«Лучше попытаться и не добиться успеха, чем не попробовать вовсе», заезженная фраза, которую талдычил доктор, наконец-то приобрела для Кулькена реальный смысл.
Да и проблемы теперь появились куда более важные, чем в прошлой жизни. Приходилось озираться по сторонам, продумывать маршрут, искать еду, постоянно сверяться с картой.
До базы, если они все правильно рассчитали, оставалось несколько дней пути.
«Эх, вот если бы у нас был вертолет!» вздыхал Кулькен.
Но с вертолетами как-то не задалось, да и машину пришлось бросить в кустах у входа на дамбу.
Дамба была рядовая: не из самых больших и известных. Что-то местное, отчасти примечательное, но не вызывающее особых восторгов и интереса. Он что-то слышал об экскурсиях и туристических походах, проходящих здесь, вот и вся движуха.
Но Кулькен действительно впечатлился. Вот они идут, словно герои «Властелина колец»: со своей миссией, со своей целью. Алекс, конечно, был слишком угрюмым Фродо, но зато сам он, Кулькен, прекрасно подходил на роль Сэма.
Ступив на дамбу, он пережил столько эмоций, сколько не испытывал на всех Комик-Конах вместе взятых. А ведь он жить без них не мог. Костюм Вейдера был его любимым средством маскировки. Люди видели его и в то же время не видели вовсе. Перед ними стоял человек в шлеме и плаще, грозный, могучий. Они делали с ним фото, пытались шутить, а он только хрипел в маску. И никто не догадывался, что внутри прячется скованный страхом айтишник. Тогда он был будто персонажем игры, видел все вокруг на мониторе, оно было ненастоящим.
А здесь, на дамбе, он шел сам. Такой, какой есть. И это было приятно.
«Быть собой самая большая радость на свете, пришел к выводу Кулькен. И почему доктор Браламонтс не говорил мне об этом?»
Шествуя с миссией по почти мертвому миру, они с Алексом и псом составили странную, но хорошую компанию. Да и задача у них была настоящая.
«Не то что эти глупые квесты!»
Он наконец-то стал частью чего-то реального и стоящего.
«Лихая сингулярность! Как же здесь красиво!» не переставал восхищаться он.
Было приятно чувствовать порывы ветра, который трепал волосы. Нравилось вдыхать запах воды, от обилия которой воздух делался влажным. Даже щуриться от мягких лучей солнца было здорово, потому что свет был настоящим и теплым.
Ты чего это? скривился Алекс, заметив его улыбку. У моего знакомого сын слегка дебильноватый, так вот он всегда так же улыбается, когда в штаны ссыт.
Кулькен хотел было опустить голову и вжать ее в плечи, как делал всегда, когда над ним подшучивали, но в этот раз позыв оказался слабым, и он, удивившись собственному смешку, произнес:
Не, я памперсы не взял и вот теперь уже опустив глаза, тихо и почти виновато добавил: Здорово здесь Красиво очень.
Алекс, на удивление, не стал острить и огляделся, словно до этого ничего не замечал.
Да, неплохо. И место безлюдное, почти не запачкаемся, задумчиво произнес он.
Кулькен заметил, что далеко впереди маячило двое в спецовках.
«Мертвые, конечно же»
Перекусим здесь, сказал Алекс и добавил: До этих еще далеко, а местечко спокойное.
И красивое не унимался Кулькен.
Алекс не ответил, снял сумку с плеча и склонился над ней.
Надо поесть, прежде чем спустимся с дамбы. Неизвестно, что ждет впереди, а сил стоит набраться, пока есть возможность.
Кулькен кивнул. Алекс извлек из сумки термос, пачку сухариков и две коробочки быстрорастворимой лапши. Губернатору досталось полпачки сухого корма, который хозяин высыпал ему прямо на лапы.
Пес довольно облизнулся и приступил к трапезе. Он уже оклемался и явно был рад, что с дурацкой заварной овсянкой наконец-то покончено.
Глава 5 (ПОСЛЕ) Теплые руки
Когда Лиа после крепкого и продолжительного сна пришла в себя, отчасти даже расстроилась. Променять этот мир на Рай всегда казалось ей выгодной сделкой. Так почему не сейчас?
Она огляделась. Конечно, Норта рядом не было. Ей все привиделось. Реальность победила красочные сны, и Лиа проснулась в этом дурацком мире, который стал еще сложнее и путанее, чем был когда-то. И в нем теперь опять придется как-то приживаться.
