Вечный кролик - Джаспер Ффорде 8 стр.

 Вовсе нет,  сказал я.  Я всего лишь хочу тебя предостеречь: не стоит совершать опрометчивых поступков, которые могут плохо отразиться на городе.

 Но есть и хорошие новости,  сказал Норман, который тоже меня не слушал.  Мегакрольчатник будет сдан вовремя, и кролики наконец получат то, что им больше всего нужно: свой собственный уголок. Если повезет, все, кто живет вне колоний, тоже захотят туда переселиться. Я слышал, кто-то назвал это место кроличьим раем. Они там смогут свободно копать норки, растить капусту и что они еще там любят делать. Думаю, ты согласишься, что переселение кроликов в Уэльсэто лучшее долгосрочное решение кроличьей проблемы. Кроме того, эту инициативу поддержали на референдуме, а затем тщательно обсудили в Палате. Народ изъявил свою волю.

Вокруг Мегакрольчатника всегда велись споры, но после референдума никто не сомневался, что его построят. И это несмотря на то, что инициатива «Переселения кроликов в Уэльс» была принята с очень небольшим перевесом, а половина страны вообще не голосовала. Участок площадью в десять тысяч акров, расположенный к западу от Рейадера, был почти готов к сдаче, хотя кроликам совсем не нравились разговоры о переселении локальных колоний в единый крольчатник. Основываясь на историческом опыте человечества в насильственном переселении народов, их ожидания находились в пределе «низких» и «ниже плинтуса».

 Однако,  сказал Виктор, возвращаясь к вопросу о Хемлок Тауэрс,  есть у нас один козырь: дом старика Битона можно только снимать. Если они туда въедут, то так же легко смогут и выехать. Я ведь могу положиться на твою поддержку в том, что ты не станешь поддерживать их? Все-таки ты живешь прямо напротив.

 Я возьму листовку,  вежливо ответил я,  но из-за работы в Крольнадзоре мне нужно сохранять нейтралитет.

 Не паренькремень. Передавай привет Пиппе.

 Передам.

Когда я вернулся домой, Пиппа сидела на кухне. Она читала книжку, одновременно поедая йогурт, переписываясь с кем-то по телефонускорее всего, с Салли,  и поглядывая на свой iPad, где шел какой-то сериал от Netflix. Когда мне было двадцать, я с трудом мог делать хотя бы одно дело. Да и сейчас тоже.

 Привет, пап,  сказала она.

 Как дела?  спросил я.

 Я изучаю жаргон эйчаров и никак не могу решить, какие фразочки мне нравятся меньше всего: «революционный продукт», «онбординг» или «карьерные перспективы».

 Меня всегда раздражал «креативный подход».

 Этот штамп устарел даже для манагерского сленга,  ответила она,  наряду с «мыслить не по шаблону» и «нам нужен сдвиг парадигмы». В прошлом году их официально запретили. Как прошел твой день?

 Как всегда весело. Слышала новость? В дом напротив въезжают кролики.

 Да, вроде слышала,  сказала Пиппа.  Вот только я бы на месте кроличьей семьи ни за что не стала бы селиться в поселке, который отправлял солдат сражаться в Гражданской войне в Испании. Причем на стороне генерала Франко.

 Ну не такой уж у нас и плохой поселок,  сказал я.  Мне кажется, это все пустые угрозы. Ты думаешь, кто-нибудь из наших местных хотя бы разговаривал с кроликом, который бы не работал барменом, уборщиком или раскладчиком товаров?

 Предрассудки лучше идут под соусом невежества,  сказала Пиппа.  Как думаешь, что наш главный шовинист об этом скажет?

Я положил перед ней листовку мистера Маллета, а затем выглянул в окно, чтобы посмотреть на Хемлок Тауэрс.

 Думаю, он поднимет шум и сделает жизнь кроликов настолько невыносимой, что они отсюда сбегут.

 Не нравятся мне его взгляды, но листовки он делает со вкусом,  сказала Пиппа, разглядывая бумажку.  Хорошо, что он почти никогда не уезжает дальше Херефорда. Таких, как он, нужно изолировать.

 Да уж,  сказал я.  С Эболой борются примерно так же. Ты что-нибудь еще слышала о кроликах? А то у миссис Грисвольд не самые полные сведения.

 Мистер Кроликмайор в отставке, а миссис Кроликактриса,  сказала Пиппа.

 Правда? И где она снималась, я ее видел?

