В чердачных дверях показались корявые обожженные лапы. Сосиски пальцев тянулись к нему.
Маньяк, ты не человек, ты тень! Ты ничего не можешь.
Виктор Аркадьевич собрал, сколько оставалось слюны в пересохшем рту, и снова плюнул.
Раздалось шипение, мерзко завоняло горелой тухлятиной, и лапы исчезли.
Маньяк, затихая, донеслось с лестницы. Тень! Аспид!
Ну и пустьаспид. Пусть даже тень, но тень чего-то большого и настоящего.
Виктор Аркадьевич поднял вертолёт к небу, движением пальца запустил винт, отпустив машину в полёт.
Лети! Ты знаешь, куда.