Рада видеть, что у вас всё хорошо, синьор Соколов, сказала Лючия, как только машина тронулась, Мадам просила подбросить вас обратно.
Николай только кивнул в ответ. Через уник он спросил Гвоздикину: «Цветочек, ты как?» Она ответила не сразу.
«Всё в порядке, командир».
На броневых пластинах «хризантемы» виднелись свежие следы от попаданий диревационых зарядов, расплавленных металлических брызг и ударов бетонных обломков. Для Гвоздикиной сегодняшние события стали, можно сказать, боевым крещением.
Пока машина добиралась обратно, к стоянке грузовиков, недалеко от комплекса «Технологий Курназир», Николай отходил от произошедшего. Да, конечно, он уже побывал в ближнем бою. И совсем недавно. Но там, на станции, он был во всеоружии. Почти. И внезапность была на его стороне. Поначалу. А здесь совсем другое дело. Совсем, совсем паршивое дело. Ощущение полной беспомощности, сначала перед снайпером, а затем перед космическим штурмовиком. Потом Соколов поймал себя на мысли, что он почему-то опять больше думал не о себе. А о том, как бы выстрел штурмовика не накрыл Гвоздикину.
Только когда он немного пришёл в себя, Николаю кольнуло в голову, насколько вовремя Лючия оказалась в промзоне. И вообще, насколько всё удачно «сложилось». В чём же на самом деле ему довелось сегодня поучаствовать? Что за «операция»? Кто против кого? Что это был за корабль? Чей он? Что в том контейнере, на заводе? Кто стоит за всей этой ерундой?
И ещё целый рой вопросов, ответа на которые Николаю взять было негде.
Лючия, решил он задать самый очевидный вопрос, та сразу внимательно посмотрела на него, это ваши контрснайперы работали там, в промышленной зоне? Ведь это территория компании Курназир.
Ах, синьор Соколов. Я бы рада ответить вам, улыбнулась она, но Мадам считает, что мне стоит меньше болтать.
Николай только кивнул в ответ. Машина свернула на стоянку, въехала на первый этаж многоэтажного комплекса и спустилась в тоннель. Связь с внешним миром снова полностью пропала. В подземном гараже на этот раз у каждого выхода стояли по два андроида в бронекостюмах и с оружием. Лючия попросила Соколова пойти с ней, а «хризантему» оставить. Нехотя, он согласился и сказал Гвоздикиной ждать в машине.
Мадам Курназир ждала недалеко, в, похоже, специально для таких случаев подготовленной комнате. Николай заметил, что когда Мадам взглянула на Лючию, той стало не по себе. Небольшое, но резкое, как отметил про себя Соколов, пренебрежительное движение пальцев, и Лючия, сверкнув глазами, быстро вышла.
Мсье Соколов, вы живы. Это меня радует. Значит, ко всему прочему, вам сопутствует удача.
Она улыбнулась, а Николаю стало совсем не весело. Он просто вскипел. Но сдержался. Только сказал:
И, как я понимаю, вы не ответите мне, какого чёрта сегодня произошло?
Мадам отрицательно покачала головой.
В вашем случае первое слово будет принадлежать командору Штайнеру. Передавайте ему мои лучшие пожелания, сегодня его люди превзошли все мои ожидания.
Николай кивнул.
Передам. Честь имею, мадам, ответил он, не придумав ничего лучше и козырнув, отправился обратно к машине. Его знатно попользовали сегодня. Будет ли во всём сегодняшнем «этом» хоть что-то для приманки?
Дождавшись, когда Соколов сел в машину, Лючия снова зашла в комнату и встала в двух шагах от Мадам.
Ты чуть не облажалась, безмозглая сучка, спокойно и с выражением сказала хозяйка, глянув в лицо Лючии, зачем только я подобрала такую тварь с помойки?
Лючия отвела взгляд, скрипнув зубами. Она, конечно, ожидала худшего, но и это было неприятно. Крайне.
Все цели достигнуты, мадам, едва слышно выдавила она, все агентурные сети просвечены.
Зелёные глаза были неумолимы. С минуту Лючии хотелось провалиться под землю. Потом пытка закончилась, Мадам снова смотрела в проектор системы наблюдения. Серый вэн уже выезжал на стоянку.
Этот Соколов может по незнанию наломать дров, сменив тему, Курназир сменила и тон, но, в отличие от большинства вояк, кажется, умеет думать и в то же время, способен действовать. Такой человек на неудачном месте может быть весьма опасен.
