В детстве я думал, что это телефонная линия, и мне казалось, будто я слышу чьи-то голоса. Предположим, один говорит в Париже, а другой отвечает ему в Москве, а я слышу их здесь, в поле. Это было очень важно для меня. Потом я понял, что это просто электрические провода, и это перестало быть для меня важным. А жалко.
Почему? вполголоса спросила девушка.
Слишком предсказуемо, подмигнул Солнце и двинулся дальше. Саша последовала за ним.
В небе из-за туч появилась полная луна и окутала мягким светом силуэты идущих.
Вскоре они уже ехали в электричке и смотрели друг на друга.
Потом они шли по улице и прислушивались к шагам друг друга. Потом они остановились на перекрестке, и Солнце поинтересовался у Саши:
Есть хочешь?
И она ответила:
Хочу.
В кафе «Гном» было относительно спокойно, половина столиков пустовала, и молодые люди в сопровождении вислозадого официанта неопределенного возраста спокойно проследовали к столику у окна. Не успели они устроиться, как из противоположного конца зала к ним подгребли Скелет, Малой и широкоплечий приземистый парень.
Хуан, представил его Солнце и первым показал на пустующие места.
Торжествуем? смекнул Малой, быстро занимая место во главе стола.
Что будем заказывать? подозрительно оглядывая длинноволосую компанию, подал голос официант.
Так. Пятьпо-киевски; пивопять, торопливо начал Малой.
Суп, вставила Саша, косясь на Солнце.
Мне еще боржом, заказал он.
Пять! поддержал Малой.
Оплатите? засомневался официант.
Обижаете! У нас стипендия, успокоил его Малой.
Все, кроме Саши, сделали нарочито чванливые лица, и официант удалился. Через десять минут компания уже чревоугодничала. Больше остальных усердствовал Малой. Невзирая на хлипкое телосложение, он поглощал содержимое тарелки с ужасающей быстротой; за ним следовал Скелет, делая, однако, это менее импульсивно, время от времени косясь на Сашу. Солнце и Хуан ели не торопясь, а Саша вообще, казалось, потеряла аппетит и лишь задумчиво возила ложкой в супе.
Ты чего? Не будешь? разобравшись со своей котлетой, спросил ее Малой и вопросительно взглянул на ее тарелку.
Саша молча отказалась, и вертлявый проглот ловким движением вилки перетянул ее котлету на свою тарелку. Скелет пихнул его в бок локтем и пробурчал:
Совесть имей.
Чё! Чё! Она сытая, набивая рот котлетой, отмахнулся тот.
Тогда не жмотничай, делись, сделал замечание Скелет и отнял у приятеля половину.
Куда в тебя лезет?! возмутился Малой и взялся за пиво.
Скелет, ну идешь ты или нет? послышалось из другого конца зала, откуда, собственно, и появились приятели.
Скелет растерянно взглянул на Малого и Хуана. Малой вытер рот последней салфеткой и, не ведая сомнений, поднялся из-за стола, прихватив бутылку с пивом.
Благодарствуйте, очень сытно, поблагодарил он Солнце и Сашу, хлопнул Хуана по плечу и пихнул Скелета. Пойдем, пойдем, Хуан! он два раза щелкнул пальцами перед носом приятеля. Хуан, таблеткиням-ням.
Хуан зло отмахнулся, но встал, за ним встал и Скелет. Саша и Солнце снова остались вдвоем.
Наелась? спросил молодой человек.
Девушка преданно взглянула на него.
Хорошо, откинулся на спинку стула Солнце и спросил: Ты сделаешь для меня одну услугу?
Сделаю, ответственно заявила она.
Сейчас выйди на улицу и жди меня там, в арке, напротив «Союзпечати», проинструктировал он.
Саша, словно завороженная, поднялась и пошла к выходу. У столика тут же возник официант:
Расплачиваться сейчас будем?
Чуть позже, я еще людей жду, спокойно ответил Солнце, заглянув в белесые глаза халдея.
А девушка? не сдавался тот.
Ты понимаешь, доверительно сообщил ему молодой человек, я даже и сам не знаю. Вроде столько уже прожили вместе. Казалось бы, родные люди, но И он многозначительно пожал плечами.
Понятно! заскучал официант и отошел.
Солнце огляделся. По залу бродила грустная парочка, по всей видимости, влюбленных студентов. Солнце поймал взгляд юноши и жестом пригласил к себе. Парочка осторожно приблизилась к столику и присела.
