Кусков Сергей АнатольевичАнгел с пламенными крыльями. Том 3Золотая планета-12
Часть V. Мститель
Глава 24. Вопрос милосердия
Где-то через полчаса отпустило. Звон в ушах прекратился, я пришёл в себя. Но лучше бы уж не приходилибо по мере отпускания на меня наваливалось ЭТО, вгоняя в ещё большую нирвану. Я не знал, что делать, не знал, как быть, не знал Господи, я ничего не знал! Трупы, там были трупы! Много трупов! И Марта, которая, видя, как я отошёл, «обрадовала» вдогонку, что погибло трое наших. Одну расстреляли ДБшники на ступеньках, из-за чего и произошёл сыр-бор (они видели эти кадры в прямом эфире в режиме реального времени, так как участвовали в операции в качестве резерва), и двое ветеранов группы-два при последующем штурме. Ещё несколько раненых, но это не в счёт. Мой главный критик, внутренний голос, пока ещё не начал шептать, что это моя вина, что это я заварил кашу, но я справлялся и без него Ведь действительно, не будь этого дурацкого плана нападения на её высочество в лобничего бы не произошло. А до этого не будь ещё более дурацкого нападения на гвардию
«Славы захотелось, камаррадо»? говорил я сам себе вместо него. «Вот и кушай славу!»
А ведь я мог устроить несколько одиночных казней, убийства виновныхи только их. Комиссар, начальник управления гвардии по округу, ну, может ещё парочка тех, кто что-то знал и покрывал. Плюс, охранники торгового центрано там ещё легче. С десяток тех, кто не пришёл на помощь, хотя могэто не ВСЕ охранники. Выцепить в городе их было бы куда проще, чем организовывать театрализованный штурм. Обозначить все цели, разом в городе всех накрыть, чтоб не разбежались по щелям, как тараканы, вывезти в тот же ангар в Боливаресе, в котором действо и запланировано И получим такой же театральный эффект, только без массового красования себя любимого перед камерами и попытки что-то в этом мире кому-то доказать. Месть, вендеттавот что я бы сделал. Но я решил устроить революцию.
А расплачиваться за это должны они. Девчонки. Ветераны. И бойцы департамента, попавшие в жернова.
Сворачиваемся, прошептал я, перебивая щебет Марты, который не слушал. Она считала, что пытается им отвлечь меня, что поддерживает, но я давно уже думал о более глобальных вещах, чем А о чём, собственно она всё это время говорила?
Повтори? Лицо главы гномиков подёрнулось злостью. На себячто не поняла, что со мной происходит и теряла время на трёп. Я усмехнулся, и, отдавая отчёт словам, повторил:
Передай всемотбой, сворачиваем операцию. Пусть грузовики перегонят назад, в «Рио-де-ла-Плату». Командирам подъехать К чёрту, позже всех соберу, тогда и обсудим детали нового плана.
Челюсть Марты отвисла. Я же посмотрел на ладониих трусило. Да и всего меня трусило, но в этом нет ничего страшного. Тяжёлые решения тоже иногда нужно принимать и нести за них ответственность. Меня не поймут многие, а некоторые захотят распять на кресте Но больше сегодня никто не пострадает. Это моя вендетта, а не войсковая операция корпуса. Хватит трупов.
Видимо, Марта поняла эти мысли по моему лицу, потому, что активировала взводную связь и бегло бросила:
Притормози где-нибудь в укромном месте, и побыстрее. После чего переглянулась с остальными гномиками, кто сидел в салоне. Мне их ухмылки не понравились, но было плевать.
Укромное местечко нашли быстроне мудрствуя, заехали под ближайшую арку технического тоннеля под магистралью. Над головой жужжали проходящие по дороге машины, еле-еле, но чувствовалось подрагивание бетона, но единственный требуемый им критерий, отсутствие людей и камер в обозримой близости, был выполнен.
Вытаскивайте его, бросила моя чернокожая подруга, открывая люк и быстро выскакивая. Это «вытаскивайте» не понравилось ещё больше. Ибо гномики восприняли слова буквальновытащили меня, как щенка из корзинки, как будто у меня были мысли сопротивляться. Четверо девиц в лёгких доспехаху меня не было шанса даже против одной. Остальные трое вылезли из водительской кабины.
Ну что? Это Марта одной из них. Та отрицательно покачала головой.
Чисто. Хвоста нет.
Тогда оружие в салон, бросила она товаркам, которые ехали с нами. Сейчас оно не понадобится.
Те, кто ехали с нею, убрали винтовки; остальные разошлась в стороны, наблюдая за территорией.
