Правила Зодиаков - Наталья Владимировна Елецкая 8 стр.


 К чему такая таинственность?  спросила Уна.

 Я не шутил, когда сказал, что решил стать художником. Буду выставляться в галереях, участвовать в вернисажах и всякое такое. Но картины будешь писать ты.

 Я?

 Твои старые работы использовать нельзя: профессионалы могут узнать руку. Но изменив стиль

 Не собираюсь выслушивать этот бред.

Уна попыталась встать, но Отто удержал ее и заговорил со всей убедительностью, на какую был способен:

 Я всё продумал. Поступлю на курсы, получу диплом, потом якобы совершенствую свои навыки и явлюсь в Союз художников с твоими холстами. Меня зачислят в штат, хотя бы на полставки. Ну, а дальше пошло-поехало: выставки-продажи, гонорарыТвои работы можно продавать за хорошие деньги. Особенно если придумать соответствующую легенду: бывший писатель, стукнутый по голове автомобилем, благодаря Правилам становится талантливым художником. Отличный агитационный ход, даже Куцу не к чему будет придраться.

 Я тебя не узнаю, Отто Ты стал другим. Уж не знаю, кома ли так на тебя повлияла или шок от погружения в новую реальность, но раньше ты не был таким хватким, таким расчетливым.

 Ну, когда-то же надо меняться. Чем плоха моя идея?

 Да всем!  воскликнула Уна.  Всем она плоха.

 На самом деле только одним: вся слава достанется мне, а не тебе.

 Я об этом вовсе не думала

 Ты прежде всего об этом подумала, и ничего плохого в этом нет. Да, славой придется поступиться. Тут уж ничего не поделаешь. Зато ты получишь приличные деньги, а твои картины, вместо того чтобы пылиться в кладовке, займут достойное место в галереях и частных коллекциях.

Отвернувшись, Уна надолго замолчала.

 Почему ты думаешь, что мои работы будут востребованы?  наконец спросила она.

 Потому что ты талантлива, и сама это знаешь.

 А если обман раскроется?

 Не раскроется. Я оборудую дома мастерскую. Стану носить берет набекрень и заляпанную красками блузу. Отпущу бородку, начну злоупотреблять красным вином и заведу роман с натурщицей

Уна рассмеялась:

 У тебя своеобразное представление о художниках!

В ее настроении произошел явный перелом, и Отто посчитал это добрым знаком.

 Давай попробуем,  сказал он.  Если на поверку идея окажется никудышной, я сразу от нее откажусь. Но я уверен, что у нас всё получится.

 У нас  горько повторила Уна.  Вот это-то меня и пугает.

 Что?

 Твои попытки удержать меня любым способом. Ты не можешь смириться с тем, что я больше тебе не принадлежу, и придумываешь разные предлоги для наших встреч. Это опасно, Отто! Не менее опасно, чем твоя безумная затея с картинами. Признайся, ты все это задумал только для того, чтобы иметь повод видеться со мной?

 Не только. Но раз уж ты об этом заговорила Я не верю, что наши встречи могут привести к неприятным последствиям. Если, к примеру, я сейчас обниму тебя и поцелую (Ох нет!  воскликнула Уна и поспешно передвинулась на другой конец скамейки), то люди просто решат, будто у тебя с кем-то свидание. Пусть Близнецам нельзя выходить замужно иметь любовника ведь не запрещено! Даже если этим любовником станет твой бывший муж.

Отто замолчал, осознав, что вещает в пустоту: Уны на скамейке уже не было. Она торопливо удалялась по аллее и вскоре пропала за деревьями.

Внезапно у Отто вновь возникло ощущение, что за ним наблюдают. И хотя поблизости не было никого, кто напоминал бы того парня в кепке, неприятное ощущение не покидало его до самого дома.

12. Предупреждение

Бруно сидел на том же месте, в том же костюме и с тем же брюзгливым выражением лица. Впрочем, увидев Отто, он несколько оживился.

 Господин Рейва! Присаживайтесь,  произнес он подозрительно благожелательным тоном.

 Благодарю, господин Куц.  Отто отчасти из предосторожности, отчасти из желания позабавиться решил придерживаться такого же официального тона.  Как поживаете?

 Спасибо, неплохо. Послезавтра улетаю на Всемирный конгресс тотального внедрения Правил.

 А разве их еще не везде внедрили?  искренне удивился Отто.

