Стоп! Хватит ныть. Говори, что случилось, внезапно осознав, что дело не в глобальном катаклизме, а в чем-то совсем другом, Хельга упала в кресло. Неприятное предчувствие защекотало у нее где-то в желудке.
Дана, несмело глядя в глаза тетушки, надтреснутым от страха голосом произнесла:
Я беременна.
Огонь в камине еще тлел в угольках. То и дело импульсивными всплесками он пытался вырваться наружу, но тут же лениво успокаивался, и только мягкое потрескивание нарушало повисшую тишину.
Как? Кто он? тихо произнесла Хельга, где-то в глубине души предчувствуя ответ.
Парис? Какой ужас! Конюх Вдовец с двумя детьми Вот почему ты так часто проводишь время в поселке. Благодетельница!!! Обманули мое доверие. Да они же нищие. Пришлые. Я дала ему работу, кормлю его детей
Хельга негодовала, и ее крики долетали аж до седьмого этажа башни.
Как ты могла?! Ты забыла, кто ты и кто он? Ты позоришь наш род. О, бедные твои родители! Слава богу, не видят этого позора с того света. Но и хороша же я, не углядела за тобой и не сдержала обещания удачно выдать замуж. Какой срок?
Дана, напряженно попытавшись подсчитать, неуверенно ответила:
Ну, где-то три. Ну, с начала августа. Тетушка, он будет мне хорошим мужем. Он любит меня. Он заботливый, работящий. Я люблю его детей. Они привязались ко мне. Нам всем будет так только лучше
Лучше? Да чем же лучше? Теперь я пущу их в свой дом? Никогда! Убирайся к себе в комнату и не смей оттуда выходить без моего позволения и решения относительно тебя самой! Поняла?!
В моменты гнева Хельга всегда переходила на пафосный тон, свойственный ее темпераментной натуре. В ней явно жила великая трагическая актриса, не желающая мириться с отсутствием зрителей и превращающая свою родную племянницу и всех остальных людей без разбора в безмолвных зрителей, не смеющих ей перечить. Всё это сопровождалось страстной жестикуляцией, прекрасным громким голосом, горящими голубыми глазами.
Хельга вскочила с кресла, поправила платье, посильнее нахлобучила двуугольную шляпу, встала в величественную позу Юлия Цезаря, что на картине над камином, и царственным жестом руки, направленной куда-то вверх, чеканя каждое слово, громогласно произнесла:
Вон!!! К себе в комнату!!! Не смей оттуда выходить без моего позволения!
Дана, вся в слезах, тут же убежала наверх, а Хельга, устало опустившись в кресло, тяжело выдохнула и погрузилась в размышления
Прошло не так уж много времени. Тишину прервал мальчик Жан, поспешно вбежавший в покои своей госпожи.
Хозяйка, мисс, вам срочно письмо
Откуда? Хельга удивилась столь позднему посланию.
С трактира срочно.
Она раздраженно развернула послание и стала читать. Завершив прочтение, замерла в явном замешательстве. Подошла к камину. Залпом выпила воды из кувшина, стоящего на полу, и вдруг засуетилась: посмотрела в сторону окон, где багровый закат окрасил черно-фиолетовые тучи, бросилась в сторону двери, затем обратно к камину.
Жа-а-ан! закричала она.
Я здесь, мисс. Я никуда не уходил, спокойно ответил мальчик, стоя у двери и ожидая дальнейших распоряжений.
Так Жан, запрягай. Едем. Зажги факел.
Быстро стемнело. Не так давно прошел дождь. Холодный ветер спешил на ночное гуляние. Повозка, запряженная лошадью и подгоняемая огромной рыжей сторожевой собакой Лисой, выехала с территории крепости. Хельга сидела на дрожках, укутанная во что-то черное, напоминающее военное обмундирование. Жан с чувством важной миссии шел перед каретой, освещая горящим факелом дорогу. Лошадь осторожно ступала по скользкой глинистой земле. Проехали мимо разрушенных крепостных стен, затем через ворота длинного деревянного забора, обозначающего границу частных владений. Далее так же осторожно, медленно, неспешным шагомвдоль пустынных полей и холмов. Наконец повозка остановилась у старого придорожного строения.
