Это точно, вздохнул старик. Я сам не видел, но мне доложили достоверные источники сотни человек похоронены на разных кладбищах, чтобы следы замести! Власти все замалчивают делают вид, что ничего не произошло! Даже на «Свободе» и BBC молчок. Кремль их тоже купил! Многие и вовсе не верят, но я-то знаю, как было дело! он перешел на шепот. Это все искажения в брамфатуре! Чудовище проснулось! Шшшш Оно еще преподнесет нам сюрпризы. Ты вообще об ЭТОМ не распространяйся: говорят, с теми, кто об ЭТОМ болтает, нехорошие вещи случаются!
Оба многозначительно замолчали, а Петр с удивлением взглянул на старикана.
Знаешь, Петр, его голос заиграл деловыми обертонами. У меня в Питере племянник живет. Сашей зовут. Аполитичный как слон, бизнесом бредит. Но власть дюже не любит! Может, ты с ним встретишься, поговоришь? Ему, вероятно, будет интересно, может он поучаствует в акциях или поможет с рекламой он очень в этом хорош!
Можно попробовать, согласился Петр.
Да уж попробуй, попробуй. Номер запиши Старик подслеповато полез в сумку нащупывая телефон или записную книжку. Я ничего не вижу! Очки, где мои очки? запричитал он. Петр, ты не видел моих очков? Я пришел сюда в очках, а теперь их нет. Такие крупные, в роговой оправе, левая линза треснута.
Петр в растерянности огляделся вокруг.
Может в карманах, предположил он.
Старик стал лихорадочно рыться в карманах куртки, брюк, рубашки. Очков нигде не было, они бесславно сгинули.
Черная дыра затянула! разочарованно протянул он. Вечно, вечно эта дыра, этот вселенский анус, заглатывает мои вещи, ощущения, мысли Она здесь, совсем рядом, но мы ее не замечаем. Только временами, когда бесследно исчезают вещи! она дает о себе знать. Очки! Только что они сидели мирно на моем носу, радовали хрусталик кристальной точностью изображения и нет уже их. Все потому, что мир наш не рационален, искажен как кривая Безье в Гильбертовом пространстве. Убежденный в постоянстве бытия ты просыпаешься с утра, драишь зубы, спускаешься в метро, работаешь до белого каления, усталый, но довольный возвращаешься домой. Все лишь до тех пор, пока не упадешь в дыру, не утонешь в мутном хаосе коллективного подсознания. Ты, наверное, думаешь, я сумасшедший? Совсем нет, многие великие мира сего знали об этом: Льюис Кэрролл описал все в мельчайших подробностях: помнишь, как Алиса, надышавшись холотропки, падает в кроличью нору и попадает в искривление пространственно-временного континуума? Об ее приключениях ты наверняка наслышан с детства? он вопросительно посмотрел на собеседника. Тот утвердительно кивнул.
В таком случае ты знаешь, чем там закончилось ей удалось оттуда выбраться. Но не всем удается! Теоретически существование альтернативной реальности, существующей бок о бок с нашей доказал в 30-м году австрийский немец Курт Гёдель в теореме о неполноте. Он на пальцах, старик продемонстрировал свои крючковатые, крепкие пальцы, доказал, что в каждой с виду непротиворечивой системе, каковой мнится наш мир, содержится иррациональное, не выводимое и недоказуемое зерно. Возьмем математику. Думаешь, дважды два всегда четыре? разошелся старик, переходя на крик. Как бы не так! То есть чаще всего, конечно, четыре, да. Но бывает и пять! И шесть! Даже семь бывает. Все возможно! Как об этом говорил поэт, он прытко вскочил на постамент:
Прекрасен и ладен нотный строй
Как когорта спартанцев
Строг и логичен ряд простой
Чисел и карбованцев
Но вороном белым мелькнет вопрос
Лебедем черным крякнет:
Припудрит ли барракуда нос
Когда брамфатура квакнет?
Когда расслоится небосвод
Радугой меж сетей
Когда ощерится чеширский кот
Иблисом средь детей
Когда в полночь взойдет заря
Вопль сорвется с губ
А вы ноктюрн сыграть смогли бы??!
По мере чтения его голос становился все мощнее, а на последней строчке и вовсе сорвался в патетический рев.
Артист! восхитился молодой.