Лючия приподняла бровь, озадаченно глядя на хозяйку.
Мне самой его убрать?
Мадам на секунду прикрыла глаза, а потом посмотрела на свою помощницу, как на насекомое.
Ах, Лючия, Лючия. Ты так и не научилась разбираться в мужчинах, устало сказала мадам Курназир, только запрыгивать на них ловко умеешь.
Лючия сверкнула на неё глазами, потом быстро отвела их. Мадам Курназир конечно же заметила это. И конечно, она улыбнулась, пристально следя за ней. Лючия снова подняла глаза и посмотрела в лицо хозяйке. Опять этот взгляд. Пронзительные, зелёные глаза ведьмы.
Мадам? Чего же тогда вы хотите? Что я должна сделать? спросила она отводя взор. Долго выдерживать эти «гляделки» было невыносимо.
Я хочу, чтобы мсье Соколов дожил до конца этой недели. Целым и желательно невредимым. Подбери мне список лучших доступных профессионалов по безопасности и задействуй запасных контрснайперов. Ангар и машину в офисе «Олимпии» я передаю КСПС, пусть пошлют туда этого Соколова. Займёшься этим. Вызови полковника с его людьми, он нужен здесь. Немедленно. Да, ещё проследи, чтобы все данные, о всех сегодняшних «происшествиях» в городских системах наблюдения и фиксации, оказались случайно «испорчены». Цена не имеет значения.
Лючия посмотрела на хозяйку, в её глазах промелькнуло что-то похожее на интерес.
Слушаюсь, мадам.
Водитель андроид молча отвёз Николая и Гвоздикину на то же место, где они встретились с инспектором. Так же молча высадил и уехал. Какой спрос с боевой машины, лишь внешне копирующей человека? Обратно, до Площади Победы, снова пришлось добираться на монорельсе. Теперь и «хризантема», со следами от выстрелов, и сам Николай, с головы до ног в бетонной пыли, привлекали ещё больше взглядов.
Выйдя на саму площадь, Николай увидел блокпост с двумя «кавалерами» и на мгновение остановился. На каждом въезде площади стояли такие посты, полицейские кордоны виднелись дальше вдоль улиц. Прямо перед въездными воротами управления, на широкой мостовой стояли ещё один камуфлированный аэротранспортёр и планетарный бронетранспортёр, почему-то в заводской окраске. Рядом с ними группа офицеров, четыре десантника, в полевых комплектах «егерь», и две «хризантемы». Когда Соколов с Гвоздикиной подошли ближе, поступил вызов на запасной кодированной частоте, данной Маккелен. В этот раз от самого Штайнера.
Соколов, заходи, деловым тоном распорядился командор.
Аэротранспортёр оказался пуст, а вот из наземной машины вышел офицер в полевой броне и махнул рукой Николаю. Он подошёл к бронированной махине. Четыре гусеницы, полностью автоматизированная башня с вооружением, множество различных устройств и приборов. И множество дополнительных экранов из структурированной стали. Рампа здоровенной, бронированной черепахи, болотного, зелёного оттенка, откинута, а люки распахнуты. Николай забрался внутрь, а Гвоздикина осталась снаружи. Изнутри бронетранспортёр оказался мобильным штабом. Штайнер стоял над трёхмерной схемой города. На нём пехотный полевой бронекостюм, со всеми возможными защитными и маскирующими прибамбасами. Только забрало шлема открыто. Рядом, за пультом связи, лейтенант, которого Николай видел на месте секретаря командующего, перед кабинетом. Разносторонние, однако, у командора подчинённые, отметил он про себя.
Соколов, обратился к нему Штайнер, оторвавшись от схемы, ты, разумеется, много хотел бы сказать мне и ещё больше спросить. Но придётся подождать. Зато я тебя спрошу. Лейтенантские погоны сойдут за извинения? Для начала?
Николай действительно многое хотел спросить, но после этих слов командора, вопросы застряли поперёк горла. Повышение на два звания за один день, на самом деле, совсем не плохо.
Сэр, я не знаю даже, что сказать. Вы меня обезоружили.
Штайнер оскалился.
Значит договорились. Жак! позвал он того самого офицера снаружи, тот бегом влетел по рампе, лейтенанта энсину Соколову.
Жак невозмутимо кивнул, повернулся к креслу, у одного из внутренних компьютерных терминалов, сел за пульт и начал колдовать.
