Она появилась в комнате с кружкой теплого сладкого чая. Поставив питье на тумбочку в изголовье кровати, она присела на край ложа и поцеловала меня в лоб, потом в нос и, наконец, спустилась к губам. Я сел, крепко обнял ее и начал целовать в ответ в губы и шею. Света стала тяжело дышать, отчего я возбудился еще больше. Стянув с нее кофту и футболку, принялся расстегивать ремень на джинсах, но тут меня, словно молния, поразила мысль: презервативов-то нет. Я замер, так и не расслабив ремень. Сидя в одном бюстгальтере и джинсах, подруга настороженно спросила:
Что случилось?
Фонариквиновато посмотрел на нее, попутно приметив, что мой кулон она носит. Мне это предохраняться нечем
Светлана лишь устало улыбнулась и нежно поцеловала меня в губы.
Прости, прошептал я.
Ничего страшного. В другой раз, значит.
От былых возбуждения и страсти не осталось и следа.
Полежи, сказала она. Тебе отдыхать нужно.
Я послушно лег. Девушка, надев футболку, легла рядом, положив голову мне на грудь. Мне стало вдруг спокойно, все сложности показались мелочными и несущественными. Мы просто мирно лежали. Я не заметил, как уснул.
Проспав почти два часа, я проснулся. Света сидела, откинувшись в кресле, и читала «Прощай, оружие!» Хемингуэя.
Привет, прошептала она, увидев, что я проснулся.
Привет.
Книжку подруга отложила и переместилась на кровать. Поцеловала и спросила:
Как поспал?
Отлично, ответил я и приподнялся на локтях.
Посмотрел на толстую книгу.
Ты что, все это время читала?
После того, как ты уснулда. Я немного заскучала и решила посмотреть, какие книги ты читаешь.
И как? Интересно? кивнув головой в сторону произведения кубинского писателя, спросил я.
Да, коротко ответила она. Я раньше только «Старик и море» читала из Хемингуэяу меня дома есть. И мне она безумно понравилась
Еще бы! Нобелевскую премию за всякий бред не дают! решил я блеснуть знаниями.
Как и Пулитцеровскую, дополнила Света эти знания.
Я лишь хмыкнул.
Вечером, еще до прихода моих родителей с работы, она ушла домой. Я же выбежал следом за ней и помчался в аптеку, невзирая на слабость. Там, перебарывая непонятный стыд, купил упаковку самых дорогих презервативов. Дома спрятал ее под своим матрасом, чтобы родители не наткнулись случайно.
На следующий день Света опять пришла проведать меня
Мы прошли в мою комнату. Я начал целовать ее в губы. Меня распаляла страсть. Ее дыхание все учащалось. Не прерывая сладостный поцелуй, я положил левую руку ей на грудь, а правой стал пытаться расстегнуть ремень. Своими губами прошелся Свете по щеке и "впился" в шею. Она начала постанывать. Стянул с нее футболку. Она так же помогла мне снять мою. Я навсегда запомнил ее белый атласный бюстгальтер. Светкины щеки "пылали", да, думаю, что и мои "горели" ничуть не меньше. Только я этого не ощущаля в тот момент практически вообще ничего не ощущал, кроме небывалого возбуждения. Сперва она стянула мои штаны, только после этого я окончательно "расправился" с ее ремнем. В одном нижнем белье мы сели на край кровати. Вот тут-то меня и "накрыло" стеснение.
"Будь уже мужиком!" мысленно приказал себе и обнял девушку.
Пальцами нащупал застежку бюстгальтера. Движения мои были неуклюжи, скованы и даже грубоваты. Дернув пару раз, расстегнул ее. Впервые моему взору вживую предстала обнаженная женская грудь. Новая волна возбуждения, настоящая цунами, захлестнула меня с головой Первый раз я продержался секунд десять. Но какие это были десять секунд! Волшебные! Божественные! Мне было фантастически хорошо и в то же время стыдно, что я так быстро "иссяк". Не произнося ни слова, тяжело дыша, я откинулся на кровать. Сердце гулко билось в груди. Прикрыл глаза и увидел разноцветные салюты. Было ощущение, будто я познал Бога и впитал в себя энергию бесконечного Космоса. Непередаваемая эйфория! Света тоже шумно дышала. Потом она повернулась ко мне и положила голову на грудь. Я обнял ее. Мы лежали молча. Спустя какое-то время, не больше пяти минут, я поцеловал ее, она ответила тем же. Я спустился к ее груди и почувствовал, как к низу моего живота стала приливать кровь. Большой плюс, когда ты молод, закончив один раз, ты практически сразу готов начать следующий.