Лиса громко залаяла, оповещая о приезде важного гостя. Ей навстречу выбежал местный сторожевой пес Тар, приветствуя давнюю знакомую ответным громким лаем. Жан цыкнул на них. Они тотчас стихли и прилегли рядом со входом в заведение. Хельга торопливо соскочила с повозки и вошла в трактир. Ее встретил хозяин заведения Ганс и молча знаком руки указал наверх.
Хельга торопливо поднялась по лестнице на второй этаж и уже ровным спокойным шагом, тихо ступая, подошла к указанной двери. Прислушалась. Стук сердца громко отдавался в висках. Она несколько раз резко выдохнула, пытаясь восстановить сбитое дыхание и успокоиться. Наконец-то решилась. Постучала костяшками пальцев, уверенно толкнула дверь и вошла.
Это была небольшая комната. По центрустол. На нем, на старинном подсвечнике, горящая свечка. Внезапный сквозной ветерок влетел в комнату, покружил над столом, приветственно потрепал огонек, и он в радостном танце зашуршал, затрепетал.
У стены, справа от окна, на железной кровати в изголовье сидела женщина. Двое детеймальчик и девочка, укрытые шерстяным одеялом, сладко спали, обнявшись, слившись в единый комочек. Рядом с кроватью, спиной к двери, стоял необыкновенно высокий худой мужчина.
Хельга, прикрыв за собой дверь, шагнула к нему, желая сказать что-то, но он резко повернулся к женщине и предупредительно приложил палец к губам.
Глава восьмая«Радуйся, дева, радуйся!»
Свеча догорала. Они сидели за столом и шептались, чтобы, не дай бог, не разбудить детей.
Женщина периодически подходила к постели поправить одеяло. Мальчик спал беспокойно, что-то тревожно переживая во сне. Он откидывал одеяло, и девочка оставалась неприкрытой. Женщина вновь подходила к постели, заботливо накрывала их. Опять возвращалась к столу и включалась в разговор, тревожно поглядывая на спящих.
Девочка спала глубоко. Несмотря на беспокойный сон брата, она ни разу не проснулась, тихо посапывая и чему-то улыбаясь. Легкий румянец на щеках, ровное дыхание, рассыпанные по подушке золотистые длинные кудри. Ничто не мешало ее глубокому сну и безмятежной встрече нового дня.
Возьмите детей, пока они спят, и переберемся в Белую башню. Лучше заняться этим сейчас. В башне безопасно. Завра с утра сделать всё незаметно будет сложнее, Хельга громким шипящим шёпотом настаивала на своем предложении.
А много народу проходит по этой дороге? в голосе мужчины чувствовалась глубокая тревога. Его глаза блестели зеленым влажным светом.
Народ разный: странники, мигранты, пришлые с дальних мест, да и все кто ни попадя В основном, с детьми, как и вы. Все идут и идут, конца и края этому нет. Добираются до таможни и там проходят контрольпроверку документов. Если не возникает проблем, то дальшедорога на Брюгге. У вас ведь нет новых документов?
Хельга, внимательно вглядевшись в уставшие сонные лица мужчины и женщины в поисках важной для себя информации, продолжила рассуждать:
Да и откуда им быть. Теперь везде границы и с документами очень строго. Хорошо хоть, сюда дошли без особых проблем.
Мужчина устало покачал головой:
У нас есть старые документы, но у них закончился срок и контроль они не пройдут. За нами идет человек. Он легко проходит все границы, спрашивает про нас в каждом трактире. Этот человек загнал нас в тупик, дальше идти некуда. Ты права, Хельга! Лучше будет, если мы сейчас же возьмем детей и, пока темно, переберемся в Башню. Там безопаснее. Этот человек не сегоднязавтра появится, и нам опасно здесь находиться.
Все тут же поднялись из-за стола и быстро засобирались.
Через непродолжительное время из дома вышла группа людей. Первым шел Ганс, хозяин трактира. Он держал в руке фонарь с горящей свечой, освещая дорогу. Вслед за ним выскочила Хельга Суэн. Быстро перебирая маленькими ножками по земле, она подбежала к повозке. Разбудила мальчика Жана, который сладко спал в телеге, свернувшись клубочком, и привычно взгромоздилась на место возницы.
Затем, держа на руках детей, из дома вышли мужчина и женщина. Они осторожно, боясь разбудить их, согревая теплом своих объятий, уселись в повозке рядом друг с другом. Собака Лиса коротко попрощалась с дружком, местным сторожевым псом, и в ожидании команды гордо заняла главенствующую позицию перед лошадью. Мальчик Жан выдернул из земли горящий факел. Подбежав к собаке, он круговым движением факела сообщил вознице о своей готовности.
