Приземлившись, мы потратили полчаса, чтобы обнаружить вход, через который можно было попасть внутрь. Там был коридор, размеры которого позволяли провести небольшой грузовик, как раз под нужды сталкеров. Два таких грузовика ждали своей очереди, загруженные большими горами непонятных предметов из железа и пластика. Мы, решив, что в общей очереди нам делать нечего, пробрались по обочине и заглянули в небольшую комнатку, где и происходил обмен утильсырья на деньги.
Тут как раз происходил сеанс такого обмена проворные роботы-грузчики складывали металлические блоки на тележку, которую потом укатывали в тёмный коридор, ведущий на склад. Рядом стояли двое, первый, очевидно, был тем самым сталкером, а точнее, мусорщиком, добывавшим из гор старья ценности. Это был немолодой мужик, с нечесаной рыжей бородой и такой же шевелюрой, одет он был в серый комбинезон, заляпанный какой-то технической смазкой, лицо было нездорового землистого цвета.
Напротив него стоял тот, кто, собственно, покупал добытое. Низкорослый человек, с изрядным брюшком и кирпично-красной физиономией. С виду он был молод, но цвет лица наводил на мысли о плохом здоровье, зато он был одет в отличный костюм, а холёные руки прямо в воздухе рисовали цифры, подсчитывая стоимость покупки. Вообще, мне он не понравился, этакий прожжённый барыга, даже внешне напоминающий насосавшегося крови клопа.
В прошлый раз по шесть брали, заметил добытчик, указывая в сторону уезжающей тележки.
Так это в прошлый раз, дорогой мой, заметил барыга неожиданно тонким голосом. Там шестая модель была, а здесь седьмая, более экономная. Ты ведь не думаешь, что мы их повторно в дело пускаем, они просрочены, это запрещено, нам только металл нужен, а в шестой металла больше. Так что сдавай по четыре, всё равно никто больше не даст.
Сцена была неприятной, и я решил её прервать.
Извините, уважаемый, сказал я, влезая немного вперёд рыжего поставщика. У нас к вам дело есть.
Так становитесь в очередь, спокойно ответил скупщик. Там таких, как вы, немало стоит, отчего вас без очереди пропускать.
У нас другое дело, возразил я.
А какое может быть другое дело к скупщику металлолома? он устало зевнул и перестал считать.
Вы, я думаю, можете запомнить тех, кто чаще всего к вам приходит, а потом даже сумеете опознать их. Так?
Допустим, он вдруг резко стал серьёзным. А зачем мне это делать?
Затем, что за помощь в поисках я вам заплачу.
Сколько?
Десять тысяч.
Он немного помялся, пожевал тонкими губами, потом выдал:
Спрашивайте.
Вот этот человек, я протянул ему фотографию. Он где-то здесь, на этой планете, промышляет сбором хлама. Если вы поможете нам его найти, получите десять тысяч.
Никогда его не видел, раздражённо ответил скупщик. Всё, проходите, не мешайте вести дела.
Настаивать я не стал, планета большая, донов педро тут уйма, а потому стоит поспрашивать в другом месте. Развернувшись, я пошёл обратно, увлекая за собой Геру и Армана.
Куда отправимся сейчас? спросил Арман. Или, может быть, стоит на этого барыгу надавить?
Не стоит, пока не стоит, отмахнулся я. Полетим дальше, таких пунктов здесь много, кто-нибудь что-нибудь да скажет.
Господа, раздался позади нас хриплый голос, обернувшись, мы увидели того самого рыжего собирателя. Мне показалось, что я могу вам помочь.
Показалось? уточнил я.
Я плохо разглядел фотографию, зато много работал в разных местах и с разными людьми, очень может быть, что и его когда-то видел мельком. Дайте мне посмотреть.
Некоторое время он вглядывался в фото, потом что-то решал в голове, потом медленно поднял на нас глаза.
Скажите, а когда это фото было сделано?
Давно, уклончиво ответил я. Что-то не так?
Да, кое-что странно, я видел этого человека, но видел давно, когда сам ещё был совсем молодым, лет, наверное, тридцать назад. Если он ещё жив, то выглядит по-другому.
И? Где же вы его видели?
На скамье подсудимых, по делу о большой перестрелке с несколькими убийствами, я там свидетелем проходил.
И чем всё закончилось? с подозрением спросил я.
Нескольким виновникам дали пожизненное. Точнее, двадцать пять лет каторги, да только отбывать они должны были в Западном Креме, на разборке отработанных конденсаторов. Адская работа, скажу я вам, только сильный и молодой сможет там протянуть больше пяти-семи лет, остальные умирают, защиты там никакой, ядовитые испарения разрушают лёгкие, разъедают глаза, отравляют мозг. Думаю, вам стоит забыть о нём, он давно уже мёртв.
Я всё же надеюсь, что он жив, вставила свои пять копеек Гера. Где эта тюрьма вы сказали?
Западный Крем, отсюда на юг восемь часов лёта, там увидите, открытая площадка, далеко от свалок, растительность вокруг выжжена и стены бетонные вокруг. С администрацией поговорите, глядишь, подкинут какую информацию.
Я сунул мужику несколько купюр, от души поблагодарив за содействие. Однако, повезло нам. С первой попытки нашли. Или не нашли, обольщаться пока не стоит. Рыжий сталкер мог ошибаться, кроме того, прошло уже много лет, андроид мог прийти в негодность, отравиться ядовитыми испарениями, мог быть застрелен охраной при попытке к бегству, а мог и удачно сбежать, а потом лечь на дно, с которого нам его вовек не достать.
Однако, спутники мои во время полёта обсуждали ситуацию с оптимизмом. Гера даже попыталась меня просветить на тему жизненных установок андроидов их серии.
Понимаешь, Ингмар, это самое обычное дело. Наша задача состояла в том, чтобы скрыться в никому не известных далях и не отсвечивать, пока не придёт время. Вспомни, где ты меня нашёл?
В борделе, буркнул я.
Вот именно, и как ты думаешь, почему я там оказалась?
Понятия не имею, честно сказал я. Наверное, секс очень любишь.
Оба моих спутника заливисто расхохотались.
Мне это безразлично, не забывай, кто мы есть. Для нас всё равно, спать на белоснежных простынях, или на соломе, есть жаркое из птицы, или баланду из картофельных очисток, совокупляться с красавцем, вроде тебя, или за гроши отсасывать пьяным матросам. Зато там, на дне социальной пирамиды самое надёжное место, чтобы спрятаться от всего мира, там просто искать не станут, слишком грязно. А Арман выбрал своим занятием (и местом обитания) криминал, вот только не рассчитал немного и продемонстрировал начальству свои таланты, в результате, вместо сбора дани с лоточников ему пришлось совершать убийства высокопоставленных граждан планеты, к тому же он выдал свою природу, а новые хозяева поработали с программой.
А этот третий, как его зовут?
Звать его могут, как угодно, а нам он известен, как Хирон, так вот, он придумал способ ещё лучше, сел в тюрьму, откуда, по идее, нет выхода. Когда его отпустят, он снова сядет, так и будет дожидаться своего часа. Это вроде монастыря.
Мне кажется, или вы сами себя перемудрили, так ведь можно и не дождаться никого, посланники просто не смогут нужного человека найти?
Двоих ведь нашли, спокойно сказала она. Найдём и третьего. Если даже в тюрьме его нет, найдётся где-нибудь ещё.
Меня её доводы нисколько не убедили, но и спорить я не стал, бесполезно, нужно добраться до тюрьмы, а на основе полученной информации уже делать выводы. Наш транспорт был самым скоростным, поэтому до тюрьмы в Западном Креме нам предстояло добраться не за восемь часов, а всего за шесть, но и их я решил потратить с толкомзавалился спать.
Глава одиннадцатая
Так что вы от меня хотите? устало спросил начальник тюрьмы, предварительно выслушав все наши объяснения. Чтобы я кого-то для вас отпустил?
Это был мужик лет примерно сорока на вид, усталый, с нездоровым лицом (видимо, вредное производство под боком давало о себе знать). Он носил форму, китель и брюки тёмно-синего цвета, а на рукаве имелись какие-то знаки различия. По аналогии с нашими тюрьмами, я подумал, что звание его соответствует подполковнику.
Для начала, снова начала объяснять Гера, нам следует выяснить, действительно ли в вашем заведении содержится такой человек. И, если да, то как можно будет его оттуда вызволить.
Поиски были бы намного проще, если бы вы назвали его имя, сообщил начальник.
Мы не знаем, каким именем он назвался при аресте, объяснил я. Попробуйте пробить по базе данных, есть ведь фотография.
Ничего не обещаю, грустно отозвался начальник тюрьмы, взял у нас фотографию и небрежно бросил её в ящик стола. Я подумал, что на этом наша беседа и завершится, он прикажет нам идти, а потом, через неделю-две, мы снова поинтересуемся. Сейчас наша база что-нибудь да выдаст.
Оказалось, что ящик был непростой. Машина с аппетитом слопала фотографию, некоторое время раздумывала, стоит ли отвечать? А потом выдала ответ. Мы, правда, самого ответа не слышали, начальник тюрьмы вывел его на экран у себя в глазу, на нашу долю досталось только синеватое свечение на роговице.
Итак, зовут его Норберт Эррог, лет ему сейчас шестьдесят два, сидит тут странно, до сих пор жив.
А вы не фиксируете умерших? удивился я.
Мы на внутреннюю территорию почти не заходим, заключённые получают сырьё, обратно выдают полученные детали. Если не будут давать, не получат пайку. Внутренняя жизнь регулируется ими самостоятельно. Изредка кто-то обращается, чтобы сообщить информацию или попросить медицинскую помощь (в лёгких случаях лечим, поскольку рабочие руки нужны, а в тяжёлых сами понимаете). Трупы они выдают сами, мы заносим в списки умерших. Так вот, просидел этот человек уже двадцать два года, имеет поощрения по работе (или просто в хороших отношениях со старостой), за медицинской помощью не обращался, одежду получал всего трижды, последний раз это было два года назад, в тот раз его и видели живым наши сотрудники. Это всё.
Отлично, уверенно сказал я. теперь перейдём ко второму, не менее важному вопросу: как его оттуда вытащить?
Самый простой способподождать ещё три года, тогда мы его освободим.
А побыстрее? Например, выпустить досрочно, за хорошее поведение? Вы ведь говорили, что он имеет поощрения по работе.
Сказать по правде, досрочное освобождение в законе есть, но мы им никогда не пользовались, за всю историю тюрьмы не было ни одного такого случая. Я даже толком не знаю, как такое можно оформить.
Может, ещё какие-то варианты? жалобно спросила Гера. Мы бы в долгу не остались.
Это понятно, с важным видом кивнул начальник. Вопрос оплаты обговорим отдельно. Я сейчас думаю, как его освободить. Побег нереален, тут придётся отключать уйму аппаратуры, это настолько маловероятное событие, что начальство непременно им заинтересуется.
Может, оформить смерть? осторожно спросил я. А труп отдать нам.
Это можно, вот только смерть констатирует робот-медик, как думаете, сможет ваш друг так притвориться, чтобы его обмануть? А без подписи робота свидетельство о смерти будет недействительно.
Позвольте отправить ему записку, предложила Гера. Через некоторое время его товарищи принесут вам труп, вы отдадите его медику, а тот констатирует смерть. А тело мы будем ждать в приёмной, приготовив чемодан с документами.
Вы настолько в нём уверены?
Абсолютно.
Договорились, пишите.
Гера стала быстро строчить на куске бумаги послание. Я заглянул через её плечо и прочитал уже привычную галиматью, призванную пробудить в искусственных людях древние обязательства.
«Никто не избежит своей участи, никто не бросит свою ношу, никто не свернёт с предначертанного пути, только собравшись, мы может поднять тот груз, что поручен нам, только подняв этот груз, мы сможем исполнить то, ради чего созданы».
А дальше она написала, что ему следует делать. Изобразить мёртвогодело непростое, если ты живой человек, а если ты андроид, у которого сердце не бьётся (вообще-то, бьётся, но редко и произвольно, перекачивая несколько видов биологических жидкостей), а температура кожных покровов такая, какую ты захочешь, то тогда и прикидываться не надо, тумблер в голове переключил и не шевелись. Вот вам и труп.
Ждали мы недолго, около часа. После этого начальник тюрьмы высунулся в приёмную и сообщил:
Его принесли, теперь проводят экспертизу, хотите посмотреть?
Хотим, ответили мы хором.
Мы прошли в медицинский блок, там, на стандартной медицинской каталке без признаков жизни валялся мужчина лет сорока (хотя по сюжету ему больше шестидесяти) одетый в старый изношенный комбинезон, лицо его было бледным, глаза закрыты.
Мне стало интересно, в случае с Герой, врач-робот сразу раскусил, что имеет дело с андроидом, но там имелась открытая рана, здесь же таковой не было. Оставалось только надеяться на лучшее. Тем более, что он ухитрялся как-то скрывать свою природу десятилетиями.
Робот-врач старательно ползал по бездыханному телу, быстро перебирая своими железными лапками. Он измерил несколько параметров, после чего сделал вывод, что пациент живым быть никак не может. Напоследок, правда, заявил, что попытка взять анализ ДНК никакого результата не дала, но начальник тюрьмы такими тонкостями не заморачивался, махнув рукой, он бодро скомандовал:
Забирайте мертвеца и не забудьте про документы.
На столе остался небольшой пластиковый кейс без замка, наполненный деньгами. Крупная сумма, наличные, купюры не подряд, не меченые, разного достоинства. Он был с нами предельно честен, мы тоже не собирались его кидать. Гера и Арман взяли «мертвого» за руки и за ноги, а потом понесли к флаеру.
Очнулся он часа через два, поднялся с заднего сидения и, горестно осмотрев нас, проговорил глухим голосом:
Время пришло, интонация была не вопросительной, а утвердительной.
Оно давно пришло, отозвалась Гера, только мы этот момент прозевали, хорошо, хоть теперь нас вытащили на поверхность.
А есть ли тот, кто сможет воспользоваться нами? подозрительно спросил Хирон, мимика на его лице отсутствовала, видимо, забыл её включить.
Уже нет, отозвался Арман. Вся императорская семья убита, есть дальние родственники, но они не подойдут.
Тогда покончим с этим, равнодушно отозвался Хирон. Но ведь теперь нам ловить нечего, оно подчинится только императорской крови.
Они обещали отправить хакеров, самых лучших, с надеждой сказала Гера, хотя видно было, что она сама в это не верит. Попробуют взломать защиту.
Это глупо, хакеры эти там и останутся, это не так работает, не на известных им принципах.
Он откинулся на заднее сидение и замолчал.
Но есть мы, заметил Арман, не отводя глаз от дороги, того и гляди, начнёт баранку крутить, несмотря на то, что включён автопилот. Мы ведь тоже к нему подключимся, вот и попробуем, или другие попробуют через нас.
Мы можем попросить того, чьи возможности сопоставимы с божественными, вот только сомневаюсь, что он нас услышит. Хирон оставался пессимистом, а может быть, он просто был лучше других информирован.
Значит, попросим, нельзя терять надежду, упрямо сказала Гера. В конце концов, должна быть какая-то программа и на такой случай.
Всё может быть, Хирон пожал плечами, но вероятность этого крайне мала
Он хотел сказать что-то ещё, но тут наш флаер крепко тряхнуло, он качнулся сперва в одну сторону, потом в другую, потом, кое-как выровняв положение, снова полетел вперёд.
Тут я обратил внимание, что мои спутники себя очень плохо чувствуют, Гера даже сознание потеряла, у Хирона глаза смотрели в разные стороны, а Арман пытался взять управление на себя, но руки соскальзывали со штурвала.
Что за дерьмо? резко спросил я, надеясь, что способность разговаривать у них не пропала.
Удар, электромагнитный разряд нужной частоты, проговорил Арман, с такой интонацией, словно в процессе разговора жевал стальной трос. Защита есть, но она слабая, нужно время, чтобы прийти в себя. Садись за руль
Договорить он не успел, флаер снова тряхнуло, теперь уже не электромагнитным разрядом, а банальным снарядом из гранатомёта, который, хоть и прошёл мимо, но едва не опрокинул нашу беззащитную машину воздушной волной.
Арман продолжал ещё что-то говорить, но я его уже не слушал, и так становилось понятно, что нас прищучили. Снова, как тогда, когда я был ещё Олегом Бортманом. Оставалось только гадать, лаброс по-прежнему охотится на меня, или же он теперь в курсе наших нынешних дел и пытается помешать?