Год Оракула - Чарльз Соул 2 стр.

Кто-то, значит, умеет предсказывать будущее. Оракул.

Основные религиозные объединения либо отвергали Сайт, либо намеренно о нем молчали. Некоторые признали его. Политики и ученые мужи включили Сайт в свои речи, даже не запнувшись. Оракулу направляли приглашения на самые эксклюзивные мероприятия, предложения с различными сексуальными оттенками, выгоднейшие работы. Насколько было известно, предложения оставались без ответа.

На основании предсказаний возникали фавориты моды. Излюбленным напитком детей и взрослых стало шоколадное молоко после такого текста:

Бармены по всей стране быстро научились смешивать «Затемнение»: шоколадное молоко, амаретто и водка.

И раз уж Оракул не раскрывал тайну своей личности, публика довольствовалась названными в предсказаниях именами. Луизу Альварес сделали представителем «Хершис», и ей страшно нравилось быть в свете рампы, пока какой-то фанатик не попытался убить ее на пресс-конференции. Несостоявшийся убийца раскрыл свой мотив: сделать все, чтобы предсказание Оракула не исполнилось. Спасти мир от пагубного влияния лжепророка.

После этого Луизу взяли под плотную охрану, ее появления на публике резко сократились. Компания «Хершис» не хотела лишить ее возможности купить это молоко, когда настанет великий день.

«Анонимус» и многие дружественные ему хакерские объединения считали, что Сайт создан с использованием простых существующих средств анонимизации, практически гарантирующих, что только Оракул будет знать, кто такой Оракул, и только он сможет выдавать новые предсказания. Их вердикт был таков: тот, кто организовал Оракулу доступ, в тонкостях знает все нюансы современной науки о безопасности данных. Кроме этого, сказать им было по существу нечего.

Мировые рынки испытали серию головокружительных взлетов и падений. Исход следующих президентских выборов вдруг оказался под сомнением, поскольку Дэниел Грин, занимавший этот пост в данный момент, прохлопал первые немногие возможности прокомментировать, что значит для страны появление Сайта.

Реальных ответов не былопо крайней мере пока. Была лишь надежда, что в какой-то момент во всем этом появится смысл. Ясно, что все идет по какому-то плану, но что это за план, кто его составил, где, когда и как а главноезачем,  не знал никто. Пока не знал.

Ли откинулась на спинку кресла, читая последние строки собственной статьи. Она была даже лучше, чем ей помнилось. Не идеально, но уж точно не хуже большинства статей, выходящих из отдела новостей Urbanity. Зря Эдди напрягается.

Звоночекна рабочий аккаунт пришло письмо. Ли вытащила его на экран.

Ли секунд десять пялилась в монитор. Потом медленно протянула руку, щелкнула мышкой, свернув окно почтового приложения и открыв спрятанное за ним окно браузера. Где был, конечно же, Сайт.

Рука рефлекторно двинулась, Ли нажала «обновить», хотя внутренне съежилась в этот момент. Сайт не менялся никогда.

И все же изменения были.

Внизу страницы, под последним предсказанием, появились новые слова:

И нижеадрес электронной почты.

Глава 3

Уилл положил листок в стопку у стенки. Стопок таких было в его квартире три, каждая высотой четыре фута, тысячи страниц. И каждая страница была плотно покрыта мелким шрифтом текста с обеих сторон. Почти всевопросы для Оракула. Поскольку адрес оказался на Сайте, приходили миллионы писеми их содержание сводилось к трем вопросам:

Получу ли я то, что хочу?

Когда я получу то, что хочу?

Почему я не могу получить то, что хочу?

Первые тысяч сто были распечатаны и сейчас лежали штабелями между ящиками с инструментами Уиллабасы и гитары стояли на страже вопросов, как часовые.

 Брось их читать, Уилл,  послышался голос за спиной.

 Знаю,  ответил Уилл.  Это нелегко.