Хельга произвела непередаваемый словами резкий носовой звук, будто давая добро на дальнейшее передвижение, взмахнула поводьями, и гужевая повозка тронулась.
Рассвет только начинался, когда они въехали на территорию Белой башни. Уставшие, сонные, Хельга и таинственные путники вошли в дом. По крутой лестнице, освещая путь подсвечником с горящими в нем свечами, они спустились в подвал, где оказалось несколько просторных обустроенных комнат со старой, удивительно хорошо сохранившейся мебелью, пригодной для вполне комфортного проживания. Путники уложили детей на просторную кровать огромных размеров, заправленную белоснежным бельем, и тут же рядом с ними, больше не сопротивляясь усталости, окунулись с головой в сладкий сон.
Хельга стояла возле огромной кровати и рассматривала спящих. По какой-то лишь ей известной причине она не могла отвести от них взгляда. Женщина что-то упорно обдумывала. Наконец, найдя, видимо, решение, взяла в руки подсвечник с уже почти догоревшими свечами и подошла к винтовой лестнице. Рядом была пустая, ничем не заставленная стена. Женщина, приблизившись к ней вплотную, нажала на еле заметную круглую кнопку. Стена зашуршала и со змеиным шипением раздвинулась, обнажая довольно большой полукруглый проем с каменным полом. Хельга уверенно шагнула в него.
На внутренней стене лифта вертикально друг над другом располагались около десяти кнопок. Она нажала на одну из верхних, и стена снова с тем же шипением змеи задвинулась. Какой-то невидимый механизм заскрежетал, что-то повернулось с равномерными ударами по чему-то железному, металлическому Грохот давно не смазанных проржавевших деталей был не особо приятным, но всё же механизм исправно работал. Кабина с Хельгой медленно поднималась и внезапно застыла. Стена снова раздвинулась. Хельга ступила в темную комнату на одном из верхних этажей башни. Дребезжащий огонек уже почти истлевших свечек осветил спящее лицо Даны. Ее заплаканные глаза опухли от слёз, на милом личике застыло выражение горькой обиды. Она была похожа на маленькую девочку, которую лишили, в наказание за какой-то нежелательный проступок, любимой игрушки. Даже во сне она продолжала проживать свою обиду, то и дело всхлипывая и тяжело вздыхая.
Дана!!! Дана, проснись! громкий трубный голос резко нарушил тишину комнаты.
Хельга бесцеремонно обхватила пальцами пухлые щёки девушки и начала трясти ее. Та проснулась, вытаращила испуганные глаза и неожиданно взвизгнула и замахала руками. Перед ней стояла ее родная тетушкав черном плаще, двуугольной шляпе-бикорн, с растрепанными седыми волосами и безумными смеющимися глазами.
Дана, спишь, негодная?!! А я к тебе с радостной вестью! Тетушка громко чеканила каждое слово, чтобы донести до племянницы свое твердое решение. Замуж пойдешь за своего Париса. Сегодня же с утра поедете в поселок за его чадами и жить все будете здесь, в Башне, на законном основании. Нынче же вас распишут. Я об этом позабочусь. Ну что, рада?
Хельга хитро прищурила глаза, ухмыльнулась уголками губ и внезапно рассмеялась громким заразительным грубым смехом, свойственным только ей одной.
Что уставилась на меня? Радуйся, дева, радуйся!
И она запела «Оду к радости»:
Радость, пламя неземное,
Райский дух, слетевший к нам.
Опьяненные тобою,
Мы вошли в твой светлый храм
Необыкновенно красивый мощный голос заполнил собой пространство Белой башнис верхних этажей до самых нижних.
Не нужны богам рыданья!
Будем равны им в одном:
К общей чаше ликованья
Всех скорбящих созовем
Хельга, страстно размахивая руками, как неистовый дирижер перед оркестром, продолжала петь «Оду к радости», войдя снова в кабину лифта. Ее громогласный голос уплывал всё дальше и дальше вниз, растворяясь в утренней тишине нового дня.
