Я не могу понять, как они не сталкиваются?
А Анна все это время не сводила взгляда с Алекса, который, чувствуя это, играл с таким воодушевлением, что казалось белоснежный рояль Bechstein сегодняшний вечер не переживет.
Три часа пролетели в этом темпе просто незаметно. Когда танцевальный вечер подошел к концу и уставшая, но крайне счастливая публика начала расходиться, Алекс, взъерошенный, с каплями пота на лбу, подошел и обратился к Лотару и Лионе:
Вы, сегодня для меня очень дорогие гости. Пожалуйста, не уходите. Я сейчас приведу себя в порядок, мы спокойно посидим и поговорим.
Лиона с Анной тихо, с интересом, общались между собой на какие-то свои, только им известные темы, а Алекса, первое, что интересовало, понравилось Лотару или нет.
Даже не знаю, что сказать, ответил Логдэ, для меня это настолько новое и непонятное. Но мне не противно, в этом что-то есть. Я пока, Алекс, не могу подобрать слова. Мне было очень интересно и надо признать, под столом я выбивал ногой ритм. Сложно было удержаться.
Знаешь, Лотар, за этой музыкой будущее. Она уже покорила полмира. Джазэто революция. Хотя я не люблю слова, связанные с политикой, но другое не приходит сейчас на ум.
Алекс, где ты познакомился с джазом?
Пару лет назад, в Гамбурге. На одном из конкурсов во время своего выступления, я напрочь забыл текст. Пальцевая память в этот момент, наверное, вышла покурить, Алекс улыбнулся, и мне осталось одноимпровизация. Она получалась у меня так легко, что я даже вошел в кураж. Когда я отыграл, зал молчал и смотрел на меня, а потом взорвался аплодисментами. И уже вечером меня пригласили послушать выступление джазового оркестра. Там я влюбился в этот стиль. Он настолько индивидуален, как любой, кто считает себя человеком. Но, честно скажу, всегда скучал по Берлину и в октябре того года вернулся. Здесь, в столице, сложнее организовать джазовый оркестр, но как видишь, у меня получилось. Гитлер считает джаз американским влиянием. А ненависть фюрера к США всем известна. Хотя, может он и прав. Если бы не Америка, Германия не проиграла бы Первую мировую. Но музыка здесь причем? Она вне политики и мне очень жаль, что многие, кто приходят сюда противопоставляют себя гитлерюгенду, то есть, другая сторона одной монеты. Они, не замечая того, сами становятся зависимыми. Не станет гитлерюгенда и всё, нет противника. И дальше что? Искать следующего. А джаз, в первую очередь, это полная свобода твоих действий в границах семи с половиной октав и меня это полностью устраивает. А Гитлер, играет на другом инструменте, который для меня очень далеко и не интересен.
Лотар, прекрасно зная Алекса, полностью понимал его философию. Для него не существовало границ и разницы в цвете кожи. Но с таким мировоззрением очень сложно было находиться у себя на родине в это время. Алекс задумался и ответил, что он это прекрасно понимает и максимум, куда он смог уехать, где было бы спокойнее, это Шпандау.
Затем Логдэ рассказал немного о себе, чем удивил Алекса, который по его словам не мог и подумать, что он станет физикохимиком. Он видел своего друга только в спорте. Ещё немного поболтав на отвлеченные темы, они разошлись по домам.
Лиона задумчиво шла всю дорогу и уже перед подъездом, остановилась и сказала:
Знаешь, никогда не могла себе представить, что в Берлине есть и такая жизнь. Это было весело. Спасибо тебе.
Субботним утром 18 мая, Лотар обнаружил записку, направленную ему и вставленную в дверь. Раскрыв её, он сразу в подъезде начал читать.
Здравствуй, Лотар. Не хотела вас будить, поэтому написала записку. В понедельник, в девять утра ты должен быть в кабинете у Эрнста Сторма. Причины не знаю. Он поручил тебя найти и как ты понимаешь, я прекрасно знала, где ты сейчас.
С уважением фрау Штерн
Лотар сразу вспомнил слова ректора на вручение диплома, что бы он никуда не уезжал и оставался в Берлине. Мысли просто вертелись, как карусель, теряясь в догадках, и он решил не идти в магазин, а тихо вернулся в квартиру, чтобы не разбудить Лиону, прошел на кухню. Аромат заваренного кофе пробудил львенка.
Лотар, завари, пожалуйста, и мне, услышал он голос пробудившегося ангела, я сейчас встану.