Он распахнул шкаф, вытащил видавшую виды фендеровскую бас-гитару, забросил лямку на шею и повернулся лицом к комнате. Не очень много там было что рассматривать: заваленный мусором журнальный столик (столешница будто спирографом разрисованакольца от донышек стаканов и длинные перевитые царапины), торчащий среди прочей отданной даром меблировки гостиной. Все остальное в квартире было забито аппаратурой. Инструменты, пюпитры, аккуратно свернутые бухты кабеля, педали эффектов, небольшой набор цифровой аппаратуры кладовка, а не жилье.

В единственном кресле сидел Хамза Шейх. Сияющие глаза, коротко стриженные волосы, ослепительно-белые зубы.

 Эти все вопросы больше ничего не значат,  сказал он.  Все, что нам было нужно, мы из них вытащили. Это теперь просто шум.

 Для людей, которые их посылали, они наверняка значат много,  возразил Уилл.

 Ты можешь ответить хоть на какие-то?

 Нет.

 Тогда не вини себя. На эти вопросы никогда ответов не было. Не стоит себя грызть только потому, что люди хотят что-то знать.

 Да тут логикой не поможешь,  ответил Уилл.  Я ну плохо мне от этого. Что мы людям даем надежду на что-то, чего никогда не исполним.

Хамза снова посмотрел на лэптоп, открытый на журнальном столике, рядом с разлохмаченными пачками бумаг, папками, заполненными информацией о людях, с которыми они собирались говорить, таблицами.

 Давай лучше соберись,  сказал он, внося обновленные цифры в какую-то экранную таблицу.  Сегодня самый важный день нашей жизни. Если у нас получится, сможешь помочь кому хочешь. Ни в чем себе не отказывай, брат.

Уилл начал басовую партию на висящем на шее инструментеповторяющаяся мелодия из четырех нот.

 Я этот мотив знаю,  сказал Хамза, не поднимая глаз от клавиатуры.  Как называется?

 Это «OJays»,  сказал Уилл.  «For the Love of Money».

 Ага, моя любимая,  отозвался Хамза.  Иди сюда, уже почти время.

Уилл подошел к дивану и сел, сняв бас с шеи и прислонив к подушкам. Шевельнув стопку бумаги на журнальном столике, достал свой лэптоп,  почти такой же потертый, как сам столик,  и блокнот Оракула.

Открыв компьютер, он взял блокнот и поднял его вверх, показывая Хамзе,  как бродячий проповедник, воздевающий Библию перед публикой.

 Перед тем как мы это сделаем,  сказал он,  давай все проговорим еще раз. Последний раз.

Он опустил блокнот, сворачивая его в руке.

 Ты думаешь, это в этом все дело? В этом причина, почему мне посланы были эти предсказания? Всего лишьденьги?

Хамза убрал руки с клавиатуры и тяжело вздохнул:

 Ладно, Уилл. Последний раз.  Он поднял взгляд, глядя прямо на Уилла:  Нам предоставляется возможность, которой я в жизни своей вообразить не мог. Настолько огромная, что я бросил работу, чтобы тебе помочь. Работу в инвестиционном банке, которая мне в неудачные годы давала бонус в четверть миллиона чистыми. Такая грандиозная, что я соврал жене, почему я это сделал. Я оставляю в стороне тот факт, что мы с тобой уже больше десяти лет лучшие друзья и что я ожидал большего доверия, чем ты сейчас проявляешь.

 Хамза, не надо, это не  начал Уилл, но Хамза поднял руку, и Уилл замолчал, не договорив.

 Равным образом я не говорю о том, что тебе это нужно намного больше, чем мне. Я не буду говорить об этом, потому что со стороны твоего лучшего друга это было бы грубо. Тем не менее

Хамза потянулся за блокнотом, Уилл его отдернул. Наступила паузаоба они обдумывали этот рефлекторный жест. Хамза медленно опустил руку, не сводя взгляда с Уилла.

