С мыслями о Нине
Губы Зимина презрительно поджались. Он перечитал запись и остался доволен. Не было сомнений, что Горский будет обманут. Зимин представил, как тот пытается найти тайный смысл в последней дневниковой записи, но у него ничего не выходит. Хотя бы потому, что смысла там нет, пустой набор слов.
Приятно было сознавать, что ему хватило храбрости и воли, чтобы совершить поступок, который можно считать выходкой и преднамеренным обманом. Зимин не сумел припомнить, делал ли он что-то подобное. Нет, конечно. Это было очень приятное ощущение, он почувствовал себя свободным человеком.
Они копались в его голове и должны расплатиться за это. Зимин неожиданно понял, что считает виноватым не только Горского. Здесь и говорить не о чем. Виновен по всем статьям обвинения. Но и пресловутую подругу Нину Вернон. Почему? Чутье подсказало.
Ничего конкретного он ей предъявить не мог. Но эти ее подозрительные разглагольствования про метареализм нельзя было оставлять без внимания.
Кто она такая? Почему ведет себя не так, как положено молодым красивым девушкам? Что она хочет от него?
Не было ответов. Разумные объяснения не работали. Пришлось Зимину придумывать фантастические. Сразу нашлись походящие теории. Это было кстати. Все равно он решил написать фантастическую повесть. Почему бы не сделать Нину героиней? В прошлом ей, понятное дело, делать нечего, придется придумать достойную историю ее появления на лунной станции. Это будет непросто.
Заработала фантазия. Полезли в голову удивительные сюжеты. Зимину нравилось предположение о внеземном происхождении Нины. Если бы это действительно было так, многое непонятное объяснилось бы. Всем известно, что инопланетяне, если таковые существуют, обязательно должны выглядеть пугающе, интересоваться необычными вещами и завязывать странные знакомства.
Это была правдоподобная версия. Чтобы проверить ее, Зимин решил ознакомиться с ее личным делом поселенца. Но, к его удивлению, доступ к документам Нины Вернон был закрыт. Более того, нельзя было исключать, что их вовсе не существовало. Было о чем подумать.
Через пять минут в кабинет ворвался Горский.
Ты хотел посмотреть личную информацию Нины?
Да. А что такого?
Разве она твой пациент?
Нина Вернон неоднократно общалась с Чепаловым. Моя обязанность проверить, не была ли она завербована.
Кем?
Откуда мне знать? Пока еще не выяснил.
Неужели тебе удалось установить вину Чепалова?
Нет. Но сути дела это не меняет.
Какого дела?
Не кажется ли тебе, что Нина странная дамочка?
Это был правильный вопрос. Горский насторожился, на пару секунд застыл в неестественной позе, попытался выглядеть естественно, но у него не получилось.
Эту Нину надо бы проверить.
Что за блажь? Займись чем-нибудь полезным. Нину оставь в покое.
Мне кажется, что она инопланетянка.
Можешь это доказать?
Не хватает информации.
А ты постарайся справиться без проникновения в базу данных.
Не понял.
Когда добудешь железные доказательства, приходи, поговорим.
* * *
Самое ужасное во всей истории было то, что Зимин видел, как Горский разговаривал с Ниной. Он обращался к ней по имени, на «ты». С Горским было что-то не так. Его стремление к панибратству стало навязчивым. Зимин подумал, что это не менее странное и опасное явление, чем его собственный трепет перед зеркалами.
Было очевидно, что Горский знает о Нине что-то такое, что взорвет скучноватое течение жизни на станции. Зимин почему-то не сомневался, что его это коснется в первую очередь. И это приведет к разрушению личности. Не ясно, какой из двух. Той, что с опаской заглядывает в зеркало, или той чудовищной, что выглядывает из него.
То следовало обдумать. Но не удалось, ему не хватило времени. В дверь постучали. Пришла Нина.
Горский сказал, что ты хочешь со мной поговорить.
Нет, но раз уж пришла, вопрос задам. Кто ты такая?
Молодец! Хороший вопрос!
Я жду.
Если я отвечу, мне придется тебя убить.
Это страшная тайна?
Сомневаюсь, но есть вещи, о которых спрашивать не следует.
Тышпионка?
Нет.
Тыинопланетянка?
Нет.
Мне нужно перечислить все возможные варианты? Или сама признаешься?
Но я ни в чем не виновата.
Тем проще тебе будет сказать правду.
Когда-нибудь скажу, еще не пришло время.
Почему не сейчас?
Неплохо будет, если это произойдет позже.
Ради моей безопасности?
Нет. Потому что я так хочу.
Это плохо отразится на моем здоровье?
Нет.
Не твоем?
Нет.
Я запутался.
Я хочу остаться твоим другом. Что тут непонятного?
А если скажешь, я перестану быть другом?
Нет. Но наши отношения изменятся.
Мы поссоримся?
Нет. Мы не сможем видеться. Этот момент хотелось бы оттянуть.
