Хуан, мне жаль тех людей. Которых я тогда В общем Опустил голову. Я больше никогда не садился за руль. Даже трезвый. И вообще с тех пор я Я стараюсь трижды думать, чтобы от моих действий никто не пострадал.
Он хотел меня разжалобить? У него не получилосья стоял с каменным лицом.
Их семьи получили большую компенсацию, продолжал попытки Эдуардо. Я не мешал. Знаешь, все люди делают по малолетству ошибки. У меня она вот такая. И я больше никогда не допущу ничего подобного.
Да, и от этого те люди, конечно, воскреснут и продолжат жить, ехидно выдавил я, ставя точку. Развернулся и пошёл по своим делам. Нет, чувство ненависти и омерзения по отношении к нему никуда не исчезло. Но, блин, как же неприятно было на душе! Лучше бы я и дальше не знал его, и считал непререкаемым монстром и избалованной дрянью. Так легче ненавидеть.
По машинам! отвлёк голос Васильевой. Хуан, мы поехали. Сама Лана подошла, подбадривающее ткнула в плечо. У нас всё получится, Хван. Я верю в это. У всех нас.
Я улыбнулся в ответ.
Так точно, всё получится.
На душе скребли кошки. Но совсем не за операцию.
Глава 26. Приглашение от которого сложно отказаться
Боливарес практически не охранялся. Это поразило Мишельона ждала чего-то большего. Ждала разборок, усиления, вплоть до ввода в город национальной гвардии. Но усиления и не требовалосьв этом северном анклаве было не просто спокойно, здесь было пустынно. Ни гвардии, ни бандитов, ни даже людей на улицах. Люди были, но гораздо меньше, чем можно было ожидать вечером в пятницу, когда все работяги возвращаются после тяжёлого труда. Некая гнетущая туча висела над районом и давила, и она, как человек, связанный с силовыми структурами, ощущала её подкоркой
Впрочем, удивляться было некогдаеё белоснежная красавица «Омега» быстро вырулила на нужную улочку, проехала сквозь такую же пустынную, как и район, промзону, и подъехала к заброшенному старому ангару. Возле которого на удивление так же было тихо, ни души. Но ворота ангара были открыты, как бы приглашая её. Понимая, что с точки зрения стратегии это глупо, но будучи уверенной, что её-то Хуан тронуть не посмеет, она, постояв и подумав с минуту, смело двинула штурвал, заводя машину в проём. Унижение от того, что она, глава корпуса, пойдёт пешком, опасаясь собственной тени, превысило риск быть обездвиженной этим паршивцем.
Не прогадалазасады внутри не было. Ничего не былопустой тёмный ангар. Она вышла, закрыв за собой люк. Расстегнула кобуру, но игольник пока не вытаскивала. Прошлась несколько метров туда-сюда. Шаги гулким эхом отдавались в замкнутом помещении. Совсем темно тут не былогде-то под потолком еле-еле тлели диодные лампы аварийного освещения, окрашивая пространство вокруг цветом кровавого марева, но дальше десяти метров видимость сходилась к нулю.
Хуан, мне долго ждать? произнесла она, и эхо разнесло её слова. В этом свинарнике воняет бомжатиной, нехорошо, заставлять приличную сеньору дышать подобным мистическим ароматом.
Ответом ей стали створки ангара, поехавшие навстречу друг другу. Несколько секунди сомкнулись, отрезая её от внешнего мира. «Дура!»пролетела мысль, но Мишель её отогнала. Дурой она стала не сейчас, когда заехала в ловушку, а часом ранее, когда отправила Ортегу с тремя группами домой, на базу, поперевшись на «стрелку» одна.
Потерпишь, раздался голос в стороне. Рука рефлекторно дёрнулась, послышалось звонкое в тишине «у-у-у-и-и-и» активации её игольника.
А ты сегодня нервная, с иронией хмыкнул паршивец.
Не люблю разговаривать, не видя оппонента, произнесла она и не думая убирать игрушку. Сколько вас здесь? Я на мушке? Это наши или наёмники?
Ты и про наёмников знаешь?
У меня свои, независимые источники информации, ответила она. Помолчала. Да, знаю. И мне не нравится, что происходит.