 Ой, не знаю Кто-то говорил, что в рекламе. А еще у нее была второстепенная роль в «Криминальном чтиве», но перед выходом фильма эти сцены вырезали.

 Интересно,  сказал я, зная, что раньше Конни нравился театр. Она даже с блеском прошла прослушивание на роль Шелли Левина в университетской постановке «Американцев», но ей отказали из-за того, что режиссер хотел найти кого-нибудь «помужественнее и не такого пушистого».

 И муж у нее майор, значит?  прибавил я.

 Ага. Говорят, его чуть не отправили в пекло в Афганистане.

В воскресенье по соседству

Семейство Кроликов прибыло в следующее воскресенье под рокот газонокосилок и щелканье садовых ножниц. Все усердно старались привести поселок к чистоте и порядку, на всякий случайвдруг к нам внезапно заявятся судьи из «Спик и Спан», ведь в среду их видели слонявшимися возле Пембриджа.

Я возился со своим «Остин-Хили» в гараже, когда к Хемлок Тауэрс подъехал «Додж Монако» 1974 года. Кролики предпочитали большие американские тачки, поскольку они гораздо лучше подходили к их телосложению и ограниченной ловкости рук. Многоместные сиденья, автоматическая коробка передач, чувствительный гидроусилитель руля и большие педали. А еще кролики берегли свои автомобили; они считали, что технику называют «устаревшей» лишь для того, чтобы, задрав нос, оправдать ее отправку в утиль, а такой подход был несовместим с четвертой заповедью их верыэкоустойчивостью. Кроличья поговорка гласила: «Нфифнфиннфиифннфифнфн», что примерно переводится как: «Лишь дурак покупает что-то дважды».

Я поспешил наверх, в дом, чтобы посмотреть на них поверх изгороди. Первыми из машины вышли дети. Я обратил внимание, что они одеты традиционно, но в современную одежду. Мальчишка-кролик в матроске и «Найках» слушал свой кассетный плеер. Он двигался медленно, словно задумчиво или лениво, а на лодыжке у него висел электронный браслет вроде тех, что использует полиция для ограничения свободы передвижения. Девочка-крольчиха, одетая в летнее платье в цветочек, была поживее и одним или двумя радостными прыжками проскакала в дом. Тем временем из машины со стороны водителя вылез ее отец. На нем был пиджак из Харрис Твид и подобранные к нему жилетка, рубашка и галстук. Кролики редко носили одежду ниже пояса, поскольку она сковывала их движения и ограничивала способность прыгать. Это не мешало крольчихам, носившим в качестве повседневной одежды юбки, платья и, если они не собирались прыгать, кюлоты. Но кроликам-мужчинам, которые в одном очень важном отношении были невероятно похожи на людей, приходилось незаметно прикрывать свой срам несколькими слоями исподнего, настолько сложного и замысловатого, что я не стану описывать его в этой книге.

Майор Кролик посмотрел на карманные часы, которые он держал в кармашке жилетки, а затем начал вытаскивать чемоданы из багажника автомобиля. В то же время открылась передняя пассажирская дверь, и из машины вышла Конни Кролик. Принюхавшись, она посмотрела по сторонам. Поверх летнего платья в горошек на ней была надета кожаная куртка, а ее уши были свободно обмотаны у основания красной банданой. Что необычно, из-под платьица слегка торчал хвостик. У кроликов это было равносильно глубокому декольте женщин-людей. Еще десять лет назад в приличном кроличьем обществе такой вид сочли бы вызывающим, но сегодня он считался почти приемлемым.

Спонтанное Очеловечивание произошло еще до моего рождения, поэтому говорящие крольчихи в летних платьях или кролики за рулем автомобилей никогда не вызывали у меня удивления. Об их появлении в 1965 году сообщили не сразу, решив, что это чей-то хитроумный розыгрыш. Так думали ровно до тех пор, пока в специальном выпуске «Панорамы» на телеканале Би-би-си в прямом эфире Франклин Кролик не побеседовал с Чарльзом Уилером. После этого все новостные каналы на планете захотели «поговорить с кроликом» и разобраться, как же произошло Очеловечивание,  вопрос, ответ на который ускользает от нас по сей день. Изначальный скептицизм и неверие превратились в любопытство, радость и принятие, а затем быстро покатились по наклонной вниз. Пока решался вопрос о статусе и правах измененных кроликов, их численность росла, вызвав сначала всеобщее недоверие, затем презрение и, наконец, ненависть и страх. Путь от всеобщей радости до неприятия занял менее двадцати лет.