После пережитого, после того, как мы поднялись на совершенно новый уровень отношений, я очень не хотел, чтобы моя любимая уходила, а онаи это чувствовалосьне хотела уходить. Но все же расстаться пришлось.
Вечером я чувствовал себя совсем другим человеком. Словно мне открылась какая-то великая тайна Вселенной, не постигнутая окружающими людьми. Я стал чуточку взрослее. На разные вещи теперь смотрел совершенно по-другому. Мной овладело ощущение, что я превратился в настоящего мужчину.
Когда я окончательно окреп и оправился после болезни, стройка уже подошла к концу. В начале первой августовской недели я пришел на площадку, но прораб Сашка сказал, что теперь работы для меня уже нет: заканчивается внутренняя отделка, разбирается забор, ограждавший объект во время строительства. Многих из бригады уже распустили, поскольку работы и для них теперь не находилось, а просто так платить деньги начальство, естественно, не желало. Со дня на день пройдут комиссии по приемке здания, после чего «фирмачи», выкупившие площади, начнут устанавливать стеллажи и заполнять свои магазины товаром. Он сообщил, что на следующей неделе должно состояться торжественное открытие торгового цента.
Сам мэр города приедет ленточку разрезать, подняв вверх указательный палец, с неким благоговением заключил прораб свою речь. И ты приходи. Как ни как, внес свой вклад в строительство этого центра.
Обязательно.
Мы немного помолчали, с тоской глядя в темные глазницы окон пока еще пустого здания. Каждый думал о своем.
Ну ладно, Олег! обратился ко мне Александр, закурив папиросу «Беломора». Бывай! протянул мне руку.
Бывайте! ответил я. Спасибо, что взяли на работу, не отказали!
Знаешь, я об этом нисколько не жалею. Ты отличный работник!
На миг мне показалось, что сейчас бывший начальник пустит скупую мужскую слезу от этого затянувшегося прощания.
Спасибо, поблагодарил я его за все и ушел.
Теперь оставался один месяц на полноценный отдых. Как раз дожди и холод отступили. Примерно неделю еще стояла теплая погода. В эти дни мы со Светкой ездили на пляж, тот самый, где утонул Андрей. Я рассказал ей все, что произошло в то злосчастное лето. Подруга жалела меня, Андрея и его родителей.
К выходным вновь пришел циклон с севера, принеся с собой похолодание и тучи.
На открытии магазина моя девушка присутствовать не смогла, поскольку в этот день ее бабушка отмечала день рожденья. Со мной вместе пошли родители. Дул сильный ветер, гоняя по небу свинцовые тучи. Мэр, стоя перед главным входом, украшенным воздушными шариками, произнес стандартную короткую речь, после чего большими ножницами перерезал красную ленточку, официально открывая двери торгового центра. Он первым вошел внутрь, чтобы осмотреть новые магазины и отметить перед камерами местных телеканалов, как же нынче хороши торговые точки. Следом за мэром в здание двинулась толпа обывателей. Отец похлопал меня по плечу и сказал:
Ты молодец, сын! Мы с матерью гордимся тобой. Знаешь, пройдут годы, и ты вырастешь, уедешь из этой дыры в столицу, станешь большим и важным человеком. А когда-нибудь вернешься, уже со своими детьми, и, проходя мимо этого здания, укажешь на него и скажешь, что ты тоже участвовал в его строительстве. И этим, действительно, можно будет гордиться.
Мы с родителями направились проведать моих бабушку с дедушкой.
Во второй половине августа приехал из Беларуси Костя. В тот же день мы встретились и с огромной радостью делились всеми новостями и событиями, произошедшими с нами этим летом. Оказывается, он проживал в каком-то поселке под Витебском, где переспал с несколькими местными девушками.
Вовремя ноги оттуда унес, засмеялся мой друг. А не то все вскрылось бы.
А как же Катька? поинтересовался я.
Тот лишь вздохнул и пожал плечами.
Думаю, что лучше всего в этой ситуациимолчать.
Я покивал головой в знак согласия.
Лишь только ночью мы разошлись по домам, будучи не очень трезвыми.
Дни пролетали, мы начали готовиться к школе.
Начался последний наш учебный год. В День знаний в спортзале была организована линейка. Когда-то давно, уже на тот момент казалось, будто в другой, прошлой, жизни, я, сидя на плече высокого одиннадцатиклассника, подавал первый звонок. А теперь? Теперь я сам стал одиннадцатиклассником, «большим дядей», который уже начал брить первый пушок на щеках, и одновременно с радостью и грустью смотрел, как какой-то маленький первоклашка размахивает колокольчиком, широко улыбаясь. Директор школы произнес торжественную речь, все зааплодировали. Из школы мы всей параллелью двинулись прямиком в магазинчик, где без всяких преград затоварились пивом и чипсами. Светлане я купил мороженое и газировку. Потом так же организованно пошли в старый добрый парк.
«Сколько же всего здесь произошло за прошедшие десять лет? думал я, оглядываясь по сторонам. Маленькие быликатались на горке вон с того холма. Подрослипили пиво втихаря за теми кустами, чтобы взрослые не увидели. Позже скрывались от милиции вот в этих кустах. Здесь же впервые я гулял со Светкой. А вот там меня чуть не убили отмороженные подростки-грабители»
Ты чего загрустил? звонким радостным голосом выдернула меня из воспоминаний моя девушка.
Мы шли, держась за руки. Я посмотрел на нее, улыбнулся в ответ и поцеловал в губы.
Сегодня же праздник! Веселиться надо, а ты грустишь.
Нет, не грущу. Просто думаю, сколько всего нас связывает с этим парком.
А представь, сколько еще всего будет связывать: появятся дети, ты будешь их возить здесь сначала в коляске, потом водить за руку
Наивные детские мечты о счастливой и безоблачной взрослой жизни.
А где будешь ты, пока я детьми буду заниматься?
Не знаюв задумчивости Света подняла голову кверху. Может, буду исследовать океанское дно, а, может, совершать восхождение на вершину Эвереста, а, может, любоваться Землей из иллюминатора космического корабля
Я уже вовсю смеялся. Все четыре наших класса оккупировали целую аллею с лавочками, на которых и разместились.
Шум-гам, всеобщее веселье и ощущение настоящего праздника.
Спустя какое-то время некоторые уже в бессознательном состоянии лежали на тех самых лавочках или на траве возле них. Кто-то обнимался с деревьями. Остальные продолжали веселиться, не обращая внимания на перепивших однокашников. Я был лишь слегка пьян, Светка же не употребляла алкоголь вообще.
Света.
Мы с ней синхронно повернулись на звук голоса. Это был Паша, в изрядном подпитии. Видимо, в таком состоянии у него проснулась где-то глубоко сидящая совесть.
Слушай, начал он извиняющимся тоном, ты меня прости! Я ведь себя, как скотина, повел тогда.
Подруга только насмешливо улыбалась, даже не глядя на него. Несмотря на это, он продолжал:
Как я мог тебя потерять! Какой же я дурак! Ты ты ты просто сногсшибательная девушка! Не, ты не смейся! Я серьезно говорю! Ведь я тебя люблю!
Так, Павлунь! прервал я этот монолог. Вали отсюда, пока ноги носят!
Олег! Да не! шатаясь и икая, стал успокаивать он меня. Я не это хотел сказать! Ты, вот, вообще такой нормальный, в натуре, пацан! Ты настоящий мужик! И повел себя правильно, когда вступился за Светку! А я вот говно! Гов-но!..
Пойдем отсюда, прошептал я своей девушке. А то, ведь, не отвяжется.
Пошли, прошептала она в ответ, и мы, взявшись за руки, пошли подальше от этой невыносимо шумной толпы.
Мы пошли к колесу обозрения, но увидев длину очереди за билетами из таких же одиннадцатиклассников, сразу отказались от этой затеи.
Прогуливаясь по улицам, я впервые серьезно заговорил со Светой о планах на будущее.
Фонарик, а если серьезно, то чем ты собираешься заняться после школы?
В институт поступать буду, как и все.
В какой?
Думаю, может, в «пед» на инфак.
А не хочешь попробовать уехать отсюда?
Куда?
Я выдержал паузу и предложил:
В Москву.
Ну ты загнул!..
Почему загнул? Главное верить в свои силы.
Немного подумав, она спросила меня:
А ты? В Москву собираешься поступать?
Мы с родителями много раз обсуждали этот вопрос летом. Здесь нет будущегов этом я с ними согласен. Работы нет. Я твердо решил поступать в Москву, чего бы мне это ни стоило.
Ничего себе, решение!
Поехали со мной. Поступай на инфак ну, не знаю в МГУ, например.
Ты смеешься?!
Нет. Знаешь, когда мы вместе, можем горы свернуть!
А ты в какой институт собираешься поступать? В Бауманку, что ли?
За время, проведенное нами вместе, мы прекрасно узнали друг друга: у Светки всегда была тяга к изучению иностранных языков, а у меня наоборотк точным наукам.
Буду пробовать сразу в Бауманку, МАИ и МЭИ
Ого!
И ты пробуй. У нас все получится! стал склонять подругу к переезду в столицу.
Она замолчала, на лбу появились морщинки.
Дай мне время. Нужно все обдумать, взвесить, с мамой поговорить.
Конечно-конечно, с надеждой в сердце поддержал ее.
Я решил не давить на Светланупусть, в самом деле, все хорошенько взвесит. Все-таки переезд в мегаполисдело не шуточное, особенно для девушки.
Последний раз в жизни мы съездили в колхоз. Началась учеба. Как-то раз, после школы, когда мы со Светой направлялись к ней домой, чтобы совместно делать уроки, она сказала:
Олеж, я поговорила с мамой
Я сперва не понял, о чем речь.
По поводу?
По поводу института.
Я моментально напрягся. Пульс участился.
И?
Но подруга решила помучить меня, выдержав паузу.
Я поеду поступать в Москву.
Облегченно вздохнув, переполненный радостными чувствами, крепко ее обнял и поцеловал.
Срам какой, поругались старушки, проходившие мимо нас. Ни стыда, ни совести у молодежи не осталось.
А мы только засмеялись и побежали к Светке домой.
В тот год мы с ней, словно звери, стали с самого начала вгрызаться в учебу. Мои родители смогли выделить деньги, чтобы я занимался дополнительно после школы с репетиторами по математике, физике и русскому языку, готовясь не столько к пустяковым выпускным экзаменам, сколько к «архисложным» (как бы их назвал вождь пролетариата) вступительным. Скачав с сайта МГТУ имени Баумана приблизительную программу испытаний, я понял, что нужно будет выложиться на все сто процентов, чтобы пройти их. Светка же с головой окунулась в мир литературы, русского и английского языков, а также истории. Кстати, по иностранному языку она занималась с той самой Вероникой Игоревной, которая проводила уроки из всей параллели только у нашего класса. Видеться мы с подругой теперь стали гораздо реже. А уж с друзьями
В начале декабря мне в пятницу вечером позвонил Дед и сообщил, что ему пришла повестка из военкомата. Пригласил к себе домой на проводы в субботу. Его мать на это время ушла к своему ухажеру, чтобы не мешать нам. Попойка была грандиозной. Присутствовала вся наша честная компания: Волк, Коля, Костян, Пушкин, я, а также двоюродный брат, который помог виновнику торжества летом устроиться на работу в автосервис. Проводы проходили весело до тех пор, пока последний из нас не уснул после лошадиной дозы спиртного. В воскресенье все мучились от похмелья. А в понедельник утром наш друг ушел в военкомат, для меня же снова началась всепоглощающая учеба.
К Новогодним праздникам я вымотался настолько, что, порой, казалось, будто схожу с ума. Но я упорно продолжал идти к своей цели. Родители поддерживали, насколько могли, постоянно говорили, что после поступления станет легче. Я заметно похудел, стал немного нервным и вспыльчивым. Именно тогда я выучил одно правило: за все нужно платить. И чем выше цель, тем большую цену нужно быть готовым заплатить. За последние четыре месяца повышенной нагрузки Света тоже изменилась: похудела, стала меньше смеяться, лицо стало более бледным. Несмотря ни на что, мы были вместе. Каждую перемену бежали, чтобы встретится и хотя бы десять минут побыть вдвоем.
Осенние каникулы пролетели незаметно, поскольку на них я активно занимался с репетиторами. А вот на зимних родители решили дать мне отдохнуть. Как и Светкина мать своей дочери. Каждый день мы с утра до позднего вечера проводили вместе. Старались побольше гулять, дышать свежим воздухом, насколько это позволяла морозная погода. Зима, действительно, выдалась холодной. Каждые полчаса-час мы забегали в ближайший магазин, а порой в кафе погреться и выпить горячего чая или шоколада. И это снова было счастливое для нас время. На две недели мы забыли о грядущих экзаменах, наслаждаясь друг другом. Я мог часами не сводить взгляда с моей ненаглядной, стараясь впитать памятью, как губкой, этот светлый образ, любуясь этим милым созданием. Но счастье длилось недолговскоре вновь началась учеба, и видеться мы стали мало.