Ну, там, во внешнем мире, ходят слухи о войне?
Рен смеется.
Нет, Лука, с кем бы мы стали воевать? Мы одна нация, вся планета под единым правлением и все такое. Война? Это безумие.
А что насчет Исчезнувших? спрашиваю я. О них есть новости?
Ну да, люди по-прежнему исчезают, даже чаще, вообще-то, около четырех человек в месяц, но Рен снова смеется. Лука, к чему все эти вопросы?
Я смеюсь в ответ:
Да так, ничего, просто в таких местах начинаешь потихоньку сходить с ума, тебе слышатся разные глупости.
Что ж, будь спокоен, нет никакой войны.
Отлично, и знаешь спасибо тебе за все это. Безумие: ты рискуешь всем, чтобы дать нам кусочек свободы, для нас это много значит, понимаешь?
Оно того стоит, отвечает Рен, поправляя прядь волос за ухо. То, как с вами тут обращаются Я не голосовала за такое. Меня не волнует, что говорит Хэппи и насколько все это логично, я бы никогда Этот риск того стоит.
Что ж, я просто хотел сказать спасибо.
Неправда, я хотел сказать, что люблю ее, что готов разнести это место на миллион кусочков и сбежать с нейно даже в мыслях это звучит очень глупо.
Не за что, отвечает Рен.
Она подходит к Малакаю и игриво похлопывает его по руке, радостно посмеиваясь, пока он рассказывает ей какую-то историю.
Я отворачиваюсь, пытаясь стереть из памяти увиденное.
Я вижу, как Алистер и Эмери, прижавшись к стене, обнимаются и нежно целуются. Копна отбеленных волос Алистера буквально сияет при свете тусклых ламп. Я думаю обсудить с ними те слухи, о которых они говорили во дворе, узнать, откуда они получили такую информацию, но не решаюсь прерывать их.
Хочешь снова поиграть в прятки? слышу голос за спиной. Обернувшись, вижу Харви на старомодных стальных костылях под мышками. У мальчика церебральный параличболезнь, которой больше не должно быть, но Харви родился бедным.
Помнишь, что случилось в прошлый раз? Малакай накричал на тебя за то, что ты спрятался в его комнате.
Да к черту его! ухмыляется Харви. Я пну его вот этим костылем, если он снова начнет орать. Харви размахивает костылем.
Я смеюсь:
Может, в следующий раз?
Ладно, неудачник. Все как один! напевает он и ковыляет дальше искать, с кем бы поиграть.
В этом Регионе на последних Земных выборах с огромным отрывом победил нынешний смотритель Гален Рай, чей слоган звучит «Все как один!». Он стал культовым героем как среди богатейших членов общества, так и среди самых бедных. У него была способность бросать вызов самым экстремальным политическим задачам. Он пообещал усилить миграционный контроль, в то время как остальной мир ослаблял границы; он пообещал искоренить бездомность, восстановив обязательный призыв на службы экстренной помощи; а еще он пообещал голосовать против алгоритмов машин, когда почувствовал, что на карту поставлены человеческие разумность и воля. Он собрал голоса бедных, убедив их, что будет бороться за них, пообещав бесплатное обучение виртуальной архитектуре, людям-инженерамработу с ториевыми реакторами, больше рабочих мест для преподавателей в семьях с низким доходом и неимущим семьям. Галену предрекали провальное поражение. Я помню, как отец наставлял меня слушать внимательно его выступления. Не так звучат ненависть и фашизм, говорил отец, это голос чистой манипуляции. Голос человека, знавшего, как объединить противников против нового общего врага и использовать это в своих интересах.
Рай победил с рекордным отрывом. Его сторонники убеждены непреклонно: онсила добра. А вот я в этом сомневаюсь.
Я наблюдаю, как Харви своим костылем ставит подножку Чирраку, и мальчишки вместе смеются. Мне больно смотреть, как детство этих детей сгорает в такой дыре. Совсем недавно я был одним из них, да и во многих отношениях я до сих пор остался ребенком.
Я гоню эти мысли прочь; эти часы даны мне для счастья, хоть и недолгого. Я подхожу к Акими, в стороне танцующей в платье, одолженном на время. Она хватает меня за руки, и мы танцуем вместе, улыбаясь и смеясь, наслаждаясь этими мимолетными минутами.
Завтра будет очередной обычный день в Аркане.
День 744 в Аркане
5:32 утра, просыпаюсь от грохота стен вокруг.
Я тут же настораживаюсь. Все, что нарушает рутину, может вызвать во мне реакцию дать отпор или сбежать.
Я осознаю, что это не столько звук, сколько ощущениевибрация, похожая на незначительное землетрясение, сотрясающее землю под гигантской тюрьмой. Я знаю, что это: Мрачный поезд. Прибывает новый заключенный.
Я закрываю глаза, пытаясь снова погрузиться в сон, но мне не уснуть, это очевидно. Несмотря на изматывающее воздействие жатвы на мой организм, мозг бодрствует.
Я встаю, подхожу к двери и прислоняюсь к ней ухом, словно каким-то образом могу услышать, как новый заключенный проходит длинный путь по коридорам Аркана до своей камеры. Но, разумеется, я могу услышать только одно: глубокую и бесконечную тишину, с которой и живу каждый день.
Мне не хочется начинать утро так рано: два дополнительных часа бодрости могут оказаться целой вечностью в этом месте, так что я ложусь поверх одеяла и смотрю на потолок сквозь тусклый свет.
Я возвращаюсь в свой собственный мир. История, которую я пишу в своей голове. Это техника, которую я разработал, чтобы не терять рассудок в бесконечные часы молчания. Мне удается на время потеряться в другом мире, как с книгами. Эта история разворачивается в далеком прошлом, задолго до того, как все перешло под контроль машин, до внедрения заблаговременных косметических улучшений богачей, до восхождения Совершенных и их господства над Убогими, задолго до Галена Рая. Времена, о которых рассказывал мой отец, очень короткий период в жизни человечества, когда мы почти все поняли верно, не каждый и, может, не до конца, но почти, почти.
Я гуляю по этому миру вдали от Аркана; я свободен, могу ходить куда угодно, но всегда оказываюсь в одном и том же местегде живут мои воспоминания; куда мы обычно ходили всей семьей долгими летними днями; где на четыре-пять часов мы забывали обо всем и просто отдыхали. Сестра и отец со мной, нет никаких Совершенных и Убогих, нет ни войны, ни ненависти. Эта история небогата событияминикаких конфликтов, опасностей, неожиданных поворотов судьбы, но в ней я счастлив. И да, Рен в этом мире тоже существует, да, порой я гуляю по берегу реки, держа ее за руку, иногда она улыбается мне, и на время я забываю, что все это не наяву. Я понимаю, что легко могу затеряться в иллюзиях, и потому не виню тех из внешнего мира, кто пристрастился к «Побегу».
Я даже не заметил, как прошло время: уже 07:30, и из динамиков слышится голос Хэппи.
Заключенный 970981, сегодня четверг, девятое июня. День семьсот сорок четвертый в Аркане. Температура в вашей камере девятнадцать градусов по Цельсию. Пожалуйста, выберите завтрак.
И все начинается по новой: я поедаю безвкусный завтрак, смотрю обращение Галена, выполняю физические упражнения, открываю вторую книгу трилогии«Две башни», читаю.
Я настолько погрузился в фантастический мир Средиземья, что не сразу обращаю внимание на пение птиц и легкий ветерок, когда в 11:30 открывается задняя стена. Я быстро помечаю страницу, разминаю ноги и выбегаю на солнечный свет.
Снова слышу смесь звуков со всех уголков Аркана: все те же разговоры, что и накануне, словно время остановилось, несвязный бред сумасшедших, пение Пандер и, конечно, непрекращающиеся угрозы Тайко.
Лука Кейн, я убью тебя! Убью тебя, Лука!
Я так хорошо научился блокировать звуки и угрозы, что не сразу расслышал плач за соседней стеной слева.
Завершив первый круг и развернувшись, чтобы побежать в сторону колонны, я подумал: должно быть, это новенький.
Я чувствую, что обязан помочь соседу, как это сделал для меня Мэддокс; сказать, что все будет хорошо, что страх уйдет. Но не сейчассейчас мне нужно завершить пробежку. Осталось сорок три минуты.
Кажется, солнце сегодня греет теплее обычного, что невозможно, ведь машины поддерживают постоянную температуру в этой части света: девятнадцать градусов с восьми утра до пяти вечера с постепенным понижением до пяти градусов ночью. Наверное, из-за мыслей о новом заключенном, или даже о будущем друге, я сегодня особенно истощен. В конце каждого круга я смотрю на часы, а они будто остановились.
