Завалился на тонкий мятый плед поверх матраса, попытался прикинуть ближайшие варианты. По всему выходит, что надо сначала Ахмета прощупать. Понять, с чего бы это он вдруг воодушевился. Ну и уже с новой информацией очередные планы строить. Кто знает, может турок по Тортуге расклады продаст и без переезда? Нам же факты нужны, а не он сам. Пусть на Базарном хоть гарем себе очередной заводит.
Так в раздумьях подошло время ужина. Перекусил и завалился спать. Делать все равно нечего.
Успел утром позавтракать, когда в дверь забрякали:
Агап здесь квартирует?
Да. Кто спрашивает?
Клещ прислал до шхуны проводить.
Сейчас буду.
Собрался, спустился по лестнице. Вернул ключ Юлиану, пересчитал полученные деньги и ссыпал в кошель. Заметил, что настроение у портье невеселое. Повернулся, глянул через окна на улицу. Вижу троих здоровых моряков. Стоят на крыльце, трубки смолят. Одного признал, брат Никанор вчера познакомил. Ему и задаток за сопровождение отсчитал. А напротив чужую стену пара головорезов подпирает. И что-то такое у меня подозрение, что явно по мою душу. Может, Юлиан продал с потрохами одиночку, а может кто из скупщиков. Обернулся, приподнял шляпу и откланялся:
Всего хорошего. Если что из товара еще добуду, обязательно в гости загляну. Но процент уже другой обговорим.
Всегда рад.
Вышел на улицу, поздоровался и побрел по дороге. Сопровождающие топали следом. Парочка сначала было увязалась, но потом свернула в очередной проулок и пропала. Да, не по зубам добыча, вот и отвалили.
Но за спину все же поглядывал, пока до «Цапли» не добрались. Там выплатил оставшееся и пошел устраиваться на палубе, где место указали.
* * *
К Базарному добрались после обеда. Здесь между островами расстояниедоплюнуть можно. Просто в одном порок официально правит, а второй пока еще в драные одежды рядится. Хотя, если Тортугу не задавим, то уже через год-другой превратится Вольный в еще одну бандитскую клоаку.
Уже когда входили в порт, подошел брат Никанор и буркнул:
Тебе чтобы скупщика найти, лучше не рядом гостиницу искать, а угол снять на окраине. По правую руку улицу видишь? По ней до самого конца. Там будут конюшни, потом ручей с пилорамой и чуть дальше «Старый бражник». Батраки в нем останавливаются и прочий люд. Оттуда и до нужного человека рукой подать.
Кивнул, собирая нехитрое имущество в рюкзак. Где-нибудь в центре мне болтаться смысла большого нет. Не ровен часопознают. Конечно, я с той поры изменился и в лицо меня вряд ли кто особо запомнил. Но лучше все же поостеречься. А если Ахмет теперь лесоторговлей занят, запросто может где-то у лесопилки мелькать. Вот там и встретимся.
«Бражник» походил на перестроенную конюшню, а может, так и было на самом деле. Длинное приземистое здание с узкими окнами. По правую руку коновязь и большая веранда. Похоже, кабак для тех, кто по делам приехал. Столов много, народу к вечеру уже изрядно. Но музыка не играет, да и не заметно, чтобы посетители сидели в подпитии. Хотя, если тут батраки и прочие работяги, то им поутру снова в седло или бревна ворочать. Вряд ли у них в рабочий день большой интерес глаза заливать.
По центру гостиницы широкие двери с парой пулевых отметин на левой створке. Интересно, кто это так развлекался? Зашел внутрь, поприветствовал старуху за стойкой.
Вечер добрый. Мне бы номер снять на три дня.
Пять рублей сутки. Если стойло под лошадь, то семь.
Про лошадей я помню, без них здесь никуда. Расстояния большие, все нужные заведения за пределами города, туда пешком не находишься. Но лошадь я позже возьму, после беседы с Ахметом. Может, даже и не понадобится. Пообщаюсь и домой, не солоно хлебавши.
Вот пятнадцать рублей. Пожевать где здесь можно?
У нас же. Только без хулиганства. Если бузить станешь, то из постояльцев вычеркнем и деньги за постой не вернем.
И часто бузят? поинтересовался, доставая мешочек с мелочью и оглядываясь на дырки в дверях.
Это если только кого из приятелей с кораблей прихватят сделку обмывать. Так-то у нас публика приличная.