Я вздрогнул, когда у меня зазвонил телефон. Я слишком торопливо схватил его, выронил, поднял и лишь затем уже ответил. Звонил Норман Маллет.

 Оно уже здесь!  сказал он, словно объявляя о начале эпидемии бубонной чумы.  Ты их видишь?

 Да,  ответил я, возвращаясь с телефоном к окну.  Двое взрослых, двое детей.  Почему бы тебе не подойти и не поговорить с ними?

 Что? Не говори глупости. Есть шансы, что они приехали всего на пару ночей?

Я выглянул из окна как раз в тот момент, когда в узкий проезд начал задом сдавать большой грузовик с вещами.

 Нет, думаю, они надолго.

На другом конце повисла тишина, а затем раздались приглушенные голоса. Через некоторое время Норман вернулся и с напором заговорил:

 Слушай сюда, Нокс. В прошлом мы во многом не соглашались, но в жизни каждого человека наступает момент, когда он должен сделать решительный шаг, взять на себя ответственность и, стиснув зубы, поступить правильно во благо общества.

 И что же нужно сделать?  спросил я, впечатлившись тем, как он смог ввернуть в одно предложение столько клише.

 Твои возмутительные центристские взгляды хорошо известны, Нокс, так что тебя никогда не заподозрят. Нам нужно, чтобы ты пошел к Кроликам и поговорил с ними. Вотрись к ним в доверие. Подружись с ними, если это вообще возможно. А когда найдешь подходящий момент, предложи им пять кусков наличными, чтобы они свалили отсюда.

 У миссис Кролик и так много денег,  сказал я.  Крольнадзор выплатил ей компенсацию за то, что слил «Двуногим» адрес ее мужа.

 Ложь и клевета, Нокс. Недоказанная ложь.

В Крольнадзоре все прекрасно знали, что не только это совершеннейшая правда, но и то, что совершил это злодеяние сам Старший Руководитель. Он даже хвастался этим на рождественском корпоративе в том же году.

 Я и правда думаю,  медленно произнес я,  что пяти кусков будет недостаточно.

 Кровопийцы,  пробормотал Норман.  Разве эта крольчиха недостаточно высосала из общественного кармана? Хорошо, Нокс, ты умеешь убеждать. Мы можем поднять цену до семи кусков, но ни пенни больше если только они не откажутся. В таком случае срочно звони мне. Ну так что, ты нам поможешь?

Мне не нужно было долго думать. Если эту проблему и можно было разрешить мирно, то мне наверняка стоило пойти и попытаться это сделать. Но это была не единственная причина, по которой я был не против зайти к Кроликамя хотел снова увидеть Конни. Если я напомню ей о себе, возможно, она меня вспомнит.

 Ладно,  сказал я.  Я дам им полчаса, чтобы устроиться, а потом зайду, поздороваюсь.

 Чудесно,  чуть более дружелюбно сказал Норман.  Потом доложишь мне, как все прошло. Гляди в оба и лучше оставь кошелек и телефон дома. Ты ведь знаешь, какими они бывают.

Я спустился в кухню, вывалил в плетеную корзинку пакет моркови, а затем прикрыл ее клетчатым чайным полотенцем. Подождав тридцать минут, я подошел к их дому и постучал в дверь. Мое сердце колотилось. Через несколько секунд Конни открыла. Она слегка изумленно уставилась на меня и несколько секунд просто смотрела своими большими разноцветными глазами, а затем принюхалась и перевела взгляд на корзинку. Я заметил, что одно ее ухоточнее, верхняя треть левого,  было наклонено вперед, и от нее немного пахло теплой, недавно разрытой землей.

 О,  сказала она, робко улыбнувшись,  это что, морковное новоселье? Никогда не видела, чтобы его устраивал человек. Вы и правда попытаетесь спеть песенку Нхфиииххнирфф?

 Нет, нет,  поспешил сказать я.  Я ваш сосед. Мы встречались несколько недель назад во время Блицкнига в библиотеке.

Она уставилась на меня, повернув голову так, чтобы я видел только один глаз. Кролики всегда так делали, когда внимательно разглядывали человека или какой-нибудь предмет.

 Вообще-то,  негромко сказала она,  мы встречались и раньше. Давным-давно. Питер Нокс, верно?

Мне вдруг стало тепло и приятно от того, что она меня вспомнила. А еще я ощутил отголосок того, что чувствовал к ней тогда.