Она разочаровано вздохнула, захотела подняться, как вдруг с удивлением обнаружила, что одна ее рука привязана к бортику кровати.
Во дела, прохрипела она, что за?..
И тут же нахлынули воспоминания: попутчик Макс, западня на дороге, пуля Лиа начало мутить: ей всегда тяжело давался вид крови. Даже сейчас, когда кровь была лишь воспоминанием, было неприятно и хотелось зажмуриться. Но от воспоминаний не спрятаться за закрытыми веками.
«В топку воспоминания, в топку кровь».
Сейчас ее больше заботила огнестрельная рана. Она решила пошевелить пальцами, чтобы проверить работает ли рука.
«Раз, два, три»
Рука работала, но казалась чужой: отзывалась на команды не сразу, двигалась с трудом. А боль, несмотря на лекарства, которыми ее напичкал мужчина, похожий на Норта, начала возвращаться.
Лиа решила больше не дергаться и осмотреться.
Она была в просторной комнате с большим широким окном и двумя дверьми, ведущими в неизвестность.
«Терпимо, подумала она, если б не интерьер».
Больничная палата в клинике для бедных, констатировала Лиа.
Краска на бортике ее кровати частично облезла, на соседней облезла совсем. Кресло, стоящее рядом, просело так, что казалось, сядь в него рухнет на пол.
«Для нежданных посетителей».
У кроватей стояли ветхие тумбочки, на каждой по походной лампе. Поодаль находился операционный стол, большой и страшный. Рядом с ним напольный медицинский светильник. Наверное, это его холодный свет бил в глаза, когда она впервые очнулась в этой комнате.
«Вот что я приняла за свет в конце туннеля, догадалась она. Вот он мой райский коридор».
Возле светильника стояли шкаф с лекарствами и офисный кулер с водой. Лиа с сожалением отметила, что на шкафчике висит замок.
Она, наверное, слишком увлеклась изучением комнаты, поэтому не услышала шагов за дверью. Вздрогнула от неожиданности, перевела взгляд на вошедшую женщину.
Та улыбнулась ей и подошла к креслу, положила на него тканевый сверток.
Здравствуй! сказала она. Меня зовут Орифа. Это твоя новая одежда, пояснила женщина, кофту твою разодрали. Улыбка на лице приняла виноватый вид.
Лиа заглянула под простыню и увидела заляпанный кровью короткий топик.
Да и крови было много, ее все равно бы сбивчиво продолжила женщина, в общем, потом сама посмотри. Это все тебе.
Лиа кивнула.
Давай я отвяжу твою руку, раз уж ты пришла в себя. Только смотри осторожнее, чтобы швы не разошлись.
Очередной кивок.
Руки у Орифы были теплыми. Она развязала бинт и посмотрела прямо в глаза. Лиа слегка смутилась. Она не знала, где оказалась, и предпочла бы получить информацию не с чужих слов. Один раз она уже доверилась незнакомке и хорошо запомнила, чем это кончилось.
Скоро тебе принесут поесть. И остальное необходимое тоже. А сама из комнаты не выходи хотя, все равно не получится. Ты у нас новенькая, считай, на испытательном. Так что мы тебя пока запираем, мало ли что она пожала плечами, сама понимаешь. Да и тебе самой пока так будет лучше.
Когда женщина собралась уходить, Лиа потянула к ней руку, и та остановилась.
Постойте, прокашлявшись, произнесла Лиа, а где здесь она мотнула головой, надеясь, что женщина сама догадается. Но в глазах той застыло замешательство, и Лиа продолжила чуть тише: Туалет
Вот в этой комнатке, милая. Он у нас там био, тебе повезло. Считай, номер люкс со всеми удобствами.
«Ага, люкс», язвительно подумала Лиа и осеклась, понимая, что не стоит быть стервой с людьми, которые пустили тебя в свой дом.
Спасибо, прозвучало суше, чем хотелось.
Женщина еще раз улыбнулась, тепло и по-доброму, и Лиа показалось, что такая улыбка может отогреть целый мир.
«Не очаровывайся! оборвала она собственные мысли. И не доверяй! Мало ли»
Когда женщина скрылась за дверью, Лиа подумала, что, может быть, все не так уж и плохо. Даже в жизни, которую не ценишь, могут быть свои радости. Ее приютили, обработали раны, да и к тому же скоро покормят, а на сытый желудок всегда соображается лучше.