Несмотря на обилие морщин и скрюченные пальцы, бабка слышала все отлично и успела оценить и мой внешний вид, и минимум вещей. Но я еще на шхуне с матросами себя сравнил и вроде из местных раскладов не сильно выбивался. Да, не купец, одежда вся ношенная и штопанная местами. Но и не рвань подзаборная. Как раз под чернорабочего можно сойти.
Дверь запирай, когда есть идешь. А если далеко собрался, то ключ сдавай. Если кто голосит ночью или шум какой услышал, то мне говори. Я вышибал пришлю. Сам не лезь разбираться, пристрелят. Ну и любого чужого, кто без спросу к тебе в комнату сунется, можешь тоже стрелять.
Вот и первое отличие от цивилизованных мест. Там все же стараются проблему решить без того, чтобы трупы штабелями складывать. Здесь жедверью ошибся и запросто с простреленной головой на погост отправишься.
А вы если в гости зайдете, то как тогда? За своих или чужих принимать?
Я редко захожу, если уж совсем кто меру потерял. А мальчики моите могут постучаться. Внутрь только по приглашению наведаются, правила такие. Месяц назад купец проигрался, на остатки товаров упился и давай орать, будто его обнесли. Даже свидетелей фальшивых пытался в городе найти.
И чем закончил?
Висит, ворон кормит. Поэтомуеще раз повторю: у нас место тихое, без глупостей. Пусть так и будет.
Что же, я и не спорю. Мне тоже надо все тихо, без каких-либо неприятностей. Поэтому шляпу приподнял, двух амбалов на диванчике сбоку поприветствовал. Заодно постарался запомнить их получше. После чего побрякивая жестяной биркой с номером на огромном ключе прошел по коридору влево. Заглянул в комнату, пристроил под кровать рюкзак. Открыл пустой шкаф, выглянул в узкое окно. Сквозь пыльное стекло был виден задний двор. Поленница сбоку, сараи. Невысокий старик возился с каурой лошадью, разглядывая копыто. Может, камушек достает. Или раздумывает, не пора ли к кузнецу. Рядом у поилки стояла вторая лошадь, белая с редкими бурыми пятнышками.
Пастораль. Но этот номер куда чище и опрятнее, чем прошлый в «Абордажнике». Даже дешевые занавесочки на окне есть.
Ладно, посидеть внутри я еще успею, а пока надо поужинать. Уже начало вечера, успеть бы столик найти. Не удивлюсь, если скоро в местной ресторации свободный угол не добудешь. Народ с работы повалит, а по всей округе это чуть ли не единственное заведение, где можно горячего похлебать и пива кружку-другую в себя опрокинуть.
С Ахметом я встретился на следующий день, в обед. Утром прогулялся по округе, на улице раскланялся с братом Никанором. Он сопровождал телегу, груженную досками и мелочью для ремонта. Перебросились парой слов, заодно узнал место и время для беседы. Когда подсел к турку, он даже не удивился, лишь кивнул, как знакомому. Похоже, меня заранее описали.
Дождался официантки, попросил суп с копченостями и горшочек с тушеными овощами. Местный картофель, чуть зелени, мелко рубленое мясо. Сверху сметаной полито, в печи пропекается до корочки и прямо так на отдельном подносе и подают. Порцию взял поменьше, иначе до вечера не продохнуть будет.
Перебежчик лениво хлебал щи, зачерпывая понемногу и старательно дуя каждый раз. Ждать не стал, пока остынет. Я тоже присоединился к нему, как только заказ принесли. Готовят здесь на удивление хорошо, грех жаловаться.
Но вот с разговором по душам не заладилось. Нет, Ахмет был совсем не против поболтать, только ничего полезного предложить не мог.
Можете передать своим знакомым, что я решил проблемы. Родственники и друзья поддержали в трудный момент. Мне предоставили гарантии как самому, так и семье. Поэтому буду на Базарном обустраиваться.
Понятно. А по нашим вопросам можете проконсультировать? Как все устроено, кто сейчас старший и о чем раздумывают на досуге?
Я там кое-что написал и передал Клещу сегодня утром. Если нужна будет полная информация, то за нее хочу получить вознаграждение. Дом здесь купить и содержатьдорого. Вот и предлагаю взаимовыгодную сделку. Я вам про Тортугу в деталях, а вы мне десять тысяч рублей.
Аккуратно пробив золотистую корочку, я зачерпнул чуть гущи из горшочка. Пахучая картошка кубиками, крохотные кусочки мяса, бульон. Отправил в рот, прожевал. Зачерпнул еще. Ахмет тем временем одну пустую тарелку отставил, блюдо с запеченной рыбой и горошком поближе пододвинул. Ждет, что я скажу. И нервничает, мизинец на левой руке подрагивает.