 Прискорбно, но факт! На Земле еще столько отдаленных мест, куда цивилизации сложно добраться,  Бруно сокрушенно покачал головой.  Грустно сознавать, что есть люди, по сей день прозябающие во мраке невежества и вседозволенности. Но наши адепты делают все, чтобы приобщить этих язычников к Правилам. Организуются экспедиции, собираются пожертвования, Правила издаются даже на таких редких языках, о которых все давно позабылии не вспомнили бы, не появись в том острая необходимость Однако я отвлекся. Определились с профессией?

 Определился, хоть это было нелегко, ведь все профессии в моем Списке такие интересные. Я провел эти дни в мучительных раздумьях, какую из них предпочесть.

 Я в курсе, как вы провели эти дни. Но об этом мы после поговорим. Итак, кем вы решили стать?

 Художником.

 Вот как! Разве у вас есть к этому способности?

 У меня есть к этому желание. Вероятно, последствия несчастного случая: постоянно тянет рисовать. На салфетках в кафе, на газетах, на любом клочке бумажки Хотите, ваш портрет нарисую?  Отто потянулся к картонному скоросшивателю, лежащему на столе.  Вот хоть на этой папке.

 Ну-ка!  Бруно схватил скоросшиватель и сунул в ящик стола.  Что за выходки, в самом деле?

 Я просто хотел продемонстрировать свои навыки, а вы уж сами решайте, отправлять меня на курсы или нет.

 Не отправить не имею права. Правила относятся к желаниям граждан с уважением.

 Замечательно. Я хочу приступить к обучению как можно скорее.

 Кажется, ваша бывшая женахудожница?  уточнил Бруно, глядя куда-то вбок: так он делал, когда не хотел смотреть собеседнику в глаза, эту его привычку Отто помнил еще с Литинститута.

 Была художницей.

 Любопытное совпадение.

Хотя Наставник оставался подчеркнуто-доброжелательным, Отто внезапно охватило предчувствие опасности. Он располагающе улыбнулся и сказал, копируя благодушный тон собеседника:

 Вряд ли это можно назвать совпадением, господин Куц. Скорее мой выборследствие ее бывшей профессии. Когда мы с Уной были женаты, она часто рисовала дома, и я получал большое удовольствие от вида мольберта, запаха красок, всего этого антуража ну и, конечно, сами картины меня завораживали. Порой я Уне даже завидовал. Вероятно, это отложилось на подкорке, отпечаталось в подсознании. А в момент удара, когда меня основательно приложило головой об асфальт, в мозгу активизировались некие процессы, отвечающие за склонность к рисованию, и когда я очнулся, то первое, что сделалне поверитепотребовал у медсестры альбом и карандаш! Пока ко мне не вернулась память, я был уверен, что всю жизнь был художником. И только когда мне показали книги с собственной фамилией на обложке, я вынужден был признать, что всю свою сознательную жизнь посвятил писательству.

 Довольно подробностей! Вот вам направление в Институт переквалификации.

 Премного благодарен. Но что, если мои способности окажутся не настолько впечатляющими, чтобы я мог аттестоваться и устроиться работать по специальности?

 На этот счет можете не волноваться. Если решили стать художникомнепременно станете. Давайте лучше поговорим о вашем поведении,  Бруно сложил пальцы домиком, оперся на них подбородком и придал лицу выражение вселенской скорби.  Вынужден констатировать, что оното бишь ваше поведениеочень меня огорчает.

 А что такое?  Отто изобразил удивление.

 Соблаговолите вспомнить, куда вы отправились два дня назад, после того, как посетили ателье и поликлинику.

 Мм кажется, домой.

 К кому домой, господин Рейва?

Отто счел за лучшее промолчать.

 Рад, что у вас хватает здравого смысла не отрицать очевидное.

 Вы за мной следили?

 Не я лично, разумеется. Слежка не входит в круг моих обязанностей, для этого есть другие сотрудники Ведомства. В нашу первую встречу я предупредил, что за вами будет вестись пристальное наблюдение. Кажется, я тогда выразился предельно ясно.

 Ну, хорошо. Припоминаю, что в тот день действительно заходил к бывшей жене. У нее остались кое-какие мои вещи. Я решил остаться у нее на ужин, потому что слишком плохо себя чувствовал, чтобы готовить себе еду, а на рестораны я пока не зарабатываю.

 Вы пробыли у госпожи Льярве почти три часа!