Она зашла на кухню в своем, чуть великоватом для неё, светло сиреневом халате. Сосредоточенный взгляд Лотара смотрящий сквозь полку с посудой не мог не броситься в глаза.
Любимый, что-то случилось? с тревогой в голосе спросила Лиона.
Логдэ без слов протянул ей записку и, не отрывая глаз, смотрел на ставшее для него самое красивое лицо на планете. Она присела за стол, сделала небольшой глоток горячего кофе, и спросила:
Лотар, я не знаю, радоваться мне или нет?
Львенок, я думаю это работа. И по специальности. Поэтому, что-то плохое в этом вряд ли может быть. Давай не будем гадать и подождем до понедельника.
Да, ты прав. Просто, когда месяц назад мы встретились, в моей жизни всё заиграло такими светлыми красками, что любая неизвестность у меня вызывает страх. Я очень люблю тебя и боюсь потерять.
Лотар поднялся из-за стола, подошел сзади к Лионе, положил руки на плече и, наклонившись, прошептал на ушко:
Я тоже тебя очень люблю, львенок.
Озабоченность не сходила с её лица эти выходные, не смотря на все бессмысленные попытки Лотара как-то отвлечь.
Без десяти минут девять, в понедельник, Логдэ постучался в приемную ректора и вошел. Как всегда, Фрау Штерн очень приветливо встретила его.
Лотар, присаживайся. Он сейчас занят, но скоро освободиться. Ты знаешь его пунктуальность. Подожди десять минут, и, не спрашивая, налила ему стакан чая, только заварился.
Из кабинета никто не выходил и ровно в девять часов фрау Штерн, подняв трубку, доложила:
Герр Сторм, Лотар Логдэ.
Услышав ответ, она глазами показала на дверь. Лотар кивнул и направился в кабинет ректора. Этот большой дубовый стол покрытый лаком в виде буквы Т и темно красный ковер с длинным ворсом всегда заставляли Лотара чувствовать себя неловко. Справа от стола, в темноте у зашторенного окна на одном из стульев сидел мужчина лет сорока в офицерской форме. Насколько разбирался Лотар, в звании оберста.
Лотар, здравствуй. Садись за стол, голос Эрнста Сторма никогда не предполагал возражений, нас интересует главный вопрос. Готов ли ты работать во славу своей Родины, нашей с тобой Германии?
Для меня это будет огромная честь, герр Сторм, уверенно ответил Лотар.
Ректор переглянулся с незнакомцем и продолжил:
Хорошо, Логдэ, этот вопрос мы закрыли. Теперь, я хочу поговорить о том, чему мы тебя учили. Что ты знаешь о тяжелой воде?
Лотар даже немного расстроился, так как он ожидал вопрос посложнее. Но если их интересует оксид дейтерия, то он полностью сможет удовлетворить их интерес. Внимательно слушая его, Эрнст Сторм и штабной офицер постоянно переглядывались, не перебивая и давая высказаться до конца. Минут через семь Лотар закончил и посмотрел на ректора, как ученик на экзамене давший исчерпывающий ответ. Эрнст Сторм выдержал паузу и сказал:
Впечатляет, Логдэ. Я вижу, что для тебя это было не сложно. Тогда ещё вопрос. Теориятеорией, а на практике ты смог бы?
Из уст ректора это прозвучало как высшая похвала, и Лотар, полный уверенности в себе, ответил:
Я думаю, практическое выполнение не составит мне значительных трудностей.
А внутри себя он хотел сказать простолегко. Логдэ не заметил, как оберст уверенно кивнул Эрнсту Сторму.
Что же, я очень рад, что ты оправдал мои ожидания. Теперь перейдем к организационным вопросам.
Открыв папку у себя на столе, он достал и протянул билет на поезд.
Логдэ, слушай внимательно. Послезавтра в среду, в полдесятого утра, с Гамбургского вокзала отправляется поезд. Это билет на него, начал рассказывать ректор, но его перебил штабной офицер:
Герр Сторм, прошу прощения. Разрешите, я все объясню, он присел за стол напротив Лотара и, не сводя с него глаз, продолжил, во-первых, на вас возложена важная миссия и поэтому, прошу отнестись с полной ответственностью. На этом поезде вы должны прибыть в Гамбург, где на вокзале вас встретят. Время прибытия 14 часов 45 минут. Затем вас на машине доставят в порт города Оденсе. Это Дания, там всё под нашим контролем. Вас проведут на сторожевой катер, который следует в Осло. Здесь, Лотар Логдэ, вы останетесь один.
