Сказано жестатус. Это как звание в армии. Младший, значит, рядовой. Предполагает исполнение желаний, вечную молодость и отменное здоровье.
А что же тогда полагается капитанам, майорам или подполковникам? Есть у нас один знакомый.
Вы пока еще этого понять не в состоянии. А значит, вам этого и не надо знать. Только запутаетесь.
Неужели вы так хорошо изучили людей?спросил Даров.
Ага. Хорошо. Это было нетрудно.
Давно на Земле?
Мы и в космосе на вашего брата насмотрелись,улыбнулся Трофим.Оставляете хорошее впечатление. Земляне ведут себя раскованно. Это многим нравится, тем более, что вреда от вас, как правило мало, а польза бывает существенной.
Ничего не понимаю,признался Даров.Потерял нить разговора.
Ничего,успокоил Трофим.Потом отыщете. Не иголку в стогу искать. Умные разговоры затягивают, разве вы не замечали, как они вдохновляют?
Нет.
Поймете позже.
Первые неприятности
Странные разговоры с Трофимом продолжились. Но Даров вынужден был признать, что не готов к такой работе. Не хватает знаний и терпения. Конечно, это легко поправитьподумаешь, знания. Всегда можно прочитать нужную книгу или десяток книг, или столько, сколько нужно. Но проблема была в том, что Даров не понимал, чего он должен добиться. Установить контакт с ипом? Так, вроде бы, бессмысленные и бесконечные разговоры уже ведутся. Иногда этот Трофим даже злоупотребляет тем, что Даров должен его выслушивать. Болтает, болтает. А толку никакого. И создается неприятное ощущение, что это онДаровне получает никакой выгоды от этих разговоров, а Трофим, наоборот, прекрасно знает, чего он хочет, и добивается своего. Иповская душа потемки. Видимо, разобраться в этом и должен был Даров. Понять замысел Трофима и его руководителей. Но для этого он должен перестать быть астрономом и стать следователем. И как прикажите это сделать?
Естественно, он поделился своими сомнениями с Павлом Павловичем. Но тот прикинулся ветошью и демонстративно игнорировал намеки. Даров разозлился и прямо сказал ему, что вести следствиеэто его работа. И нечего, понимаешь, перекладывать свои обязанности на неподготовленного человека.
Если бы все было так просто,ответил Павел Павлович и грустно улыбнулся.
Ну, зачем я вам сдался, Павел Павлович, дорогой мой подполковник?
Не знаю. Мне так спокойнее.
Дарову осталось только пожать плечами.
Не лучше дело обстояло и с Полняевым. Казалось бы, фантаст должен был от счастья прыгать. Вот повезло, так повезло. Лично участвовать в первом контакте с ипом! О чем еще может мечтать писатель. Радуйся и впитывай бесценную информацию. Но Полняев принялся задавать Трофиму дурацкие вопросы, которые представлялись ему чрезвычайно остроумными. Даров понимал, что его друг по-другому не может, поскольку привык жить так, словно пишет очередную свою книгу. Он замечал за Полняевым это и раньше. Профессиональная деформация психики. Для него всеи инопланетянин не был исключениемпредставлялись героями его нового текста. И действовать могли исключительно в рамках сюжета, который он для них придумал. Любое незапланированное отклонение от понятных ему действий приводило его в ступор. Он судорожно пытался отыскать в якобы придуманном им сюжете прокол. И бесился, когда выяснялось, что ему это не удается.
Даров пытался объяснить Полняеву, что с ипом так не получится. Но тот русского языка не понимал. И снова и снова сочинял нелепые комические сценки с участием инопланетного существа. Переделать друга Даров даже не пытался. Если ему до сих пор не удалось отговорить Полняева вставлять в свои рассказики персонаж весьма похожий на Дарова как героя глупых похождений, то отговорить его проделывать этот фокус с ипом было невозможно по определению. Трофим навсегда стал действующим лицом его будущих сочинений.
Вот и приходилось Дарову выслушивать безумные вопросы, которые Полняев придумывал, наверное, во время бессонных ночей.
Например, был такой разговор.
Приятно убивать людей?спросил Полняев, самое удивительное, что было видноего действительно это интересовало.
Ничего не могу сказать,ответил Трофим.Никогда не пробовал.
Ни разу, что ли?
Да.
Полняев обиженно засопел. Он был уверен, что ип ему врет. Что поделать, все мы иногда врем. Но на этот раз это был совсем другой случайкакой-то, простите за грубость, ип, мешает выстраивать завлекательный сюжет. По лицу Полняева пробежала гримаса отвращения.
Пусть так. Ха-ха. Не хотите отвечать, не надо. Тогда еще один вопрос. Вам нравится секс с землянками?
В землянке?переспросил Трофим.
Очень смешно. Спрошу по-другому. Вам нравится секс с обитательницами Земли?
А зачем вам это знать?
Чисто профессиональный интерес.
Вы сутенер?
Вовсе нет,рассмеялся Полняев.Я собираюсь написать книгу из жизни пришельцев. А кто бы на моем месте отказался от такого замечательного материала, плывущего прямо в руки?
В голову?переспросил Трофим.