По команде Хуана лампы ангара одна за другой начали набирать яркость, и через пять секунд тот оказался освещён тусклым, но светом. Помещение оказалось пустымникаких машин, никакой «коробочки»никого. Впрочем, под крышей можно спрятать снайперов, так что это ничего не значит.
Он стоял один, метрах в пятидесяти. Без оружия. Она перевела игольник на его фигуру.
Даже не думайте.
Хуан медленно поднял руки и пошёл к ней.
Мы тут одни, Мишель. Опусти пушку. Я не собираюсь нападать или угрожать.
Да? Её голос лучился иронией. Алисе ты тоже так говорил?
Алиса мне мешала. Тынет.
Хуан, я твой командир. И даже больше, чем командир. Но узнаю новости про твою операцию постфактум, когда всё уже произошло. Тебе не кажется это Странным?
Он опустил руки, сложив на груди. Остановился в десяти метрах.
Нет.
А ворота ты закрыл для чего? Чтоб никто не видел, как пристрелишь?
Это говорит женщина, держащая меня на мушке?
Мишель вздохнула, но убрала пистолет.
Нет. Просто там ждут сигнала тревоги «пятнашки». Я оставил их за оградой. И если увидят что-то непотребное, будут стрелять на поражение.
В меня? Мишель скептически хмыкнула, но Хуан скепсис не разделял, и было видно, за этим что-то стояло. Что-то, что ей сильно не понравится.
В тебя. Возьмут и выстрелят. А мне это не надо.
А что тебе надо? Она тоже сложила руки и прислонилась к люку «Омеги». Ситуация напоминала ей гротеск, психбольницу Но чёрт побери, это была слишком реальная психбольница, чтобы стебаться над нею.
Не знаю. Он покачал головой.
Хуан, заканчивай играть в игрушки, покровительственно ухмыльнулась она. Распускай свою армию, достаточно крови. Поехали домой.
Он отрицательно покачал головой.
Я не могу. Даже если захочу. Всё слишком далеко зашло.
Что, твою мать, зашло! вспыхнула она. Mierda, Хуан, ты вообще хоть что-нибудь соображаешь? Говори, что задумал! Я не Алиса, но тоже многое могу! Я помогу тебе откатить всё назад!
Ты не сможешь. Говорил он с убийственной серьёзностьюей стало не по себе. Даже если ты меня сейчас пристрелишь, ничего не изменится. Камень сорвался с обрыва и уже вызвал лавину. Её нельзя остановить, только возглавить. А если ты меня убьёшь Покачал головой. Городу сегодня будет очень плохо.
Господи, да не собираюсь я тебя убивать! в сердцах воскликнула она и заходила вдоль машины. Нашла в кармане сигареты, подкурила. Рывком запрыгнула на капот. Задумчиво задымила, приводя мысли в порядок. Хуан, я твой друг. И не ждала такой свинской реакции. В чём проблема?
Друг? Он ехидно оскалился. Мишель, давай начистоту. Ты ни разу мне не друг.
Помолчал.
Тыкукловод, пытающийся воспитать личную марионетку. Сейчас в клане ты на важном посту, но на вторых ролях. Если же при твоей поддержке я чего-то достигну, у тебя появится колоссальное влияние, которое сейчас и не снилось. Ты придумала этот план если не тогда, когда я сидел у тебя в кабинете на собеседовании, то уж во время обкатки и боевого крещенияточно. Ты и постель со мной задумала задолго до, просто так получилось, что я вошёл в ту долбанную каморку, спутав тебя с Катариной. Без неё я оказался бы с тобой в горизонтальном положении позже, но непременно оказался бы. Ты «прокачиваешь» меня, но тебе на меня плевать. Твои действиясобственные инвестиции в будущее, а не помощь. И даже изменой Диего наши отношения никогда не считалаизмена категория психологическая, или хотя бы физиологическая, а наши отношения это бизнес и ничего личного. Давай, говори, в каком месте я не прав?
Продолжай, кивнула она, выпустив жирную струю дыма.
Продолжаю. Это классный план, сеньора полковник. А знаешь почему? Хуан нервничал, и она не понимала, что это означает. Потому что, блин, мне это нравится!
Он достал из пачки собственные сигареты и тоже подкурил. Только теперь она заметила в каком он находился плачевном состоянии. Еле стоял, чуток согнувшись. Лицо избитоеживого места нет. Ей стало его жалко, и это не только материнский инстинкт.
Мне это нравится, Мишель, наши отношения, произнёс он, выдохнув дым сквозь зубы. Его затрусило, и это было уже нервное. Он раскрылся перед ней, был искренен
То есть, сейчасмомент истины. Когда люди раскрываются ТАК, открывают тебе душу Они становятся тебе или лучшими преданнейшими друзьями, если встретят понимание и ответный жест доверия, или заклятыми врагами, если увидят, что их попытка наткнулась на глухую стену высокомерия. Мишель, привыкшая к силовой дипломатии, привыкшая договариваться и давить всегда, если есть такая возможность, растерялась. Ибо она МОГЛА давить. Могла строить пацана и ставить на место. Но он её после этого возненавидит. Или развернётся и уйдёт. Или пристрелитс него станется, хотя тут она, конечно, преувеличивает. Но она его потеряет. Ей тоже надо раскрываться в ответ
Но она поймала себя на мысли, что не может. Не хочет. Не перед ним, сопляком.
Но придётся.
Мне нравится твоя роль «мамочки», «наставницы» и «доброй тётушки», продолжил он. Что на словах ты эдакая строгая командир, а на деле постоянно мне что-то прощаешь и спускаешь с рук. Ты единственная, кто меня реально опекает, и кто делает это совершенно безвозмездно, пусть и в рамках долгосрочной стратегии. Его голос приобретал всё более и более сильный эмоциональный окрас. Мне нравится спать с тобойты богиня в постели. Мельком оглядел её тело. Нравится, что я в любой момент могу на тебя положиться, обратиться, и ты, единственная, не откажешьхотя бы выслушаешь. Я подчеркну это, единственная. Любая другая сеньора твоего ранга или уровня играет в «магазин»«я дам тебе то, а ты за это сделаешь это». А ты безвозмездна.
Даже Катарина? усмехнулась Мишель. Даже она играет?
Особенно Катарина! улыбнулся мальчишка. С ней на безвозмездной основе ничего не получится. Другое дело, что нужны ей совсем не деньги и услуги, а простые банальные вещи. Которые вам, тебе и подобным, не придут в голову за ненадобностью.
Например, понимание. Губы Мишель расплылись в улыбке. Мальчишка согласился.
Да, пониманиетоже товар. А ещё эмоции. Она ловит со мной от них кайф, получает адреналин, это моя ей плата за помощь. Но она ничего не делает просто так.
В отличие от меня. Она задумалась. Мальчишка не прост. Гораздо более «не прост», чем ей всегда казалось.
Хуан кивнул. Сделал очередную глубокую затяжку, концентрируя мысли.
Я с удовольствием протащу тебя на следующий уровень, моя милая «тётушка». И даже буду доверять. Как ни прискорбно, но признаюты будешь одной из самых доверенных моих людей. Но Он покачал головой.
Но? сощурилась она.
Но я не могу играть по твоим правилам.
Ты же сказал, что тебе они нравятся. Мишель сделала последний затяг и выбросила «бычок» в сторону. Где конфликт?
Нет конфликта. Кивок. Мне нравится, но я не могу себе позволить этого, не могу быть ТВОИМ человеком, несмотря ни на что.
Помолчал.
Я не буду твоей игрушкой, Мишель. Если хочешь играть дальше в эту игру, если хочешь довериямы должны стать партнёрами. Равными. Со всеми вытекающими. Нет? Значит нам не по пути.
Она медленно покачала головой.
Хуан, ты не понимаешь. Ты не можешь быть равным мне. На данной стадии ятвой командир. Наставник. Глава корпуса телохранителей королевы. А тыникто. Проект офицеров, который можно в любой момент прикрыть. Игрушка Фрейи, которую та может в любой момент забросить, наигравшись. И даже Изабелла, твоя былая любовь, нашла себе мальчика, и встречается с ним наперекор матери, то есть осознанно отстаивает его и свои отношения с ним. Не факт, что она тебя вспомнит, а вспомнивчто у вас что-то получится. Мы не можем быть партнёрами и играть на равных.