Теперь слушай внимательно, снова деловым тоном заговорил командор, сегодня я разворошил муравейник. И тебя в этом деле засветил. Поэтому тебе нужно на пару дней исчезнуть. Вместе с Гвоздикиной. Пока я это всё не улажу. Официальные приказы и всю остальную писанину уже подготовили.
Николай только покачал головой. Ничего не скажешь, командор Штайнер умеет использовать своих людей и в то же время, похоже, не забывает их.
Сейчас бегом за вещами. Вернёшьсяполучишь новую вводную.
Соколов взял под козырёк и быстрым шагом отправился в казарму. Гвоздикиной на площади уже не было. Во внутреннем дворе он заметил, что всё управление КСПС стояло на ушах. Системы безопасности в режиме жёлтой тревоги. Весь строевой состав в бронекостюмах и при боевом оружии. Везде посты, на крышах внешних стен и зданий тоже посты и автоматические огневые точки. Николай быстро поднялся на второй этаж, в свою семьдесят восьмую. За минуту сгрёб вещи в «сундук», подхватил всё ещё не распакованный мундир и отправился обратно.
Глава 10
Когда Николай вернулся на площадь, аэротранспортёр уже прогревал двигатели. Быстрым шагом Соколов прошёл в мобильный штаб, заметив, что группа офицеров рядом, заметно поредела. Штайнер сразу же перешёл к делу.
Есть один объект в городе. Его надо прибрать в наши руки. Официально, по бумагам, захватываем у неизвестной бандгруппы. Неофициально, нам эту штучку, скажем так, «подарили». На месте останешься ты и Гвоздикина. Она сейчас на обслуживании, боекомплект пополняет. Сразу после высадки всю связь отключить, кроме приёма этого командного канала. И никакой сетевой активности. Секретное задание и тому подобное, в том же духе. Отсидишься, заодно «подарочек» осмотришь. Через пару дней вас заберут. Всё ясно, лейтенант?
Так точно, командор, ответил Николай. Хотя ясности и рядом не было.
Хорошо. Шеф-лейтенант Дюпре, обратился Штайнер к офицеру, которого до этого называл просто Жак, действуйте.
Дюпре кивнул и позвав за собой Николая, вышел. Гвоздикина как раз забиралась в аэротранспортёр, ещё две «хризантемы» и четыре «егеря» уже были внутри. Раньше Николаю не приходилось летать в такой машине. Угловатая и приплюснутая, но достаточно лёгкая и маневренная, она была неплохо защищена от обстрела из диреваторов стандартных калибров. В глаза бросались внешние обтекатели взлётно-посадочных двигателей, четыре, по углам гранёного корпуса, округлые, из структурированной брони. Боковые стабилизаторы, заодно служили дополнительными экранами, частично прикрывающими в полёте бортовые люки, тоже сделаны из неё. Броневые щитки и сверху, и снизу. Дюпре запрыгнул в кабину, а Соколов в десантное отделение.
Машина взвыла и оторвалась от бетонной мостовой. Люки оставались открытыми и возле них сидели «хризантемы», высунув наружу свои массивные стволы. Аэротранспортёр поднялся над крышами и направился в сторону группы небоскрёбов, в самом центре города. Четырнадцать огромных, сверкающих на солнце башен, высотой от шестисот метров. Среди них выделялась одна, особенно массивная конструкция, окна которой уже давно не сияли чистотой. А когда аэротранспортёр подлетел поближе, и стало ясно, что пилот направляется именно к этому зданию, Николай заметил, что огромные вентиляторы на крыше не работают. На высоком, предпоследнем этаже, по всем четырём стенам располагались посадочные площадки, скрытые от взглядов сверху и снизу навесами и толстыми, сильно выступающими стенами. Пилот аккуратно подвёл машину к одной из них, северной, после чего быстро и точно посадил. Площадка выглядела довольно большой и прочной, способной принять даже флотский десантный транспорт. Как оказалось, за площадкой располагался ещё и ангар, раздвижные ворота которого были наполовину открыты. А верхняя центральная часть самой площадки когда-то могла перемещаться внутрь этого ангара, вместе со стоящим на ней аппаратом.