Старик так увлекся декламацией, что не заметил, как двое верзил, в ярко красных пуховиках с надписью «RUSSIA», выросшие, будто из-под земли, на другом конце цветочной аллеи, принялись громить мемориал пинать букеты с цветами, топтать портреты героя, разбрасывать и тушить свечи. Первым заметил их Петр и бросился наперерез: Что вы делаете? Остановитесь немедленно!
Но те не спешили слушаться не обращая ни малейшего внимания на молодого человека они продолжили погром. В руках у одного возник брусок арматуры, у другого цепь. Он орудовал ей как кистенем.
Эрнест прервался и перевел взгляд на источник шума. Он сразу все понял. Глаза его налились кровью.
Это провокаторы! заревел он, резво спрыгнув с постамента, и решительно побежал к молодчикам. Тараном налетел он на мужика с ломом, сшиб его с ног и вырвал у него металлический прут. Теперь ситуация перевернулась вандалы оказались в невыгодном положении. Еле увернувшись от удара, обезоруженный молодчик зачесал в направлении Красной площади, крикнув приятелю: «Эй, сваливаем, этот ненормальный и убить может!» Тот кинулся вслед и оба они задали такого драпака, что пятки сверкали, а старик припустил за ними. Впрочем, вскоре он выдохся и остановился, тяжело дыша: его мощная грудь так и ходила ходуном, из глотки вырывался клекот. Сплюнув сквозь зубы Эрнест повернул назад. Большая часть ансамбля была разрушена. Россыпью валялись разбитые горшки, горько плакали растоптанные растения, искоса смотрели разорванные портреты. Оскверненный мемориал выглядел печально.
Чего стоишь, помогай давай! прикрикнул старик на Петра, застывшего как столб, в растерянности от происходящего. Тот вздрогнул, очнулся и принялся суетливо и беспорядочно помогать Эрнесту приводить все в порядок расставлять по местам горшочки и бутылочки, возвращать на место картины и лозунги. Самый крупный рисунок, тщательно прорисованный тушью, изображавший героя со взглядом, исполненным тревоги за судьбу страны, оказался разорванным напополам. Его пришлось склеить скотчем, нашедшимся на самом дне бездонной сумки старика, ветхой и поношенной, но содержащей массу полезных вещей. Наконец дело было закончено, мужчины устало присели на бордюр. Под ногами Петр заметил продолговатый предмет с дужками и крупными линзами. Он протянул его Эрнесту. Ваши? О, очки! Нашлись! обрадовался тот. Я же говорил, эта дыра отпускает Поигрался бес и хватит! Он надел очки на нос и сразу стал похож на ученого-изобретателя из фильма «Назад в будущее». Холодало. Старик выволок из сумки и накинул на себя замызганный плед.
Я немного подремлю, а ты внимательно смотри! Если они вернутся сразу толкай меня, я им покажу где раки зимуют!
Склонив седую голову и прижав подбородок к груди, он умолк. Стало тихо. Лишь ветер устало свистел, облетая опустевший город, с его вечно живой душой, перенесшей столько, что никакому человеку не снилось города благословенны долголетием и выносливы поболее людей.
Светало. Утренний туман колыхался над Москвой-рекой, застилая молочным маревом просыпающийся город. Доносились голоса спешащих на работу уборщиц и менеджеров, подземный гул метро, далекие гудки катеров. В тумане по мосту поехали первые машины. Хотелось крикнуть «Лошадка!! Ежик!!» И точно, как призрак появился из белого пара ежик нет, сменщик, мужчина лет 40, с сосредоточенным взглядом, представитель одной из общественных организаций, коротко поздоровался, поинтересовался, как прошла ночь.
На нас был наезд! взволнованно говорил Петр, но мы отбились! Вот, сейчас уже сейчас, все в порядке, мы все прибрали, все восстановили.
Сменщик угрюмо осмотрел заметанные следы ночного шабаша.
Кто налетчики? спросил угрюмо.
Да кто их знает, каждый раз новые черти, буркнул старик. Я пойду?
Можете идти, я позабочусь.
Тот неторопливо собрал вещи, прощупал очки на глазах, напялил овчинную шапку, плотно защищающую уши от ветра, по брови и заковылял прочь.
Эрнест Никодимович, Эрнест Никодимович, подождите! окликнул его Петр.
Что надо? огрызнулся тот.