Хуан, повернулась Марта ко мне, нахмурив брови. Хуан, мне очень не хочется делать то, что я сейчас буду делать. Но я обязана. Глядя на пылающий взгляд мулатки, понимая, что она задумала, я даже не поёжился. Душевная боль в данный момент была гораздо сильнее любой телесной. Неуверенный шаг ко мне. Ещё шаг. Отдала винтовку подруге, после чего сняла шлем и тоже отдала подруге. Нервничает, пытается собраться и оправдать себя. Я её не винилтак надо. Ей надо. Пускай делает, что должна, раз хочет. Но я не уступлю. Разгерметизировала обе латные перчатки и швырнула за спину, прямо на бетон тоннеля.
Я это сделаю потому, что ты неадекватен, Хуан! закричала она, доводя этим себя до кондиции. А нам нужен командир! ОЧЕНЬ нужен! И нужен СРОЧНО! Думаю, ты извинишь меня позже, когда поймёшь. Девочки?
Двое гномиков схватили мою тушку. Я не сопротивлялсяя тоже хотел эту боль. Несмотря на рёбра, несмотря на всё. Потому, что онаспособ на время убежать от другой боли, от которой вряд ли когда-то получится избавиться.
Удар. По лицу. Могла и челюсть свернутьперчатки сняла, но локтевые и плечевые сервы работают. Поняла ошибку, следующий удар сделала слабее, нежно махнув рукой, но мне и этого хватит.
Затем переключила целеуказатель на живот и принялась молотить по дыхалке. И снова по лицу. Кажется, из носа потекла кровь. Я висел на руках у девчонок и по-прежнему не пытался сопротивляться.
Мать твою, Чико! не выдержала она. Ты соображаешь, что делаешь?
С-сообррржаю, выдавил я, сплюнув кровь. Губа разбита, ну да ладно, жить буду.
Ни хрена ты не соображаешь! ярилась она. Ты думаешь нам легко?
Я философски пожал плечами.
Да нам тяжелее, чем тебе, мать твою за ногу! кричала она. Если б не машины, даже не знаю, где бы её услышали. Онинаша семья! И были ею уже много лет!
Мы тут с ЧЕТЫРНАДЦАТИ, сволочь ты эдакая! сверкнула она глазами, но на сей раз совершенно искренне. А кто-то с тринадцати! И всё это время корпуснаша единственная семья! Что должны чувствовать мы?
Я не хочу, чтобы кто-то погиб ещё всё-таки выдавил я. Ответом мне стал новый удар в лицо.
Ни хрена ты не понимаешь, Чико! Вообще ни хрена!
Ещё удар.
Мы пошли за тобой! ЗА ТОБОЙ, мать твою! Пошли на это грёбанное дело! Знаешь почему? Удар. Думаешь ради девочки? Ради твоего ребёнка?
И снова удар, я чуть не взвыл.
Хрен тебе! продолжала она, словно не замечая моей боли. Мы пошли потому, что каждая из нас могла быть на том месте в той оранжерее! Каждая! Да, мы стали грёбанными ангелами, мы можем десятерых уложить и выжить, но если бы НЕ СТАЛИ ими, для нас всё могло быть точно так же! Только ещё плачевнееникакой департамент нас бы не вытащил! Нужны мы им!
Это не ТЫ, удар под дых, воспользовался нами, сукин ты сын! Это МЫ! в челюсть. Со злостия взвыл. МЫ воспользовались грёбанным тобой! Снова удар. Я не сдержал стон. Марта же Лицо её перекосило, передо мной ярился настоящий демон. Да, они погибли, мать твою так и разэдак! Но ты, сучий выродок, хочешь сделать так, чтобы они погибли напрасно? И очередной удар, самый сильный. Меня скрючило, и она поняла, что перегнула палку.
Подождала, пока приду в себя. Нависла сверху. Произнесла, выдавив презрительную усмешку:
Значит так, Чико. Приходи в себя. Вставь мозги в то место, в котором они должны находиться и начинай ими работать. Нам нужен командир. Девочкам нужен командир. Ветеранам нужен командир. Всем нужен. Потому что мы хотим закончить начатое, мать твою! Всё понял? Следующий удар пришёлся по скуле, но слабый, для вида.
Гномики по её знаку меня бросили, я свалился на бетон. Из носа хлестала кровь, всё лицо было в крови, а сверху красной жижи по нему стекали слёзы. Текли и не могли остановиться.
Ты«Чико», птенец, продолжала она. Вот только времени на то, чтоб стать взрослым у тебя нет. Вставай, садись в машину и поехали, и чтобы я больше не слышала нытья! Лучше я тебя прямо щас пристрелю, и скажу, что так было, чем буду смотреть в глаза остальным и краснеть, что когда-то спала с трусом!
