Я взбесилась. Но постаралась говорить ровно:
Прошу прощения, но я не очень понимаю, почему вы со мной так разговариваете. Если вы решили, что я настроена против вас или в чем-то вас подозреваю, то
Это не я взяла камеру!
Я это уже поняла, заверила я. Я имею в виду
Да идите вы!.. Со своим поганым кроликом! завопила Айна. Оставьте уже нас в покое! Обернулась на дом и во всю мощь легких гаркнула: Томми!
Я чуть не подпрыгнула на месте. Ее крик полоснул меня по ушам. Вот это легкие, вот это связки. Крик, способный пересечь футбольное поле.
На пороге заднего крыльца в бликах солнца показалась тонкая мужская фигура, застыла в контражуре. Апрельское солнце так слепило, что лица мужчины было не разглядеть.
Это наш учитель, Томми. Он все расскажет, мрачно сказала Айна. Не забудьте пройти через дезинфектор. Дверь с улицы.
Я кивнула и пошла за угол дома, к фасадной двери. Мужчина в доменадо проходить через дезинфектор, правила никто не отменял.
Дезинфекционный бокс в доме у Греты и Айны был просторным, под стать саду и дому. Не то что крохотная клетушка у моего Лео. И я сразу подумала: а в нашу-то квартиру бокс как поместится? Ведь однажды же у нас появится ребенок, не государственный мальчик, а наш собственный ребенок, девочка, а у неевоспитатель. Вот что нужно рассказывать всем молодым родителям: сколько новых расходов потянет за собой ребенок.
Я отодвинула стеклянную дверь, вступила в дезинфектор прямо в туфлях, как положено. Нашла вешалку, распялила на ней пальто: рукавами врозь. Ввела свой вес, рост и возраст, нажала на кнопку. Подняла руки, расставила ноги, чтобы вся поверхность одежды была обработана. Раздалось шипение, зажглись фиолетовые огни, пошел дым с едким ароматом лимонной травы. (У Лео дезинфектор пахнет иланг-илангом.) Черт, буду теперь весь день вонять этой штукой, зачем только они делают такие сильные отдушки?
Мимо прошла Айна, посмотрела на меня через мутное стекло почти брезгливо, как на таракана в банке, и скрылась в недрах квартиры. Шипение прекратилось, дверь раздвинулась. Я прошла в пустую гостиную, не очень понимая, что мне дальше делать.
Спокойное светлое пространство, большие окна без занавесок, нейтральные серо-бежевые цвета. Типовой диван, два кресла, журнальный столик, полки со старыми книгами, телевизор. Комната безликая, напоминает номер в отеле. Только пианино и расставленные на нем фотографии в рамках что-то могли рассказать про хозяев. На стене картинамосковская улица, залитая солнцем, по которой гуляют мужчины под ручку с женщинами в легких платьях. Середина XX века, не позже. Я подошла поближе, стала разглядывать фотографии. Смеющиеся Грета и Айна на фоне моряя так редко видела министра гендерной интеграции с улыбкой на губах. Айна с младенцем. Айна и Грета с двух сторон держат за руки девочку лет четырех. Айна с футбольным кубком в рукахлицо расслабленное, счастливое. Наша Грета, пожимающая руку согбенной и сморщенной Грете Тунберг, живой иконе.
Вы хотите что-нибудь? Воды, чаю, цикория?
Я вздрогнула, обернулась на негромкий бархатный голоси открыла рот. Передо мной стоял Мужчина Апреля. Том, учитель, 19 лет. Том. Томми. Как будто первоапрельский розыгрыш Я так растерялась, что не могла вымолвить ни слова, застыла как вкопанная.
Если можно, воды выдавила я наконец.
Томми принес два стакана воды, протянул один мне. Я взяла стакан, сделала два жадных глотка, подавилась, закашлялась.
Томми оказался выше, чем я думала, и куда красивей, чем на черно-белой фотографии из календаря. Глаза, про которые я гадала утромсерые или голубые, были зелено-желтого цвета. Припухшие и красноватые, как будто он плакал. Но с чего вдруг? Не кролика же он оплакивает? Хотя кто их тут разберет Мы сели подальше друг от друга: Томмив кресло, яна диван. Мужчины предпочитают держаться от женщин на безопасном расстоянии, если они, конечно, не служат конкубинами.
Я вас знаю, зачем-то сказала я. Видела вас на календаре.