Студенты? сделал предположение молодой человек.
Парочка согласно вздохнула.
Я тоже был когда-то студент, продолжил Солнце, поднимаясь, поэтому я вам преподнесу один сюрприз, подтверждающий: не все то золото, что блестит, но и не все какашка, что пахнет.
Он пожал юноше руку и пошел к выходу. У самых дверей он столкнулся со швейцаром. Дюжий мужик преградил ему путь, но тут же был встречен вопросом:
Кузьмич, у тебя с четвертного сдача есть?
ЯВитальич! Нет, задумался дюжий, машинально открывая дверь перед Солнцем.
А ты говоришь! глубокомысленно заметил тот и вышел на улицу.
Едва Солнце свернул в арку и Саша присоединилась к нему, он вытянул из-за пазухи граненый стакан и протянул ей.
На память.
Утащил? испуганно удивилась девушка.
Каяться недосуг, бежим, схватил ее за руку парень и потащил через дворы прочь.
У них за спиной залился сердитой трелью свисток.
В начале десятого они вошли во двор дома Саши.
Мне, наверное, в это кафе теперь и показываться нельзя, с ужасом разглядывая стакан, сказала девушка.
Почему, месяца через два милости просим, успокоил ее Солнце.
Как интересно! невольно подивилась Саша и отчего-то призналась: А я через два дня в Болгарию улетаю. Папа путевку купил.
Два дня не срок, сказал молодой человек и хлопнул ей ладонью по плечу. Ну ладно, мне пора. Я обещал подменить Красноштана в политехе. Будет времязаходи.
Я постараюсь, залилась румянцем девушка и быстро пошла к своему подъезду.
Солнце подождал, пока за ней захлопнется дверь, а потом неторопливо направился к освещенной улице за сквером, мимо компании припозднившихся доминошников.
Очутившись в квартире, Саша тут же подбежала к окну и выглянула наружу. Двор пустовал. Девушка грустно вздохнула и поплелась на кухню. Там, пока закипал чайник, она уныло слонялась вокруг стола, листала свой девичий альбом и напряженно думала о чем-то. Из забытья и мечтаний ее вывел неожиданный звонок в дверь. Вскочив, Саша нечаянно смахнула с комода гипсовый бюст Есенина. Бюст полетел на пол и разбился вдребезги. Саша перешагнула через осколки и пошла открывать входную дверь. На пороге стоял дядя Родион в брезентовой плащ-палатке, в болотных сапогах, с удочкой в руке и вещевым рюкзаком за спиной.
Отец собрался? спросил он.
Они с мамой на дачу уехали до ночи, ответила девушка, пропуская гостя в квартиру.
А что же рыбалка, ёшкин кот? опечалился дядя Родион.
Мама сказала, что у папы печень, ехидно передала Саша.
Дядя задумчиво прошелся по прихожей и неожиданно миролюбиво заявил: И все-таки Елизавета Анатольевнаочень привлекательная женщина! Гоу ту зе пак!
И вышел. Саша закрыла за ним дверь и вернулась на кухню к осколкам поэтического бюста. Уборка не отняла много времени.
Вскоре она уже ехала в троллейбусе по направлению к площади Ногина.
У Политехнического музея Саша вышла из троллейбуса и остановилась, пережидая, когда мимо проедут поливальные машины.
Вы не Катя? раздалось у нее за спиной.
Девушка обернулась и увидела юношу неопределенной наружности с букетом жухлых гвоздик в руках.
Нет. Я не Катя, ответила она и побежала через дорогу к музею.
Юноша разочарованно опустил букет и отошел к фонарному столбу на перекрестке с вывешенными на нем часами.
Судя по всему, звонок у дверей служебного входа не работал. Во всяком случае, сколько девушка ни нажимала на белую клавишу, звука она так и не услышала. Мимо нее прошла пожилая пара.
Я не понимаю, Леня, почему нельзя было вызвать служебную машину? донесся до Саши женский голос. Ярвид Янович правильно говорит: добрый ты, как теленок!
Не все коту масленица! беззлобно ответил ей густой мужской баритон.
Девушка проводила подозрительным взглядом пару, пока та не исчезла в подземном переходе, и еще раз надавила на клавишу звонка. Безрезультатно. Наконец, отчаявшись, Саша взялась за массивную ручку двери и потянула на себя. Дверь неожиданно легко распахнулась. Девушка очутилась внутри.
