Ей повезло. Трамвай 16, что следовал прямо до её дома, пришёл вовремя и оказался не слишком переполненным. Флоре даже не пришлось висеть на подножке. Она бросила в кассу монетку в четверть чикля, оторвала билет, протиснулась к окну на задней площадке и, ухватившись за поручень, попыталась задремать. Только бы не слышать пересуды попутчиков. С каждым годом слухи, что ходили по городу, становились всё страшней, а отношение людей к собственному будущему всё безучастней. Но обрывки фраз лезли в уши с несгибаемым упорством.
а ещё говорят, на северной окраине крысы завелись размером с енота
хлеб с прошлого года вдвое подорожал, а у меня тесть инвалид
у соседа брата арестовали за то, что самогонку гнал. Три года дали за незаконную торговлю и два добавили за то, что не признался, где сахарок доставал
сына-то у меня уж три года, как призвали. Хоть бы ранили, а то хрен ему, а не отпуск
говорят, Великий саган приказал безработным участки земли выделить. Половину урожаясебе, а остальноеармии родной. А кто скроет лишний огурецтого на год в каторжные работы
главноекультура. Сохраним культурусохраним себя как нацию.
Кто это там за культуру беспокоится? В такое-то время. Ей даже стало любопытно глянуть, кто ведёт подобные разговоры, и она начала потихоньку протискиваться в ту сторону, откуда донёсся голос.
это отцы наши страну прогадили
так будем сидеть и не рыпаться
козлы они все
в горы надо уходить.
Думаешь, ты там нужен кому?! Там стрелять надо уметь, а не на мандолине играть!
Спорили между собой худосочный парень в длинном зелёном свитере и молоденькая девушка в белой футболке и коротенькой синей юбочке. Флора признала в них студентов Высшей школы искусств, где она раз в неделю читала лекции по древней истории. Она подошла к ним вплотную, взяла девушку за руку, чтобы привлечь внимание и шепнула ей на ухо:
Вы бы воздержались от таких разговоров в общественном транспорте. И глазом моргнуть не успеете, как синерубашечники в подвалы СОС уволокут.
Это точно! заметил парень, расслышавший конец фразы, дважды кашлянул, в упор посмотрел на Флору и тут же отвёл взгляд.
Позади началась какая-то возня, и буквально через пару секунд чьи-то сильные пальцы сдавили её запястья. Кто-то, бесцеремонно расталкивая народ, потащил её к выходу. Остановка «Площадь Возрождения». Дверь с грохотом открылась, её выволокли наружу и протащили сквозь толпу желающих втиснуться в трамвай.
Флора не смотрела на тех, кто её схватил. Она проводила взглядом парня и девушку, которые продолжали стоять у окна и, вероятно, спокойно продолжали свой крамольный разговор. Раньше ей приходилось лишь слышать о том, что некоторые студенты подрабатывают таким вот позорным образом, но как-то не очень верилось, что люди бывают способны на подобную низость.
Гражданка, пройдёмте. Жилистый мужчина в сером костюме не выпускал её запястья, а его напарник в мешковатых серых шортах и оранжевой майке доставал из заднего кармана наручники.
Куда? Вопрос был совершенно излишними так всё было понятно.
Куда следует!
До мрачного серого здания Имперской Службы Общественного Спокойствия дошли пешкомдо него от остановки было всего-то полторы тысячи локтей. Казалось, конвоирам было даже приятно демонстрировать прохожим свою добычу, а она ловила на себе взгляды идущих навстречу людейпрезрительные, равнодушные, а порой и сочувственные. Людей на улицах, впрочем, было немного. Население Катушшаша вообще заметно сократилось за последние два десятилетиякто-то попал под очередную волну мобилизации, кто-то перебрался во внутренние области Империи, кто-то предпочёл поселиться в пригородах, чтобы быть подальше от военной администрации, но были и такие, кто сбежал в горы к повстанцам
Серое здание, где до имперского вторжения располагалась городская управа, теперь внушало неодолимый страх любому, кто проходил мимо. Большинство жителей города были уверены, что из него нет выхода, и любой, кто окажется внутри, останется там навсегда. На кухнях болтали о том, что в подвалах находятся чаны с кислотой, где уничтожают тела подданных, признанных неблагонадёжными. Флора в эти байки не верила, но менее страшно от этого не становилось. Она всеми силами старалась не выдать того ужаса, который ею овладел. Первым погибает не тот, кому страшно, а тот, кто потерял самообладание и поддался панике. В конце концов, никакого преступления против существующего режима она не совершила. Даже в мыслях не было
Её втолкнули в неприметную дверь справа от центрального входа, и чьи-то руки в темноте подхватили её за локти. Тёмный коридор казался бесконечным, и невидимки, что вели её сквозь непроглядную тьму, не сказали ни слова. Каждый новый шаг давался труднее предыдущего, и вскоре начали подгибаться колени. Ступни, казалось, налились свинцом, но она продолжали идти, превозмогая нарастающий страх. Там, в конце коридора, могла оказаться стенка, к которой её поставят, чтобы пустить пулю в затылок, и все силы уходили на то, чтобы отогнать эту навязчивую мысль.