Я не трус! Я начал подниматься. Тело ныло, было одной сплошной зоной боли, но плевать. Руки дрожали Но я хотел говорить, я хотел выплеснуть то, что творилось на душе. Я не трус, Марта! Просто я
Просто что?
Дура! Если бы я сделал всё НЕ ТАК, по-другому, они были бы живы! Все они! А виновные тваримертвы! Безо всяких грёбанных потерь!
Я виноват, что замахнулся на такое, что не потяну! Не подумал, что не осилю! Не мог остановиться в своём планировании! Для меня вы, все выбыли винтиками! Юнитами из сетевой игры, которую прокручивал в воображении! Я не понимал, что реснуться невозможно, можешь ты это понять своим скудным умишкой?
Они погибли не из-за того, что сдали нервы у того безопасника, продолжил я спокойнее, ибо понял, наконец, что чувствую. Они погибли потому, что я отнёсся к ним, как К не-людям! Понимаешь? Андроидам!
Меня трусило всё больше и больше. Приступ, мой вечный спутник детства и юности. Давненько не навещал, я уж было стал забывать, что это такое.
По лицу Марты текли слёзы, но и остальные гномики старались смотреть в стороны, держа меня в обзоре лишь боковым зрением. Да, эмоциональный разговор, но очень нужный. Для нас обоих.
Мы сворачиваемся, Марта, уверенно продолжил я. И будем мстить. Мстить, а не наказывать, мать твою! перешёл я на крикнакрыло.
Но ей мои крики были до афелия Седны. Гулко стуча металлическими сапогами, мулатка приблизилась и присела, скорчив зверскую рожу.
А ты спросил об этом НАС, Чико? Хотим ли мы мстить?
Помолчала, глядя на меня С состраданием. Не выношу сострадания! Особенно со стороны настолько злой сеньориты.
А может мы не хотим мстить тихо мирно и из-за угла, ядовито усмехнулась она. Может мы как раз и хотим этогореволюции? И пошли за тобой только потому, что ты её предложил? Об этом ты думал?
Ты первый, мать твою, предложил такое! Никто до тебя в корпусе не задумывался о подобном, хотя «мстей» было видимо-невидимо! И только потому ты собрал столько фанатов, что даже ветераны побросали свои дела и подписались! Им что, делать нечего за изнасилованную девочку мстить с их положением? Ребёнок? Да плевать им на ребёнка! Жизньжестокая штука, ты понимаешь это ещё в приюте, Чико, а к сорока это становится настолько древней аксиомой, что хоть к динозаврам отправляй!
Мстить в корпусе есть кому! продолжала сверкать она глазищами, только искры не сыпались. Ради этого ветераны свои дела не бросают! Но они пошли за тобой МЫ пошли за тобой, Чико! Потому, что ты покорил нас ИДЕЕЙ, а не грёбанным планом грёбанной мести!
А теперь хочешь вот так всё взять и разрушить? Лишить всех такого удовольствия? Плюнуть в душу? Да не бывать этому!
И снова удар. Меня откинуло, отбросило назад. Пролетев полметра, я ударился затылком.
Еле-еле, из последних сил приподнялся. Хотел что-то возразить, но Белоснежка, как богиня мщения, шаг за шагом неумолимо приближалась, и в лице её читалась моя смерть.
Ты, Чико, лидер! Мозг! Хоть и не до конца понимаешь, что это такое! И люди за тобой пошли, потому, что чувствуют это! Да, ты принял неправильное решение. Да, люди погибли. Много людей, включая наших. Но вот только это не повод раскисать и пускать слюни, мать твою в невесомости! Ты споткнулся, но должен встать. Встать, признать ошибки и идти дальше. И вести остальных за собой. Или!..
Она забрала винтовку у одной из девчонок, и бросив остальным: «Назад!», нажала активацию. Раздалось протяжное «у-у-у-у-и-и-и-и-и» Приставила мне ствол к лицу, пальцем спуская предохранитель.
Я поднял глаза, встретился с нею взглядом. Её глаза были полны отчаяния, злости. Но одновременно и решимости. Марта верила каждому слову, которое говорит, и, действительно нажмёт на спуск, если не увидит во мне того, кого хочет видеть. Ибо есть вещи выше неё. Выше меня, выше всех. И за это стоит бороться.