Но он наступит?
Увы, да.
Даже, если я не захочу расставаться с тобой?
От тебя не зависит.
Значит, это твое решение?
Нет.
Решение твоего начальства?
Нет.
Кто же еще может нам помешать?
Не кто, а что.
Мы приблизились к правде.
Не надейся узнать обо мне больше, чем положено. Напрасный труд. О чем бы ты не спросил, мой ответнет.
Даже, если я задам правильный вопрос?
Нет, нет, нет.
Перелом
Прошла неделя, потом еще одна. Зимин несколько раз пытался выяснить отношения с Ниной, но безуспешно. Она потешно подмигивала и переводила разговор на другую тему. Как правило, задавала вопросы о Зимине. Смысл которых ускользал от Зимина. Какая пьеса Шекспира ему больше нравится? Кто, по его мнению, крупнейший композитор ХХ века? Можно ли считать Ивлина Во реалистом? Не поднимается ли у него после ужина температура? Чем он займется после возвращения с Луны? Еще какие-то нелепые вопросы о литературе и самочувствии. Если в них и была какая-то система, уловить ее Зимин не сумел. Но он честно отвечал. Ему казалось, что его открытость обязательно подтолкнет Нину к искренности. Но надежды не оправдались.
Ничего не вышло и с расспросами Горского. Он отвечал уклончиво, наверное, и сам ничего про Нину не знал. Из его слов Зимин понял лишь то, что Нине можно доверять, потому что она желает Зимину добра. «Что это значит»? «Не знаю». И все.
Как говорить с людьми, которые не желают отвечать на ваши вопросы? Любому человеку надоедает со временем совершать бессмысленные поступки. Вот и Зимин решил свернуть свое расследование. Тем более, что свое мнение о Нине он составил. Придумал, кем на могла быть. Версия была абсолютно неправдоподобная и годилась только для фантастического текста, но зато объясняла все странности ее поведения. Теперь по вечерам, после службы, Зимин занимался сочинением романа. Так у него появилась своя тайна, которую он не мог никому доверить.
А потом еще одна. Оказалось, что для него стали очень важны допросы Чепалова. С некоторого времени это были уже не допросы, а разговоры с умным собеседником на разнообразные темы, касающиеся почему-то, в первую очередь, самого Зимина. Он многое узнал о себе, о чем даже не догадывался. К немалому своему удивлению он обнаружил, что не является таким уж ярым сторонником практического бессмертия, как думал о себе до сих пор. Почему это выяснилось именно сейчаснепонятно.
Как так получилось, что вы не доверяете социальной политике Коллегии по нормализации?спросил Зимин.
Я много думал,ответил Чепалов.
О чем?
Надежда, что однажды будет построена экономика, способная удовлетворить любые, даже самые изощренные потребности человека,наивная утопия, сродни мечтам о вечном двигателе.
Вы, значит, не мечтатель?
В Коллегии, наверное, считают, что будущееигра с положительной суммой. Завертятся колеса судьбы и всем, без исключения, выпадет «зеро». И никто не уйдет обиженным. Это или беспросветная глупость, или наглый и сознательный обман.
Почему?
Афера с практическим бессмертиемигра с нулевой суммой. Пожалуй, даже с отрицательной. Проигравших будет несоизмеримо больше. Начнутся беды с крушения моральных ценностей. Замените нравственность этикой, и понесется! Все разрушения империй, государств и других политических организаций напрямую связаны с отмиранием человеческой совести.
Как это связано с бессмертием?
Каждый бессмертный человек однажды вынужден будет признать, что его жизнь не стоит и ломаного гроша. Еще вчера он действовал, строил планы на будущее, пытался выжить, карабкался по служебной лестнице, но пришло счастье, и необходимость во всех этих действиях отпала. Людишкам грош ценавот и вся мораль.
Что-то же они будут делать?
Искать способ побороть лень. Придет мое время, и я напишу книгу «В поисках развлечений».
Развлеченияважный элемент нашей жизни.
Делувремя, потехечас.
Так ли плохо, искать новые положительные эмоции?
Мир приведет к саморазрушению некомпетентность, леность и шаловливость «мальчиков» и «девочек». «Взрыв безнравственности» гораздо опаснее ядерной войны.
Что же нам делать?
Как что? Работать, выполнять свои обязанности с наилучшим качеством и максимальной старательностью.
Значит ли это, что я должен постараться и отправить вас в тюрьму на длительный срок?
У вас ничего не выйдет, я ни в чем не виноват.
Да. Придется постараться.
Не верю. Вы, Зимин, не из этих.
Не из каких?
Сами знаете. Что попусту языком трепать.
* * *
Самое ужасное во всех этих допросах было то, что Зимин не мог ничего Чепалову возразить, поскольку был согласен с каждым его словом.