Добро пожаловать! донеслось откуда-то сверху.
Саша подняла глаза и обнаружила сидящего на последней ступеньке мраморной лестницы Солнце.
А я уже боялся, что ты не придешь, заявил он.
Приду то есть пришла, смутилась Саша, но тут же взяла себя в руки и стала подниматься по лестнице. Я подумала и поняла, что должна, в свою очередь, тоже многое рассказать о себе.
Многоеэто прекрасно! улыбнулся молодой человек, вставая.
Он подал гостье руку и повел ее гулкими коридорами, мимо металлических экспонатов, таинственно мерцающих за стеклом. Саша начала говорить, точно не слыша себялихорадочно и сумбурно. Собственно, больше это был рассказ не о фактах ее юной биографии, а о той музыке, которую она любила. Все больше и больше оживляясь, Саша рассказывала о композициях своей любимой группы и о чувствах, которые они вызывали у нее. И наконец она дошла до «Дома восходящего солнца».
Ребята любили играть эту песню. Она им напоминала, что где-то на земле есть место, куда можно однажды попасть и остаться там навсегда. Место, принадлежащее только им и подобным им. Для одних это было горное плато, залитое солнечным светом, для других это был остров, затерянный где-то в бескрайних океанических просторах, для третьих это была планета на периферии Солнечной системы. Хотя, по большому счету, это было одно и то же место. Вот! закончила наконец свой рассказ Саша и преданно заглянула в глаза своему спутнику.
Я понимаю тебя, кивнул тот и предложил: Знаешь что? Пошли в гости к одному моему другу. Тебе понравится.
А как же музей? спросила девушка.
Уже одиннадцать, посмотрел на часы Солнце. Обычно проверяют до десяти. Ну если чтоскажу, что спал.
Хорошо, согласилась Саша и протянула ему руку.
Они вышли из Политехнического музея, обогнули фасад, пересекли улицу Богдана Хмельницкого и вошли в какой-то дом. У дверей под номером восемнадцать Солнце остановился и трижды постучал. За дверью послышались шаги, щелкнул замок, и в проеме показался интеллигентного вида мужчина при бороде и очках в роговой оправе.
Привет, Сережа, поприветствовал он Солнце и представился девушке: Борис Павлович.
Саша, в свою очередь представилась она.
Ну проходите, пропустил их в квартиру мужчина. Чай? Кофе?
Чай, пожалуйста, вежливо попросила Саша, попутно разглядывая развешенные по стенам резные перуанские маски.
Чай так чай, согласился Борис Павлович и отправился на кухню.
Кореец, шепнул на ухо девушке Солнце. Скульптор Классный мужик. Это его мастерская.
А почему кореец? спросила девушка.
Да ленивый очень, пошутил Солнце и первым шагнул в комнату.
Квартира Корейца представляла собой трехмерное пространство, лишенное дверей и многих иных обычных предметов интерьера. Зато повсюду на многочисленных стеллажах и на подоконниках громоздились разнокалиберные изображения вождя мировой революции, а посреди гостиной, на циновке, стояли в диковинных позах Сашины знакомцыполуобнаженные Скелет и Малой. Скелет держал в вытянутой над головой руке биллиардный кий, словно намереваясь им кого-то пронзить, Малой сжимал крышку от кастрюли одной рукой, а другойзажженную сигарету.
Позируют! догадалась девушка.
Древнегреческих атлетов фигурируем, подтвердил Малой и обратился к Корейцу: Слушай, ты бы хоть по «ванку» накинул, что ли, час уже корячимся! У меня ступни затекли.
Скоро, скоро, успокоил его скульптор и позвал Солнце: Сережа, зайди на кухню, мне кое-что тебе надо сказать.
Саша, подожди меня, пожалуйста, попросил Солнце и пошел за Корейцем на кухню.
Саша осмотрелась по сторонам и присела на край плюшевого дивана за книжным шкафом, расположенным у двери.
Понимаешь, Галине не сегодня-завтра визу дадут, и она свою библиотеку по людям раскидывает. Тебе вот Бродского оставляет, на ходу говорил скульптор Солнцу.
Они вошли в кухню и застали там Галю, мирно беседующую с дородной блондинкой ее же возраста.