«Хризантемы» выпрыгнули первыми, едва посадочные лапы аэротранспортёра коснулись площадки. Солдаты Дюпре в течении двух минут старательно имитировали штурм. Николаю это было ясно сразу, ни на крыше, ни рядом с площадкой, ни вообще на верхних этажах никого не было. Освещение работало, как и отопительные системы, даже автоматические двери функционировали. В ангаре противоположной, южной посадочной площадки, обнаружилось искомое. Накрытый старыми, выцветшими стояночными чехлами и не слишком новой маскировочной сетью, летательный аппарат. Что это за машина, с первого взгляда сказать было невозможно. Единственное, что Николай понял сразу, машину строили не в Альянсе Независимых Колоний. Но это точно был серьёзный, хоть и компактный, атмосферно-космический корабль, явно военного назначения. Метров сорок в длину и в ширину, высотой, на посадочных лапах, больше двенадцати. Осмотрев этаж, солдаты, по приказу Дюпре, сразу же погрузились обратно в аэротранспортёр.
Располагайтесь, лейтенант, сказал он напоследок, и зайдите сразу вон в ту дверь.
Николай проследил за его взглядом и в боковом помещении разглядел Лючию. Та помахала ему рукой, в белой перчатке. Дюпре не дал Соколову озвучить возникшие по этому поводу мысли. Он просто развернулся и быстрым шагом вышел. Через минуту аэротранспортёр взлетел. Гвоздикина молча разглядывала зачехлённый космолёт, для неё, похоже, в ситуации ничего странного не замечалось.
Николай направился к Лючии. Она внимательно разглядывала его, пока он к ней шёл.
Лючия. Сегодня вы подозрительно часто появляетесь невероятно вовремя.
Синьор Соколов, это моя работа, приветливо улыбаясь проговорила она, а вы надолго к нам? Пойдёмте, я покажу ваши апартаменты.
Она развернулась и прошла в боковую дверь, автоматически открывшуюся перед ней. Он последовал за Лючией, почему-то внимательно рассматривая её походку.
У вас с мадам интересные отношения, начал Николай, как бы бросая пробный шар.
Вы наблюдательны, уклончиво ответила Лючия, чуть обернувшись.
И, мне показалось, весьма близкие, утвердительно продолжал он.
О, да, хитрая и острая улыбка появилась на её лице, а глаза сверкнули.
Вы же её ненавидите.
Ах, синьор Соколов, в голосе Лючии прорвались эмоциональные нотки, вы даже не представляете себе, как.
Небольшой коридор и Николай вошёл за ней в комнату отдыха для пилотов и другого персонала. Немного старомодная обстановка, кое-где осталась пыль. Видимо это место приводили в порядок спешно. Но здесь были душ, туалет и небольшая кухня. Два дивана вполне себе раскладывались, превращаясь в двуспальные кровати.
Обстановка скромная, но мы очень спешили, сказала Лючия, заканчивая экскурсию, когда они вышли обратно к ангару с космолётом, этот этаж особенно хорошо защищён от поисковых устройств и сканирования. На кухне, в шкафу и в холодильнике, немного продуктов для вас и вашей спутницы. Я позволила себе добавить кое-что от себя.
А что это за драндулет? спросил Николай, и откуда он здесь взялся? Давно ведь стоит.
Лючия сложила руки на груди, подперев подбородок кулачком в белой перчатке.
Вы считаете, девушке стоит знать такие вещи? ответила она вопросом на вопрос, притворно невинно хлопая ресницами.
Николай сделал каменное лицо, прищурился, принимая правила игры и медленно осмотрел её с головы до ног. Этот её расшитый камзол, эти белые перчатки, серебристые лосины, плотно обтягивающие. Потом прошёлся глазами обратно, окончательно поняв, что тело этой женщины улучшено, и очень основательно. Лючия, следя за его взглядом, изобразила настолько притворное смущение, что можно сразу делать снимок и в рамочку. Ей явно нравилось играть в такие игры.
Я полагаю, девушке не стоит появляться в зоне боевых действий, на вэне с поддельными номерами и с боевым андроидом за рулём. Если она не хочет потом отвечать на сложные вопросы. Так что я очень терпеливо слушаю. В подробностях.
Она тоже очень внимательно посмотрела на него, на её лице и в глазах промелькнуло сразу несколько разнообразных выражений. И Николаю показалось, что эта женщина хочет съесть его глазами.
Синьор Соколов, кажется я вас поняла, сказала наконец Лючия, снова хитро улыбнувшись, видите ли, это здание когда-то принадлежало корпорации «Олимпия». А драндулетэто истребитель серии «кинжал». Вторая модель. Кто-то его тут забыл. Прошу меня простить, но мне пора. Хорошего вам отдыха, синьор Соколов.