Зимин попытался вспомнить, как жил, о чем думал в те времена, когда о практическом бессмертии еще не было объявлено. Но ничего не получалось. В голове возникали странные, не связанные между собой, случайные образы. Это было очень плохо. Зимин в таких вещах разбирался. Удивительно, почему он раньше об этом не подумал. Психофизика объясняет подобные симптомы однозначно: как не контролируемое воздействие на разум пациента внешнего источника.
Осталось выяснить, кто корректирует его сознание, и с какой целью. Впрочем, особого ума, чтобы установить это, не требуется. Итак, все ясно. Очевидно, что он сампациент, противник новой науки, заговорщик, диссидент, выступающий против эры практического бессмертия.
Какая иезуитская затеязаставить своего врага стать инквизитором, отлавливающим соратников, переламывая их убеждения! Обидно было Зимину сознавать, что все это проделывают над ним! И неприятно вспоминать, что он никогда не испытывал жалости к своим пациентам. Правильно говорят, что люди глухи к чужим бедам, пока они не коснутся их самих.
Отныне Зимину приходилось сдерживаться, чтобы не наброситься с кулаками на Горского и следить за тем, чтобы случайно не сознаться, что он знает правду.
Он должен был улыбаться против силы и произносить льстивые бессмысленные слова. Выходило это у него не очень хорошо, недостоверно, актер из Зимина получился плоховатенький, но Горский не замечал перемены в своем подчиненном. Обманывать оказалось не так уж и сложно. Особого таланта не потребовалось, Умение лицемерить, которого у него казалось ничуть не меньше, чем у любого другого человека, тихо дожидалось своего часа в дебрях подсознания и, когда пришло время действовать, оно не подвело, справилось на отлично.
Однако от допросов Зимин вынужден был отказаться. Устраивать спектакль перед пациентами у него не было сил. Он чувствовал себя одним из них и участвовать в их перевоспитании не собирался. Горскому он сказал, что ближайший месяц будет работать с документами.
Как стать заговорщиком?
Все указывало на то, что Зимин является не обычным бунтовщиком, а одним из вожаков научного Подполья. Сам факт его нахождения на Луне подтверждал это. Разве на Луну всех подряд свозят? Нет, только самых опасных и вредоносных врагов режима. Значит и он, Зимин, один из них. Звучит логично. Ему радостно было сознавать, что он больше не будет подопытной мышкой. Он вспомнил свою грустную жизнь на лунной станции. Почему он давным-давно не взбунтовался? Его дрессировали, как цирковую собачку. Лишали воли и способности поступать по своему разумению. Можно сказать, отняли жизнь, заменив ее суррогатом. Но память возвращается, впредь Зимин не позволит дурить себе голову!
Наверняка в прежней, настоящей жизни, Зимин был ученым психофизиком. Это подтверждается тем, что он владеет профессиональными навыками в достаточном для успешной работы объеме. Его память недавно изменили, но знания остались в неприкосновенности.
Зимин вспомнил, что люди из Коллегии запретили некоторые научные исследования. Наверняка, пострадала и психофизика. Пришлось ученым, решившим отстаивать право на познание с оружием в руках, уйти в Подполье. Нет сомнений, что он стал одним из бунтовщиков. Потом его поймали. Стали перевоспитывать. На Луне, чтобы не сбежал. Хотели сделать из него инквизитора, послушного Коллегии.
Но у врагов ничего не вышло. Его сознание выдержало. Он опять готов к борьбе. Что он может сделать? Сбежать, конечно! Это будет здорово! Первый побег с Луны. Ого-го! Он еще и прославится.
Зимин не сомневался, что на Луне есть люди, которые знают, как это сделать. Ему захотелось немедленно, зачем откладывать,серьезно поговорить с Чепаловым. Этот должен был помочь.
Разговор начать было непросто. Слишком большой перерыв, психологическая связь была разорвана. Зимин не мог сказать, что теперь он и сам пациент, и нуждается в помощи, не мог подобрать нужные слова, но ему повезло. Первым заговорил Чепалов:
Давно вас, начальник, не было видно. Слишком много работаете, как бы не надорвались.
Какой же я начальник?удивился Зимин.
Какой есть!Чепалов довольно засмеялся.
Это одна видимость.
Странно, а мне казалось, что вы допрашиваете меня по долгу службы?
Это недоразумение. Провокация.
Зачем вы мне это говорите?
Потому что я такой же человек, как и вы!
Претворяться не было больше сил, и Зимин рассказал Чепалову обо всех своих подозрениях. Самое интересное, что ему эта откровенность и открытость ничем не грозила. Ну, узнает Горский, что он разболтал о своем положении пациенту, что изменится? Его самого сделают пациентом? Напугали! Он и так пациент. С его сознанием давно работают и без всякого повода. Точнее, повод был придуман еще на Земле.
Это многое объясняет,глубокомысленно сказал Чепалов.
Не понял,признался Зимин.
Вы вели себя очень странно для инквизитора. Мы с ребятами говорили о вас. Решили, что вы или провокатор, или один из нас.
И что вы думаете сейчас?
Выодин из нас.