Вы вы что-то хотели мне сказать, дать мне какой-то совет! догнал Петр старика. Мы говорили о чем-то очень важном, но тут прибежали эти варвары и А мне так интересно узнать!
Ты уверен, что хочешь это слышать?
Да.
Поблескивая остекленевшей радужкой, старик наклонился к Петру и зашептал ему прямо в ухо: «Опасайся провокаторов! Они повсюду!» Резко развернувшись, он зашагал по направление к Красной Площади.
О том, что мысли бывают материальны
Работа спорилась, никто не отвлекался на разговоры. Хотя у каждого в голове чертовым колесом вертелся вопрос: ядерная тревога что это было? Был ли мальчик? А дефолт? Власти многозначительно молчали. В сети множились слухи: утверждали, что банковская система рухнула, что атаку нейтрализовали средствами ПРО, что произошел сбой в системе предупреждения, что Красноярска больше нет, но этот факт тщательно скрывается. Некоторые и вовсе подозревали нечистую силу. Алексей Викторович строго предупредил ребят никакой пустопорожней болтовни! Так что никто не филонил, все дружно втыкали в мониторы: звонили, говорили, отмечали, записывали и снова звонили. Каждую минуту кто-то кликал по цифрам телефонной программы, законекченной к виртуальной АТС, слушал зуммер
Добрый день, я могу говорить с господином Икс? и быстро, быстро пока слушают: Я по поводу обучения. Ваша компания проводит обучение сотрудников? У вас выделен бюджет?
Обычно после вопроса про бюджет разговор вежливо, либо грубо сливался. Но временами ответ оказывался положительным! Чисто по методу Ржевского: можно по роже получить, а можно и впендюрить.
И Саша впендюривал, тренинг за тренингом.
Неожиданно айфон, мирно спавший в правом углу стола, затрясся, завибрировал и сказал: пип. Саша как раз дописывал персональный фейсбучный пост для Алексея Викторовича, он уже закончил с холодными звонками, дописал методичку по переговорам для новых сотрудников, зарегистрировал семь человек на завтрашний тренинг и даже между делом построил глазки Ларисе, неуклюжей девице с веснушчатым лицом и широченной розовой оправой на пухлом вздернутом носу. Айфон в углу стола снова затрясся и и еще настойчивее сказал пип-пип!
«Неужели Сима?» с надеждой взглянул он. Нет, не Сима. На экране висело сообщение с незнакомого номера.
«Александр, добрый день! Мое имя Екатерина, я координатор всероссийского политического движения Справедливость. Мне дали ваши координаты в связи с вашим желанием принять участие в нашей деятельности. Перезвоните, в случае заинтересованности».
«Оппа! На ловца и зверь бежит!» Саша остолбенел от удивления: никогда в жизни не выражал он вслух такого желания. Только про себя и то мимолетом. Ему стало интересно, он нажал на кнопку вызова..
Закончив разговор, Саша разволновался ему предлагали встречу. По горизонту сознания носились облака сомнений: надо ли ему это? что там за люди? не разведут ли его банально? Но шестое чувство не оставляло места для сомнений: надо идти!
Легкий мандраж прокатился по телу перед ним открывались самые заманчивые перспективы! Конечно, он общался с оппозиционерами, бывал на митингах, но никогда не участвовал в партиях, организациях, движениях. Не пробовал себя в качестве активиста или агитатора. В глубине души Саша не вполне доверял профессиональным политикам властителям душ, повелителям масс, считая их пеной поднимающейся на гребне народного гнева. Теперь ему в руки шел отличный шанс узнать, как устроен этот мир изнутри. Мир больших посулов и грандиозной лжи. Может статься именно ему, Саше, удастся вытащить Россию из той глубокой ямы, в которую она попала? «Схожу и посмотрю, чего я теряю?» убеждал себя он. «И действительно, не понравится уйду», решил Саша.
О том, как Саша оттягивался в клубе
Субботний вечер. И вот опять
Я собираюсь пойти потанцевать.
Я надеваю штиблеты и галстук-шнурок
И запираю свою дверь на висячий замок
Снова и снова играла в голове древняя рок-песня при непосредственном приближении вечера пятницы праздничного дня офисных работников. «Вечер не обещает быть томным,» обрадовался Саша, обнаружив на вибрирующем гаджете ухмыляющуюся рожу Скифа. Бонвиван и гуляка Скиф любил ударно выпить, хорошо развлечься, снять телок и отдохнуть с ними на хате. Звонил он обычно с предложением.
