Староста почмокал губами, словно вспоминая вкус варева. Новоиспеченный Григорий нашел похлебку тошнотворной, но вида не показал, посчитав, что не распробовал кулинарных тонкостей с непривычки. Мясо крыс, пойманных в наряде, оказалось гораздо вкусней.
- По правую руку от нас кочуют другие коммуны, - старший наряда, который представился как брат Василий, перевернул крысиную тушку, чтобы прожарить с другого бока. - В целом, мирные люди. Мы с ними иногда мены устраиваем. Не понял? Как бы тебе подоходчивей... Ну, вот, представь: откопаем мы сейчас цистерну мазута или большое крысиное гнездо, а потом еще и еще. На кой нам столько, ежели с собой все не унести? А бросить как? Давеча мясо оставили, так черви с тараканами подъели. Мы их за это тоже - протеин, сам понимаешь, и в фекалиях протеин. Но крысы поприятней, не находишь? Поэтому мы лучше мясцо или хабар лишний соседям снесем, а они нам за это что-то другое дадут.
Василий откусил от тушки кусочек, пожевал, поморщился - недожарилось, мол, - и снова подвесил крысу над костерком.
- По левую руку - склянщики, - продолжил он. - Это мы их так прозвали, сами-то они себя глотателями кличут. С ними тоже мена идет, но реже. Вот что у них есть!
Василий с трепетом достал из нагрудного кармана мензурку и осторожно протянул Григорию. Тот положил ее на ладонь, посмотрел на просвет. Мензурка была прозрачной и на вид очень хрупкой. Костерок в ней вытягивался в дрожащие ярко-оранжевые полоски. Сам бы он ни за что ее в карман не положил, чтобы не разбить ненароком.
- Это, брат Григорий, сама Мать-Колба в миниатюре, - сказал Василий. - Образок. Оставь себе, как оберег. Специально для тебя взял - ты ведь в первый раз в наряд вышел. А у меня еще есть. Вот с такими образками склянщики на мены и выползают. На их территории мусоропровод из центральной клиники выходит. Они препараты сброшенные подбирают, варганят всякую хрень, да наркоманят. Потому, брат Григорий, у склянщиков только сброд и собирается, а, стало быть, доверия ни на грош. Жрут они что ни попадя, порой, биоотходами, а то и друг дружкой не брезгают. Мрут, конечно, как мухи, но если бы не это, давно бы до нас добрались. А нам - что? Нам отступать некуда. Позади - дикая полоса. Есть там кто иль нет, толком никто не знает, но страшные вещи про те места рассказывают. Про мутантов, да зверье жуткое. Есть, говорят, через нее проходы на открытое пространство - город ведь не по всей планете расползся, - а попробуй, сыщи. Чай, не сталкеров сюда сбрасывают. Так что, мил друг, в байки не верь. Никто оттуда не возвращался, хоть сказками и подчуют!
- А что впереди? - перебил его Григорий.
- Главный коллектор и центральная свалка. Эльдорадо! Вот к ней бы нам прорваться, - Василий мечтательно прикрыл глаза и замолк. Григорий легко потормошил его, возвращая в реальность.
- Брат Василий, что нам мешает пройти к свалке?
- Утилизаторы, - буркнул тот.
- Кто?
- Не кто, а что, тетеря, - вздохнул Василий. - Автоматы коммунальщиков. Черт знает, кто их программировал, но они нас за людей не считают. Хапнет тебя такой, и поминай, как в верхних уровнях звали. Сначала расчленит, а потом распыляет на атомы. Чтобы без следа. Мы же для них, что? - Василий ткнул пальцем вверх. - Мы, товарищ, для них утиль. То есть - ничто. Нелюди. Отбросы. Генетический мусор. Поэтому они - наверху, а мы - в канализации. Так-то, Григорий.
Имя, предложенное старостой, прилепилось как свое, но мужчина чувствовал: оно не родное. Все, что он видел здесь, было ему чуждым, но разве у него был выбор? Вернуться в прошлую жизнь новоиспеченный кочевник мог только во снах, в которых ему казалось: еще немного, и он вспомнит все. Вспомнит, и вернется наверх - к небу и солнцу. Но пока пространство вокруг него освещал жалкий огонек масляного светильника.
