Кое-как он встал на ноги. Шатаясь, подковылял к фургону, у которого ожидал Шеф. Тот сказал:
Лучше бы ты умер, братец.
Почему?
Однажды поймешь. Там в кабине комплект униформы, жетон и инструкция. Оружие заберешь у меня.
С этими словами Шеф вынул из кобуры револьвер, приставил к виску и выстрелил. Револьвер рявкнул с коротким эхом. Шеф упал на дорогу ворохом серого тряпья. Ник даже не успел ничего подумать и уж тем более ответить.
Прошел не один час, прежде чем он смог собраться с мыслями, оттащить трупы в кювет и заглянуть в кабину. Среди разбросанных в беспорядке вещей он нашел чистый комплект униформы. Переодевшись, сложил свои старые обноски возле трупов. Забрал у мертвого Шефа револьвер и кобуру. Не удержался перед искушением и снял с белого лица очки. У начальника оказались красивые зеленые глаза. Потом открыл грузовое отделение, нашел пакет с номером «28», в котором обнаружился хлеб. Свежий, румяный, только из печки.
Ник отломил от буханки большой ломоть и отправил в рот. Он был очень голоден. И вот наконец-то скармливал суровому божеству долгожданную жертву, запивая каждый кусок водой из фляги.
Ник ел хлеб, и слезы текли у него из глаз.
Слезы счастья.
Трехразовое питание. Господи, спасибо тебе за все.
Ветер и солнце
День прокрадывался в комнату, посылая лучи утреннего солнца сквозь панорамное окно.
Они наблюдали за восходом.
Солнечный свет падал на кожу, на одежду, проникал в глаза.
Ах, Тиа, сказал он. Я повидал столько миров
Я видел холодные, заснеженные миры, навечно скованные льдом. Там бушуют метели, лютые, суровые, а в ясную погоду снежные равнины сверкают под чистым небом, и каждая снежинка похожа на алмаз.
Я бывал на жарких, душных планетах. Там кипит жизнь, яростная, прекрасная жизнь во всем многообразии ее форм. Равнины покрыты джунглями, такими плотными, что корни образуют лабиринты, а верхушки деревьев теряются на немыслимой высоте. Буйство красок, вечная опасность, тяжелый, влажный воздух.
Я видел водные миры, планеты-океаны без единого клочка суши. Всех оттенков синевы, с волнами-холмами, с бездонными впадинами, населенные мириадами живых существ, мерцающих в сумраке точно звезды.
Я наблюдал планеты, состоящие из сплошных гор, планеты, похожие на раскаленную печь, газовые планеты с атмосферой, напоминающей слоеный пирог. Я видел мертвые шары, лишенные атмосферыбезжизненные тела, в недрах которых еще теплился угасающий огонь. Их поверхность как кожа старикаморщинистая, сухая, иссеченная рытвинами и оспинами кратеров. Я видел разные миры. Но никогда, Тиа, я не видел такого, как этот. И я не хочу покидать его.
В комнате становилось все светлее. Бронза первых лучей окрасилась в уверенное золото и покрыла глазурью их тела.
О, Анхель, произнесла она. Я понимаю тебя. Я встречалась с множеством людей и пропускала их сквозь себя, как воду сквозь пальцы, но каждого из них запомнила навсегда.
Люди! Кажется, они одинаковы, но это иллюзия, самая коварная из всех, что подкидывает нам жизнь. Я видела разных людей. Наблюдала детей, совсем крошек, и постарше. Беседовала с ними и смотрела на мир их глазами, чувствовала вместе с ними боль, страх, радость, печаль. Веселые, открытые, грустные, замкнутые, молчаливые, болтуны, живчики, увальни, плаксы и забиякини одного похожего на других ребенка.
Я видела молодых людей и людей зрелых. Юношей и девушек, мужчин и женщин, разного рода занятий, разного склада характеров, темпераментов, разных целей, с разными мечтами. Всевозможных рас, происхождения, веры, убеждений, взглядов, воспитания, обычаев, породы. Светлые, темные, смуглые, блондины, брюнеты, худые, упитанные, богатыри, калеки, уроды, красавицы, дураки, гении, работяги и лентяи.
Я видела стариков, брала их за остывающие руки и заглядывала им в глаза. С каждым я говорила, и в каждом человеке скрывался мирособый, удивительный мир, не похожий ни на какой другой. Да, Анхель, я видела разных людей, но никогда я не видела таких людей, как ты.
Они обменялись взглядами.
Утро вступило в свои права.
Анхель был археологом. В своих скитаниях по большому космосу он наткнулся на удивительную планету, называемую Аура.
Тиа изучала людей путем психологии. Наблюдая случайных встречных, Тиа нашла Анхеляэто произошло на орбитальной станции в нескольких парсеках отсюда.
И вот теперь они оказались вместе, на песчаной, пустынной планете Аура из светло-сиреневого песка с янтарным небом. Здесь, вдали от оживленных звездных трасс, ютилась маленькая колония, населенная потомками тех, кто прибыл на планету тысячи лет назад. Анхель побеседовал с начальником поселка и выяснил подробности. Тиа следовала за ним по пятам, наблюдая за каждым жестом археолога, слушая каждое его слово, вглядываясь в черты лица.
Планета покрыта песками, говорил Анхель, но их толщина все время меняется. Есть подземные источники, есть горные цепи и несколько плато на возвышенностях, в остальном над Аурой властвует пустыня.
Археолог простер к горизонту руки. Барханы ровными рядами убегали вдаль, похожие на застывшее море.
Огромная великая пустыня!
Но пески неподвижны, возразила Тиа. Как же меняется их толщина?
Анхель таинственно взглянул на нее.
Местные говорят, что пустыня седлает ветер.
Тиа с сомнением разглядывала пейзаж. За окном ничто не двигалось; пустыня с переливчатыми барханами, с выглянувшим из-за горизонта солнцем и янтарным небом казалась нарисованной на стекле.
Ты им веришь?
Он встал с кресла и прошелся по комнате к бару, чтобы налить освежающие напитки. Его тень послушно двигалась по стене. Анхель подал спутнице бокал.
Среди жителей Ауры есть легенда, он подошел к окну и положил ладонь на холодное стекло. Раз в тысячу лет поднимается буряпесчаный ураган, которому нет равных. Облака песка вздымаются на высоту в пару километров и закрывают собой солнце. Песчаные буруны образуют как бы стенугигантскую подвижную стену, целый вал. И этот вал движется с юго-запада на северо-восток, подгоняемый ветром страшной силы.
Он взглянул на Тиа, а потом снова в окно. Освещенный солнцем, его черный профиль резко выделялся на фоне неба. Психолог ждала продолжения.
Так великая пустыня кочует по планете, он кивнул сам себе. Именно так меняется толщина песков.
Ты хочешь посмотреть на это?
Он улыбался; ну разумеется. Это было очевидно с самого начала. Тиа не спеша допила свой напиток, пока он разглядывал пейзаж, а солнце неторопливо кочевало по небосводу к зениту. Краски делались все ярче, все насыщеннее. Фиолетовый цвет песков распался на десятки оттенков, от глубокого индиго до нежной глицинии. Тиа никогда бы не подумала, что такие тона возможны в природе. Тут и там, в песке поблескивали отдельные крупинки, похожие на кварц, тут и там из песка торчали чахлые колючки, скручиваясь в замысловатые узоры на неизвестном диалекте местного языка жизни. Тиа поставила бокал на столик. Она знала, что не стоит говорить лишнего, достаточно находиться рядом, и слушать, тогда человек сам выскажет все, что у него на душе. Люди все время забывают о великой силе молчаливого присутствия.
Тишина обманчива, сказал Анхель. Уже сейчас где-то там, в глубине равнины рождается буря.
Она представила, как среди песчинок посреди пустыни, где на много тысяч километров вокруг нет ни одного живого существа, воздух закручивает крупинки в маленькие водовороты. Крупинки лениво прыгают по поверхности, водя хоровод, но вот порывы ветра становятся сильнее, и их подхватывает все выше, и относит с тучей своих собратьев прочь, а горячий ветер протяжно воет и гонит потоки раскаленного воздуха на одном бесконечном выдохе.
Она посмотрела в широкую спину Анхеля. Все в его позе указывало на решимость, археолог как бы пил телом солнечный свет, жадно вглядываясь в каждый клочок пейзажа. Затем он подошел и присел на корточки возле ее кресла.
Но это не самое интересное, прошептал он, так, словно их могли подслушать. Говорят, где-то в пустыне под толщей песка погребен город. Древний город, построенный неизвестной расой разумных существ. Они исчезли навсегда, и никто не знает, как они выглядели. Но город остался, и он там. Ждет своего часа, чтобы явиться на поверхность!
Тиа подалась вперед. В глазах Анхеля горел огонь, и она внимательно вглядывалась в них, затаив дыхание.
Смотри, он вынул карманный проектор.
Прибор мигнул синим и перед ними возникла голограмма. Объект был неправильной округлой формы, сплюснутый в блин, с маленькими наростами. Он шевельнул пальцем, увеличивая масштаб, и Тиа поняла, что наростыэто здания. Они склонились над трехмерной картой города, словно пара великанов. Маленькие ущелья, они могли бы быть улицами. Крохотные отверстиянаверно, проходы и окна.
Карта?
Он довольно кивнул.
Где ты раздобыл ее?
Купил у местных. Кто-то из их предков сумел начертить ее во время прошлой бури.
Тысячу лет назад?
Да. Они смеялись надо мной. Говорили, это сказка. Но я верю, что любая сказка основана на правде. Анхель выключил карту. И теперь мы проверим, так ли это.
Он помог ей выбраться из кресла.
Ты все рассчитал, поняла она.
Правильно, Тиа. Я знаю координаты города, знаю, когда начнется буря. Мы находимся в нужном месте и в нужное время.
Они вышли из комнаты и, миновав извилистые коридоры здания, выбрались на крышу. Там уже ждал летательный аппарат. Местный механик подкручивал что-то в двигателе. Взглянув на них, он не смог скрыть ухмылки.
Машина готова. Но на вашем месте я бы туда не совался.
Анхель расплатился с ним, приговаривая:
Благодарю за заботу.
Буря сожрет вас, сказал механик. Вы погибнете. Это безумие.
Рискчасть жизни, пожал плечами Анхель. Значит, такова наша судьба.
С этими словами он полез в кабину, где уже ждала Тиа. Анхель завел двигатель. Крутнулись лопасти, корпус дрогнул от вибрации. Механик покачал головой и, отступая, прокричал:
Летите боком к ветру! Боком!
Анхель поднял машину в небо. Юркий коптер стрекозой взмыл вверх и полетел в пустыню. Отчего-то Тиа не чувствовала страха. Она наблюдала за волнами барханов далеко внизу. Солнце уже утвердилось в зените, тени укоротились, но черное пятно на песке, следовавшее за ними, не исчезало. Пыльная колония без следа растаяла в песчаном море. И вот теперь они остались наедине с великой пустыней, два человека, прибывшие сюда из разных уголков обитаемого пространства и ищущие чего-то, гнавшиеся за чем-то неведомым, потому что и сами были не в силах ответить на этот вопрос.
Анхель уверенно пилотировал машину, а Тиа наблюдала за пустыней и за ним. Вскоре на горизонте что-то показалосьтемная полоса, точно между небом и землей. Он чуть повернул штурвал и направил машину к полосе по касательной. В морду коптера что-то толкнуло. Тиа поняла: ветер. Первый порыв.
Машина поднялась выше. Барханы превратились в маленькие извилистые линии, словно наброски на фиолетовой бумаге. Полоса увеличилась и расплылась в очертанияхнигде нельзя было разглядеть ее границы. Сплошное сизое облако, ползущее по пескам, как огромное чудовище. Сколько бы Анхель не поднимал коптер, казалось, буря выше и достает до шапки неба. Ветер злобно трепал машину, мешая лететь напрямую, и Анхель, ворча, отлетел подальше.
Облетим ее! крикнул он.
Особенно сильный порыв чуть не опрокинул машину кверху брюхом. Тиа ударилась головой о боковое окно. Ее спутнику тоже досталось. Сцепив челюсти, он упрямо вел коптер к буре. Та с ревом уползала вбок.
Огромные массы песка летели и кружились в воздухе, закручиваясь спиралями. Песок летал повсюду, песок врывался в кабину, кружился и оседал там. Видимость ухудшилась, но казалось, ничто не способно остановить Анхеля в его страстном желании добраться до древнего города, который, возможно, и впрямь выдумали, чтобы надуть доверчивого пришельца. Один раз Анхель поймал взгляд Тиа, и этого раза оказалось достаточно, чтобы она поняластоит ей только дать знак, он повернет. Но она хранила молчание и позволяла ему лететь дальше.
Буря ревела неподалеку, но Анхель торжествовал. Тело бури, раскинувшееся на огромные расстояния в длину и ширину, покрывало собой почти всю пустыню, его голова исчезала далеко впереди. Их маленький коптер порхал над тучами песка, словно мошка, и ветер швырял судно вверх-вниз и в стороны. Каждое мгновение они могли погибнуть. Один удари коптер навсегда сгинет в чреве бури, разобьется о твердь и утонет в песке, а их тела останутся внутри, погребенные, как в склепе, и скроются от солнечного света на миллионы лет.