 Послушай,  сказал он тихо.  Ты получил предсказания. Ты мне настолько верил, что рассказал о них. Мы долго говорили, пока решили, что делать. И к этому мы пришли, и оно нашу жизнь изменит навсегда. Навсегда. Ты не получил инструкций,  продолжал Хамза.  Ты не получил правил. Если ты найдешь на тротуаре двадцатку, это значит, что она попала к тебе с какой-то целью? Ты будешь обязан поступить с ней так-то и так-то, а не как-то иначе? Ни хрена. Она твоя, и ты можешь сделать с ней все что хочешь.

 Ты всегда переводишь на финансы,  сказал Уилл.

 А это неплохо. На самом деле это даже хо  Хамза замолчал, мотнул головой. Он хлопнул по крышке лэптопа, и снова качнулся журнальный столик.  Знаешь что?  сказал он, вставая.  Забудь. Давай завалим Сайт. Давай ах ты ж

Уилл смотрел, как Хамза ходит туда-сюда по комнате. Места ему было маловатомежду входом в кухню размером с телефонную будку и дверью ваннойшага четыре в каждую сторону.

 Ты сдрейфил сейчас, когда осталось  Он достал телефон, посмотрел время и показал его Уиллу: семь минут, и все, для чего мы работали, свалится прямо к нам в руки?  Хамза сунул телефон в карман.  Ты был человекомизвини менябез будущего. И когда тебе это будущее дали, буквально в руки, ты просто испугался. В смысле ну, да, это ошарашивает, не спорю, но значит ли это, что надо просто так сидеть? Будто ничего и нет? Делая вид, что ты не знаешь того, что знаешь в смысле, какого хрена?

Уилл смотрел, как друг мечется по комнате.

 Ты тоже нервничаешь, как я?  спросил он.

Хамза остановился, потом плюхнулся обратно в кресло, потирая лицо ладонью.

 Пф-ф-ф.

 Ты не был возле «Лаки корнер»,  сказал Уилл.  Это случилось до того, как я тебе сказал, что Оракуля. Ты не понимаешь, насколько неправильно все это может быть. А я знаю. Как только ты выпустишь эту информацию в мир, как только спустишь с цепи тебе останется лишь сидеть тут и смотреть, что будет, и знать, что это сделал ты. Все, что произойдет, будет твоей виной.

Хамза вздохнул:

 Знаю, брат. Сейчас еще не поздно все прекратить. Минут через двадцать такого варианта не останется. К тебе пришли предсказания, не ко мне. Я не буду настаивать: хочешь прекратитьпрекратим. И даже не парься. У меня другая работа есть. А у тебя  он обвел рукой обшарпанную, тесную квартиру Уилла,  у тебя есть вот это все.

Уилл положил на блокнот ладонь, чувствуя под рукой картонную обложку. От нее не ощущалось тепла, не ощущалось жизни, но по-своему она была живая.

Он просидел, задумавшись, довольно долго. Пытался все продумать, как пытался уже тысячу раз до того, и снова оказалось, что все это просто не охватить.

Прервав собственные размышления, Уилл заговорили ему самому было любопытно услышать, что он скажет.

 Да, давай,  сказал он.  Скажи еще раз, с кем я буду говорить.

 Ага,  ответил Хамза, открывая лэптоп.  Это хедж-фонд. Старрер, Верн, Бигби и Гринборо. Активы стоимостью около тридцати пяти миллиардов долларов, инвестируют в самые различные концерныот фармы и сельского хозяйства до нанотеха. Это значит, Уилл, что хотя мы не знаем, о чем тебя спросит СВБГ, но знаем, что это будет касаться одного очень общего вопроса.

 Денег,  отозвался Уилл.

 Именно. И ребята они крутые. Они на тебя наверняка наедуттак они действуют. Но помни, что сделать они тебе ничего не могут. Будут тебе грозить судом, но не бери в голову. Они понятия не имеют, ни кто ты, ни где ты. Говорить они будут с Оракулом. Об Уилле Дандо они не слышали и не услышат.  Хамза нахмурился.  При условии, что Флоридские Леди не облажались с защитой чат-программы, которую для нас ставили.

 Не облажались,  ответил Уилл.  Они свое дело знают. А кроме того, учитывая, сколько эти хеджевые парни заплатили за разговор со мной, последнее, чего они хотели бынас расколоть и меня отпугнуть.