3. Чистилище
Лучший отель Башни Дайка встречал переливом неоновых огней, фешенебельным холлом и радушной улыбкой девушки-администратора в наглухо застегнутой строгой блузке. Судя по неровной форме зубов - из природорожденных. Тем лучше - с ними легче договориться.
- Господин Иванов, - поклонилась она. - Рады принять вас. Располагайтесь. Будут отдельные пожелания? Подругу, друга, пару?
- Это дом терпимости? - я натянул маску брезгливости. Администратор продолжала улыбаться, но я чувствовал, как она внутренне напряглась. - Следовать через пол Ойкумены за говорящей куклой с руки прыщавым юнцам.
- Чем мы можем скрасить досуг? - она сверкнула глазами из-под густых ресниц.
- Меня интересует особый сервис, - я вынул платиновую карточку. - Охота. Мой рекомендатель советовал остановиться именно в этом отеле. Он близко знаком с владельцем вашего заведения, о чем вы, полагаю, знаете. Мне обратиться к нему напрямую, или мой вопрос решите вы?
- Все, что пожелаете, господин Иванов, - девушка склонилась в низком поклоне. - Егермейстер отеля оповещен. Незабываемого отдыха!
Милостиво кивнув, я провел банковской картой по считывающему устройству на ее ладони. Судя по тому, что администратор склонилась еще ниже, чаевыми она осталась довольна. Я мысленно поморщился и направился в номер.
В коридоре у двери ждал коренастый мужчина в строгом френче.
- Господин Иванов? - он щелкнул каблуками тяжелых ботинок.
- Господин егермейстер?
- Так точно, - сказал он. - Пройдемте в помещение?
- Милости прошу, - я распахнул дверь номера. Егермейстер уверенно проследовал в зал, мягко переступая с ноги на ногу, будто хищный кошачий, словно показывая, что он, мол, опасный малый и всегда настороже. Я предложил ему кресло и открыл бар.
- Перейдем к делу? - спросил он, усаживаясь в предложенное кресло. - Какая интересует дичь? Красная, черная, пернатая?
Я плеснул ему и себе бренди, протянул гостю бокал.
- Бледная, - сказал я и по чуть дрогнувшей руке егермейстера понял, что мои познания в охотничьем сленге Клондайка были для него неожиданностью. Едва пригубив, он поставил бокал на столик.
- Мы не занимаемся организацией охоты на падших, - он буравил меня глазами.
- Не разочаровывайте, - холодно произнес я. - Мой рекомендатель утверждал обратное.
- Что ж, - неожиданно согласился егермейстер. - Но мне нужно убедиться в подлинности вашей личности. Позвольте руку, господин Иванов.
Он вытащил из кармана портативный сканер ДНК. Я ткнул в него пальцем: для анализа вполне достаточно немного жира с подушечки. Егермейстер сверил результаты со своим банком данных. Чуть позже надо обязательно добыть копию его информационной базы. Я подозревал, что найду в ней ценные сведения не только о сотрудниках правоохранительных структур.
Судя по потеплевшему взгляду егермейстера, мой генокод был вне подозрений.
- Прошу прощения, господин Иванов, - сказал он. - Меры предосторожности. Вы могли оказаться полицейским, а нам не хочется сложностей.
- Принято, - сдержанно ответил я. Егермейстер вздохнул.
- У вас есть какие-то предпочтения? Хотите воспользоваться услугами загонщиков?
- Предпочитаю свободный поиск, - сказал я. - Мне понадобится транспорт и группа прикрытия - на случай появления полиции и чрезвычайных обстоятельств. Но не следуйте по пятам - терпеть не могу, когда дышат в затылок. Группа должна забрать меня с места, где я активирую маячок, не иначе.
- Давненько не бывало в наших краях серьезных людей, - егермейстер глотнул из бокала. - Выбор особого снаряжения, оружия? У нас богатый арсенал, рекомендую взглянуть.
- Благодарю, - сказал я и протянул ему список. - Интересует вот это.
- Узнаю бывалого охотника, - пробежав глазами по строкам, он с уважением протянул мне пятерню. Рука у егермейстера была твердой, как камень. - Когда изволите приступить?
- Как только подготовите прикрытие и снаряжение.
Егермейстер взглянул на наручный хронометр: - Ваш заказ будет подготовлен в течение получаса.