Глава девятаяЧерный человек
Легкий прохладный ветерок нетерпеливо постучал в окно и резким рывком распахнул форточку Влетел в просторную залу первого этажа Белой башни, покружил над потрескивающим дровами камином, раздразнил огонь своим прохладным хвостом. Не найдя ничего, что было бы ему интересно, вылетел из залы, пролетел по лестнице вниз по ступенькам и задержался у полуоткрытой двери. Высоченная деревянная дверь приветственно заскрипела и распахнулась настежь, доброжелательно впуская старого северного приятеля.
Ветерок беспрепятственно проникнул в потайную комнату и подлетел к кровати. Пробежался по одеялу, всколыхнул волосы, беспорядочно разбросанные по подушке, и пощекотал нос.
Мария, чихнув, открыла глаза. Она села на постели и огляделась. Утренний солнечный свет пробежал вслед за ветерком по ступенькам первого этажа Белой башни и через проем открытой двери осветил комнату, уткнувшись в огромное старое зеркало, обрамленное ажурной резьбой деревянной рамы. Оно висело на противоположной от входа стене, и солнечные игривые зайчики через зеркальное отражение весело забегали по потолку, стенам и в глазах Марии. Она, вскочив с постели, подбежала к зеркалу. На нее смотрела девочка в белой длинной рубашке, с разметавшимися по плечам светлыми кудрями. Овальное личико с пухлыми щечками, маленький нос, красиво очерченные детские губы и большие, с лукавым прищуром светло-светло-карие глаза, цвет которых переходил в желтый оттенок от танцующего в них солнечного блика. Ее забавная лукавая мордашка напоминала маленьких ангелочков со старых музейных картин.
Мария потянулась рукой к своему отражениюи девочка в зеркале сделала такой же ответный жест в ее направлении. Их руки соприкоснулись в холодной зеркальной поверхности, что вызвало веселый смех у обеих.
Мама! Папа! она радостно закричала и побежала к двери, откуда лился яркий свет.
Быстро поднялась по ступенькам и, не найдя своих родных на первом этаже, подбежала к главной входной двери Башни.
Деревянная дверь внушительных размеровтемного, почти черно-бурого цветавозвышалась перед ней, преграждая дорогу. С центра двери на Марию грозно смотрела вырезанная из дерева морда огромного льва с пышной гривой косматых волос и строгим взглядом храброго воина. В прикрытой львиной пасти блестело большое металлическое круглое кольцо. Мария схватилась за него двумя руками и резким рывком потянула на себя. Дверь, поддавшись, медленно распахнулась.
Осенний воздух укутал босоногую девочку в свое прохладное одеяло и дунул в лицо, растрепав непослушные длинные кудри. Она вышла на площадку перед Башней и огляделась. Солнце стояло высоко, временами прячась за темные тучи. Разрушенные строения вдали выглядели необыкновенно заманчиво для детских фантазий с точки зрения возможности таинственных развлечений. Оттуда слышались детские голоса и веселый лай собаки Лисы. Дети конюха ПарисаЯков и Аннаиграли в какую-то игру. Здесь же был и брат МарииПавел. Они настолько увлеклись игрой, что Марии тоже захотелось быть с ними, и немедленно.
Ребята, я с вами! крикнула она что есть силы.
Услышав ее крик, дети с собакой Лисой дружно побежали навстречу.
Быстро иди, одевайся, тебе оставили завтрак в каминной и только тогда будешь с нами играть. Поняла? еще не успев добежать до Марии, кричал ей Павел повелительным тоном заботливого брата.
Папа, мама, Хельга и Жан уехали по делам с утра и сказали, чтобы ты меня слушалась во всем. Поняла? последние слова Павел произнес, уже стоя перед Марией. Он мягко, но требовательно подтолкнул ее обратно к входной двери: Быстро! Не ходи босиком и раздетая, а то простудишься.
Мария вбежала обратно в дом. Она помчалась по ступенькам в спальню, быстро натянула на себя теплые чулки, шерстяную юбку, огромную, не на свой рост, шерстяную длинную кофту, теплые ботинкии буквально влетела в каминную залу, где на столе ее ждал уже давно остывший завтрак. Мигом проглотила овсяную кашу, выпила кружку молока и ринулась на воздух, к ребятамиграть.
А знакома ли вам игра в прятки? А известно ли, как в нее играли раньше, когда-то, в старые добрые времена? Мария и Павел научились ей только здесь, на территории Белой Башни, от детей Париса, и она заворожила их своей таинственностью Черного человека. Это была первая игра, которую они переняли у местной детворы, Анны и Якова.