 Верно, верно,  ответил Хамза, поднимая руку в знак согласия.

Уилл раскрыл лэптоп. Чат уже был запущен. Ничего такого хитрого, просто неотслеживаемая связь, чисто текстовая, работающая на браузере Тор через канал-анонимайзер.

 Окей, все готово,  сказал Уилл,  но у них еще есть несколько минут. Можешь проверить деньги. На всякий случайвдруг они сдали назад? Хотя вряд ли.

Хамза что-то быстро печатал на своем лэптопе.

 Мы сами чуть это не сделали только что,  буркнул он.

Усмехнувшись, он повернул компьютер экраном к Уиллу, показывая выписку со счета в банке на Каймановых островах.

 Лежат,  сказал Уилл.  Господи боже мой.

 Лежат,  отозвался Хамза.  Банк передаст их нам примерно через три минуты.

 Если что-нибудь не обломается.

 Ничего не обломается. Как только деньги уйдут с условного депонента, они наши, что бы дальше ни было.

Уилл улыбнулся:

 Вот так просто?

Компьютер Уилла издал звонок, и его улыбка погасла.

 Черт, они,  сказал он.

 Окей, окей,  ответил Хамза.  Готов?

Уилл посмотрел на экран, щелкнул суставами пальцев и положил руки на клавиши.

 Готов.

На экране появились слова:

Он посмотрел на Хамзу:

 Поставил им ультиматум. Тридцать секунд. Дай мне знать.

Хамза смотрел на экран, грызя ноготь. Тикали секунды. Уилл потянулся пальцем к клавишам, поколебалсяубрал руку. Если не получится он не мог себе представить, что снова наберется дерзости так сделать. Что бы Хамза ни говорил.

 Заплатили,  ответил Хамза.  Перевод завершен.

Все тело Уилла гудело, как струна. Его доляпять миллионов, что бы там дальше ни было.

 Ладно,  сказал он, кладя руки на клавиши.  Пора их заработать.

Первым заговорил банк:

 Кретины,  сказал Уилл.

 Что они делают?

Хамза начал вставать, чтобы посмотреть. Уилл махнул ему рукой, чтобы сидел на месте.

 Грозят меня засудить. Я буду оглашать вопросы, когда они их будут задавать.

Хамза щелкнул суставами и положил пальцы на клавиши.

«Вы говорите с Оракулом,  напечатал Уилл.  Беседа начинается сейчас».

Хамза включил на экране таймер, и пошел обратный отсчет десяти минут. Почти сразу появился первый вопрос.

Уилл засмеялся.

 Ну-ну,  сказал Уилл.  Жуть.

 Чего там?  спросил Хамза.

 Они хотят знать, когда умрут.

 Ага. Ты знаешь?

Уилл помедлил, чувствуя на себе взгляд Хамзы и усилием воли удерживаясь от того, чтобы заглянуть в блокнот.

 Нет,  ответил он.

А затем повторил это снова, снова, снова на каждый новый вопрос, появляющийся на экране, жалея, что не скопировал эти слова в буфер.

 Ох они и разозлятся,  сказал он Хамзе.  Десять лимонов баксов за пустышку. Ты что-нибудь извлек из их вопросов?

 Тонны полезного,  ответил Хамза. Он яростно что-то для себя печатал, пролистывая бумаги.  Они руками дергают влево-вправо, показывая мне, куда собираются инвестировать. Один только вопрос про страхование можно использовать, чтобы из десяти миллионов сделать сто. Не меньше.

 Потом мне объяснишь,  сказал Уилл.  Мне почти неловко из-за

Он замолчал, глядя в экран.

 Так, стоп, на это я могу ответить,  сказал он.  Повезло им. У них там сколько осталось, минута или две?

 Если точно, сорок пять секунд.

 Окей, напечатаю быстро.

Как всегда, когда Уилл вспоминал предсказание, оно было совершенно ясным, каждое слово, будто перед ним лежал открытый блокнот. Он начал вводить текст: