиснул зубы, затем тихо щёлкнул языком.
Я знал, что ты наверняка вернёшься я знал это логически, по крайней мере. Но я также знал, что это будет в основном из-за связи. Я знал, что сложно будет вечно избегать меня из-за этого. Я также знал, что с моей точки зрения это хорошие новости но для тебя это плохие новости.
Посмотрев на меня, он вздрогнул от того, что, должно быть, увидел в выражении моего лица.
Мири, сказал он. Док все хорошо. Клянусь тебе, все хорошо.
Когда я ничего не сказала, Блэк отвёл взгляд.
Я действительно не пытаюсь на тебя давить. Я пытаюсь уважать твои желания. Я не знаю их все, но я пытаюсь уважать то, что видел. Я пытаюсь не знаю
Он поджал губы, но по глазам видно было, что он думает.
Его челюсти напряглись, затем Блэк сделал неопределённый жест рукой, которой гладил мои волосы.
Я не знаю, Мири, он посмотрел на меня, словно растерянно. Я пытаюсь использовать то, что мне известно. Что ты мне сказала. Что я заметил. Что я слышал в твоём сознании. Я не знаю, что ещё делать. Ты говоришь, что я никогда не задаю тебе вопросов, что я лишь требую
Его челюсти напряглись.
Покачав головой, Блэк отвернулся.
Ты никогда не говоришь такие вещи вслух, так что я пытаюсь использовать то, что есть в моем распоряжении. Я стараюсь в этот раз подождать. Задать вопрос.
Посмотрев на меня, Блэк снова вздрогнул от увиденного.
В его взгляде полыхнула боль.
Мири, сказал он. Между нами все хорошо. Бл*дь, я не угрожаю тебе, понимаешь? Это даже ещё не вопрос. Я жду больше требований или вопросов. В этом как бы и смысл. Я не собирался говорить об этом ни единого бл*дского слова, честно. Я собирался ждать, пока не знаю. Пока что-то не изменится. Пока ты меня не попросишь, может быть.
Я просто уставилась на него.
Думаю, на эти несколько секунд мой разум полностью опустел.
Я ощущала вещи. Я ощущала даже слишком много, честно говоря.
Я многое ощущала и в нем.
Боль от нас обоих сливалась в своеобразное эхо, которое не давало мне мыслить связно или сформулировать внятные слова. Я чувствовала, как Блэк каким-то образом отстраняется от этого, разделяет, и каким-то образом от этого моя боль лишь усилилась.
Блэк, наконец произнесла я. Прочти меня. Пожалуйста прочти меня.
Он посмотрел на меня, его золотые глаза выражали неохоту.
Квентин, пожалуйста, повторила я, касаясь его лица. Пожалуйста.
Боль рябью прокатилась по нему, отразившись в его глазах, и я вновь почувствовала, как он в некотором отношении сдерживается. Его сдерживание почему-то лишь усилило мою боль.
Однако он кивнул, посмотрев мне в глаза.
Ладно.
Я открыла свой свет так сильно, как только могла.
Сделав это, я подумала о нем, о нас. Я подумала обо всем этом.
Я подумала о Нью-Йорке и о том, как чувствовала себя, когда швырнула в него кольцо.
Я вспомнила, как лежала в той ванной, какой опустошённой я себя чувствовала, какой совершенно сломленной я была. Я подумала о своём времени на Гавайях. Я показала ему абсолютно каждую минуту стыда, депрессии, смятения, боли, плача, горя, пьянства, проклинания самого неба. Я показала ему все свои страхи, всю боль, вызванную смертью родителей, исчезновением сестры, исчезновением всех дядь, тёть, всех из моей жизни, кто бросил меня в одиночестве.
Я показала ему, как Йен пытался меня убить.
Солоник.
Я показала Блэку, что он был единственным, с кем я чувствовала себя в безопасности. Как меня ужасало то, что я чувствовала себя в безопасности с ним, даже не зная, что он на самом деле чувствовал ко мне. Я показала ему, как это разрывало меня на частине только вампиры и то, что он с ними делал, но и то, что он соврал мне, что я чувствовала себя использованной, оскорблённой, объектом манипуляций.
Я сказала ему, что боюсь, что он не видит во мне равную.
Я сказала ему, что чувствую себя всего лишь ещё одной пешкой, которую он двигает по шахматной доске.
Я показала ему, как сильно меня тронули кольца, которые он сделал, и как много они для меня значили. Я показала ему, с каким нетерпением ждала церемонии в Сан-Франциско, и как я представляла себе списки гостей, просматривала онлайн-каталоги бл*дских платьева я не делала этого с Йеном, хоть мы были помолвлены больше года
Мири, его голос прозвучал резко, сдавленно.
Я показала ему, как проводила все своё время на Гавайях, пытаясь обучиться навыкам видящих. Когда я не пила в гавайских барах, не плакала, и не плавала в океане посреди ночи, я проводила каждую минуту бодрствования в попытках изучить навыки видящих, чтобы Блэк больше не отрезал меня от своих планов вот так.
Я показала ему, как пригласила Чарльза обучать меня в надежде, что Блэк наконец увидит во мне какой-то актив, что он не будет отодвигать меня в сторону, делая выбор в пользу своих людей, которых он этим своим расчётливым умом относил к категории «полезных»тем же умом, который запугивал меня, возбуждал, раздражал и заставлял чувствовать себя маленькой.
Мири, пробормотал Блэк. Gaos, Мири
Я подумала о Нью-Мехикоо том, как я решила, что должна отречься от всех своих неуверенностей и страхов, просто принять, что я буду в некоторых отношениях его сотрудником.
Я показала ему, как я попыталась отречься от своего эго и от того факта, что я привыкла иметь преимущество перед другими людьми. Я показала ему своё понимание того, что мне нужно просто принять тот факт, что я ещё не была его ровней, и мне нужно изо всех сил стараться, чтобы нагнать его, а не сводить все к своей гордости.
Мири.
Его пальцы поглаживали мои волосы. Наклонившись, Блэк стал целовать моё лицо, затем мои губы.
Мири остановись. Пожалуйста, остановись, милая.
Его голос понизился, делаясь гортанным, хрипловатым, когда он переключился на тот другой язык.
Он говорил со мной, казалось, очень долго.
Я понимала лишь горстку слов, но осознала, что все равно расслабляюсь от его низкого голоса, открываю свой свет, но в этот раз для того, чтобы расслабиться в его свете, а не для чего-то другого.
Прости, Блэк, мягко произнесла я.
Не извиняйся, Мири.
Но я прошу прощения.
Почему? он издал фыркающий звук, почти смешок, хотя я не слышала в нем много веселья. Я прекрасно осознаю, что в этом сценарии засранеця.
Когда я закатила глаза, невольно рассмеявшись, Блэк наклонился и поцеловал меня. Когда я ответила, он углубил поцелуй, раскрывая рот и используя язык.
Мы целовались на протяжении некоторого времени, и только потом я вспомнила, что он все ещё во мне.
Не знаю, как долго длился этот поцелуй. Или секс, который последовал за ним. Или секс, который последовал за тем сексом.
В какой-то момент кто-то постучал в дверь и сказал нам, что пора выходить.
Глава 11Убежище
В итоге мы не меняли лодкине совсем.
Мы переправили почти всю нашу группу на сушу на небольших шлюпках, за исключением капитана, его команды и нескольких людей Блэка, которые остались присматривать за оборудованием и оружием, которое мы не могли взять с собой. Мы проделали это перед тем, как капитан причалил само судно в доке порта Форчон, Луизиана.
Джем и его видящие, работая с Блэком, Дексом и Элис, сумели «надавить» на нескольких патрульных береговой охраны и убрать их с нашего пути на несколько часов, когда нам нужен был проход.
Как только берег оказался чистымв буквальном смысленебольшая группа отправилась вперёд в качестве разведчиков. Эта первая группа состояла из Туза, Хавьера, Элис, Мики, ещё трёх людей Блэка из Сан-Франциско и той синеглазой видящей, которая никому не нравиласьтой, которую Джем называл Рейвен.
Оставив нас в проливе, в нескольких милях от заповедника на острове Восток Тимбер, наши разведчики на резиновой моторной лодке преодолели оставшийся участок воды.
Там их встретили люди Блэка. От Декса и Блэка я слышала, что среди них находилась команда Истона; очевидно, у Фрэнка и Пса имелись связи среди местных индейцев. В результате они смогли помочь нам разобраться с охранниками и достали нам аэролодки, чтобы передвигаться по рекам, каналам, болотам и озёрам, которые окружали Новый Орлеан.
Другая группа сотрудников Блэка ждала судно в порту Форчон. У этой группы имелись новые имена и удостоверения личности для всех, кто пересекал там границу.
Однако меня и Блэка не было в числе тех, кто официально возвращался в страну.
Вопреки рискам, которые ждали нас на нескольких фронтах, пока мы готовились вернуться в Соединённые Штаты, Блэк, похоже, все ещё сильнее всего беспокоился о видящих в данной ситуацииа именно о том, как сильно он уже полагался на Джема и других видящих-иммигрантов.
Я не могла сказать, что именно его беспокоило, но я знала, что частично это беспокойство вызвано страхом, что в его образ мышления уже просачивалось слишком много менталитета «Старой Земли», не говоря уж о том, что это проявлялось в нашей версии Земли.
Однако я не могла осознать, что, по его опасениям, могло случиться.
То есть, здесь же не настолько много видящих, чтобы об этом беспокоиться, ведь так?
Блэк отмёл все мои тревоги, не особо что-то прояснив.
Мы разберёмся с этим потом, Мири.
Я выдохнула.
Знаю. Просто я беспокоюсь о тебе.
Не стоит, пренебрежительно отозвался он. Правда, он посмотрел на меня. Не стоит.
Блэк сделал причудливый, грациозный жест одной рукойон напоминал мне других видящих теперь, когда я много раз видела их вместе. Нахмурившись от осознания, что здесь, с ними, Блэк выделялся больше, а не меньше, я подняла взгляд, когда он добавил:
Твой дядя все равно принёс это сюда. Он привносил это годами, Блэк нахмурился. Он не будет счастлив, пока не воссоздаст здесь тот бл*дский мир полностью, только в этот раз во главе должны стоять видящие, а не люди.
Говоря эти слова, Блэк не поднимал взгляд, а продолжал сосредоточенно изучать карту на столе перед собой. Она очутилась здесь сразу после того, как Декс снова заставил всех подняться и работать. У нас выдалось несколько минут наедине, пока Джем поднялся на верхнюю палубу вместе с Дексом, Кико, Джаксом и Холо.
Остальные в команде Блэка воспользовались этим шансом, чтобы найти еду, и оставили нас с Блэком одних в главном грузовом отсеке, где мы проводили большую часть работ по планированию.
Я годами боролся с зарождением этого мира здесь, добавил Блэк, посмотрев на меня, и фыркнул. И в основном проигрывал.
Его взгляд задержался во мне, и в его глазах сквозила сталь, пока они изучали меня.
Я не собираюсь сдаваться, док. Но пока что они нужны нам. У меня нет времени помогать им навёрстывать упущенное в остальных аспектах тем более убеждать, почему лучше адаптироваться в этом мире, а не адаптировать мир под себя. Я разберусь с этой стороной вопроса, когда все это закончится. Я даже сотру некоторых из своих людей, если придётся. Я позволил ситуации выйти из-под контроля с тех пор, как Брик похитил меня в Лос-Анджелесе.
Выдохнув, Блэк провёл пальцами по своим черным волосам.
Конечно, все это потеряет актуальность, если Брик сумеет обнародовать существование нашего вида таким образом, что это запомнится, имею в виду. Или если твой дядя Чарльз решит открыться публике.
Я широко раскрыла глаза.
Ты думаешь, он может на такое пойти? спросила я. Чарльз? Зачем? Раньше он казался ярым противником разоблачения. Он практически угрожал нам в этой связи, насколько я припоминаю.
Блэк бросил на меня ровный взгляд.
Ну, что-то изменилось. Как думаешь, что?
Нахмурившись, я не дала ему ответа.
В основном потому, что его у меня не было.
И все же какая-то часть меня пыталась разгадать загадку. Вспомнив, что произошло с дядей Чарльзом в Нью-Мехико, я гадала, не имело ли это какое-то отношение. Та история с Волком и пришельцами-вампирами стала последней каплей для Счастливчика Люцифера? Смотреть, как Волк убивает видящих, проходивших через последнюю открытую дверь в его мирэто его добило?
Или это как-то связано с самой дверью?
Что-то изменилось в нем самом при виде того, как закрывается та финальная дверь?
Или все это носило менее экзистенциальный характер? После того как Волк связал его и избил, дядя Чарльз просто раз и навсегда решил, что никакие компромиссы с человечеством невозможны? Он отказался от идеи жить в мире с обеими другими расами?
Не беспокойся, Мири, Блэк смягчил тон, источая в мою сторону тепло. Наклонившись через стол, он поцеловал меня в губы. Серьёзно. Мы поговорим об этом потом. Сейчас не время.
Его заверения не очень-то обнадёживали, но он как обычно был прав. Мы не могли сейчас сосредоточиться на этой стороне проблемы.
Но Блэк был прав ещё в одном.
Чтобы разобраться со всем этим, нам нужно было вернуться на территорию Соединённых Штатов.
* * *
Я прислонилась к боку шлюпки из толстой резины, ахнув, когда по мне ударили сильные порывы ветра с холодными брызгами волн.
Никто в шлюпке не разговаривал, но я ощущала вокруг себя настороженные умы.
Я осознавала, что мой взгляд раз за разом возвращался к Блэку.
Я знала, что мне нужно сосредоточиться на том, куда мы направлялись, и на том, что мы будем делать, когда доберёмся туда, но я с трудом могла оставить секс и разговорили что это былов каюте того судна.
У меня все ещё складывалось ощущение, что я сказала Блэку недостаточно. Все связанное с ним казалось мне полным неопределённости. Я могла чувствовать это давление и в нем самомпочти как осязаемую силу.
По той же причине я хотела пока что оставить эту тему.
Мне нужно отложить это, но сделать это все равно было очень сложно.
Глядя на тёмную воду и барашки белой пены, пока мы прыгали по гребням волн в шлюпке, я дрожала от брызг, замечая, что сам воздух был влажным и относительно тёплым. Казалось, мы целую вечность плыли в темноте прежде, чем я сумела различить вдали огни и осознала, что мы приближаемся к берегу.
Затем мы миновали первый комплект этих огней и оказались в узком водном канале.
Увидев тенистые силуэты деревьев по обе стороны, я осознала, что мы, скорее всего, вплываем в заболоченную часть залива, образовывавшего большую часть юго-восточного берега Луизианы.
«Плыть ещё далеко, док, подтвердил Блэк. Но да, формально мы вернулись на территорию Штатов».
Я взглянула на него, вновь задавшись вопросом, сколько моих мыслей он услышал.
«Где именно мы причалим?»послала я.
«Лафитт точнее, немного южнее. Если все пойдёт по плану. Когда подберёмся ближе, сложим адекватное представление».
Я нахмурилась. «Кто ждёт нас на другой стороне? Истон и его люди?»
Блэк сделал уклончивый жест. «Они будут там. Должны быть, во всяком случае».
Окинув взглядом шлюпку, я заметила, что с нами сидели все оставшиеся беглые видящие, а также Декс, Кико, Ник, Энджел, Ковбой, Мэнни, Лекс и Лоулесс.
«Кто ещё?»послала я, все ещё хмурясь и косясь на Блэка.
«У Ковбоя есть здесь кое-какие люди».
Удивление промелькнуло в моем сознании.
Затем я вспомнила, что Ковбой родом откуда-то отсюда. До того, как Блэк встретил его в той тюрьме, его арестовали в Шривпортев какой-то забегаловке, если я не ошибаюсь. Однако я все ещё не слышала полной истории о том, за что он сидел.
Я помнила, что Энджел бормотала что-то по этому поводу себе под нос, ещё до того, как у них завязались отношения.
Наверное, она пыталась отговорить себя от затеи связываться с ним, но в то время я этого не понимала. Когда Блэк встретил Ковбоя в той тюрьме, в западной Луизиане, его определённо упекли туда за то, что случилось здесь, в Луизиане.
Однако поскольку это была федеральная тюрьма, возможно, что его просто поймали в Луизиане.
Я гадала, не рисковал ли Ковбой, возвращаясь сюда с нами.
«Не больше, чем любой другой из нас, мрачно послал Блэк. Его выпустили легально, если ты беспокоишься об этом. Полковник об этом позаботился. Как и с Истоном, Фрэнком, Джозефом и остальными. Ковбой, кажется, думает, что могут остаться местные проблемы, но мы все равно наверняка не поедем в Шривпорт».
Я взглянула на него, и в этот раз Блэк смотрел на меня.
Я ощутила, как завиток боли выходит из его света.
Прежде чем я успела отреагировать, Блэк отвёл взгляд и посмотрел в сторону берега.
Ощутив реакцию куда ближе ко мне, я повернула голову и увидела, что Холо смотрит на меня, сидя справа от моего места у резинового бока шлюпки. Я заметила, что Джакс и Джем тоже взглянули в мою сторону, наряду с другой женщиной-видящей, Ярли.
Я все ещё толком не говорила с Ярли, хотя видела, как Энджел несколько раз с ней разговаривала, как и Ковбой, Блэк, Декс и Кико. Блэк мельком упоминал, что среди новых видящих у Ярли и Джема были самые высокие ранги, что вызвало у меня мимолётную зависть, признаюсь.
