Теперь ей предстояло здесь работать и жить. Как долго?
Взрослым гражданам коммуны выделяли жилища после подбора супруга или супруги. Но Роженицам супругов не полагалось, и Клэр об этом задумалась только теперь. Раз она больше не Роженица, может ли она подать прошение на подбор супруга?
Клэр вздохнула. Эти мысли тревожили ее. Она отвернулась от садков и отправилась, наконец, ко входу в Инкубаторий, где ее уже ждал Дмитрий.
* * *
Оставшись наедине со своими мыслями в комнатке, где ее разместили, Клэр выглянула из окна и снова увидела реку. День выдался длинным и утомительным. Еще утром она проснулась в знакомой обстановке, в месте, где она прожила много месяцев, а к вечеру ее жизнь перевернулась. Другие Роженицы, вероятно, будут гадать, куда она подевалась: им не дали попрощаться. Впрочем, вскоре они о ней забудут.
Наутро ей выдали бейджик с именем, ознакомили с рабочим местом и представили другим работникам. Те показались ей симпатичными. Кто-то был постарше Клэр и вечером уходил в свое жилище к супругу или супруге, кто-то, как и она, жил в общежитии Инкубатория. Одна из девушек, Хезер, была ее ровесницей и присутствовала на той же Церемонии Назначениявероятно, даже помнила, как Клэр назначили Роженицей. Догадка подтвердилась: Хезер явно ее узнала, но ничего не сказала. Клэр тоже промолчала. Да и что тут скажешь.
Клэр надеялась, что между ней и другими работниками ее возраста сложится что-то вроде дружбы: ее встретили довольно приветливо. Она помнила, как это было в общежитии Родильного Дома: сперва вы вместе ходите есть и по делам, а со временем появляются общие шуткиздесь, должно быть, они все на тему разведения рыбы. Клэр поняла, что уже скучает по теплому чувству общности с другими Роженицами, и ее кольнуло грустью, что в общежитие дороги больше нет.
Предстоявшая ей работа выглядела не слишком сложной. Лаборанты в халатах и перчатках выдавливали икру из усыпленных рыбьих самок. Как зубную пасту из тюбика, подумала она, наблюдая за процессом, когда ее знакомили с производством. Схожая же процедура проводилась с самцами: у них брали нечто, называемое «молоками». Затем эта кремовая субстанция добавлялась к свежей икре. Клэр объяснили, что все надо делать быстро и чисто, чтобы избежать попадания бактерий. Также следовало соблюдать правильную температуру. Все было выверено и четко.
В соседней лаборатории, освещенной тусклыми красными лампочками, девушка в перчатках осматривала лотки с оплодотворенной икрой.
Видишь глазки? спросила она у Клэр и указала на лоток с поблескивающей розовой икрой. Клэр присмотрелась и заметила, что почти на каждой икринке действительно было по два темных пятнышка.
Ого, откликнулась Клэр, пораженная тем, что у чего-то столь маленького и даже не похожего еще на рыбу могут быть глаза.
А теперь обрати внимание, девушка показала металлическим инструментом на бесцветную икринку без глаз. Эта мертвая, видишь? она аккуратно изъяла икринку пинцетом и выбросила в раковину. Потом вернула лоток на подставку и подошла к следующему.
От чего она умерла? спросила Клэр, отметив, что невольно говорит шепотом. В комнате было так темно, тихо и прохладно, что разговаривать вслух казалось неправильным. Но девушка ответила нормальным спокойным голосом:
Понятия не имею. Может, ошибка при оплодотворении она удалила еще одну мертвую икринку со следующего лотка. Их надо вынимать, чтобы не заразили живых. Я слежу за этим ежедневно.
Клэр ощутила смутную тревогу. «Ошибка при оплодотворении». Такая же, как и у нее? А вдруг ее Плод выкинули куда-то, как эту бесцветную икринку без глаз?
Нет. Они же сказали, что номер тридцать шесть «в порядке». Клэр попыталась отогнать тревожные мысли и вернуться к голосу служащей, которая что-то объясняла.
Клэр? Дмитрий заглянул в лабораторию. Идем, покажу тебе столовую. И твое расписание почти готово.