 У меня разболелась голова, и я прилег

 Прилегли?  возмущенно перебил Наставник.  Вы не имели права прилегать в квартире бывшей жены. Это запрещено Правилами! Никаких интимных контактов, никаких ужинов, никаких совместных прогулок по паркам и задушевных бесед на скамеечках! Вас еще в больнице предупреждали

 Откуда вы знаете, о чем меня предупреждали в больнице?

 Не уводите разговор в сторону. Итак, вы подтверждаете, что на протяжении последних трех дней неоднократно виделись с Уной Льярве?

 Не неоднократно, а всего два раза. И оба разапо необходимости.

 А сегодня что за необходимость случилась?

 Хотел посоветоваться с ней насчет выбранной профессии.

На столе оглушительной трелью взорвался телефон. Бруно посмотрел на определитель номера, помахал Отто рукой в сторону двери, снял трубку и подобострастно произнес:

 Куц слушает.

Выйдя в предбанник, Отто задумался, отпустил его Куц насовсем или только на время телефонного разговора? В приемной его ничего больше не держало: направление на курсы лежало у него в кармане. Но тон, которым говорил с ним Бруно перед тем, как зазвонил телефон, и подтверждение факта слежки наводили на мысль, что с Наставником лучше не ссориться.

Сам по себе Куц был человеком вполне безобидным, в отличие от стоявшей за ним системы. Отто имел весьма смутное предоставление о возможностях Ведомства, но не сомневался, что возможностей вполне хватит, чтобы упечь его, Отто, куда подальше. Поэтому он решил дождаться официального окончания аудиенции и, когда Бруно закончил говорить по телефону, вернулся в кабинет.

 Вам что надо?  неприязненно поинтересовался Куц.

 Я подумал, разговор еще не окончен.

 Не окончен. Но я вас не вызывал. Извольте выйти и зайти, когда я вас позову!

Отто подавил нервный смешок, пожал плечами и вернулся в предбанник. С одной стороны, происходящее его забавляло, с другойстановилось все противнее. Внутри разливалось мерзкое ощущение, словно он выпил рыбьего жира, которым его потчевали в детстве.

«Войдите!»  крикнул Куц, и Отто, сжав челюсти, в третий раз потянул на себя ручку двери.

 Вот что, господин Рейва,  сказал Наставник, на этот раз не предложив садиться.  Я не призываю вас к благоразумиювы, кажется, на него неспособны. Я не стану говорить о чувстве самосохраненияоно у вас отсутствует. Я также не стану напоминать об уважении к существующему порядку, ибо патриотизм для таких, как вы,  пустой звук. На вас можно воздействовать только страхом.

Отто судорожно вздохнул.

 Страхом за дочь, например, которая, как ни прискорбно, привлекла к себе внимание надзорных органов. Учитывая некоторые обстоятельства, ее пока не трогают. Пока вот слово, на которое я обращаю ваше внимание, господин Рейва. Но всё может измениться в любой момент. Мне достаточно снять трубку и попросить Наставника Агнес Грег А вот о чем именно попроситьзависит от вас. Я понятно излагаю?

 Вполне.

 Потом, есть еще Уна Льярве. Пусть она и бывшая ваша жена, но все же не совсем чужой вам человек, поскольку она мать вашей единственной дочери

 Я всё понял.

 Ну и чудненько. Надеюсь, больше хлопот с вами не будет. Ведь не будет, правда же?

Отто покачал головой. Отвращение переливалось в нем через край; он с трудом сдерживал рвотный позыв, причем сейчас это отнюдь не было оборотом речи. Он мечтал поскорее оказаться на улице, чтобы удовлетворить физиологическую потребность, становившуюся все более нестерпимой.

 Вы свободны. Ближайшие две недели можете не показываться. Если вы понадобитесь, я сам вас найду. Место жительства не менять.

Отто едва успел выбежать на улицу, как его стошнило на шлакобетонную стену Делового центра, прямо под окном нотариальной конторы. Стало немного легче, но все же не настолько, чтобы выбросить разговор с Куцем из головы.

Дело приобретало скверный оборот.

13. Гостьи

Роберт подниматься в квартиру не стал. Он высадил Агнес у подъезда и уехал, сказав, что вернется за ней через два часа. С недавних пор Отто не питал особой симпатии к зятю и был рад, что хотя бы сегодня ему не придется лицезреть его постную физиономию.

У Отто было достаточно времени, чтобы подготовиться к разговору с дочерью, и все же он оказался не готов.