А ведь день начинался как обычно Ничто не предвещало подобного исхода, и надо же было такому случиться, что все беды свалились скопоми закрытие университета, и эта глупая провокация
Конвоиры отпустили её и торопливо ушли, со скрипом закрыв невидимую дверь, а потом в глаза ударил свет. Лампа, стоящая на столе, была направлена прямо в лицо, и скованные за спиной руки не позволили прикрыть глаза ладонями.
Имя? донёсся до неё голос явно скучающего человека.
Только теперь, прищурившись, она разглядела тёмный силуэт мужчины, сидящего за столом.
Флора.
Фамилия?
Озирис.
Возраст?
Сорок два.
Где трудитесь?
Доцент кафедры археологии Института древней истории.
Неплохо выглядите для доцента. Хозяин кабинета повернул вниз колпак настольной лампы, щёлкнул выключателем под столешницей, и загорелся тусклый верхний свет. Так лучше?
Да.
Я прошу извинить, но вас доставили сюда раньше, чем принесли ваше дело. Поэтому я пока не знаю, как мне следует с вами обходиться. Дознаватель откинулся в кресле, сохраняя непроницаемое выражение лица. Пока можете присесть. Табурет слева от вас.
А руки можно освободить?
Терпение
Флора присела на край табурета и огляделась. Низкий сводчатый потолок, стены, сложенные из грубо отёсанных булыжников, пол, покрытый дешёвым желтоватым пластикомказалось, всё здесь было устроено именно для того, чтобы вызвать у человека ощущение тревоги и неуверенности в себе. Зданию было уже более четырёхсот лет. Когда-то давно, при одном из царей Кетта последней династии, здесь была резиденция казначея царского двора. Может быть, уже тогда это помещение использовалось для допросов и истязаний подданных, уклонявшихся от уплаты податей? Стены были буквально пропитаны болью, но она продолжала убеждать себя, что у неё нет причин для страха, что всё обойдётся. Но с каждой минутой надежда слабела, и отчаянье подступало всё ближе и ближе.
За спиной вновь скрипнула дверь, в комнату вошла девушка в голубой униформе, прошла к столу, молча положила на него тоненькую папку, мимоходом с нескрываемым любопытством глянула на Флору и, так и не сказав ни слова, удалилась.
Так Дознаватель открыл папку, бегло просмотрел несколько листов, пристально посмотрел Флоре в глаза и откинулся в кресле, придав себе непринуждённую позу. Думаю, что наши агенты несколько поторопились с задержанием. Вы не успели сказать ничего такого, за что вас можно привлечь к серьёзному наказанию. Максимумадминистративный штраф в размере двухсот чиклей за непочтительную характеристику представителей власти. Но я обязан разобраться в ваших мотивах. Я должен понять, кто вызаблудшая душа или потенциальный враг Империи.
Я? Флора села прямее. Я Нет, я не враг. Я все годы работала. Ни одного нарекания
Это ещё ни о чём не говорит! Поверьте, я знаю, как тонка грань между сомнением и неповиновением. Называя служащих нашего ведомства «синерубашечниками», словом, имеющим явно негативный смысловой оттенок, вы изволили выразить пренебрежение ко всей системе обеспечения общественного спокойствия. А это недопустимо! Тем более, в условиях военного времени.