Предстоявшие Клэр дежурства сводились в основном к уборке, потому что в лабораториях следовало поддерживать безупречную чистоту. Она закончила осмотр производства, потом поужинала с другими работницами, которые, как и она теперь, жили при Инкубатории. Разговоры по большей части сводились к занятиям во время отдыха: ежедневно у них был целый час, когда можно было делать что хочешь. Кто-то собирался доехать на велосипеде до реки и там пообедать: если попросить персонал кухни заранее, они могут упаковать еду с собой. Двое молодых парней договорились играть в мяч. Кто-то собирался посмотреть, как ремонтируют мост. В целом это была приятная болтовня ни о чем, и Клэр подумала, что давно не находилась в настолько свободной атмосфере. Надо же: можно просто взять и прогуляться после обеда. Или вечером.
Позже, уже в своей комнате, она осознала, что хочет сделать, когда будет время. Не просто погулять, а попытаться найти Софию, ее ровесницу, которой исполнилось двенадцать в один год с Клэр. Не то чтобы они дружили, скорее были просто знакомы, поскольку учились вместе. Но София сидела рядом с Клэр на Церемонии Назначения.
«Роженица», провозгласила тогда Главная Старейшина, обращаясь к Клэр, когда настала ее очередь узнать свое Назначение. Пожав протянутую руку, Клэр вежливо улыбнулась залу, взяла документы и вернулась на место. София встала следующей.
«Воспитатель», произнесла Главная Старейшина.
Сейчас, вспомнив про это, Клэр сообразила, что София работает в Воспитательном Центре. Там, где теперь находится ее Плод, ее ребенок.
Шли дни. Клэр ждала подходящего момента. Работники рыбного Инкубатория проводили свои перерывы друг с другом, так что выглядело бы подозрительным, отправься Клэр куда-то одна. А ей нужно было выглядеть работящей, ответственной и самой обыкновенной. Непримечательной девушкой, не вызывающей никаких подозрений.
Поэтому она ждала. Втянулась в работу и коллектив, обзавелась приятельницами. И однажды коллеги предложили ей пообедать вместе у реки.
Они прислонили велосипеды к деревьям, сели на плоские камни в высокой траве и принялись раскладывать еду. Мимо них по дорожке проехали двое парнишек на велосипедах, хохоча и маша им рукой. Потом один воскликнул:
Ух ты, смотрите! Баржа!
Оба живо побросали велосипеды и скатились по склону к реке, чтобы поглазеть на судно. На открытой палубе баржи громоздились деревянные контейнеры.
Рольф, один из лаборантов, посмотрел на часы, а затем на мальчиков и покачал головой:
Сейчас в школу опоздают.
Остальные понимающе захихикали. Они-то уже выросли, и строгие школьные правила теперь казались им забавными, а не устрашающими.
Я тоже как-то опоздала, сказала Клэр. Увидела, как садовник поранил руку, когда подрезал кусты у школьной канцелярии. Я встала как вкопанная и смотрела, как ему бинтуют кисть, а потом сопровождают в Центр Реабилитации, чтобы наложить швы. Вообще я мечтала, чтобы меня назначили медсестрой
Клэр спохватилась, но было поздно: воцарилось неловкое молчание. Какое-то официальное объяснение ее внезапному появлению в Инкубатории, безусловно, существовало. Но подробности, скорее всего, не разглашались, и коллеги вряд ли были в курсе, откуда ее перевели. Не справиться с исходным Назначением, быть переназначенным считалось стыдным, и о таком предпочитали молчать. Так что если у кого и возникли в тот момент вопросы про историю Клэр, задавать их никто не стал.
Комитету виднее, кого куда назначить, сухо произнесла Эдит, передавая бутерброды по кругу. И вообще, работа в Инкубатории чем-то похожа на медицину. Лаборатории, исследования, процедуры всякие
Вообще-то я тоже об Инкубатории не мечтал, подал голос долговязый Эрик. Очень надеялся попасть в Юстицию.
Там мой брат, ответила Клэр.
Ну и как ему?
Клэр пожала плечами:
Вроде хорошо. Но мы не видимся: он старше и переехал, как только закончилось Обучение. Может, теперь у него даже есть супруга.
Ты бы знала, заметил Рольф. Браки заключают публично, на Церемонии. Я, кстати, подал прошение на подбор супруги, добавил он с гордой улыбкой. Столько форм пришлось заполнить!
Клэр не стала говорить, что пропустила последние две Церемонии. Роженицы не покидали Родильный Дом в период производства Плода. Клэр никогда не видела беременных, пока не стала одной из них. Она понятия не имела, как меняется женское тело после Оплодотворения, пока не понаблюдала за другими Роженицами и за собой. Никто не объяснял ей, что значит «произвести Плод».