Но это он хитро придумал. И в деле остаться, и с нас денег стрясти полной мерой. Понимает, что нам горячая информация нужна. Эта самая информация для нас уже жизненно необходима. Вот только торговаться он рано начал.
Ни десять, ни пять тысяч я вам заплатить не могу. Потому что у меня с собой вообще денег нет. У меня была просьба принять вас и семью на борт шхуны, которая должна была ждать рядом с Базарным. Раз вы все проблемы решили, то я вернусь на Вольный, найду капитана и сообщу про отказ клиента от эвакуации. Капитан чуть расстроится, потому что хотел подзаработать на дополнительных пассажирах, но ждать вас ни минуты лишней не станет. Я тоже вернусь домой, сообщу серьезным людям о принятом вами решении. И мы разойдемся. Может быть, через год или два вы снова захотите что-то обсуждать. Насколько мне известно, адрес для телеграммы у вас есть. Напишите, кто-нибудь приедет. Если мы еще будем в этом заинтересованы.
Э, зачем так грубо Вы же должны понимать мое положение. Семья у церкви в заложниках, я обязан кого-то на Тортугу везти, все там показывать. Чуть ошибусьи головы не сносить.
Про заложников вы напридумывали. Видимо, местные друзья так дела ведут. Но не буду разубеждать. У меня задача была совсем другая. Принять груз, обеспечить безопасную доставку до места. Если у вас все хорошо и переезд не состоится в ближайшие пару дней, то и беседовать больше не о чем. Я письма доставлю, пусть почитают. Может что-то и захотят выкупить. Но это вы уже будете с другим человеком общаться. Я в эти дебри не лезу.
Семья в любом случае приедет лишь через три недели, не раньше, Ахмет мрачно посмотрел на кусок наколотой рыбы, потом положил его обратно на тарелку. Я готов снизить цену до пяти. Но это мое последнее слово.
Добыв остатки из горшочка, я облизал ложку и сыто откинулся на спинку стула.
Не уполномочен. Человек маленький, договор был простой. Пятерых на борт взять, в порту сдать, награду получить. Во время пути следить, чтобы за борт ненароком не вывалились. А остальноеэто вы уже сами
Просчитал я его. Ну, насколько смог, конечно. Дерганый, суетливый, привык с турками словесную паутину плести. Тут поулыбаться, здесь пообещать чего-нибудь. Скидку выпросить, залежалый товар спихнуть. И на новом месте в торговлю снова полез. Не свое дело открыть или шхуну взять, нет. Перекупщиком снова пристроился, остатки чужих товаров с наценкой всем предлагает. Скорее всего и обещанная информация будет столь же копеечной. Слухи, сплетни, давно протухшие факты. Это Белый считался птицей другого полета. С него получилось выжать много интересного. Ахмет же был на побегушках и вряд ли полезен станет. Конечно, рубить эту ниточку смысла нет. Вот только он сам и его связи нам нужны прямо сейчас. Потом уже смысла нет с турком хороводы водить. К тому времени, как у него снова проблемы появятся, мы уже Тортугу должны по камушку разобрать. А проблемы точно будут и без нашей помощи. Слишком жуликоват мой собеседник, на пустом месте запросто себе неприятности организует. Тем более, что это Базарный, не турецкая территория. Здесь и своих жуликов с лихвой. Причем народ весь резкий, голову кому проломитькак плюнуть. И не посмотрят, что у тебя какие-то договоренности с местной диаспорой. Был бы серьезным человекомс охраной бы ездил и нукеров толпу у входа держал. А так
Знаете, я должен подумать. Насчет шхуны и прочего Я напишу людям, которые организовали эту встречу. Может быть позже мне понадобятся ваши услуги.
Всегда рад помочь. Только решите сразу, что именно вам нужно. Мне второй раз порожняком бегатьрадости мало Всего хорошего.
Достал из кармана мелочь, положил рядом с посудой. Поднялся, сыто отдуваясь, побрел к распахнутой двери. Июнь, жара. Все окна нараспашку, на веранде хоть ветерок обдувает. А внутри гостиницы дышать нечем.
Краем глаза заметил мелькнувшего справа брата Никанора. Он взглядом указал на задний двор. Понятно, просит туда подойти. Это легко. В комнату зайду, мешок с собой прихвачу. Есть у меня мысль к скупщику еще заскочить, легенду поддержать. Может так статься, что еще раз придется под этой личиной в местных краях мелькнуть попозже. Поэтому надо роль до конца доиграть. Хотя шпионские игрыне мое. Совсем не мое.