В руки. Я по клавиатуре стучу пальцами, а не головой.
Да. Конечно.
Так вот. Возвращаюсь к моей новой книге. У меня получается фантастический детектив. Инопланетянин убивает человека, но мне нужен подходящий мотив. Да. Мне хочется, чтобы читатели долго не могли прийти в себя от удивления или омерзения. Годятся оба варианта. Помогите мне, Трофим.
Но я уже говорил, что не убивал людей.
Почему?
По кочану.
Это было покушение на свободу творчества. Противодействие исполнению профессионального долга, выраженное в откровенно грубой форме. Полняев потерял дар речи, его лицо, прямо на глазах, стало пунцово-красным, поднялось давление.
Как будто я прошу о чем-то невозможном!
Довольно,сказал Даров.Дружище, сходи в буфет, поправь здоровье, теперь моя очередь поговорить с Трофимом.
Полняев молча вышел вон.
Фантаст как объект насмешек
Этот конфликт, ссора или недопонимание,так, наверное, правильнее, раз уж речь зашла о перепалке фантаста и инопланетянина, окончательно расстроило Дарова. Это что же получается? Павел Павлович, бравый наш подполковник, самоустранился. По его глазам видно, что поселился в нем страх перед неведомой силищей ипа. У военных к страху свое отношение. Это чувство их учат сначала обнаруживать в себе, а потом и преодолевать еще в училище. Военный, лишенный страхапустой номер. Робот бессмысленный. Собираешься сражаться, будь готов встретиться с первым своим врагомстрахом. Как об этом написано у Кастанеды. От него не спрячешься. Но победа достанется тому, кто сумеет его преодолеть. Герой не тот, кто не ведал страха, а тот, кто сделал свою работу, преодолев его. Не избавился от страха, а перешагнул через него. И если человек вдруг понимает, что это выше его сил, тут словами делу не поможешь. Толку от такого воина не будет. И самое разумное, что он может сделатьпризнаться: «Все. Я спекся. Не надейтесь больше на меня. Я слабое звено». Собственно, именно это и произошло с Павлом Павловичем. Отныне он потерянный для общего дела человек.
Совсем другое дело с Полняевым. Этот живет в своем выдуманном мире и страха не ведает. Тоже ничего хорошего. Бесстрашиеплохая позиция на переговорах с инопланетянами. Это явный признак нулевой социальной ответственности. Инфантилизм классический. Обидно. На Полняева Даров рассчитывал. Иногда тот был способен выдать целую россыпь оригинальных идей, что очень ценно. Особенно сейчас. В конце концов, это его работаразъяснять простым людям особенности поведения и замыслы инопланетян. Даров вздохнул. Он уже понял, что толку от Полняева не будет. Но почему? Это оставалось загадкой. Проще всего было выяснить причины такой неприязни у самого Трофима. Что он и сделал.
Трофим поморщился. Но разговор поддержал.
Почему вам не нравится Полняев?
Он скучный.
Полняев? Не верю.
Может быть, и глупый. Но утверждать не буду.
Его книги популярны у многих читателей.
Прочитал две штуки. Больше читать не буду.
Но почему?удивился Даров.
Такое чтение до добра разумное существо не доведет. И, почти наверняка, помешает установлению доверительных отношений между нашими народами.
Терпеть не могу бездоказательные обвинения.
Я тоже,сказал Трофим задумчиво.Но этот человек ужасен. Мне он совсем не нравится. Какой-то он противный.
Даже у самых отвратительных людей, есть что-то хорошее.
Особенности нашей психологии таковы, что мы большое внимание уделяем приятным качествам собеседника. А у вашего Полняева я таковых обнаружить не смог. Он противный человечек. Человечек. Не хочу с ним говорить.
Хозяинбарин,Даров согласился, что Трофим имеет право выбирать себе собеседника. И все-таки, что он сделал не так?
Он решил сделать меня персонажем какого-то фантастического детектива. Не знаю, как у людей, а для нас это оскорбление.
Почему?
Нет занятия глупее, чем чтение фантастического детектива. Там люди не люди, жертвы не вызывают сопереживания, преступники идиоты, их цели не имеют к действительности никакого отношения. Бессмысленность повествования может конкурировать только с убожеством воображения. Можно еще долго перечислять недостатки подобной литературы, но зачем?
Он расстроится, если я ему расскажу об этом.
Не верю даже в это. Он самодостаточен, то есть не готов к переговорам.
А вдруг ему нужна помощь? Вы же хотели помочь всем людям, неужели для Полняева сделаете исключение? Как-то это нелогично.
Пожалуй вы правы. Можно попробовать. Но это очень сложная задача.
А зачем решать простые? Пусть это будет проверкой. Мы должны убедиться в ваших добрых намерениях.
Хорошо,сказал Трофим.Я согласен.
Четыре порога познания
Утром Дарова разбудил ранний телефонный звонок.
Чего тебе надо?спросил он, сообразив, что зачем-то понадобился Полняеву.
Плохо мне. Кроме тебя мне никто помочь не может. Нужен совет.
Обратись к Трофиму.
Издеваешься?