Простите, господин
Можете называть меня «господин шурта».
Господин шурта, я всего лишь хотела предостеречь этих молодых людей от недопустимых высказываний. Флора немного успокоилась. Да, возможно, я выбрала не те слова, но мне кажется, было бы куда более преступно пройти мимо, не обратив внимания на подобные инциденты. В конце концов, и мы, работники образования, должны вносить свою лепту в дело сохранения общественного спокойствия.
Вы либо дьявольски хитры, либо чертовски наивны, заявил шурта, выдержав длинную паузу. И всё-таки Можете вы кратко, точно и ясно сформулировать свою жизненную позицию и отношение к имперским властям? Только честно! Не надейтесь, что ложь вам поможет выкрутиться.
Я Флора на секунду задумалась. Если начать восхвалять оккупационный режим, то её слова точно признают враньём. Я просто хочу жить. Я просто хочу заниматься любимым делом. До сих пор мне в этом никто не мешал. Так что меня всё устраивает.
Неправда. Всё не может кого-либо устраивать! Даже у самых патриотично настроенных подданных не может не быть хоть каких-то причин для недовольства.
Господин шурта Я очень недовольна тем, что у меня сейчас скованы руки. Но я верю в справедливость, в то, что вы беспристрастно разберётесь в моём деле. И надеюсь, что хотя бы прикажете снять с меня наручники, а то руки уже начинают болеть.
Хорошо. Шурта ещё несколько секунд неотрывно смотрел ей в глаза. Я готов даже не взыскивать с вас штрафа. Но при одном условии.
При каком же?
Двадцать шестого дня месяца Абу на площади Возрождения состоятся торжественные проводы резервистов Катушшаша в действующую армию. Согласны произнести там краткую речь? Две-три минутыне больше. Этим вы подтвердите свою лояльность по отношению к имперским властям, и все мои сомнения относительно вас исчезнут. Думаю, трёх оставшихся дней вам хватит на подготовку.
Я
Да или нет?!
Я Да. Мне нужно кому-нибудь предварительно показать текст?
На выходе вам вручат постановление о применении к вам воспитательной меры воздействия. Текст речи вместе с этим документом передадите в шестой отдел секретариата Великого сагана не позднее послезавтрашнего вечера. Знаете, где это?
Да. Разумеется
Шурта нажал кнопку под столешницей, сзади снова скрипнула дверь, донеслись мягкие торопливые шаги, кто-то невидимый привычным движением разомкнул наручники и также поспешно удалился.
Распишитесь здесь и здесь. Он ткнул пальцем в лист бумаги, лежащий на столе, и протянул ей чёрную ручку, предварительно обмакнув перо в чернильницу.
Флора расписалась не глядя, хотя на долю секунды её пронзила мысль, что там может быть признание во всех смертных грехах.
Всё! Свободны. Шурта указал ей на дверь. Пока свободны
Глава 2
Несовершенствоэто величайший дар, которым Господь облагодетельствовал нас. Благодаря этому дару, нам есть, к чему стремиться, у нас есть путь, которым мы можем идти.
22 августа 2923 года. Галактика Млечный Путь, внешний рукав Персея.
Малый десантный корабль «Владимир Комаров» вынырнул из «кротовой норы» в девяти тысячах парсеков от Солнца, зато в опасной близости от безымянного жёлтого карлика.
Чуть не вляпались, заметил штурман Клим Багров, отстёгивая привязные ремни. Всего сто миллионов километров от звезды. Даже не ожидал от себя такой точности.
На самом деле он был рад, что не придётся неделю телепать в обычном пространстве к заданной цели. Вероятность оказаться внутри какого-либо массивного объекта здесь, на окраине галактики, была так близка к нулевой, что принимать её в расчет не было ни малейшего смысла.
Можно подумать, ты сам рассчитывал курс, ехидно заметила бортинженер Вьорика Стан. Забыл, как господа из Совета Безопасности тебе перед стартом втюхали готовую программу и запретили в неё лезть.
Откуда тебе знать, что они были из Совета Безопасности?
По рожам видно.
А вот и не подерётесь, вмешалась в дискуссию Наики Кадзи, врач и психолог, добровольно взявшая на себя ещё и обязанности кока. Вы забыли, что нам вообще толком не сказали, зачем мы потащились в такую даль. Так что, уверяю вас, повод устроить друг другу стресс у вас ещё будет. И не один.