Смотрите! сказал Эрик. Баржа швартуется на причале Инкубатория. Ну наконец-то! Значит, там мой заказ.
Он обернулся на мальчишек, которые по-прежнему наблюдали за судном, окликнул их и показал на свое запястье с часами:
Уроки начнутся через пять минут!
Мальчики неохотно взобрались обратно по склону к своим велосипедам.
Спасибо, что напомнили, вежливо сказал один из них.
А баржа еще будет здесь после уроков? с надеждой спросил второй.
Эрик покачал головой:
Они быстро разгрузятся.
Мальчик понурился. Выравнивая велосипед, он сказал товарищу:
Вот бы меня назначили на баржу Они, наверное, бывают в местах, про которые мы и не слышали! Может, я б даже увидел
Если не вернемся вовремя, нас вообще никуда не назначат, нервно перебил второй мальчик. Давай быстрее!
Первый замолчал, и оба поехали в сторону школы.
Что он такого надеялся увидеть? недоуменно произнес Рольф. Все принялись убирать и упаковывать несъеденное.
Другие места. Какие-нибудь другие коммуны Баржи много где останавливаются. Интересно же! Эрик свернул салфетки и положил их в корзину.
Чего интересного? Везде все одинаковое. Ну подумаешь: еще одна школа, еще один Детский Центр, еще один Инкубаторий
Эти пустые разговоры, вполне возможно, нарушают какие-нибудь правила, деловито заметила Эдит. Вряд ли это прямо серьезное нарушение, но
Эрик закатил глаза и вручил Рольфу корзинку:
Отвези назад, ладно? У меня еще одно дело. Заберу кое-что в Центре Распределения, директор просил.
Рольф закрепил корзину ремешками на раме велосипеда и сказал:
Вообще, знаете, я вот представил: работаешь на барже коммуны пусть и одинаковые, но ты же все время в пути, картинки меняются Так что, может, ты и прав. Даже если это нарушает правила, добавил он, метнув взгляд в сторону Эдит. Та промолчала.
Только опасная, наверное, работа. Река-то глубокая, улыбнулся Эрик и огляделся, чтобы убедиться, что все собрано. Ну что, готовы?
Клэр и Эдит, кивнув, покатили велосипеды к дорожке. Эрик помахал им и поехал в другую сторону.
Всю обратную дорогу Клэр думала про любопытство. Была вероятность, что размышления об устройстве вещей и впрямь нарушали какие-нибудь правила. Можно было узнать наверняка, изучив Книгу Правил в канцелярии Инкубатория, но этот солидный том был напечатан противным мелким шрифтом, и на памяти Клэр никто в него не заглядывал. Как бы там ни было, любопытство, даже если оно под запретом, не написано у людей на лице. Оно такое же невидимое, как тайна. Как воображение. Как мечты.
И, крутя педали, Клэр погрузилась в мечты: как она, подобно Эрику, будничным голосом сообщит остальным, что у нее «еще одно дело». Как, не вызывая подозрений, поедет в Воспитательный Центр. Как найдет там Софию и все узнает.
Нужно только выбрать подходящий момент.
4
И однажды он подвернулся.
Школьный биолог так и не вернул мне плакаты с инфографикой, вспомнил Дмитрий за обедом. Они же мне завтра утром понадобятся!
Места в столовой Инкубатория не закреплялись за конкретными работниками, поэтому Клэр в тот день просто заняла пустой стул рядом с директором. Так она оказалась за одним столом с ним и коллегами из технической службы.
Давайте я заберу? предложила Клэр, ставя на стол свой поднос.
Да, спасибо, кивнул директор. А то завтра волонтеры придут на изучение принципов работы Инкубатория. Без инфографики некоторые вещи трудно объяснить.
Дмитрий действительно всегда использовал инфографику, показывая новичкам производство.
Проще сообщить в школу. Пусть кто-нибудь из учеников принесет, сказал один из техников, уже закончивший есть и теперь протиравший свой поднос. Биолога накажут, и поделом, добавил он злорадно.
У меня все равно еще одно дело рядом, поспешила вставить Клэр. Мне школа по пути.
Лгать было запрещено. Все знали и соблюдали это правило. Но Клэр решила, что не такая уж это и ложь: дело у нее и вправду было. Главное, чтобы никто не спросил, какое именно. Впрочем, остальные уже отвлеклись: комкали салфетки, смотрели на часы и готовились вернуться к работе.