Агнес сама ему позвонила и напросилась в гости на субботу, сказав, что пора уже ей увидеть новое жилище отца. Отто ничего не оставалось, как условиться о времени и обеденном меню: сэндвичи и салат. Агнес сказала, что испечет сладкий пирог.

Прошло почти две недели с того неприятного разговора с Робертом у Уны дома, и не было дня, чтобы Отто не давал себе мысленного обещания незамедлительно поговорить с Агнес. Но дни шли, а он всё не мог решиться. Он клял себя за трусость, но, видимо, это было все, на что он оказался способен как отец. Поэтому, услышав в трубке голос дочери, Отто испытал одновременно облегчение и страх, но больше все-таки облегчение от того, что откладывать разговор больше не придется.

В субботу утром Отто купил продукты по списку, который продиктовала ему Уна (булочки, ветчину и сыр для сэндвичей и овощи для салата) и навел в квартире некое подобие порядка, запихнув разбросанные вещи в шкаф и перемыв посуду, скопившуюся в раковине за несколько дней.

За час до условленного времени он приступил к приготовлению обеда: нарезал булочки, ветчину и сыр, положил их друг на друга и прижал рукой, чтобы придать сэндвичам приплюснутую форму, но свежие булочки упорно распрямлялись, и ветчина с хлебом вываливались наружу. Тогда Отто обернул тарелку с сэндвичами пищевой пленкой и убрал в холодильник, понадеявшись, что холод заставит сэндвичи стать такими, какими их обычно подают в кафе.

Нарезав овощи, Отто сдобрил их зеленью и полил заправкой, в которой всего было «на глаз»: масла, уксуса, лимонного сока и специй. Он готовил впервые за три года (если не считать дежурной яичницы по утрам) и не мог сказать, что испытывал удовольствие от этого занятия. Все-таки кулинария не была его стихией.

Отто надеялся, что успеет накрыть на стол, но едва он закончил с салатом, в дверь позвонили.

Ему хватило одного взгляда на дочь, чтобы с облегчением понять, что она внутренне успокоилась, поборола нервозность и теперь выглядела обычной молодой женщинойто есть, почти обычной: душевная болезнь, снедавшая ее изнутри, вряд ли прошла бесследно.

Агнес вынула из сумки сверток, источавший сладкий аромат свежей выпечки. Отто помог ей снять пальто; она прошла в комнату, с любопытством осмотрелась и, увидев пустой стол, рассмеялась:

 Гостей здесь явно не ждут.

 У меня все готово, я просто не успел накрыть.

 Где скатерть?  деловито спросила Агнес.

 О скатерти-то я и не подумал. Боюсь, что

 Ладно, так сойдет.

 Ну и как тебе моя берлога?

 Уютно. Тихо. И вид из окна хороший. Такие красивые клены!

 С соседями мне определенно повезло. Иногда кажется, что их вообще не существует.

Отто вынул из бумажного пакета бутылку вина и поставил в центр стола.

 А тебе можно?  усомнилась Агнес.

 Красное вино в умеренных дозах оказывает терапевтическое действие, ты разве не знала?

 Ну, если только в умеренных

 Попробуй салат. Я старался.

Агнес подцепила вилкой ломтик огурца, отправила в рот, прожевала и дипломатично заметила:

 Уксуса, пожалуй, многовато.

Отто последовал ее примеру и тут же выплюнул салат обратно на тарелку.

 Ужас! Пересоленная кислятина. Это нельзя есть. Возьми лучше сэндвич.

 Они выглядят хм необычно. Словно их били молотком, но не до смерти, а только чтобы напугать. Ты уверен, что эта ветчина съедобна?

 Я купил ее сегодня, но за свежесть не ручаюсь. Я не очень-то разбираюсь в таких вещах, в отличие от тебя и мамы. Может, сразу перейдем к десерту?

 Я как чувствовалаперекусила перед тем, как ехать к тебе!

 То есть ты заранее знала о моем кулинарном провале?

Они рассмеялись. Агнес смеялась как раньшене делала вид, а действительно искренне веселилась. «Что произошло за эти две недели?  удивился Отто.  Неужели уговоры Роберта возымели действие? Нет, вряд ли. Тут дело не в Роберте, а в самой Агнес».

Теперь, когда настроение дочери диаметрально изменилось, ему было гораздо проще завести разговор на тему столь щекотливую, что при других обстоятельствах он предпочел бы вовсе ее не затрагивать. Из осторожности Отто решил начать издалека.

Назад Дальше