Однако я знала, что дело в моей неуверенности в себе, и это чистой воды идиотизм.
Блэк также упоминал, что Ярли была старшей среди группы видящих.
Я бы никогда не догадалась об этом по взгляду на неё. Она выглядела примерно на тридцать. Она также определённо была самой тихой из видящих-иммигрантов, а также единственной видящей с афроамериканской внешностью из всех, что я встречала до сих пор.
Она также была поразительно красивадо такой степени, что при первой встрече в Нью-Мехико она вообще показалась мне нереальной. Две другие видящие, Мика и Рейвен, обе более азиатской и определённо «видящей» наружности, тоже были красивыми, но не такой поразительной, драматической красотой, как Ярли.
Рейвен немного походила на крутую девушку-байкершу.
Мика относилась больше к милому типажуможет, отчасти из-за её роста.
Ярли же, напротив, выглядела как супермодель или топовая актриса.
Я не могла точно прочесть выражения их лиц, но понимала, что они ощущали хотя бы часть происходившего между мной и Блэком, и у них имелись свои мысли на этот счёт. Что это были за мысли, я не знала, но у меня определённо сложилось впечатление, что наши с Блэком проблемы каким-то образом знакомы им всем.
Может, это в большей степени характерно для видящих, чем я осознавала.
Или больше характерно для Дигойзов, пробурчал Холо рядом со мной.
Я наградила его резким взглядом, но он лишь пожал плечами, чуть виновато улыбаясь.
Рядом с ним Джакс подавил улыбку, как и Ярли, сидевшая с другой стороны.
Я собиралась спросить, когда Блэк дёрнул меня своим светом.
«Ты нужна мне здесь, док», послал он.
Когда я посмотрела на него, он жестом показал мне присоединиться к нему на другой стороне шлюпки.
Когда я поднялась, Мэнни поменялся со мной местамипредположительно, чтобы поддерживать равномерное распределение веса.
Пригнувшись, я добралась до Блэка, который поймал меня за руку, как только я оказалась достаточно близко, и бережно притянул к себе. Когда я устроилась и восстановила равновесие, он подтолкнул моё сознание посмотреть на берег, а именно перед нами, туда, куда мы направлялись.
«Ты чувствуешь что-нибудь там? послал Блэк. Что-нибудь знакомое?»
Озадачившись, я простёрла свой свет.
На протяжении нескольких секунд я вообще ничего не чувствовала.
Затем я осознала, что что-то в этой тишине было знакомым.
Моё сердце тут же громко заколотилось в груди.
Блэк обнял меня одной рукой, крепко прижимая к своему боку.
«Эй, мягко послал он, целуя меня в щеку. Все хорошо».
«Это вампиры? я обернулась и посмотрела на него. Иисусе Блэк. Мы должны развернуться. Мы не можем туда плыть. Это самоубийство».
Он медленно покачал головой. «Нет, я так не думаю. Мы должны спокойно пройти мимо, если будем осторожны. И если нигде не причалим. Они здесь не ради нас».
«Откуда ты можешь это знать?»
Блэк пожал плечами, в этот раз лишь мельком взглянув на меня. Я не могла видеть его глаза в той части лодки, что оставалась в тени.
«Отчасти по информации, которую я получил от Рави и Брика в Нью-Йорке. Это одно из мест, куда они отправляются, чтобы залечь на дно. После случившегося я подумал, что их лидерство может расположиться здесь. Временно, во всяком случае».
Он вновь взглянул на меня в темноте.
«Здесь легко заблудиться, док, особенно находясь в пределах границ Соединённых Штатов. Вероятно, либо плыть туда, либо вообще уходить от континента».
Блэк бросил на меня очередной беглый взгляд.
«Ковбой сверился со своими людьми. То, что они говорят об исчезновениях в округе и странных случаях с людьми, похоже, подтверждает эту гипотезу».
Когда я осознала, что он имел в виду, центр моей груди прошило болью.
Блэк узнал это, пока позволял вампирам кормиться от него. Он вытащил это из их умов, пока позволял им кормиться от себя и делать с ним все остальное. Видящие не могли читать вампиров нормальным способомони могли проникнуть в разум вампира только тогда, когда вампир от них кормился, а также некоторое время после этого, пока яд оставался в их организме.
Одна лишь мысль об этом вызвала волну тошноты.