Как приезжаешь, не стесняешься и тут же звонишь, инструктировала она Галю, они очень приличные люди. У него здесь еще сын остался, а у нее мать в Подольске. Пока «гринкарту» не получишь, они будут помогать. Все собрала?
Все, кажется, задумалась та.
Галя, спросил Кореец, а где Бродский?
Привет, Солнце, поздоровалась Галя с вошедшим и показала на холодильник, вон.
Кореец взял кустарным методом переплетенную брошюру, открыл ее и прочитал вслух:
«И луна в облаках, как пустая площадь, без фонтана, но из того же камня» Гениально пишет подлец!!! не сдержал восклицания Борис Павлович.
Да брось ты! осекла его Галя. У этих стихов только одно достоинство, что они подозрительно хорошо на английский переводятся.
Ты лучше там Бродского не обсуждай! в свою очередь вмешалась блондинка. Иначе одна как перст останешься.
Да, ты, Галчонок, уж поосторожней! поддержал ее скульптор, протягивая брошюру Солнцу: Владей!
Спасибо, поблагодарил тот и, принюхавшись, спросил: «Три топора» в духовке греете?
«Слезы Мичурина», ответила за всех блондинка, извлекая из плиты бутылку портвейна.
Тут в дверь позвонили.
Минуточку! извинился Кореец и пошел открывать.
Вот, Палыч, услышала Саша, начальство одобрило, прям, говорит, очень культурно. Не отделение, а живой уголок. Оформил так оформил!
Девушка осторожно выглянула из-за шкафа и увидела капитана милиции, стоящего на пороге с газетным свертком. Тот благодарно тряс руку скульптора, а Кореец застенчиво улыбался.
Может?.. многозначительно намекнул милиционер и показал завернутую в «Известия» бутылку водки.
Кореец развел руками. Капитан заглянул ему через плечо и сознательно убрал бутылку:
Понимаю. Ну, в следующий раз Не шалят?
Да все хорошо, ответил Кореец и уточнил: А Ленин как?
Натурально, радостно сообщил милиционер, на прошлой неделе ветеран заходил, чуть не перекрестился. Очень, говорит, точная копия. А он Ленина видел.
Слава Богу, кивнул скульптор.
Капитан поправил фуражку и снова затряс руку собеседнику:
Пойду, Палыч. Потом загляну. Отметим. Да, вот: для детской площадки материал только через месяца два обещалии то все нервы издергали. Пойду, ладно.
Он взялся за ручку двери и, еще раз бросив взгляд в комнату, вышел. Кореец запер за ним дверь, характерным движением указательного пальца поправил очки и вернулся на кухню. Вскоре оттуда появился Солнце и, подойдя к двери, позвал:
Саша, пошли.
Куда? девушка доверчиво поднялась навстречу ему.
На этаж выше. Я там живу, заявил он.
Один?
С Лизой.
Женой?! изумилась и одновременно испугалась Саша.
Крысой. Обычная крыса. Серая, усмехнувшись, успокоил ее Солнце.
Квартира не страдала от обилия мебели: холодильник, кровать, кресло, старый радиоприемник, служащий еще и тумбочкой, да аквариум на полу под окном. Как только молодые люди вошли, в аквариуме что-то заурчало и к стеклу приникла узкая крысиная мордочка.
Я боюсь! сказала Саша, глядя на грызуна.
Она тоже, уверил ее спутник и пошел к аквариуму. Лизонька, ты ж моя красавица! Проголодалась?
Крыса клацнула челюстями и недоверчиво взглянула на девушку.
Это Саша, представил ее Солнце, она практически хиппи, соответственно, любит собирать цветы и говорить о духовности.
Потом он открыл холодильник, вытащил оттуда кусок колбасы и сунул крысе. Та цепко схватила лакомство и тяжело спрыгнула на пол.
Какая гадость! не удержалась от восклицания Саша.
Не обижай ветерана, вступился за подопечную Солнце.
Ветерана чего? уточнила девушка, присаживаясь на кровать.
Лизакрысолов, ответил Солнце, она несколько лет служила на теплоходе «Иван Сусанин», а потом я ее выменял на офицерский ремень у старшего помощника.
А как же она крыс ловила? Она же сама крыса! не поняла Саша.
На флоте есть такая практика, начал рассказывать молодой человек. В пустую бочку сажают на неделю десять молодых крыс. В итоге выживает только одна. Ее выпускают на свободу, и она по привычке продолжает питаться сородичами.