Теперь его только слепой не знает. Это уже сказала Айна, неожиданно возникшая в дверях.
Томми быстро стрельнул в Айну глазами, дернул бровью, но промолчал. Эти двое явно друг на друга злятся.
Вы давно работаете в этом доме? спросила я Томми.
Полтора года. Сразу после школы попал сюда.
То есть вы хорошо знаете семью?
Можно сказать и так. Он снова стрельнул зелеными глазами в Айну, которая, опершись о дверной косяк, рассматривала с непроницаемым лицом свои руки.
Что-нибудь необычное в поведении домашних заметили в последнее время?
Нет, пожалуй. Разве что Грета нервничала больше, чем обычно. И сильно уставала, работала допоздна, не высыпалась.
Айна, по-прежнему глядя на свои руки, резко спросила:
А как еще могло быть перед выборами? Как, по-твоему, она должна была себя чувствовать? Потом повернулась ко мне: Это разве имеет хоть какое-то отношение к вашему делу? Занимайтесь тем, чем вам положено заниматься, вместо того чтобы лезть в чужую жизнь.
Томми встал:
Я сварю цикорий, и вышел из гостиной.
Я заметила, что он чуть заметно прихрамывает. Как странно: где мужчина-учитель мог получить травму? Разве что на пробежке Айна продолжала стоять, прислонившись к косяку. Мы обе молчали.
Вернулся Томми с подносом, на котором уместились три чашки и тарелка с зерновым печеньем. Как только он вошел в комнату, мысли у меня опять спутались. У него на правой скуле тонкий шрам, на календаре я его не заметила. Или шрам заретушировали? Надо перестать таращиться на этого учителя, а то подумают, что я дурочка, загипнотизированная встречей с живым мужчиной месяца. Как будто никогда не видела знаменитостей. Чтобы отвлечься, я достала телефон, отсканировала печенье и откусила кусочек. Ни Томми, ни Айна ни к чему не притронулись.
Айна вдруг злобно процедила:
Как вам еда в горло лезет, не понимаю! и с этими словами исчезла в недрах квартиры.
Томми внимательно посмотрел на меня:
Простите ее, пожалуйста. Вы, разумеется, ни в чем не виноваты, просто делаете свою работу. Но у нас у всех ужасный день.
Я кивнула. Наверное, это даже хорошо, что семья так убивается из-за пропажи кролика. Если бы все так относились к животным, то моему отделу было бы и вовсе нечего делать. Но хамить все-таки нельзя ни в каких случаях.
Скажите, а этот кролик Вы в курсе обстоятельств его приобретения?
Но вы, вероятно, и сами знаете, это все должно быть в ваших файлах.
Меня скорее интересуют эмоциональные обстоятельства. Все, что вы можете рассказать, будет в помощь.
Насколько сильно здесь хотели этого кролика? Ну Туяра давно просила домашнего питомца. Она, конечно, мечтала о собаке или кошке, но на них трудно получить разрешениесами знаете. К тому же Грета считала, что уж если брать живое существо, тоспасти его, помочь. Она вечно всех спасала. Томми чуть заметно улыбнулся. Грета сделала заявку в приют для животныхжертв насилия.
Он секунду помолчал.
Попросила кого-нибудь небольшого: мы же в городе живем. Грызуна. Нам повезло, и месяца не прошло, как в приюте появился этот кролик, нам сразу сообщили. И мы его очень ждали. В приюте кролика назвали Снежок, но Туяра решила переименовать его в Ангела.
Он опять улыбнулся уголком рта:
Я его сам ездил забирать. Вы когда-нибудь держали в руках животное?
Конечно.
А я в первый раз. До этого только собак гладил. До чего необычное ощущение! Я впервые понял, почему животные так полезны для человеческой психики. Они одновременно волнуют и успокаивают.
В файле сказано, что курс по адаптации животного прослушали только вы и Туяра.
Это кролик Туяры. А яучитель. Он пожал плечами. Я хотел поддержать ее интерес.
Другие взрослые не собирались им заниматься?
Грета хотела, чтобы Туяра привыкала к ответственности.
Или у нее просто не было времени заниматься кроликом?
Томми изучал мое лицо:
Может быть. Но ведь ваше требование мы выполнили: двух опекунов достаточно.
Я кивнула:
Я бы хотела увидеть компьютер, на который скачивали записи с зоокамеры.
Томми глянул на меня вопросительно.
С камеры кролика, уточнила я.