Оберст посмотрел на Эрнста Сторма и попросил, чтобы фрау Штерн заварила чай, так как разговор будет долгим. Пока все сидели и молчали, у Лотара всё перевернулось внутри. Неужели Норск Гидро , неужели Веморк. Нет, не то, чтоб Лотар боялся, даже наоборотэто был вызов ему, который он готов принять, но Лиона И вот на этом месте Логдэ не знал, что думать. Фрау Штерн принесла на подносе три чашки чая, которые насытили кабинет бодрящим ароматом бергамота и офицер продолжил:
Он отплывает в 21 час. Около трех часов дня, 23 мая, он прибывает в Осло, где вас будут ожидать представитель Йозефа Тербовена. Это рейхскомиссар Норвегии. Все следующие инструкции вы получите от него лично. В случае нештатной ситуации, оберст достал из кармана кителя сложенную вдвое бумагу и протянул Лотару, положите в паспорт, назовем это сопроводительным документом. Теперь, попрошу вас всё повторить и очень медленно.
Логдэ обладал хорошей памятью, и для него не стало проблемой четко, с расстановкой, повторить слова штабного офицера. Тот удовлетворенно кивнул и спросил:
Теперь, я слушаю вопросы?
Лотар наклонил голову вниз, затем медленно поднял и спросил таким тоном, как будто он уже знал ответ:
Моя конечная станцияВеморк?
Лотар Логдэ, вы абсолютно правы. Кстати, это должен был вам сказать Йозеф Тербовен, но скажу я, коль вы уже все поняли. Переписка полностью запрещена.
Тогда разрешите ещё вопрос?
Конечно.
Сколько я там буду, и в чем заключается моя задача? спросил Лотар.
Мы направляем вас куратором всего технологического процесса на заводе, поэтому всё зависит только от вашей трудоспособности. Мне, кажется, вы справитесь, и, видя, что ответ не до конца удовлетворил Лотара, добавил, я думаю, не больше года. Ещё есть вопросы?
Нет, я всё понял.
Вот и отлично. Лотар Логдэ, желаю удачи. Вы можете идти.
Когда Лотар вышел из кабинета, фрау Штерн остановила его и тихо спросила:
Что-то серьезное?
Лотар слегка потерянным взглядом посмотрел на нее и ничего не ответил.
Сегодня, в пять вечера, я к вам зайду, провожая, сказала фрау Штерн.
А в кабинете, на столе у Эрнста Сторма уже стояли две полные рюмки французского коньяка.
Надо признать, хорошие у тебя выпускники. Сказать честно, я ничего не понял, когда он рассказывал об этом, как его, дейтерии, рассмеялся штабной офицер, видно, парень неплохой, давай пожелаем ему удачи.
И тепло коньяка сразу сняло напряжение в кабинете ректора.
Лиона ждала его дома не находя себе место и Лотар догадывался об этом, но ему надо было время, чтобы всё разложить по полкам. В Старый город он решил пойти пешком, той же дорогой, которой они прогулялись на Майский праздник. Как же тяжело соединить несовместимое! Точнее, невозможно. На одной чаше весов Лотар был горд за себя. Все эти годы учебы не прошли даром, на него возложили ответственное задание. Это не просто протирать пробирки в лаборатории и рассказывать детям о простейших химических реакциях. Логдэ чувствовал, что прикасается к великому открытию. Пусть даже не в первых рядах, но он, то звено, без которого невозможно создать что-либо значимое. Дело было не в тщеславии, просто хотелось оставить свой след в истории, а это был именно тот шанс. Он даже поймал себя на мысли, что идет на это ради науки, а потом уже Германии или, по крайней мере, одинаково.
На другой чаше лежало то самое светлое чувство на свете. Но он же, не предаёт Лиону! Она будет с ним, пусть не рядом, но в его сердце. В конце концов, это всего лишь год и потом он никогда не оставит её одну.
В этих раздумьях он не заметил, как подошел к той самой беседке около Спортивного форума. Присев на пару минут Лотар вспомнил о сложенной бумаге, которую дал штабной офицер и сказал положить в паспорт. Достав, он развернул её и начал внимательно изучать. Сразу в глаза бросилась свежая печать Министерство вооружений и боеприпасов. Сверху были его паспортные данные, а ниже текст, от которого у Лотара пробежала приятная дрожь по телу.