Наконец, сорок пять минут мучительного бега заканчиваются, и, обессиленный, я упираюсь в стену.
Я позволяю звукам Аркана снова поглотить меня: фоновая болтовня заключенных, красивое пение Пандер, непрерывная приключенческая игра Игби и Пода и непрестанные угрозы Тайко Рота, без устали обещающего убить меня; но поверх всего этого гомона я слышу, как некоторые противные заключенные прознали, что в Аркане появился новенький, и донимают его привычными издевками.
Добро пожаловать в Аркан! Тут ты и подохнешь! выкрикивает один.
Хватит реветь, иначе на жатве с тебя нечего будет взять! с насмешкой кричит другой.
В конце концов я снова слышу за стеной тихие рыдания. По голосу я почти наверняка могу сказать, что новый заключенныйдевушка.
Я знаю, что она чувствует. Прямо сейчас она сидит в камере или на улице в сером бетонном дворе, испытывая одиночество и безнадежность, каких никогда раньше не знала. Я тоже через это прошел. А слова бессердечных заключенныхточно кулаки по голове.
Невиданная жестокость; они отнимают у тебя жизнь не задумываясь. Все происходит мгновенно: проводят судебное разбирательство по телевизору за считаные минуты, не разрешают ни с кем попрощаться, тащат на платформу, где ты ждешь поезда столько, сколько нужно, затем первая операция, чтобы ты никогда не смог от них убежать, и заключение в тюрьму. И вот ты окружен тишиной, которая тут же начинает разъедать разум.
Восстановив дыхание, я пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы поддержать новенькую.
Привет, произношу я наконец и жду ответа, но ничего не происходит, за стеной тишина. Эй, со временем станет лучше, знаешь Не отлично, конечно, но лучше.
Повернувшись, прислоняюсь к стене; я чувствую каждое мгновение боли и гнева этой девушки.
Эм-м-м, бормочу я, подбирая слова, я знаю, каково тебе сейчас, мы все через это прошли, ну, почти все, некоторые тут просто психи, понимаешь? И, э-э-э
Мои мысли прерывают сирена и предупреждение Хэппи о том, что до закрытия стены осталась одна минута:
Всем заключенным вернуться в свои камеры через одну минуту. Всем заключенным вернуться в свои камеры через одну минуту.
Я смотрю на голубое небо и пытаюсь впитать как можно больше свежего воздуха и тепла, прежде чем снова окажусь взаперти, но в этот раз не получаетсяведь там, за стеной, девушка испытывает такую страшную боль. Хотел бы я найти способ ей помочь.
И кажется, нашел: в моей камере лежит огромная гора книг.
Я забегаю внутрь, пересекая порог и тем самым активируя преждевременное опускание стены. Быстро подбегаю к кровати, ищу книгу, особенную книгу: «Зов предков». Это первая книга, которую дала мне Рен. Найдя, выбегаю во двор, ныряя под полузакрытой стеной. Я отлично осознаю, что если дверь-стена закроется, а я останусь на улице, то дроны застрелят меня. Не пулямиэто слишком милостивоа транквилизаторами, вызывающими ужасные галлюцинации, сопровождаемые страшными болями в течение нескольких дней.
Я знаю об этом потому, что однажды заключенный Рук Форд пытался с помощью дронов покончить с собой. Спустя пять лет в Аркане Рук потерял рассудокего заключили сюда, когда парнишке было всего двенадцать, и день за днем его разум угасал. Он во всеуслышание заявил, что возвращает себе контроль и ломает систему, и отказался вернуться в камеру после предупреждения об остававшейся минуте до закрытия стен. Когда пять дней спустя он пришел в себя, то был уже другим человеком, что-то в нем изменилось, и он тихо говорил каждому, кто мог его услышать, что чем бы они в него ни стреляли, это было намного, намного хуже смерти. Он был уверен, что провел в кошмарном мире сотни лет. Рук отказался от следующей Отсрочки и принял казнь. Говорят, он сел в Мрачный поезд с улыбкой на лице, хотя, возможно, это лишь выдуманные слухи, поскольку никто не мог видеть, как он садится в поезд.
Мысли о ядовитых дротиках, заряженных в летающие роботы, заставляют мое сердце биться быстрее, я бросаюсь к стене.
Эй, новенькая! зову я девушку и кидаю книгу через стену как можно выше. Я вижу, как ближайший дрон направляется в сторону парящей книги, и на ужасную долю секунды мне кажется, что он выстрелит, но, должно быть, его датчики принимают книгу за птицу или падающий лист, потому что робот разворачивается и оставляет ее в покое.
