Я приехал просто посмотреть, Франческа.
Посмотрел? Так езжай обратно и напиши всё, как есть. Что в России всё тоже было очень непросто, особенно на пиковом этапе пандемии. Что здесь хватало идиотов, которые кричали, что их свобода гулять во время карантина неприкосновенна, как и жарить в парке барбекю. И что происходит здесь сейчас. Русские тоже падали в пропасть, но сейчас они уже сидят на её краю, свесив ноги, и отдыхают. А вы ещё даже не упали на дно.
Я тебя понял, кивнул журналист. С мужем знакомить не будешь?
Он в поликлинике. На приёме. После пандемии осталось много людей с последствиями пневмоний фиброз и прочее Но если ты хочешь
Нет, сказал Джанлуиджи. Не хочу.
Вечером он напился в предоставленном ему коттедже у самого леса. На следующий день его возили по окрестностям, показывая поля, комбайны, солнечные электростанции, филиал научного центра. А ещё через день Джанлуиджи улетел обратно в Бергамо.
* * *
Он снова стоял на балконе.
Дождь не моросил, никто не пел. В мусорном баке внизу в тщетных поисках пропитания рылся тощий полосатый кот. Коты выжили, их вирус не брал, в отличие от людей Журналист посмотрел на чёрные пустые окна трёхэтажного дома напротив. На безлюдную улицу.
Вернулся за стол и начал набирать на клавиатуре начало статьи для La Stampa: «Последствия пандемии коронавируса COVID-19 оказались для России поистине трагическими что и следовало ожидать для страны-изгоя».
Сноски
1
Боккаччо, «Декамерон». Пер. Н.М.Любимова.