 Здравствуй, Конни,  сказал я, чувствуя, что начал немного дрожать.  Да, это я. Как твои дела?

 О, в целом неплохо,  сказала она, улыбнувшись.  Похоронила двух мужей, родила двоих детей. Работала то тут, то там. Вот как-то так. Правда, так и не закончила вышку. А ты как поживаешь?

 Я вышку получил, но она мне не понадобилась,  сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал свободно и непринужденно, а не сдавленно и глухо.  Я женился, родилась дочка, потом я вернулся в родной дом, чтобы ухаживать за папой. Какое-то время работал на почте, сейчас вот устроился бухгалтером. В свободное время устраиваю Блицкниги. Ну, сама знаешь.

 Я смотрю, живешь в свое удовольствие,  сказала она, приятно улыбаясь.  Ты пришел, чтобы попросить вернуть книгу? Честно говоря, я ее даже не начала читать. Раньше, когда была помоложе, я много читала, а сейчас времени ни на что не хватает.

 Я пришел не за книгой. Просто хотел сказать добро пожаловать в Муч Хемлок.

 Добро пожаловать?  сказала она, пристально глядя на меня.  Я думала, в этом городке у всех на стене висит портрет Найджела Сметвика.

 У некоторых, наверное,  сказал я,  но не у всех.

Несколько секунд я молчал, а затем спросил:

 А «морковное новоселье» правда существует?

 О, да,  ответила она, посмеиваясь.  Совершеннейшая правда.

 Вот как.

 А как ты меня узнал после библиотеки?  вдруг спросила она, и я почувствовал, что начинаю краснеть. Мне было строго запрещено раскрывать свои способности. Скомпрометированные опознаватели нередко пропадали. И пропадали не в смысле «уходили в запой и возвращались через три дня», а в смысле «исчезали с концами, и никто не знал, что с ними случилось».

 Твои глаза,  сказал я.  И западный акцент.

 Ах да,  сказала она, моргая, и я почти услышал, как ее длинные ресницы рассекают воздух.  Они и правда довольно приметные, верно?

Несколько секунд мы стояли молча.

 Я очень рада, что мы снова встретились, Питер,  сказала она, нарушив тишину и взяв мою ладонь в свои невероятно мягкие лапки.  Нам столько нужно друг другу рассказать. А это ты мне принес?

Она указала на корзинку с морковью.

 Всем вам,  немного глупо ответил я.

 Как мило,  неуверенно сказала она.  Нет, правда, не стоило утруждать себя.

Последовала еще одна неловкая пауза. В ту минуту я мог уйти, но у меня было задание. И, признаться, мне было любопытно не только повидаться с Конни. Не каждый день по соседству селятся кролики. Мне нужно было как-то завязать разговор, поэтому я начал с самого очевидного:

 Твои дети пойдут в местную школу?

 Не сразу. Где-то через неделю,  ответила она. Мне показалось, что она тоже была рада столь будничной теме.  Нам нужно поговорить с директрисой, миссис Ломакс, об особенных требованиях.

Хотя вопрос был деликатным, я все же спросил:

 Это из-за того что вы кролики?  Я старался сказать это прямо, не заискивая.

 Нет,  с невинным видом ответила она.  У Бобби аллергия на арахис. Потенциально смертельная.

 Понятно,  сказал я, чувствуя себя неловко из-за того, что допустил такую оплошность.  Наверное, ему очень трудно.

 Ей. Роберта, но мы зовем ее Бобби. Как в «Детях железной дороги», помнишь?

 Нет, не помню.

 В фильме ее играла Дженни Эгаттер.

 Ах, да,  сказал я, хотя на самом деле ничего не вспомнил.

 Кто там у двери?  послышался голос из глубины дома.

 Это Питер Нокс, наш новый сосед,  сказала Конни, открывая дверь пошире. За ней показался майор Кролик, энергично скакавший по ковру прихожей. Он был крепко сложен и высоккак минимум шесть футов и четыре дюйма, причем не считая ушей,  и потому показался мне очень грозным.

 Мы вместе ходили на лекции в университете Барнстапла.

 Он участвовал в той крошечной демонстрации, которая протестовала против твоего отчисления?

 Ну

 Я хотел прийти,  сказал я,  но в те выходные меня не было в городе.

 Да ну?  сказал майор Кролик.

 Я ездил к тетушке,  пояснил я, и мое оправдание вдруг стало еще менее убедительным.  Она заболела.