- Чудесная новость. Не будем напрасно терять время.
- Подожду у лифта, - он поднялся. Проводив его до двери, я вернулся в зал, где прислуга оставила багаж, и запустил глушилку - портативный прибор, создающий помехи для следящих устройств. Номер, следовало полагать, был ими нашпигован, но искать не имело смысла. Я открыл один из чемоданов, аккуратно вынул вещи и провел рукой над днищем. Встроенный сканер, идентифицировав мою личность, открыл потайное отделение.
Я облачился в бронекостюм из нанотканей, надел поверх тонкий свитер, натянул свободные брюки с боковыми карманами. Застегнув на запястье браслет с дистанционным сканером ДНК, проверил заряд миниатюрного, но мощного электромагнитного пистолета-пулемета и сунул ствол в наплечную кобуру. Егермейстер не внушал доверия и лишнее оружие, о котором не знает потенциальный противник, никогда не помешает. Пока человек не научится заглядывать в будущее, он обречен на паранойю.
Выключив глушилку - операторы слежения, надеюсь, примут минутные помехи за технический сбой в сети - я оглядел себя в зеркало. Вид у меня был нагловатый, туповатый и лихой, как требовала легенда. Ну что ж, трубите в рог! Господин готов к охоте!
Набросив на плечо извлеченный из тайника ранец, я вышел в коридор, едва не сбив дверью горничную. Она сделала вид, что проходила мимо, я - что в это поверил. Для достоверности, с интересом проводил взглядом ее ножки, трепетно стучащие каблучками в противоположном от лифта направлении. Если б она обернулась, послал бы воздушный поцелуй.
Егермейстер ждал в условленном месте. Он вызвал лифт и неспешно набрал на пульте подъемника комбинацию из девяти цифр. Егермейстер явно не опасался, что я их запомню. Богачи не утруждали себя наблюдением за работой прислуги.
Мы следовали на этаж, закрытый для обывательских глаз. Лифт остановился, выпустив нас в обширный ангар, забитый боевой - шагающей, колесной, летающей - техникой. Отель как будто готовился к войне. Ходили слухи, что он принадлежит к одному из кланов местной "коза ностра", и параллельном мире полиса вновь делили зоны влияния.
Егермейстер повел меня к стоящей отдельно машине.
- Эта ласточка доставит на место. Снаряжение на борту.
Ласточкой он называл неприметный малогабаритный транспорт с несколько агрессивными формами. Напоминал он, скорее, сокола или ястреба. "Птичка" под стать хозяевам принадлежала к отряду хищников, была верткой и способной больно клюнуть. Ее нос украшал ствол скорострельной пушки.
- Отлично, - я прыгнул внутрь. - Можем взлетать.
- А группа прикрытия? - спросил егермейстер.
- Пусть ждет сигнала здесь, - сказал я.
Вылетев из ангара, "ласточка" нырнула в гигантский колодец между небоскребами. Пилот отключил маршевый двигатель и транспорт подхватили силы притяжения. "Птичка" падала, петляя между элементами исполинских конструкций города и легко уворачиваясь от встречных машин. Далеко внизу переливались огнями средние уровни, занятые производственными комплексами и рабочими кварталами, закрытыми для туристов. Каста утомленных пролетариев не привечала чужаков.
Нам нужно было спуститься почти на самое дно. Пилот не боялся перегрузок и врубил торможение, когда до поверхности оставалось около полутора сотен метров. Транспорт завис над шахтой, ведущей к главному канализационному коллектору, в полной темноте.
Закрепив трос, я проверил карабин и помахал ручкой, собираясь нырнуть вниз.
- Один вопрос, господин Иванов, - егермейстер придержал меня за локоть. - Зачем вам дистанционный сканер ДНК? Вы ищете кого-то конкретно?
- На Клондайке странные порядки, не находите? - ухмыльнулся я и освободил локоть. - Вам платят за вопросы?
- Нет, господин Иванов, - егермейстер отступил назад. Интересно, почему он сказал "кого-то"? Жители полиса не считали "выродков" людьми, называя их, в лучшем случае, "это". Я решил обдумать странную деталь позже, и шагнул за борт - в раскрытую пасть зловонного колодца.
