Нелида идет за бланками.
Его отец уже почти не говорит. Он издает звуки. Жалобы.
Слова там, в капсуле. Они гниют за безумием.
Он садится в кресло и смотрит в окно. Затем он берет отца за руку. Отец смотрит на него так, словно не знает его, но и не отдергивает руку.
9
Он прибывает на перерабатывающий завод. Он изолирован и окружен электрической оградой. Его поставили, потому что падальщики постоянно пытались проникнуть внутрь. До того, как ограда была электрифицирована, падальщики ломали ее, перелезали через нее и резали себя, чтобы получить свежее мясо. Теперь они обходятся остатками, кусками, не имеющими коммерческого применения, больным мясом, тем, что никто, кроме них, есть не будет.
Перед тем как зайти на завод, он несколько секунд сидит в машине и смотрит на комплекс зданий. Они белые, компактные, эффективные. Ничто не указывает на то, что внутри них убивают людей. Он вспоминает фотографии скотобойни в Саламоне, которые ему показывала мать. Здание было разрушено, но фасад остался нетронутым, слово «Скотобойня» бросается в глаза в тишине. Огромное и одинокое, это слово сопротивлялось, но не исчезало. Оно устояло, не поддавшись непогоде, ветру, пронизывающему камень, климату, разъедающему фасад, который, как рассказывала его мать, был выполнен в стиле арт-деко. Серые буквы выделяются на фоне неба. Неважно, каким выглядит небо, будь оно гнетуще-синим, полным облаков или бешено-черным, слово остается, слово, говорящее о непримиримой правде, скрытой за красивым зданием. «Бойня», потому что там происходила бойня. Его мать хотела обновить фасад Кипарисового перерабатывающего завода, но отец не согласился. Он считал, что скотобойня должна оставаться незамеченной и сливаться с пейзажем, что ее никогда не следует называть так, как она есть на самом деле.
Охранник, который работает по утрам, мужчина по имени Оскар, читает газету. Когда Оскар видит его, сидящего в машине, он сразу же закрывает газету и нервно машет рукой. Оскар открывает перед ним дверь и говорит немного принужденным голосом: «Доброе утро, сеньор Техо, как поживаете?». Он подтверждает слова охранника движением головы.
Он выходит из машины. Прежде чем войти, он закуривает, опираясь руками на крышу машины, неподвижно, наблюдая. Он вытирает пот со лба.
В окрестностях перерабатывающего завода ничего нет. Ничего, что можно было бы увидеть невооруженным глазом. Есть только расчищенное пространство, за исключением нескольких одиноких деревьев и ручья. Ему жарко, но он курит медленно, растягивая минуты до входа на завод.
Он поднимается прямо в кабинет Крига. Несколько сотрудников приветствуют его по дороге. Он отвечает, почти не глядя на них. Он целует секретаршу Мари в щеку. Она предлагает ему кофе и говорит: «Я сейчас принесу, Маркос, я очень рада тебя видеть». Сеньор Криг начал нервничать. Это случается каждый раз, когда вы находитесь на мясном фронте». Он входит в кабинет без стука и садится, не спрашивая разрешения. Криг разговаривает по телефону. Он улыбается и говорит, что сейчас подойдет.
Слова Крига жесткие, но скудные. Он говорит мало и медленно.
Он один из тех людей, которые не созданы для жизни. Его лицо похоже на портрет, который получился неудачным, художник скомкал его и выбросил в мусорное ведро. Это человек, который нигде не может прижиться. Его не интересуют человеческие контакты, поэтому он переделал свой кабинет. Сначала он изолировал его, чтобы только его секретарь мог его слышать и видеть. Затем он добавил еще одну дверь. Дверь открывается на лестницу, которая ведет его прямо на частную автостоянку за заводом. Сотрудники видят его редко, а то и вовсе не видят.
Работая на Крига, он видел, как тот управляет бизнесом в совершенстве: когда речь идет о цифрах и сделках, он лучший. Если речь идет об абстрактных понятиях, тенденциях рынка, статистике, Криг превосходит его. Его интересуют только съедобные люди, головы, продукт. Что его не интересует, так это люди. Он ненавидит здороваться с ними, вести светскую беседу о холоде или жаре, выслушивать их проблемы, узнавать их имена, следить за тем, кто в отпуске или у кого родился ребенок.
Вот почему он нужен Кригу. Он тот, кого они все уважают и любят, потому что никто из них его не знает. Мало кто из них знает, что он потерял ребенка, что от него ушла жена, что его отец погрузился в мрачное и безумное молчание.
Никто не знает, что он не способен убить самку в своем сарае.
10
Криг повесил трубку.
«Меня ждут два претендента на работу. Разве вы не видели их, когда входили?».
«Нет».
«Я хочу, чтобы вы устроили им тест. Я заинтересован в том, чтобы нанять только лучшего из них».
«Понял.»
«Когда все будет готово, сообщите мне последние новости. Это более срочное дело».
Он встает, чтобы уйти, но Криг просит его снова сесть.
«Есть еще кое-что. Сотрудник был найден с женщиной».
«Кто?»
«Один из ночных охранников».
«Я ничего не могу с этим поделать. Они не в моей компетенции».
«Я сообщаю вам об этом, потому что мне снова придется менять охранную компанию».
«Как они его поймали?»
«По записям камер наблюдения. Мы стали проверять их каждое утро».
«А женщина?»
«Он изнасиловал ее до смерти. Затем он бросил ее в одну из групповых клеток с остальными. Он даже не посадил ее в правильную клетку, идиот».
«Что теперь будет?»
«Нужно позвонить в FSA и подать заявление в полицию об уничтожении движимого имущества».
«Охранная компания должна будет возместить нам стоимость самки».
«Верно, и это тоже, особенно потому, что она была ФГП».
Когда он встает, чтобы уйти, он видит Мари с кофе. Она выглядит хрупкой, но он знает, что если бы этой женщине сказали зарезать всю партию, она бы сделала это сама, ни один мускул в ее теле не дрогнул. Он просит ее забыть о кофе и просит представить ему претендентов на работу. «Они в приемной, разве вы не видели их, когда входили?» - спрашивает она и предлагает ему спуститься вниз. Он говорит, что пойдет один.
Двое молодых людей молча ждут. Он представляется и говорит им следовать за ним. Он говорит, что они собираются совершить небольшую экскурсию по перерабатывающему заводу. Когда они идут к разгрузочной площадке, он спрашивает их, почему они хотят получить эту работу. Он не ожидает развернутых ответов. Он знает, что соискателей не хватает, текучка кадров постоянная, мало кто может справиться с работой в таком месте. Ими движет необходимость зарабатывать деньги; они знают, что эта работа хорошо оплачивается. Но вскоре необходимость становится недостаточной. Они предпочитают зарабатывать меньше и заниматься чем-то, что не связано с чисткой человеческих внутренностей.
Тот, что повыше ростом, говорит, что ему нужны деньги, потому что его девушка беременна, и он должен начать экономить. Второй мужчина смотрит на это с тяжелым молчанием. Он не сразу отвечает, а потом говорит, что друг, который работает на фабрике гамбургеров, посоветовал ему подать заявление. Он не верит мужчине ни на секунду.
Они доходят до разгрузочного двора. Мужчины палками собирают экскременты с последнего груза. Они складывают их в мешки. Другие мужчины моют шлангами прицепы с клетками и пол. Все они одеты в белое и обуты в черные резиновые сапоги до колен. Мужчины приветствуют его. Он кивает без улыбки. Тот, что повыше, собирается прикрыть нос, но тут же опускает руку и спрашивает, почему они хранят экскременты. Второй мужчина молча смотрит на него.
«Это для навоза», - говорит он заявителю, а затем объясняет, что именно здесь груз разгружают, взвешивают и клеймят. Головы животных также бреют, потому что их волосы продаются. Затем их приводят в клетки для отдыха, где они отдыхают в течение дня. «Мясо с напряженной головы жесткое или невкусное, оно становится низкосортным», - говорит он им. «Именно в этот момент проводится посмертный осмотр».
«Что до?» - спрашивает более высокий претендент.
Он объясняет, что любой продукт с признаками заболевания должен быть удален. Заявители кивают. «Мы отделяем их в специальные клетки. Если им становится лучше, они возвращаются в цикл забоя, а если нет, их выбраковывают».
«Под «выбраковываются» вы имеете в виду, что их забивают?» - спросил более высокий мужчина.
«Да».
«Почему их не возвращают в центр разведения?»
«Потому что транспортировка стоит дорого. В центр разведения сообщают о головах, которые пришлось выбросить, и позже их уценивают».
«Почему их не лечат?»
«Потому что это слишком большие инвестиции».
«А бывают ли головы мертвыми?» - продолжает более высокий заявитель.
Он смотрит на мужчину несколько удивленно. Соискатели обычно не задают подобных вопросов, и тот факт, что этот соискатель задает их, заинтриговал его. «Немногие прибывают мертвыми, но время от времени мы получаем одного. Когда такое случается, об этом сообщают в Федеральное управление гражданской обороны, и они приезжают и забирают голову». Он знает, что это официальная правда, что делает ее относительной правдой. Он знает (потому что следит за этим), что работники оставляют несколько голов для мусорщиков, которые режут мясо мачете и забирают все, что могут. Им все равно, что мясо больное; они идут на риск, потому что не могут позволить себе купить его. Он отпускает их и пытается рассматривать этот жест как акт благотворительности или, возможно, милосердия. Но он делает это и для того, чтобы утолить голод падальщиков. Жажда мяса опасна.
Когда они идут в сектор клеток для отдыха, он говорит им, что сначала им придется выполнять простую работу, связанную с уборкой и сбором мусора. Когда они продемонстрируют свои способности и преданность, их обучат другим заданиям.
В секторе клетки для отдыха стоит резкий, пронзительный запах. Он думает, что это запах страха. Они поднимаются по лестнице на подвесной балкон, откуда можно наблюдать за отправкой. Он просит их не разговаривать громко, потому что головы должны быть спокойны. Резкие звуки их беспокоят, а когда они раздражены, с ними труднее справиться. Клетки находятся под ними. Головы все еще взволнованы после поездки, несмотря на то, что разгрузка происходила рано утром. Они испуганно двигаются.
Он объясняет, что когда головы прибывают, их моют из пульверизатора, а затем осматривают. Им нужно поститься, добавляет он, и им дают жидкую диету, чтобы уменьшить количество кишечного содержимого и снизить риск заражения при обращении с ними после забоя. Он пытается сосчитать, сколько раз за свою жизнь он повторял это предложение.
Тот, что покороче, указывает на головы, которые были заклеймены зеленым крестом. «Что означают зеленые метки на их груди?»
«Эти головы были отобраны для заповедника. Специалисты осматривают их и отбирают те, которые находятся в наилучшем физическом состоянии. Охотникам нужна добыча, которая бросает им вызов, они хотят гоняться за головами, сидячие мишени их не интересуют.»
«Так вот почему большинство из нихсамцы», - говорит более высокий мужчина.
«Верно, самки обычно покорны. Они пробовали с оплодотворенными самками, и результат получился совсем другой, потому что они стали злобными. Время от времени мы получаем запросы на них».
«А как насчет тех, что с черными крестами?» - спрашивает тот, что пониже ростом.
«Они для лаборатории».
Мужчина пытается спросить его о чем-то еще, но тот продолжает идти. Он не собирается ничего рассказывать о том месте, о лаборатории Вальки. Даже если бы он захотел, то не смог бы этого сделать.
Сотрудники, осматривающие груз, приветствуют его из клеток. «Завтра только что прибывшие головы переведут в синие клетки, а оттуда они пойдут прямо на убой», - говорит он просителям, пока они спускаются вниз и идут в боксерскую.
Мужчина поменьше замедляет шаг, чтобы посмотреть на головы в синих клетках, и предлагает ему подойти. Мужчина спрашивает, будут ли головы забиты в этот день. «Да», - говорит он, и мужчина молча смотрит на них.
По пути в сектор боксов они проходят мимо специальных клеток красного цвета. Клетки большие, и в каждой из них находится одна голова. Прежде чем заявители успевают спросить, он говорит им, что это мясо экспортного качества, что эти головычистое мясо первого поколения. «Это самое дорогое мясо на рынке, потому что на выращивание голов уходит много лет», - говорит он. Затем ему приходится объяснять, что все остальное мясо генетически модифицировано, чтобы продукт рос быстрее и приносил прибыль.
«Но тогда является ли мясо, которое мы едим, полностью искусственным? Это синтетическое мясо?» - спрашивает более высокий претендент.
«Ну, нет. Я бы не сказал, что оно искусственное или синтетическое. Я бы сказалмодифицированное. По вкусу оно не сильно отличается от мяса FGP, хотя FGPэто высший сорт, для изысканных вкусов». Двое мужчин стоят в тишине, глядя на клетки, в которых находятся головы с буквами FGP по всему телу. По одному набору инициалов на каждый год роста.
Он замечает, что более высокий претендент выглядит немного бледным. Вряд ли он сможет выдержать то, что будет дальше, думает он, его, скорее всего, вырвет или он упадет в обморок. Он спрашивает мужчину, все ли с ним в порядке.
«Да, я в порядке. Я в порядке», - отвечает мужчина.
То же самое происходит каждый раз с более слабым претендентом. Мужчине нужны деньги, но денег не хватает.
Он так устал, что это может убить его, но он продолжает идти.
11
Они входят в сектор бокса, но останавливаются в комнате отдыха, где есть большое окно, выходящее в комнату десенсибилизации. Там так бело, что их ослепило.
Он заставляет их подождать там, и мужчина пониже ростом спрашивает, почему они не могут войти внутрь. Мужчина повыше садится. Он отвечает, что туда может войти только уполномоченный персонал в соответствующей форме, что принимаются все необходимые меры, чтобы мясо не было заражено.
Серхио, один из оглушителей, машет ему рукой, а затем входит в зал. Он одет в белое, на нем черные ботинки, маска для лица, пластиковый фартук, шлем и перчатки. Серхио обнимает его. «Техо, где ты был, приятель?»
«На мясной работе, общался с клиентами и поставщиками. Позволь мне тебя представить».
Он иногда выпивает пиво с Серхио. Он считает его настоящим парнем, который не ухмыляется над ним за то, что он правая рука босса, который не пытается получить от него что-то, который без проблем говорит ему то, что думает. Когда ребенок умер, Серхио не смотрел на него с жалостью и не говорил: «Лео теперь маленький ангел». Он не молчал рядом с ним, не зная, что делать, не избегал его и не относился к нему по-другому. Серхио обнимал его, водил в бар, напоил его и не переставал рассказывать ему анекдоты, пока они оба не смеялись так сильно, что плакали. Боль все еще была, но он знал, что в Серхио у него есть друг. Однажды он спросил его, почему он работает оглушителем. Серхио ответил, что это либо головы, либо его семья. Это было единственное, что он умел делать, и за это хорошо платили. Всякий раз, когда он чувствовал угрызения совести, он думал о своих детях и о том, как эта работа позволила ему дать им лучшую жизнь. Он сказал, что, хотя запрет на оригинальное мясо не устранил перенаселение, бедность и голод, он помог бороться с ними. Он сказал, что в этой жизни у всего есть цель, а цель мясабыть зарезанным, а затем съеденным. Он сказал, что благодаря его работе люди сыты, и это то, чем он гордится. Серхио продолжал говорить, но он не мог больше слушать.
Они пошли праздновать, когда старшая дочь Серхио поступила в университет. Поднимая бокалы, он спрашивал себя, сколько голов заплатили за образование детей Серхио, сколько раз в жизни ему приходилось махать дубинкой. Он предложил Серхио работать рядом с ним, в качестве его помощника, но тот ответил прямо: «Я предпочитаю наносить удары». Он оценил ответ и не стал просить объяснений, потому что слова Серхио просты и понятны. Это слова, у которых нет острых углов.
Серхио подходит к претендентам и пожимает им руки. «Его работаодна из самых важных, оглушать головы. Он бьет их до потери сознания, чтобы можно было перерезать им горло. Давай, покажи им, Серхио», - говорит он и велит мужчинам подняться по ступеням, которые были сделаны под окном. Так они смогут увидеть, что происходит внутри ящика.
Серхио входит в комнату с ящиком и встает на платформу. Он хватает дубинку. Затем он кричит: «Пришлите следующего!». Открывается дверь гильотины, и входит обнаженная женщина, которой едва исполнилось двадцать лет. Она мокрая, ее руки связаны за спиной кабельной стяжкой. Она побрита. Внутри бокса очень мало места. Ей почти невозможно пошевелиться. Серхио надевает на шею женщины кандалы из нержавеющей стали, которые идут по вертикальной направляющей, и зажимает их. Самка дрожит, немного трясется, пытается освободиться. Она открывает рот.