Школьные коридоры были ей знакомы, так что дорогу до кабинета биологии она нашла без труда.
Учитель биологии ее не узнал: она его уроки не посещала. С двенадцати лет, с момента Назначения, учебные программы для разных категорий учеников были разные. Некоторые из группы Клэр остались в школе изучать научные предметы. Например, МаркусКлэр почему-то его запомнила. Его назначили инженером. Сейчас он, наверное, уже закончил курс биологии и перешел к высшей математике, астрофизике или биохимиичему-нибудь из тех сложнопостижимых предметов, о которых они шептались в детстве. Но их проходят не здесь, а в каком-то из других корпусов учебного центра: это уже высшее образование.
Я собирался их вернуть, произнес биолог чуть раздраженно, вручая Клэр свернутые плакаты. Просто не понял, что вернуть нужно так срочно. Передай это Дмитрию.
Конечно, передам.
Клэр отправилась по коридорам назад к центральному входу, по пути заглядывая в пустые кабинеты. Уроки уже закончились, у детей сейчас были часы добровольной работы в разных частях коммуны. Некоторые кабинеты Клэр хорошо помнила и даже узнала учительницу грамматики, которая собирала вещи со стола. Клэр не рассчитывала, что та ее заметит, но женщина повернулась и улыбнулась ей.
Ты Клэр, да?
Клэр настороженно кивнула в ответ.
Ну надо же! воскликнула учительница. А что ты
Она осеклась и не закончила свой вопрос, хотя Клэр видела, что ей любопытно. Разумеется, она помнила, что Клэр назначили Роженицей, а значит, понимала, что той нечего делать в школе, как и в других общественных местах коммуны. Но расспрашивать, что ее сюда привело, было бы невежливо, так что учительница ограничилась еще одной улыбкой.
Зашла кое-что забрать, пояснила Клэр и показала ей плакаты. Хорошего дня.
Выйдя из школы, она выдвинула свой велосипед из стойки рядом с лестницей. Аккуратно прикрепила плакаты к багажнику. Садовник, пересаживавший куст неподалеку, бросил на нее взгляд, лишенный интереса. Мимо промчались двое детей на велосипедах: видимо, опаздывали на свои часы добровольной работы.
Клэр чувствовала себя странно. Она была здесь много раз, и в коммуне ничего не изменилось, но сейчас, став работником Инкубатория, она впервые оказалась так далеко от места выполнения своих обязанностей.
Впереди пролегала дорожка, по которой она ездила в школу из дома. Она даже могла разглядеть жилище, где выросла.
Интересно, вспоминают ли ее родители? А Питера? Все-таки благополучно вырастили двоих детей, выполнили задачу Взрослых Супругов. Их сын получил престижное Назначение. А дочьнет.
«Роженица», снова прозвучал в памяти голос.
Тогда, на Церемонии, стоя на сцене после Назначения, она не могла разглядеть лица родителей в толпе. Зато хорошо представляла, какое разочарованное на них было выражение. Они-то рассчитывали на большее для своей дочери.
«Стать Роженицейэто честь, вспомнила она слова Матери, произнесенные в прощальный вечер. Именно Роженицы производят нас на свет».
Нарочитая бодрость в ее голосе не ускользнула тогда от Клэр. Когда на ужин по инструкции была невкусная каша с рыбьим жиром, Мать объясняла, что в такой еде много витамина D. И голос ее звучал так же неубедительно бодро.
Клэр отъехала от школы, но на углу рядом с перекрестком помедлила. Можно было просто повернуть направо, проехать за зданиями Департамента Юстициии через несколько минут уже быть в Инкубатории. Но она отправилась прямо, потом налево, мимо тонущего в листве Дома Старых; затем взяла направо, объехала грузовик с продуктами возле Детского Центра и двинулась прямиком к Воспитательному Центру.
Удивительно, но в школьные годы она никогда не проводила здесь часы добровольной работы. В Детском Центре она часто и с удовольствием играла в развивающие игры с малышами и детьми постарше, но именно младенцы ее не интересовали. Кое-кто из ровесников считал, что они ужасно милые, но не Клэр. Насколько ей было известно, все взаимодействие с младенцами сводилось к бесконечному кормлению, укачиванию, купаниюи все это перемежалось громким плачем. Нет, этого она избегала.