Саша, как ты? Выпьем сегодня? загремел в трубке звучный бас.
С удовольствием! признался Саша, изрядно утомленный бесконечной чередой клиентов, тренингов и продаж. К концу недели ему уже не хотелось ничего продавать, хотелось покупать алкоголь, веселье, счастье. Друзья договорились встретиться вскоре возле бара на Думской и Саша поспешил на выход, чтобы поскорее перестать видеть озабоченные и осточертевшие рожи любимых коллег.
На выходе из метро его аплодисментами приветствовала группка людей, образовавшая живой коридор. Они с наигранной веселостью хлопали в ладоши и кричали «Добрый вечер!» «Жизнерадостные шизики!» удивился Саша, поворачивая налево, в аркаду колонн Гостиного двора. Под ногами хлюпала морозная слякоть, извечный питерский дождь размывал рассеянную в воздухе токсичную аэрозоль из выхлопных и угарных газов, а хмурое идеально серое пластиковое небо висело так низко, что не оставляло лучам солнца ни единого шанса. У дверей бара Саша не нашел друга. Какой-то парень с разбитой губой валялся в луже неподалеку от входа, его поочередно хлопала по обеим щекам ярко накрашенная девица в шерстяных фиолетовых колготках с рассыпающимися цветными брызгами на голове. Скифа нигде не было. Саша загляделся на девушку. Внезапно тяжелая рука накрыла его плечо.
Скиф! обернулся Саша. Вот леший! Как снег на голову. Как у тебя так получается?
Элементарно, Ватсон! парировал Скиф. Я просто не торможу посреди дороги, разглядывая посторонних самок.
Со Скифом Саша познакомился лет пять назад в «Койот-баре» тот, бухой в зюзю, просвистев по пьяной лавочке кошелек, бегал по клубу и просил у незнакомых людей одолжить денег. Естественно, был последовательно посылаем сеять доброе и вечное квадратно-гнездовым способом. Однако Саше, его растрепанная шевелюра и красный галстук поверх ямайской рубашки внушили подспудное доверие, ну не может такой весельчак быть банальным разводилой! что он без колебаний вынул из кошелька недавнюю получку. Вместе с деньгами, возвращенными на следующий день, Саша в довесок получил друга.
Пройдя через линию (Маннергейма) фейсконтроля, друзья вклинились в ароматную толпу. Мужчины, женщины, пухлые и худосочные, мясо, лимфа и кровь терлись друг об друга в клубящемся чаду разноцветных огней. Казалось их вообще ничего не беспокоило: ни дефолт, ни атака, ни другие непорядки последних дней. Решил забить и Саша.
«Еще мартини?» пошутил Скиф.
Нет, «белый русский», на полном серьезе ответил Саша.
Тогда я черный.
Миниатюрная барменша, с торчащими сквозь синтетическую белизну сосками, неуловимо мелькала между бутылок. Еще через четверть часа друзьям, наконец, удалось обратить на себя ее внимание.
За встречу!
За жизнь!
За нас!
Знаешь, в чем отличие русской феминистки от западной? начал свои обычные приколы Скиф. Русская феминистка желает от мужчины получать, но не хочет давать. Ты приглашаешь ее на курорт, оплачиваешь ресторан, билеты и гостиницу, и когда вы уже лежите в бунгало под балдахином, она тебе сообщает: прости, дорогой, я еще не готова к близости! Давай лучше съездим в Диснейленд! Западная же феминистка платит в ресторане из собственного кармана, а потом сама тебя приглашает: «Знаешь, что я решила? Пойдем трахаться! Но вначале, будь добр, подпиши договорчик с тебя три оргазма, два куннилингуса, и чтоб никаких миссионерских и собачьих поз! Ты читаешь договор, а там мелкими буквами приписано: невыполнение условий договора приравнивается к изнасилованию».
Хахаха, засмеялся Саша, поднимая бокал. За баб!
За русских баб!
Они взяли еще. На этот раз Саша пил «черный русский», а Скиф белый.
У меня много баб было, хвастался Скиф, так вот я тебе как на кресте, ну, или на магендовиде, скажу русские бабы самые лучшие! Знаешь, говорят, что русская народная душа женщина! Так вот, я бы не отказался ее трахнуть! Она ж, поди, сладкая, русская душа-то!