Фыркнув в последний раз, Гейнс вошел в дом. Его обдало вонью застарелого пота и плесени. Он двинулся в направлении Дисциплинарной, где так или иначе оказывались все проблемные дети.
Глава одиннадцатая
Настал понедельник. Коридоры школы завибрировали от пронзительного звонка, потом наполнились топочущими детьми. Выбравшись из-за своих парт, ребята болтали, хлопали дверьми шкафчиков, запихивали в сумки учебники и тетрадки, готовясь отправиться домой. Потом они высыпали наружу.
Во дворе сияло ослепительное солнце. Дворник ленивыми кругами возил по траве газонокосилку. Большие желтые автобусы стояли с заведенными моторами, готовые развозить детей по домам. В горячем воздухе жужжали насекомые. Остаток дня принадлежал детям.
Дальше могло случиться что угодно. Обычно ничего особенного не случалосьно могло, и это было важно. Высвобождая накопившуюся энергию, все визжали и хохотали, за исключением Джейка и его друзей, хмуро глядевших в землю.
Эми заметила унылый вид своих друзей.
Эй, какая муха вас всех покусала?
Папаша задал мне такую выволочку, что мне больше не смешно, отозвалась Мишель.
Они что, заметили, что ты сперла вино?
Не-а. Проблема в том, что мы говорили с чумными. Оказывается, это не меньше как преступление против человечества. Я жалею, что вообще их встретила!
Трой подобрал с земли камешек и запустил его вдоль дороги.
Пойдем пройдемся до магазина. Возьмем себе по кока-коле или еще что-нибудь.
У меня нет денег, сказала Салли. Но я не против позависать с вами.
Остальные отвечали кивками. Они были согласны пропустить свои автобусы, чтобы побыть вместе и поговорить. Сходить в магазин, купить лимонада. Главноевернуться домой прежде чем стемнеет.
Я с тобой поделюсь, сказал Трой.
Салли не поблагодарила его за предложение. Она казалась погруженной в свои мысли. Мишель сказала, что пойдет с ними, если сможет вернуться домой к пяти часам и ни минутой позже.
А как насчет тебя? спросила Эми у Джейка. Тебя отец тоже отругал?
Я сказал ему, что мы все создания Божьи и что Иисус велел любить слабых. И что если он не согласен, то может засунуть свое мнение куда подальше.
Услышав это, ребята рассмеялись.
Ты правда так и сказал?
Ну не совсем такими словами, но вообще-то да. Папино адское пламя меня не пугает.
Тогда почему ты сегодня такой злой?
Джейк остановился и уставился на нее.
Ты правда не понимаешь?
Что? Я что-то не так сделала?
Ее окатила волна отчаяния. Подбородок задрожал. Такой прекрасный день, такое яркое солнце, и школа закончилась! Не может быть, чтобы он уже собирался с ней порвать!
Джейк запечатлел на ее щеке мокрый поцелуй и взял ее за руку.
Эй! Ты ничего такого не сделала. Как это тебе вообще пришло в голову? Не надо расстраиваться.
Тогда в чем дело? Скажи мне.
Да вот все думаю о том, что сказал Мозг. Все выходные не могу выбросить из головы. Что все, что я делал до сих пор, чтобы что-то изменить, всего лишь игра.
Вечно ты о монстрах! Неужели нельзя для разнообразия поговорить о нашем мире?
Наш миркак раз то, что меня беспокоит.
Какой мерзкий грубиян этот шериф, сказала Салли.
Джейк обернулся и посмотрел на нее.
Эй, Сал, ты весь день ходишь бледная как привидение. С тобой все в порядке?
Я не хочу об этом говорить.
Что, твой папан тоже на тебя наехал?
Я сказала, что не хочу об этом говорить, процедила она.
Хорошо, хорошо, господи Извини, что спросил.
А слухи-то уже пошли, заметил Трой. На меня сегодня весь день как-то странно посматривают.
Мне наплевать, как на меня смотрят, отозвался Джейк.
Кто бы сомневался. Только не забывай, что нам здесь еще жить.
Только подумать: нас наказывают за то, что мы говорили с ними, а они всего только и сказали, что от нас никакого толку, пожаловалась Мишель.
Нас наказывают? Смеешься? спросил Джейк. Подумай о том, как их наказывают каждый божий день! Все, что рассказывал Мозг, чистая правда, мы все это знаем.
Это правда, подтвердила Салли. До последнего слова.
Мишель ответила раздраженным вздохом:
Ой, да ладно вам! В некоторых странах люди действительно охотятся на чумных, загоняют их в леса. Их отстреливают, как животных, они живут, как животные. Но не в Америке! Эти ребята из Дома должны радоваться, что им дали три метра площади и кровать. Их там даже обучают, как в нормальной школе!
Джейк покачал головой.
Я говорил совсем не о том.
Что ж, прости меня за то, что я всего лишь хочу покоя и тишины! Меня посадили под домашний арест, похоже, до конца года!
Мне кажется, Мишель права по крайней мере в одном, вставила Эми. Покоя и тишины без этих ребят действительно гораздо больше. Лучше бы нам не иметь с ними дела.
И ты туда же, сказал Джейк.
Не делай вид, что удивлен. Ты и так знаешь мою позицию. Я просто хочу жить нормальной жизнью и не зависеть от мира. Все устроено так, как оно есть, по определенной причине, и не в нашей власти это изменить.
Эми вспомнила, какими странными были чумные дети. Насколько невозможным казалось их существование в реальном мире. Какой ужас она испытала, когда они узнали ее. «Кузина», назвал ее тот, похожий на собаку. Это напугало ее, и не только потому, что он едва не выдал ее секрет, который мог разрушить всю ее жизнь. Она испугалась, потому что когда мальчик-пес назвал ее кузиной, в какой-то момент она не знала, на что она похожа. Она боялась, что вся ее красота может разом исчезнуть, раскрыв людям ее отвратительную, чудовищную сущность; что отныне ее можно будет только жалеть или ненавидеть, и ей придется навеки поселиться в Доме.
Тем больше причин держаться от них подальше. Парень-горилла тоже увидел, кто она такая, но не стал ее выдавать, и, видимо, теперь она у него в долгу. Но в целом Эми желала держаться от этих детей как можно дальше.
Эй, монстролюб! окликнул чей-то голос.
Ребята повернулись: к ним приближался Арчи Гейнс. Свой рюкзак он бросил на траву. По обеим сторонам от него шли Эрл Кимбрел и Дэн Фулчер.
Боже, проговорил Джейк. Не тараканы, так клопы!
Говорят, вы устроили неплохую вечеринку с этими уродцами?
Твой папаша там тоже был, подначила его Мишель. Он так их любит, что даже работает с ними. Я видела, как он поцеловал одного в губы!
Ты лучше не лезь. Я говорю с этим вот монстролюбом. Мистером Крутое Яйцо. Который сейчас получит по яйцам.
Я не собираюсь с тобой драться, сказал Джейк.
То есть ты еще и трус? Я постараюсь, чтобы все об этом узнали. Джейк Кумбсмонстролюб и трус!
Джейк широко раскрыл глаза, словно бы выцветшие в сгущающейся атмосфере потенциального насилия. Эми дотронулась до его руки.
Пойдем, малыш. Возьмем себе по кока-коле.
Минутку. Он стряхнул ее руку.
Арчи засмеялся.
Давай, иди, пей свою кока-колу. Педик!
Эми устремила на него самый гневный из своих взглядов.
Будешь так себя вести, Арчи Гейнс, и я расскажу всем девчонкам в школе, кто ты есть на самом деле: никчемный мерзкий задавака, с которым ни одна уважающая себя девушка не захочет связываться!
Ты бы лучше не лезла куда не просят. Не думай, что если ты хорошенькая, то это значит, что ты королева. Королевы не зависают с педиками.
Джейк, хмурясь, смотрел в землю. Его губы слегка шевелились, словно он решал в уме математическую задачку. Потом он кивнул:
Ну ладно.
Что ладно? Ты согласен, что ты педик? спросил Арчи. Эрл и Дэн расхохотались. Этот черномазый, часом, не твой дружок?
Не ведись, сказал Трой. Пойдем отсюда.
Погоди, сказал ему Джейк.
Он подошел к Арчи, который смотрел на него с широкой ухмылкой.
Джейк ударил его прямо в лицо.
Эми мигнула. Арчи уже сидел на земле, держась за нос. Послышались возгласы. Никто не ожидал такого оборота.
Ублюдок! Ты меня ударил! верещал Арчи, словно резаная свинья.
Не меняя боевой позиции, Джейк повернулся к двоим остальным. Те попятились.
Привет, Эрл.
Привет, Джейк.
Дэн.
Привет, как дела?
Ни один из них не хотел получить так же, как Арчи. Джейк наклонился к нему и заглянул в глаза, массируя разбитые костяшки.
Хочешь, Арчи, поднимайся, и я дам тебе ударить меня в отместку. Но только после этого я буду делать с тобой все, что захочу. Так долго, как захочу. Тебе нравится такая идея?
Арчи ответил ему мрачным взглядом.
Нет, я закончил.
Я ударил тебя не за то, что ты назвал меня монстролюбом и педиком. Я ударил тебя за то, что ты сказал это так, будто в этом есть что-то плохое. Как будто ты знаешь, о чем говоришь. Это понятно?
Мальчик не отвечал, сжимая нос окровавленными пальцами.
Я спросил, повторил Джейк угрожающим тоном, понятно ли тебе то, что я сказал?
Да. Да, мне все понятно.
И еще я ударил тебя за то, что ты грубо разговаривал с моей девушкой и моими друзьями. Ты должен перед ними извиниться.
Прошу прощения, пробормотал Арчи.
Все в порядке, отозвалась Эми. Давайте покончим с воплями и драками.
Если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, я тебя изобью, сказал Джейк. Изобью так, что ты сам будешь похож на одного из них. Ты будешь жить вместе с ними в Доме до конца своей жизни.
Я сказал, что все понял! Оставь меня, наконец, в покое!
Хорошо.
Джейк пошел прочь с таким унылым видом, словно это он получил трепку. Друзья догнали его и пошли рядом. В походке каждого ощущалось немного больше уверенности, чем прежде.
Эми снова взяла его за руку.
Что с тобой?
Так глупо, отозвался Джейк. Когда-то мы с ним вместе лазили на деревья. Летом после третьего класса мы были лучшими друзьями. Ловили саламандр
Не могу поверить, что ты его ударил, признался Трой, покачиваясь на носках ног. Я думал, ты не будешь ничего делать. Ты выглядел таким испуганным!
Я и был испуган. Только сумасшедшему может нравиться бить других.
Он не оставил тебе выбора, утешила его Салли.
Выбор всегда есть. Иисус говорил: подставь другую щеку.
Время от времени плохие ребята тоже должны подставлять щеки.
Может, и так, отозвался Джейк, хотя, судя по его виду, он все еще сомневался, что поступил правильно.
Трой просиял широкой улыбкой:
Как ты его! Бах! Просто подошел и вмазал ему по носу!
Я не хочу больше об этом говорить, Трой.
Конечно, конечно. Но шипучку покупаю тебе я! Любую, какую захочешь!
Эми ничего не сказала. Она по-прежнему держала потную ладонь Джейка в своей, но больше старалась ничем не подчеркивать свое присутствие. Украдкой она бросила взгляд на его озабоченное лицо. Его губы продолжали слегка шевелиться, словно он все еще решал ту математическую задачку, вертя ее в уме снова и снова, чтобы удостовериться, что нашел правильный ответ.
Мимо, бибикнув, прогрохотал грузовик. Ребята помахали ему. Несмотря на несколько грубоватый нрав, Хантсвилл был дружелюбным городком. Пять тысяч людей, которые всего-навсего хотели прожить свою жизнь не хуже других. Еще десять тысяч на фермах и ранчо за городской чертой. Они создали здесь свой уклад, который им хотелось защитить. Сообщество людей с одинаковым взглядом на жизнь. Эми ужасно хотелось хоть как-то участвовать во всем этом. Влиться в поток. Жить нормальной жизнью. Быть нормальной, как все остальные.
Она представила: вот Джейк принимает ее такой, какая она есть. Они женятся в церкви, с большой церемонией, его папа отправляет службу, Саллиее подружка, Тройего шафер. Все счастливы и улыбаются. Потом они покупают себе дом и обустраивают его как полагается. Иметь детей они не могут, поэтому усыновляют замечательных нормальных малюток. Эти малютки растут здоровыми и невредимыми, пока не достигают возраста, в котором сами могут попытаться получить от жизни самое лучшее. Они с Джейком старятся и живут вместе до самой смерти и умирают счастливо, зная, что прожили достойную жизнь.
Порой она почти верила в это сама.
Эми сжала его ладонь:
Я хочу сказать тебе кое-что важное.
Что?
Я тоже тебя люблю, Джейк Кумбс.
Глава двенадцатая
Дом гудел как пчелиный улей. Чумные детишки заканчивали завтракать и вываливали наружу, направляясь к грузовикам. Дэйв Гейнс прохаживался среди уродов, чьей жути хватило бы на целую жизнь кошмарных сновидений, но теперь он едва их замечал. Когда он начинал работать в Доме, то даже предположить не мог, что когда-либо привыкнет к чудикам, однако вот, пожалуйста. Привыкнуть можно почти к чему угодно.
Гейнс двигался настороженно, осознавая, что директор Уиллард смотрит на них сверху из окна на втором этаже. Тонкогубая улыбка, впалые щеки, редкие белые волосы, зачесанные на лысеющий череп. Директор не шевелился, словно кто-то водрузил там наверху чучело; лишь глаза двигались из стороны в сторону, подмечая все. Дети звали его Большим Папой, учителяпросто полковником. Прежде он командовал войсками во Вьетнаме: задавал желтозадым перцу в шестьдесят седьмом, на Центральном плоскогорье.
Чудики передвигались медленнее, чем обычно, уходили писать и торчали там так долго, как только могли, не обращая внимания на надрывавших глотки учителей. Этим утром среди детей царило угрюмое и раздражительное настроение. Они уже прослышали о том, что произошло с Тоби в Дисциплинарной. Полковник отделал его на славу, но перестарался. У старика за плечами были годы практики, чтобы уяснить, насколько далеко он может зайти, делая чудикам больно, прежде чем пациент умрет или получит невосполнимые увечья. В это воскресенье, однако, он не рассчитал своих усилий. Тоби умер у него в кресле.
Придурочный паренек, которого все звали Засада. Лицо в форме топорика, узкая самодовольная ухмылочка и два торчащих по сторонам глаза, перекатывающихся в глазницах. Такая конструкция позволяла ему видеть во всех направлениях, словно какой-нибудь ящерице. Парни говорили, что с такими глазами его невозможно застать врасплох. Как-то раз они попробовали напасть на него из засады, потом стали повторять попытки по крайней мере раз в пару месяцев. Ни одна не увенчалась успехом. Так он получил свое прозвище.
А потом Засада начал проделывать то же самое с ними. Он взял себе в привычку подкарауливать других чудиков, стоя за каким-нибудь углом, и валить с ног сильным ударом. Драки были запрещены в Доме, но Уиллард терпел их до определенных пределов. Однако Засада, раз начав, уже не мог остановиться. У него накопилась куча неоплаченных счетов, по которым он жаждал расплаты. Он стал регулярным нарушителем дисциплины. А регулярных нарушителей заносили в список и отправляли в Дисциплинарную.
Самое странное было то, что его удар поджидал жертву еще до того, как она появлялась из-за поворота. Ты шел себе по своим делам, и вдруг бац! кулак вылетал тебе в лицо словно бы ниоткуда. Он бил только маленьких, более слабых чудиков. Каким-то образом он знал, кого можно бить. И когда. Как будто мог видеть из-за угла.
Теперь Гейнс никогда не узнает, как он это делал. Сердце Тоби отказало, когда он сидел в дисциплинарном кресле.
Впереди ждала куча бумажной волокиты. Может быть, расследование. Затем, вероятнее всего, мягкий выговоресли какой-нибудь доброхот из Бюро не захочет устроить бучу, чтобы сделать себе имя. Строго говоря, им не позволялось применять к детям силу, за исключением случаев, когда те, цитируя буквально, «представляли непосредственную угрозу жизни или здоровью сотрудника».
По всей видимости, Уиллард уже списал происшествие на несчастный случай. Сломал пареньку шею и занес в отчет, что тот упал с лестницы. Никакого вскрытия все равно не предвидится; тело доставили прямиком в крематорий при морге. Если бы Бюро прислало к ним полевого агента, полковник вызвал бы к себе Гейнса и Боуи вместе, чтобы они могли согласовать свои истории.
Гейнсу было глубоко наплевать на дебильного уродца, но и смерти ему он тоже не желал. Тем не менее он был готов подыграть, если надо будет покрывать директора. Не сделать этого означало самому оказаться под ударом. Потерять работу или, еще хуже, самому оказаться подставленным, быть обвиненным в убийстве и провести остаток своих дней в стенах тюрьмы штата в Рейдсвилле.
Открыв задний борт машины, он принялся загружать в кузов свою ораву.
Давайте забирайтесь. Не торопитесь, я никуда не спешу.