Прошел мимо стойки, поздоровался кивком с новым портье. Бабки сегодня нет, отдыхает. Вместо нее хмурый парень лет пятнадцати со спутанными волосами. И вышибалы новые, тоже явно по сменам дежурят. Один на любимом диване газету читает, второго в ресторане видел, обедал.
Протопал по коридору, подошел к своему номеру. Притормозил на секунду, погремел биркой на ключе. А дверь-то не заперта. Когда замок закрываешь, прорезь в широкой круглой ручке вертикально стоит. Сейчас жегоризонтально. Выходит, гости у меня. И вряд ли званые.
* * *
Раскрыв дверь, встал на пороге. Обычно сразу внутрь комнаты хозяин проходит, но я замер. За мгновение смог оценить и сидевшего на стуле чужака и тень слева. Скорее всего, план у гостей прост. Лопух заходит к себе, сзади его по затылку хорошенько стукают, после чего тело пакуют и вывозят для беседы. Почему я так подумал? А потому что, несмотря на мутное окно, освещения хватало. И я сидевшего на стуле узнал. Когда меня Фома сдал, он рядом с седобородым был. Один из работников Белого. Похоже, в той заварухе выжил. Это седобородого я упокоил, а вот довольную рожу напротив себя больше не видел. Зато сейчассидит, ухмыляется.
Только зря он лыбится. Потому что «дерринджер» я достал заранее и первую пулю всадил в стоящего слева от меня. Звукбудто в ладоши хлопнули. Специально проверялза выстрел просто так и не признаешь, особенно из коридора. Тут же руку развернул и, пока мужик на стуле открывал рот, я вторую пулю всадил. Прямо в лоб. Нарисовал «третий глаз», откуда медленно потекла бурая струйка вниз. А не надо ко мне в гости без спросу ходить, не люблю я это. И реагирую нервно.
Пистолетик в левую руку, правая уже достала из поясной кобуры револьвер. Зашел внутрь, дверь за собой закрыл. Скользнул вбок от шкафа, осторожно приоткрыл створки. Нет, никого нет. Да и ниточку я наверх клал аккуратно. Не знаешьтак и внимание на мусор не обратишь. А мне знаклазали по чужим захоронкам или нет. Но проверить надо.
Что же я имею? Похоже, меня с братом Никанором кто-то опознал. Хотяесли бы за приватиров или церковных людей приняли, то заявились бы куда большей толпой. Скорее всеголибо на золото польстились, либо кто-то по собственной инициативе захотел от Ахмета чужаков отвадить. Как бы даже не с его подачи.
Стоило мне не доводить до смертоубийства? Нет. Моя фальшивая личина при внимательном осмотре тут же сползет. Поэтому в гости к кому-нибудь я не ходок. А куда я ходок? На побережье. Надо лишь этот вопрос с напарником согласовать. Сейчас жеперезарядил «дерринджер», пристроил обратно в рукав. Свою службу сослужил, теперь если до стрельбы дойдет, другие калибры понадобятся.
Отодвинул фигурный крючок, потянул фрамугу вбок. Аккуратно осмотрелся. Ага, вон брат Никанор стоит. Помахал ему, чуть поближе встал. Увидел, к себе зовет. Жестом спросилкак вокруг? Он так же жестом ответилвсе нормально.
Ну и ладно. Рюкзак наружу спустил, затем сам скользнул. Пусть не так широко, как хотелось, но мне достаточно. Окно все же, а не совсем узкая бойница. Протиснулся, рукой себя придержал. Вот и я на улице. Никанор уже рядом, за поводья четырех лошадей ведет:
Похоже, по нашу душу Никон Большой нарисовался.
Он-то откуда?
А приехал рано утром с Тортуги, потом его людей в порту видели.
Меня ищут?
Нас обоих. Мне парни с команды шепнули, будто меня в похитители записали. Якобы жду, как Ахмет семью перевезет, потом с тобой захватим и будем выкуп требовать.
Вот это расклады!
Взобрался в седло, проверил карабин в специальном чехле. Не дробовик, и на том спасибо. Много мы в лесу с ним навоюем.
Кто слух мог запустить?
Скорее всего кто-то из новых знакомых турка, чтобы к себе покрепче привязать. Но нам все равно удирать надо.
Как поступаем?
В глубь острова на три километра, там тропами направо пойдем. Пока народ зашевелится, должны успеть до побережья добраться. Очень надо успеть. Я там фальшивый след оставил, должны купиться.