Вдруг ветер ослаб. Анхель победно воскликнул и уверенно повел машину на посадку, заприметив возвышенность. Ветер продолжал задувать, но не рывками, а постоянно, и это позволило им приземлиться. Нацепив защитные костюмы, они выбрались наружу. Анхель взобрался на самую высокую точку холма, за ним последовала Тиа, и вскоре они увидели бурю, уползавшую на север. Они смотрели на нее, ветер дул в спину, вокруг еще стлался песок, стуча крупинками по ногам, спине, рукам, по стеклам шлемов.
Ветер будет дуть многие дни, сказал Анхель.
Тут Тиа заметила, что они стоят на каменистой поверхности. Остатки песка еще струились между камней. Тиа оглянуласьто же творилось позади. Всюду, куда ни падал взгляд, песок полз на север, подгоняемый упругим южным ветром. Песок казался живым. Его количество не поддавалось осмыслению, его массы соперничали с толщами воды, будь здесь океан.
Ветер будет дуть месяцами, добавил Анхель.
Они вглядывались в песчаную завесу, где тонула линия горизонта и поверхность пустыни. Уже через сотню шагов ничего нельзя было разглядеть. Но Тиа увидела на серых камнях бледные очертания своей фигуры.
Тень.
Значит, сюда пробиваются солнечные лучи. Они посмотрели наверх; над головами бледно мерцал диск солнца, словно затянутый ширмой. Светило мерцало как дно медной посудины. Они стояли на вершине холма и ждали. Ветер продолжал дуть. Песок стлался по земле, уползая на север. Приплюснутое тело бури маячило впередиТиа знала это, хотя все еще трудно было вглядываться вдаль.
Тени сделались жирнее. Солнечный светярче.
Тиа стряхнула с себя наносы песка, подняв маленькое облачко, которое тут же унесло прочь. Туда же устремилось второеот Анхеля. Равнина постепенно открывалась перед глазами. Анхель стал спускаться с холма. Тиа, помедлив, устремилась следом.
Так они шли, впереди мужчина, женщина в паре шагов за ним, наступая на собственные тени, а еще дальше двигалась буря, словно убегая от них.
Солнце перевалило на другую половину неба, неумолимо двигая день к концу.
Смотри! Анхель указал куда-то вперед. Погляди туда!
Тиа присмотрелась. В клубах бури трудно было что-либо различить.
Я ничего не вижу.
Да ты вглядись! настаивал он. Там что-то есть.
Она снова напрягла зрение, но не увидела ничего, кроме облаков песка, грузно ползущих на север. Ей не хотелось огорчать его. С тем же успехом можно разглядывать узоры на стенах в темной комнате.
Я не уверена
Они прошли так в молчании несколько минут, когда Анхель замер. Тиа встала рядом и заглянула ему в лицо. Его глаза остекленели, их блеск погас, плечи опустились.
Анхель?
Ты была права, бесцветно сказал он. Там ничего нет.
Тиа посмотрела вперед. Буря откатывалась все дальше и дальше. По земле еще стлалась поземка, но эти лоскуты не шли ни в какое сравнение с теми массами, через которые они перепрыгнули на своем суденышке. Тиа смотрела вперед.
Оба довольно долго не двигались с места. А их тени удлинялись, словно решили продолжать движение за хозяев.
Зачем они здесь?
Что движет ими?
К чему они стремились всю жизнь?
Силуэт. Прямая линия. Овал? Арка? Нечто квадратное. Острые зубцы.
Фрагменты проступали из песчаной пелены и снова исчезали, словно сам песок складывался на миг в непостижимые фигуры, чтобы тут же рассыпаться в сизый прах. Тиа шагнула вперед.
Еще шаг. И еще. Солнечные лучи высветили в пелене что-то желтоватое. Искра блеснула и погасла. Но Тиа была уверена, что зрение ее не обманывает. Она повернулась к Анхелю.
Анхель! Знаешь, почему я решила последовать за тобой?
Он удивленно взглянул на нее. Губы беззвучно шевельнулись.
Твои глаза, Анхель. Я увидела в них свет, она показала вперед. Посмотри. Это он, наш город. Мы нашли его. Вместе.
Она протянула ему руку. Анхель медленно поравнялся с ней. Посмотрел на замершую ладонь, на силуэты впереди, взглянул ей в глаза и его лицо посветлело. Он взял ее ладонь в свою. Теперь он понял, чего именно искал. Ему понадобились тысячи планет, чтобы понять это. Ейтысячи людей.