4. Дичь
Пламя светильника подрагивало от дыхания. Григорий глянул на часы. До наступления смены оставалось пятнадцать минут. За тонкой фанерой стены было сыро и промозгло, и он решил еще немного задержаться, не желая задувать живой огонек. Предстоящая смена пугала больше темноты.
Его отсылали залечь у тоннеля, ведущего к главному коллектору, откуда могли появиться охотники, чтобы в случае опасности предупредить о незваных гостях следующий пост, запалив сигнальный костер. Наблюдатель обрекался на верную и мучительную смерть. Выдать себя - лишиться шанса на спасение. Загонщики скармливали наблюдателей мутантам заживо. Поэтому каждый раз, когда подходила его очередь, Григорий чувствовал себя участником русской рулетки. Сегодня, возможно, барабан закрутится в последний раз.
Он не понимал, почему падших вычеркнули из числа людей. У него, как и остальных товарищей по несчастью, были руки и ноги, не обезображенные лица. Большинство попадало в канализацию здоровыми, если не считать проблем с памятью. Так за что их ненавидят наверху? Почему считают полуживотными? В чем они провинились перед верхним миром? Почему их отказывается принять даже канализация?
Несколько часов назад загонщики забрали половину соседней коммуны, вынудив остальных бежать в заброшенные туннели, куда не рисковали соваться даже отчаянные охотники за головами. Выжить, похоже, удалось только паре счастливчиков, собиравших грибы в колодце у самого периметра. Кроме них со стороны соседей больше никто не появлялся. Канализация порождала новый мир, в котором человеку не находилось места. В ней хозяйничали прожорливые и агрессивные формы жизни, вскормленные отходами техногенной цивилизации.
Позавчера в старом тоннеле пропали две сборщицы грибов. Хватились их, обнаружив оставшиеся в общем котле "лишние" порции. Надежды найти женщин живыми уже не было, но коммунары своих не бросали. На поиски пропавших направили двух свободных товарищей, вернувшихся со смены - Григория и Василия.
Мужчины осторожно пробирались по туннелю, вслушиваясь в темноту и силясь разглядеть следы сборщиков в тусклом свете масляной лампы. Григорий держал ее перед собой на вытянутой руке. Мощнее источников света в коммуне не было. Когда поисковики миновали половину тоннеля, Григорий заметил под ногами что-то странное и нагнулся. В грязи лежал разодранный передник. А потом Григорий услышал вдалеке жалобный детский стон.
Голосок доносился из неприметного колодца у стенки тоннеля. Григорий рванулся было туда, но его перехватил Василий.
- Сбрендил? - прошипел напарник. - Встретиться с Колбой торопишься?
- Там ребенок, - вырвался Григорий.
- Тише, придурок, - зашептал ему в самое ухо Василий. - Это крикуны, мутанты. Они так людей приманивают. Слезешь - сожрут.
- Крикуны? - переспросил Григорий.
- Заткнись, и помоги закрыть люк, пока они на шум не полезли! Я потом все объясню.
Они схватили тяжелую крышку люка и, матерясь, потащили к зияющей чернотой глотке колодца. Василий вставил свою сторону в пазы, а Григорий замешкался. Он вслушивался в стоны, которые, как ему показалось, стали гораздо ближе.
- Опускай, твою Колбу, - рассвирепел Василий. - Чего ждешь?
Григорий разжал пальцы. Крышка упала, но что-то помешало ей закрыть колодец полностью. Туннель взорвался воплем нечеловеческой злобы. Оглушенный Григорий увидел, как Василий давит всем весом на крышку, но что-то толкает ее снизу, и из щели высовывается страшная когтистая кожистая лапа. Она вцепилась в ногу Григория и рванула к бездне шахты, откуда внимательно смотрела на него пара фосфоресцирующих фасеточных глаз.
Он упал на живот, и вцепился изо всех сил в арматуру, торчавшую из куска бетона, брошенного у колодца древними строителями. Василий, не слезая с крышки, вытащил бутылку с горючей смесью, поджег фитиль и бросил в щель. Из шахты вновь донесся вопль, но на этот раз - боли. Лапа разжалась и исчезла, люк с лязгом закрылся, и пока Григорий лежал в пыли, пытаясь отдышаться, Василий с остервенением бил камнем по заклинившим от ржавчины затворам, чтобы закрыть колодец навсегда.