Клим, рассчитайте курс к третьей планете, распорядился капитан Егор Касыгбай и, глядя на монитор сферического обзора, добавил: Вы не находите, что эта планетная система поразительно похожа на Солнечную.
Нахожу, бодренько отозвался Клим. Ещё как нахожу. Не знал бы, что мы где-то у чёрта на рогах, мог бы и перепутать.
Каково время подлёта? поинтересовался капитан.
Через полтора часа будем на орбите, ответил штурман. Какую высоту задать?
Такую, чтоб нам всё видно было, а нас никто не заметил, ответила за капитана Наики.
Кому тут на нас смотреть?! Клим усмехнулся, продолжая стремительно бегать пальцами по сенсорному экрану навигатора.
Зря вы так легкомысленно относитесь к ситуации, вдруг заметил до сих пор молчавший Тиглат Юханна, учёный-исследователь, которого прикомандировали к экипажу в последний момент, и буквально за два часа до старта, и с рекордной скоростью загрузили несколько тонн прилагавшегося к нему оборудования.
Какая-такая ситуация? спросила Вьорика. Нет ещё никакой ситуации.
Вот поэтому и следует относиться с предельной серьёзностью ко всем возможным вариантам, твёрдо заявил Тиглат. Вы думаете, я знаю больше вашего о цели нашей миссии?
Именно! Так мы и думаем! честно ответила Вьорика. Нам даже не сказали, кто вы по специальности, и что нам запихнули в грузовой отсек.
Об этом вы могли и раньше спросить. Тиглат загадочно хмыкнул. Ялингвист. Точнеепалеолингвист. Специалист по мёртвым языкам. Доктор филологических, исторических и общественных наук. Бейрутский университет.
Ого! Наики даже присвистнула. И с кем вы тут собираетесь беседовать по-шумерски?
Я уже сказал, что мне известно не больше вашего. Ассириец развёл руками. Но, видимо у тех, кто нас сюда отправил, есть основания полагать, что на одной из местных планет есть, с кем поговорить. Вам-то, капитан, как сформулировали задачу?
Посмотреть, что здесь есть интересного и действовать по обстановке, ответил Егор после непродолжительной паузы. Информацию отправить по нуль-каналу и ждать дальнейших распоряжений.
Пойдёмте в кают-компанию чай пить, предложила Наики, поднимаясь из кресла. Всё равно раньше, чем долетим, ничего не узнаем.
А я бы, кстати, и перекусил чего-нибудь, заявил штурман Багров. Наики, лапушка, окрошечки не организуешь?
Со сметанкой?
С ней!
С хренком?
А как же!
С кваском?
С чем же ещё! Штурман облизнулся.
На ужин сделаю. А сейчасчай с сушками, безжалостно заявила Наики и первой направилась к выходу с «мостика».
Вот так всегда, уныло произнёс Клим и последовал за ней, справедливо рассудив, что сушкилучше, чем ничего.
Чай Наики заварила самостоятельно, не доверив это священнодействие кухонному автомату.
Сегодня будем пить гёкуро из Удзи, заявила она, заливая слегка остывший кипяток поочерёдно в пять маленьких чайничков. Жемчужная роса
А сахарку дадут? поинтересовался Клим, но Наики лишь посмотрела на него как на сумасшедшего.
Продолжаем разговор, обратилась Вьорика к Тиглату, пригубив светло-зелёного чайку. Что за технику загрузили нам в трюмы?
Это «Соуч».
Что? влез в разговор Клим.
Мы чаще эту систему называем «Распознайка», сообщил Тиглат. Разработана научным центром в Дели. Вычислитель, способный найти систему в любом хаосе. Круг возможных задач не ограничен, но создан, в основном, для дешифровки памятников письменности исчезнувших цивилизаций и мёртвых языков.
И как? Успешно? поинтересовался капитан.
А мне дали поработать? Тиглат отхлебнул чаю, довольно улыбнулся и благодарно посмотрел в глаза Наики. Очень вкусно. Так вот Прибор мы даже собрать не успели. Прибежал ректор и давай торопить. Сутки на сборы. Вот так