Что у тебя случилось?
Это не телефонный разговор. Пойдем, прогуляемся по набережной.
Даров вынужден был согласиться. Посмотрел на часы и расстроилсябыло семь часов. Очень рано. Пришлось бросить в чашку ложку растворимого кофе, залить холодной водой из чайника и залпом выпить. Никакого удовольствия, но в голове немного прояснилось.
Понятно, что что-то пошло не так, как хотелось бы. Понятно, что произошло что-то плохое и неприятное. Понятно, что это связано с Трофимом. А это значит, что он ничем помочь Полняеву не сможет. Переубедить инопланетянина нельзя. И от всего этого стало Дарову совсем плохо. Перспектива в одиночку разбираться с ипом и раньше казалась ему ужасным испытанием, теперь это была не перспектива, а проклятая действительность. Он не мог рассчитывать в одиночку справиться с Трофимом. И самое главноене хотел с ним связываться. Совсем как подполковник Павел Павлович. Не исключено, что ипы тайно используют подлое психологическое оружие, лишающее аборигенов желания сопротивляться. Если не удастся придумать контроружие, землянам надеяться не на что.
Даров вышел из квартиры. Полняев стоял на лестничной площадке и тихонько подвывал: «у-у-у-у-у-у». Впрочем, очень может быть, он так шумно дышал, со звуком выпуская воздух из легких. Показалось, что ему с трудом удается сдержаться, чтобы не расплакаться.
Что-то случилось?
Наверное. Я не знаю.
Зачем я тебе понадобился? Рассказывай.
Я тебя для этого и позвал.
Таким друга Даров никогда раньше не видел. Полняев фантаста работа эта располагает к отрешенности, созерцательности и спокойствию. Такого парня заставить нервничатьэто не каждому под силу. Здесь надо знать, на какую пружинку нажать.
Бандиты?
Нет,ответил Полняев.Трофим.
Постой,удивился Даров.Вы с ним уже неделю не виделись. Как он смог тебя достать? Переписываетесь, что ли, по электронной почте?
Нет. Он мне снится.
Ну, знаешь ли, не ожидал от тебя.
Мне страшно,признался Полняев.
Они отправились на набережную. Полняев угрюмо молчал, продолжая ритмично и шумно выдыхать из себя воздух. «Какой воздух! Это только так говорится: воздух, мол. А на самом деле углекислый газ, а еще фантаст»,глупо подумал Даров.
Не волнуйся. Все будет хорошо. Ты не будешь больше с ним встречаться. Так решил Трофим. Говорит, что ты ему не понравился. Сам знаешь, фантастов мало кто любит. Я защищал тебя, как мог. По-моему, он не считает тебя придурком или врагом, только порченным. Поэтому и не хочет разговаривать.
Что плохого я ему сделал?
Я не понял. Вроде бы Трофиму не понравилось, что ты хочешь сделать его героем своего фантастического детектива.
Жаль. Забавно бы получилось.
Трофим сказал, что с тобой нельзя договориться, вот ты ему и не интересен. Для него договорглавная цель жизни.
Не о чем мне с ним договариваться.
Прости, но мне твои фантастические детективы тоже не нравятся. Абсолютно бессмысленное занятие. Читаешь явный бред, не имеющий никакого отношения к людским историям, которые могли бы заинтересовать меня, а в конце концов выясняется, что героя А. убил герой Б. Какая радость! Ради этого, что ли, стоит это читать?
А какие истории тебя интересуют?разозлился Полняев.
На этой неделе хотелось бы прочитать о пределах познания,признался Даров.Кстати, очень хорошие сюжеты, можно написать классные книги. Ты же у нас умелый фантаст. Взял бы и написал. Прославился бы. Это нетрудно, их всего пять.
Ты считаешь, что мы столкнулись с пределом познания? Догадался, что мы не сможем понять, кто такой Трофим. Считаешь, что есть вещи, которые человеческий разум не может понять?
Кстати, не исключено,признался Даров.
Ты сказал, что пределов пять.
Да. Первый«предел Лейбница». Нет на свете человека, который бы знал все. Поэтому нет таких специалистов, которые могли бы решать важную задачу, пользуясь всеми накопленными человечеством знаниями. Получается, все наши мудрецыограниченные люди. Мы не можем использовать все знания.
Наверное.
Второй«предел Ходжсона». Исследования узких специалистов не могут быть собраны в одну теорию. Между ними возникают противоречия, которые нельзя преодолеть.
С этим бы я поспорил.
Вперед. Кому как не тебе этим заниматься. Третий предел«предел Хокинга». Есть вещи, которые мы не в состоянии принципиально познать. Например, поведение материи в черной дыре. Четвертый предел, самый для нас интересный,«предел Ницше», заставивший говорить об антропном принципе. Мывсего лишь люди и способны познавать только то, что доступно нашим органам чувств. То, что мы не воспринимаем, для нас не существует.
Вот это точно наш случай, Трофима понять не дает наша человеческая ограниченность,грустно сказал Полняев.А пятый?
«Предел Гумилева». Рано или поздно наступает момент, когда нашим мудрецам становится скучно, и у них пропадает любопытство.