Глава 6 (ПОСЛЕ) Поезд
Как же они его раздражали! Санни их почти ненавидел. Всех до единого. Как ни странно, меньше других раздражала мелкая. Дети всегда выводили его из себя. Эти орущие, снующие туда-сюда, словно шаровые молнии, исчадия ада. А эта была спокойная. На удивление.
Он шел, держа ее за руку, потому что у всех, кроме него, было оружие, и жребий няньки пал на него. Даже хренов школьник вернул себе трость и шел теперь с ней, как с битой, наперевес. Кобра на рукоятке уже была в слизи, крови и остатках чьих-то мозгов. А Санни пришлось идти, держа руку малолетней соплячки.
Мешков с костями, жаждущих плоти, с каждым пройденным метром становилось все больше, а защищаться было нечем. Вероятно, вблизи был какой-то город. Оскар наверняка понял это раньше, потому что еще полчаса назад запретил пользоваться огнестрелом. Он и Бабирусса перешли на мачете, а Беркут достал топор. Если так пойдет и дальше, им будет все сложнее отбиваться от мертвых.
Нужно было сосредоточиться и что-то придумать, но он никак не мог собрать мысли. К тому же не покидало ощущение, что за ними кто-то следит. Возможно, он просто был издерган и расстроен необходимостью прятаться за спинами попутчиков.
«Я как старый беззубый пес, могу теперь только лаять».
Санни почувствовал, что раздражение начало перерастать в ярость.
Ай раздалось откуда-то снизу.
Он слишком сильно сжал малявке руку.
Прости сказал сухо и подумал:
«Держи себя в руках. Время еще не пришло»
Впереди показались промышленные здания. С учетом близости железной дороги, Санни прикинул, что где-то рядом должен был быть вокзал и, возможно, мертвых там бродит в разы больше.
«Надо что-то придумать! Может быть, малявка станет моим козырем, подумал он, покосился на мелкую и заметил, что она ведет себя странно. Она вздрагивала, шептала что-то себе под нос и озиралась по сторонам. Да-а, детишкам непросто сжиться с новой реальностью. Особенно тем, которые еще живы. Мертвым повезло, им больше не о чем переживать».
Джереми отбивался от зомби и пытался вспомнить, где же все-таки отец Милады построил свой бункер. Знай он адрес наверняка, все было бы куда проще.
Джереми вдруг подумал, что Моисей, вероятно, тоже не знал точного адреса, и может именно поэтому ему пришлось вести своих людей к цели аж сорок лет. Хотя, кто его разберет, в чем там на самом деле было дело? Джереми был не слишком в курсе. Ему никогда не было интересно. На уроках по изучению религий он обычно рисовал монстров в тетрадке. Оценок по предмету не ставили: пришел уже получишь зачет. И его это вполне устраивало.
Но вот как получить зачет сейчас? Как довести группу до места, которое кажется призрачным миражом, затерянным среди старых воспоминаний? Он понятия не имел, но надеялся, что справится побыстрее Моисея. Да и задачка у него не такая масштабная.
Джереми уже несколько раз прокрутил в голове обрывки всей имеющейся информации, но так ничего и не добился. Времени прошло слишком много, и он никогда не бывал на месте лично. Зато фотографии с места застройки запомнил четко. Да и расплывчатые описания подвыпившего Дрейтона тоже неплохо отпечатались в голове, но уже по другой причине: старикан очень уж любил потрещать про свой строящийся бункер.
Нам надо меня курс, сквозь зубы процедил Санни, ломая о голову мертвяка уже вторую подобранную палку.
Его бесило положение дел. Беспомощность раздражала все сильнее.
Смотрите правее, Джереми указал тростью, там поезд. Можем рискнуть.
Далеко впереди Санни увидел сетчатый забор, огораживавший перрон. Множество мертвяков бродило там за оградой. Одно неосторожное движение и их компашку ждет печальный финал. Забор заканчивался вместе с платформой, и там мертвецов уже ничего не сдерживало.
Все выжидающе уставились на Оскара. Тот раздумывал, что делать дальше.
Там несколько вагонов с распахнутыми дверьми, пытаясь подавить раздражение, произнес Санни. Если там кто и был, они наверняка уже вышли оттуда. Мертвецы не из тех, кто любит уединение.
Вперед, кивнул Оскар и направился к поезду.
Санни подхватил малявку на руки и двинулся следом.