Предъявителю данного паспорта, в случае обращения, всем службам Вермахта обеспечить содействие и помощь.
Рейхминистр вооружений и боеприпасов
Тодт Фриц
Ниже была размашистая его подпись.
Оказывается, всё уже было решено до этой встречи. Но они выбирали и остановились на моей кандидатуре. Значит, я чего-то стою, думал Лотар, а под мостом, как будто гнались друг за другом, бежали волны реки Хафель.
Лиона слушала Лотара, и его спокойный голос внушал ей, что не произошло ничего страшного. Один год пролетит очень быстро и это, именно та ситуация, когда просто надо подождать. В какой-то степени Лиона соглашалась с ним, но глубоко внутри тревога шептала, что не может быть всё хорошо. Она пыталась сдерживать этот голос, но здесь была бессильна.
Лотар, купи бутылку вина и сыра. Все-таки к нам придет фрау Штерн, Лиона задумалась и улыбнулась, скорей, к себе домой, а в гости к нам.
Не успел он закрыть за собой дверь, как её глаза наполнились слезами, сдерживать которые было выше всяких сил. Через несколько минут она заставила себя успокоиться, и пошла в ванную комнату, привести себя в порядок. Когда Лотар вернулся, Лиона, как ни в чем не бывало, наводила чистоту в квартире, но покрасневшие глаза любимой не скрылись от его взора. Он всё прекрасно понял и чувствовал свою вину. Лотар крепко обнял её и тихо проговорил:
Львенок, я очень люблю тебя. Мы обязательно будем рядом.
На глазах Лионы снова проступили слезы, и она своими маленькими кулачками легко ударила Лотара по плечам.
Пунктуальности фрау Штерн могли позавидовать самые вежливые короли. Без двух минут пять Лотар, через открытое окно услышал, как соседи почтительно приветствовали её. Он открыл дверь и встречал уже на пороге. Фрау Штерн не заставила себя ждать и через пять минут они сидели за скромным, но со вкусом накрытым столом.
Лотар, ты понимаешь, я женщина и поэтому по природе любопытна, фрау Штерн посмотрела на Лиону, девочка, я всё понимаю, но это вызов не только ему, это испытание и для тебя. Письмо тоже может согревать.
Фрау Штерн, переписка запрещена, с грустью сказал Лотар, как я понял это закрытый объект.
Это что, настолько серьезно?
Лотар показал фрау Штерн сопроводительный документ, она пристально изучила его и спросила:
Это, конечно, не мое дело, но я не понимаю, причём тут Министерство вооружений и боеприпасов?
Я догадываюсь, но не уверен на все сто процентов, ответил Лотар.
Всё, хватит, командным голосом, как у ней это отлично получается, сказала фрау Штерн, Логдэ, поухаживай за дамами, разлей вино, а я сейчас поставлю пластинку.
Комнату наполнили веселые ноты пасодобля Рио Рита в исполнение оркестра под управлением Отто Добриндта.
Для Лотара это стало открытием, когда фрау Штерн начала рассказывать о себе. Он не мог поверить, что она провинциалка и родилась в маленьком городке Фюссен у подножия Альп, находящийся на юге Баварии. По своим манерам, она казалась чистокровной жительницей Берлина, но самое главное, никакого баварского акцента. На вопрос Лотара о своем произношении, фрау Штерн улыбнулась и пропела Mia, san mia. Это был девиз баварцев, означающий Мы такие, какие мы есть. Она рассказала, что столичный акцент ей давался нелегко, но если Лотар будучи коренным берлинцем не заметил разницы, значит труды были не напрасны, и что её дочка Кристина растет настоящей фройлен из Берлина. Как правило, время в хорошей компании пролетает незаметно и этот вечер не стал исключением. Когда фрау Штерн собралась уходить, Лотар поблагодарил её за всё, что она для них сделала, а ключи от квартиры он завтра занесет в школу.
Не надо, тебе завтра много чего придется сделать. Отдашь на перроне, я обязательно приду пожелать счастливого пути, возразила фрау Штерн.
Проснувшись утром, Лиона нежно обняла Лотара и долго смотрела ему в глаза, пытаясь полностью погрузиться в их глубину, а, затем, не сводя взгляда, шепотом спросила:
Ты же меня не забудешь?
Львенок, я перестану тебя любить, когда слепой художник нарисует звук падающего листа на стеклянный пол дворца, которого нет, тихим голосом ответил Лотар словами Фридриха Ницше.