Хуан, если ты сейчас проявишь слабину, если подставишь всех, разочаруешь прошептала она, ты нахрен никому не будешь нужен. Из её глаз покатились слёзы. Ты не школьник-Хуанито, которому могли что-то простить. И не кадет Ангелито, за спиной которого стояли взрослые кураторы и за всё отвечали. Это твой выпускной экзамен, Чико, в новую, взрослую жизнь, твой личный Полигон. И мосты назад взорваны. Или ты становишься мужчиной и находишь силы вставать и идти дальше, несмотря ни на что, или я стреляю. Потому, что я убью быстро, безболезненно, а как убьют тебя ОНИ
Она плакала. Я на пол-оборота повернул голову И не только она. Все они, кто был рядом и не отвернулся Да и кто отвернулсятоже. Да уж, эмоциональный вышел вечер.
Умом я понимал Марту, что делаю неправильно, но дамоклов меч решений всё ещё висел.
Это называется «милосердие», Хуан, продолжила она, шмурыгнув носом. Я милосердная, как Святая Марта. И замолю этот грех. Давай, решай. Я жду.
Не хочешь, чтобы потом говорили, что спала с посредственностью, которая наложила в штаны, как только запахло жареным? Откуда только силы на иронию взялись. Она покачала головойслёзы застилали ей глаза, но это не помешает всадить в мою черепную коробку пару горячих игл.
Я люблю тебя, дурачок. Всё равно люблю, до сих пор. Хотя знаю, что нам не быть вместе. И я не дам тебе оступиться. Ради тебя.
Пауза.
Хуан, я знаю что это такое. И что со мной будет. И готова. Потому, что лучше я спишу всё на нервный срыв, чем они в тебе разочаруются. Потому, что если они разочаруются в тебея разочаруюсь в себе.
Честно. И, мать его, как же правильно! По-ангельски!..
Есть, меня накрыло. Слишком большой вышел объём эмоций. Мозг отказался переваривать информацию, психика отказалась тормозить, наоборот, начав разгон И это случилось.
Я бился в конвульсиях минут пять. Четверо гномиков в доспехах, включая саму Марту, пытались сдержать меня, прижав к земле, и получалось у них еле-еле. Чудо, что не вырвался.
Я лежал на бетоне технического тоннеля под эстакадой и плакал. Слёзы сами лились из глаз, но это были слёзы очищения. С ними из меня выходил весь негатив, вся дурь.
Я должен стать взрослым. Я должен научиться признавать ошибки и вставать, двигаясь дальше. Да, чертовски сложно, но, мать его Я ДОЛЖЕН!!! Они ждут меня, уже почти все должны были собраться в том долбанном ангаре. Они ждут лидера, ждут вдохновителя, ОСОБЕННО ждут после такой неудачи, как у управления гвардии. Я нужен им. Я нужен себе. И, наконец, я нужен королеве. Сильным и взрослым, а не школьником-хлюпиком. И я им буду.
Наконец, превозмогая боль в мышцахуже и забыл, что это такоесел. Дрожащими руками вытер слёзы. Сидящая рядом на бетоне Марта протянула бумажный одноразовый платок, после чего вскрыла пачку влажных косметических салфетокмне много что на лице предстоит оттирать. Хриплым голосом прошептал:
Спасибо, Снежка. Я чуть не сорвался.
Я тоже. Она шмыгнула носом. Я должна была привести тебя в чувство. Потому, что, мать его, больше некому. Хотя знаешь как самой хреново?..
Она уткнулась мне в грудь и Разревелась. Позорно, как девчонка. Та самая грозовая валькирия, что из милосердия только что чуть не отправила меня к праотцам. А я обнимал её, гладил волосы и покровительственно улыбался. Ейможно.
Спасибо, Снежка! вновь прошептали губы. Девчонки, ну что там у вас с водой умыться? бросил я двоим скучающим невдалеке гномикам, ожидающим, что же делать дальше.
Д-да, Чико Сейчас! подорвалась и вскочила одна из них, так же стирая слёзы, и побежала к машине. На лице её заиграла улыбка.
Глава 25. О том, как мышки плакали, кололись, но продолжали готовиться к вечеринке
Сеньор Варгас считал себя умным человеком. Настолько умным, что в политику и дрязги старался не лезть, избегая их при любой возможности. Не всегда это получалось, но и когда не оставалось выхода, занимал самую осторожную позицию. И есть отчего так себя вести: когда твой шефсестра королевы, в случае чего, чтоб оправдать её за тот или иной промах, правящая планетой Система будет искать козла отпущения из её ближайших подчинённых, и тут фантазии место не так уж много. Сестра королевы не может быть неправой. Неправ может быть лишь исполнитель, что что-то не сделал, не проследил, не уделил должного внимания или вовремя не доложил. Это вулкан, в жерле которого они существуют многие годы И только благодаря своей осторожности все эти годы он «наверху», невзирая ни на какие бури и чистки.