Я понял. Просто думал, вы сами знаете. Его забрала полиция.
Теперь уже вытаращилась я:
В смысле? Полиция?
Компьютер Греты. Томми провел по лицу ладонями, задержал их, закрыв нос и рот, и выглянул точно из-за щита.
Я растерялась:
Я, видимо, вас неправильно поняла. Запись с камеры кролика шла на компьютер Греты? Почему? Мне казалось, Туяра все это затеяла.
Грете, наверное, тоже стало интересно, как он там живет. Мы все редко видим животных вблизи.
Я была совершенно сбита с толку:
Почему компьютер забрала полиция? Когда? Могу я поговорить с Гретой?
Руки Томми опустились. Взгляд был странным.
Она дома?
Томми ответил не сразу, голос звучал глухо:
Она умерла. Грета. Покончила с собой. Ее увезли утром.
Я открыла рот. Как? Как такое может быть? Я только сегодня за завтраком видела теледебаты Греты с премьер-министром
Официально еще не объявлено.
Ясно. Значит, дебаты шли в записи. Но мне-то почему никто ничего не сказал? Не предупредил? Ведь здесь уже побывала полиция, когда Оксана отправила меня расследовать дело о пропавшем кролике. Я вспомнила расстегнутое пальто Лены Так вот где она была! Здесь?! И тоже не сказала ничего. Просто не успела.
Господи, какой кошмар! Простите меня, пожалуйста. Я ничего не знала, честное слово. Я бы никогда
Это вы нас простите, надо было сразу вам сказать. Но кто мог догадаться, что вы не в курсе? Вы же тоже из полиции.
Из-за закрытой двери до нас донеслись голоса, мать и дочь явно ссорились. Туяра кричала, Айна как будто старалась подавить вспышку дочери.
Куда ее увезли? спрашивала Туяра.
мы все сделаем. Грета хотела, чтобы ее прах развеяли над Балтийским морем.
Томми и я умолкли. Я видела, что Томми стало неловко: он был бы рад дать знать Айне и Туяре, что я их слышу, но не мог этого сделать. Мы оба невольно слушали.
Что ты несешь? Какое море?
Она из Питера.
Она ненавидела похороны! И вот это все!
Туяра!
Ты ничего не знаешь про нее! Ты только о себе всегда думаешь.
Туяра, прекрати.
Да она над этим всем смеялась! Она хотела, чтобы ее пепел спустили в унитаз.
Томми кашлянул смущенно.
Туяра за дверью вопила:
Никто из вас ее не понимал! Она вам лапшу на уши вешала! А вы все только этого и хотели.
Я встала:
Примите, пожалуйста, мои соболезнования. И извинения. Я не знала о вашей потере.
Томми! раздался вопль Айны.
Простите. Томми встал с кресла и вышел из гостиной, прикрыв за собой дверь.
Голоса звучали приглушенно, но говорили явно на повышенных тонах. Я разобрала только голос Айны.
Занимайся своими прямыми обязанностями!
Я встала, приоткрыла дверь, постучала согнутым пальцем о косяк. Томми и Айна обернулись.
Мои соболезнования, Айна, сказала я. Извините меня за бестактность, но я, честное слово, ничего не знала. Позвольте перенести наш разговор. Пусть все немного успокоится.
Успокоится? усмехнулась Айна. Ну-ну Ладно. Тоже извините. Завтра поговорим, буркнула она.
Туяра была красная, заплаканная. Томми положил ей руку на плечо, но она ее сбросила, почти оттолкнув его.
Спасибо за все, мне пора, промямлила я и попятилась к двери.
Найдите моего кролика! Слышите! Хоть что-то вы можете сделать? крикнула мне Туяра и хлопнула дверью в свою комнату.
Айна пошла за ней. Томми проводил меня в прихожую, подал пальто. Я сначала не поняла, что он собирается помочь мне его надеть. Мужчины редко подходят близко к женщинам. Дезинфекция дезинфекцией, но береженого бог бережетсказывается инстинкт самосохранения. Я давно не приближалась ни к какому мужчине, кроме Лео. Наверное, поэтому мне было не по себе и коленки слегка тряслись. Надевая пальто, я повернулась к Томми спиной, и мне вдруг стало стыдно, что я уже несколько дней не мыла голову. Я чувствовала его теплое дыхание на затылке. Дверь поплыла перед глазами, а по шее побежали мурашки. Я увидела над дверью большой обшарпанный бубен, ткнула в него пальцем, чтобы отвлечься от ощущения физической близости Томми:
Это что за штука?
Это якутский шаманский бубен. Достался Айне от бабки.
А почему он тут висит?
Такая примета. Айна верит, что он излечивает болезни.
Я повернулась, посмотрела снизу вверх ему в глаза, перевела взгляд на его губы. Я видела эти губы в своем утреннем сне. Его губы и его глаза. Или я просто вспоминаю фото с календаря?
Это ведь ерунда, проговорила я.
Да.
Дурацкое суеверие.
Да.
До свидания. Вот мой телефон, если что-то еще вспомните. Про кролика
До свидания.
Я открыла дверь.
Ариадна вас ведь так зовут?
Да.
Вы шарф забыли.
Я взяла шарф из рук Томми. Он внимательно и грустно смотрел на меня.
Грета не покончила с собой. Я это точно знаю.
Что?
Томми захлопнул дверь. Как будто юркнул обратно в нору.
17.15
Соседями Греты, как я и полагала, оказались три обезьянки: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.
Не факт, что они при этом врали. Кому нужно врать про кролика?
Беспокоило меня другое. Я даже отправилась туда сама, на Цветной. Угол Цветного и Садового, точнее. Постояла. Куда отсюда мог деться кролик? Потому что GPS-показания с его чипа оборвались здесь. Я взглянула на бульвар. На детей, которые, крича, играли во что-то, понятное только им. Посмотрела на Садовое, над которым постоянно висело шелестящее облако звука множества велосипедных шин, катящихся в обе стороны. Не провалился же кролик в нору из книжки Льюиса Кэрролла? У меня под ногами был только люк канализации да поодаль сливное отверстие, забранное решеткой. Я присела на корточки, осмотрелась: люк давно уже не тревожили. Да и решетку, похоже, тоже. Или искусно замели следы? Ради кролика? Я все же сфотографировала номера и люка, и решетки.
Тетя, а что вы делаете? раздалось за спиной.
Я обернулась. Дети заинтересованно заглянули через мое плечо. На лице девочки поменьше появилась гримаска разочарования. На лице девочки постаршеподозрения.
Ищу кролика, честно ответила я.
Дети замечают гораздо больше, чем взрослые. Особенно то, что касается животных.
Вы, случайно, не играли здесь вчера?
А какого он цвета? спросила младшая.
Позвоните в полицию, посоветовала старшая.
Видно, придется.
Я встала, потерла занемевшие колени и, вынув телефон, отправила заявку в Водоканал: необходимо открыть люк, решетку и осмотреть коммуникации. Бросила взгляд назад: дети все так же подозрительно смотрели на меня.
Нет, они бы заметили. Телефон у меня в руках загудел. Звонила Ника.
А, черт! Я не стала отвечать, и так было ясно, почему она звонит: я опаздывала.
Вообще-то к приходу гостей можно и опоздать, но только не тогда, когда званы Вера с Машей.
Перед ними мы всегда должны представать идеальными.
17.50
Все хорошо?
Ника уже яркими кучками разложила на столе продукты, заказанные по списку Гастро-Марка. Она уложила волосы, подвела глаза и губы, влезла в свое любимое голубое облегающее платье из блестящего шелка с тонким черным пояском.
Это ради меня? обрадовалась я. Приятно было видеть ее собранной и оживленной.
Вот и нет!
Для встречи с гастро-прекрасным?
Ника фыркнула, не поднимая головы от разложенных овощей:
Переоденься! Они вот-вот придут.
В спальне я села на кровать и уставилась на шкаф. Не хотелось его открывать. Не хотелось переодеваться. Вот бы отсидеться здесь.
Как все-таки странно, что Мужчина Апреля живет у Греты.
И что из дома Греты кролик пропал в тот же день, когда она покончила с собой.
Я не люблю совпадений. От них у меня портится настроение. Они меня тревожат. Потому что они редко оказываются просто совпадениями. А если и оказываются, то Да к черту их!
Как на работе? возникла в дверях Ника, показывая, что у нас все общее: и жизнь, и интересы.
Нормально.
Ника открыла было рот, но в этот момент заиграли позывные Гастро-Маркатема из Седьмой симфонии Бетховена, которую он исполнял ложками на кастрюлях. Нику как ветром сдуло. Я услышала в кухне ее веселое: «Там тара-там там, там, тара-там, там, там, тара-там там, там тара-рам!»