Книга перелетает через металлическое ограждение. Я поворачиваюсь и бегу обратно к стене, которая почти опустилась.
Сделав два широченных шага, я ныряю, развернувшись в воздухе так, чтобы приземлиться на бедро и перекатиться. Проскользнув внутрь, я чувствую спиной, как опускается холодная тяжелая стена, но прежде чем она окончательно закроется, я слышу удивленный и благодарный голос:
Спасибо!
День 747 в Аркане
Кто эта новенькая? спрашиваю я Рен, кивая в сторону соседской камеры.
С тех пор как она поблагодарила меня за книгу, прошло уже три дня, три прогулки во дворе, но мне не удалось услышать от нее ни слова, кроме еще одного «спасибо», когда я перебросил ей вторую книгу.
Рен не отвечает, похоже, она меня и не слышала. Глубокая морщина бороздит лоб девушки, она тревожно смотрит сквозь меня.
Рен? зову я, привлекая внимание надзирателя.
Что? Ох, извини, Лука, я просто нет, ничего.
Ты в порядке? спрашиваю я. Ты какая-то рассеянная сегодня.
Рен улыбается, ей хорошо удается притворяться, но я вижу, что улыбка натянутая.
Правда, Лука. Все хорошо. Что ты спросил?
Новенькая за стеной, повторяю я свой вопрос, кто она?
Кина Кэмпбелл, отвечает Рен, откусывая бутерброд. Милая девушка, из Убогих, как и ты.
Прикусив губу, Рен виновато смотрит на меня, словно оговорилась. Я не обращаю внимания на ее слова.
Я дал ей пару книг, надеюсь, ты не против?
Эти книги твои, отвечает она с улыбкой и переводит взгляд влево, проверяя время на дисплее своей Линзы.
Мне пора, говорит она, увидимся завтра.
Да, до завтра.
И она уходит.
Этой ночью, наблюдая за дождем, я не могу удержаться, чтобы не окунуться в свой выдуманный мир. Я представляю, как мы с Рен сидим на склоне холма, разговаривая о будущем, нашем будущем. Это всего лишь глупая фантазия, дурацкая мечта подростка, которой никогда не сбыться. Даже если бы я не был приговорен к смертной казни, даже если бы мне не суждено было умереть от неудачной Отсрочки, Рендевятнадцатилетняя Совершенная, а я шестнадцатилетний Убогий. За пределами Аркана она бы и не взглянула на меня.
Я всей душой ненавижу это место, порой оно становится невыносимым. Я понимаю, почему Рук пытался спровоцировать дроны убить его.
День 748 в Аркане
Когда на следующий день стена открывается, я не спешу на пробежку, вместо этого я подхожу к разделяющей стене и прижимаю к ней ладонь.
Я пытаюсь придумать, что сказать, как вдруг слышу из-за стены:
Привет.
Голос девушки хриплый и тихий; я уверен, что сегодня она впервые перестала плакать.
Привет, отвечаю я.
Спасибо за книги. Думаю, без них я сошла бы с ума.
Не за что.
Меня зовут Кина, представляется она.
Я Лука.
Лука? повторяет она. Тот самый Лука, которого каждый день грозится убить тот ненормальный?
Именно.
За что он так тебя ненавидит?
Я задумался; у меня есть предположения, но я не уверен. На долю секунды в памяти всплывает мальчик, падающий с крыши Вертикали «Черная дорога».
Честно сказать, мне самому хотелось бы узнать, отвечаю я. Полагаю, за этими стенами у нас были общие знакомые.
Что ж, добавляет Кина более оживленно, спасибо еще раз за книги, Лука.
У меня есть и другие, говорю я, чувствуя, что разговор сходит на нет, и желая продлить его. Книги, я имею в виду книги, сотни других, и я все прочел, так что могу одолжить, когда захочешь.
Лука-библиотекарь, подшучивает Кина, хмыкнув. Откуда они у тебя?
Я дружу с надзирателем Рен. Она милая, тебе она понравится.
Рен? переспрашивает Кина. А-а, да, она милая.
Правда, она просто замечательная, убеждаю я ее, не сдерживая улыбки.
Итак, Лука, как давно ты уже в этом прекрасном учреждении?
Два года, две недели и четыре дня, отвечаю я.