Первым в вагон вбежал Беркут. В коридоре мертвецов не было.
Дверь первого купе была гостеприимно распахнута.
«Пусто».
Второе купе закрыто не полностью. Беркут осторожно заглянул в щель.
«Пусто».
В третьем дверь выломана и испачкана кровью. Смятое одеяло на полу в крови, рядом разорванная подушка.
«Не хотел бы я быть здесь, когда это случилось», подумал Беркут.
Что там? Пусто, да? дыша ему в затылок, спросил Бабирусса.
«Будто ты и так недостаточно меня бесишь», почти беззлобно подумал Беркут и недовольно угукнул.
Четвертое купе было заперто. Беркут прошел мимо, чтобы проверить его позже, но сзади тут же послышались жалкие попытки Бабируссы вскрыть дверь.
Стой, зашипел Оскар, ты совсем идиот, что ли?
Да я же
Если здесь полное купе упырей, продолжил тот шепотом, то мы ввяжемся в заваруху, не зачистив периметр, и тогда нам могут навалять по первое число. И уж поверь мне, если тебя укусят, я отрублю тебе башку, ни секунды не сомневаясь.
Все молча двинулись дальше, слушая нервное сопение Бабируссы, проглотившего оскорбления.
Им повезло: как и предположил Санни, мертвецы не стали засиживаться внутри. Беркут с Бабируссой вернулись к четвертому купе.
Бабирусса пошел первым, и когда уже собирался выбить дверь, Беркут остановил его, положив руку на плечо. Приложил к двери ухо.
«Тишина».
Он взялся за ручку, но купе было заперто изнутри. Тогда он отступил и театральным жестом указал Бабируссе на дверь, приглашая его осуществить задуманное.
«Выбивай, свинтус. Спусти парок».
И тот выбил. Руки и ноги у него давненько чесались.
В купе они увидели мертвую женщину у окна. Она полусидела, прислонившись плечом к стене. На столе стояла бутылочка из-под таблеток.
«Еще одна жертва отчаяния», подумал Беркут.
Что там? спросил Оскар с другого конца вагона.
Чисто, победоносным тоном ответил Бабирусса, словно это могло заставить остальных презирать его чуточку меньше.
Глава 7 (ПОСЛЕ) Огонек в темноте
Кристина сидела на холодном полу и смотрела в темноту. Раньше она и не думала, что ее можно разглядывать, различать оттенки.
Спать Кристина не могла, трезво соображать тоже, поэтому сидела и пялилась в черную бездну. Сколько прошло времени с последнего визита ее тюремщика? Можно было только гадать. Даже время терялось во всепоглощающем мраке.
За секунду до того как он опять вошел в комнату, Кристина успела лечь на пол, накрывшись пледом. Сквозь щелочки едва приоткрытых век увидела, как вместе с мужчиной плыл по воздуху огонек, тусклым облачком освещая пустую комнату. Свеча или что-то вроде то, чего вполне достаточно, чтобы тюремщик смог разглядеть Кристину.
Она увидела себя как будто со стороны, поняла, что укатана в плед не настолько, насколько хотелось бы. Ноги совсем не прикрыты, плед едва закрывает ягодицы.
По мере того как мужчина шагал, она плотнее сжимала веки. Словно пряталась от него в свою собственную темноту, живущую за сомкнутыми ресницами. Кристина услышала, что незнакомец сел на пол. Она лежала тихо, боясь шелохнуться, но стараясь не напрягать мышцы лица, делая вид, будто спит. Слушала его дыхание спокойное, ровное и гадала, зачем он пришел. Мужчина вдруг начал что-то жевать, и желудок Кристины сжался. Она не знала, как давно не ела. Живот начала разъедать пустота, почти такая же бескрайняя, как тьма, в которую она погрузилась.
Кристина чувствовала на себе оценивающий взгляд незнакомца. Было так страшно и одновременно противно, что хотелось кричать.
И долго ты будешь притворяться? холодное эхо прокатилось по комнате.
Кристина невольно поджала нижнюю губу.
Спящие люди дышат не так. Кончай это цирк.
Она открыла глаза и приподнялась. Увидела неопрятного человека, сидящего напротив. Он ел шоколадный батончик. В желудке опять заурчало. Мужчина ухмыльнулся.
Че, жрать охота, да?
Она не знала, что говорить и как вести себя в такой ситуации. Попросить еды или держаться с достоинством, как учила мать?