Он подошёл и присел рядом. Да, действительно, пострадал мальчонка сильновон, как колбасит. Но в данный момент в нём превалировала дрожь нервная, несмотря на состояние, а это совсем другое.
Мишель, СЕЙЧАС ты круче, согласился он. Серьёзная тяжеловесная сеньора. Я согласен подчиняться и не только внешне. Но в глубине души я должен знать, что ты МОЯ Мишель. Понимаешь?
Она покачала головой, пытаясь прочесть, что у этого горе-мыслителя на уме. Ибо то, что он говорил и делал Стандартным его подход назвать язык не поворачивался. Она с подобным никогда не сталкивалась. Впрочем, с таким в корпусе и клане в принципе вряд ли кто-то сталкивался, за все сто пятьдесят лет существования династии.
Я согласен подчиняться, выполнять приказы, продолжил он, и даже когда будешь строить менябуду стоять по стойке смирно. Но я должен быть уверен в тебе, что не предашь. Что ты со мной и до конца, а не с ними. Тогда я в игре.
А иначе?
Он пожал плечами.
Не знаю.
Помолчали. Она, наконец, поняла, что всё правильно, ей НАДО прогнуться. Ей, крутой (его слова), важной и вообще самой-самой Нужно лечь под него, маленького цыплёнка, задавив, нахрен, самомнение и гордость. И это будет самой большой, самой важной её инвестицией в их совместное будущее. Ибо он, действительно, после этого никогда её не забудет и не оставит.
Это сложно, Хуан. Она покачала головой. Но приняв решение, зло выдохнула. Но я согласна.
Помолчала.
Что теперь нужно сделать? Как-то скрепить договор? Порезать палец и поклясться на крови?
Он пожал плечами.
Не знаю. Нет, наверное. Фэнтези с клятвами оставь сказочникам.
Она усмехнулась.
Тогда что? Что сделать, чтоб ты мне поверил?
Снова пожатие плеч.
Может быть просто сказать, что согласна, и всё?
Захотелось рассмеяться, но она не посмела разрушать такой важный момент.
Тогда говорю. Я согласна.
Он повернулся, посмотрев ей в глаза
Вот чертяка малолетняя, он сканировал её, как сопливую школьницу! Мишель снова стало не по себе, но теперь она держалась твёрдо. Поразилась лишь его способностям читать людей, особенно в состоянии «на грани», когда вот так не по-детски «колбасит». Ибо была на самом деле искренняя. И он, разумеется, это почувствовал и оценил.
Теперь расскажешь свой план до конца? ткнула его локтем. Елена, конечно, может многое, как приближенная Леи, но сама по себе онаработяга, тупой солдафон, а не интриган. Она оперативник, всего лишь. А Лея Не дура, но иногда просто не хочет смотреть на два шага вперёд.
Есть ещё Сирена, заметил паршивец. Она разгребает ваши Агвиевы конюшни? В смысле, подтирает за Леей и Еленой?
Мишель усмехнулась быстрому переходу темы.
Нет, Алиса. Сирена больше по внешним и глобальным вопросам. А Алису ты вырубил хуком справа. Так что я вовремя.
Ты всегда вовремя Тётушка. Он окинул ей раздевающим взглядом. Остановился на месте, где была тщательно запакована в блузку её грудь. Китель она расстегнула, но форменная блузка оставляет уж очень много места для фантазии. Правда, у кого, но у этого паршивца с фантазией всё в порядке.
Мишель, я знаю, как можно скрепить соглашение без этих сказочных ужастиков, порезов и кровавых клятв. И думаю, тебе этот способ понравится. Он расплылся в плотоядной улыбке. Она аж закашлялась.
Хуан, ты в своём уме? СЕЙЧАС???
А что тебя смущает? Он картинно огляделся по сторонам. «Пятнашки» на улице, мы тут одни. Камер ПОКА нет, Жан-Поль подъедет позже. Как и ветераны.
Опять ветераны? Она хмыкнула. Спрашивать, кто такой Жан-Поль, не стала.
Угу. Девочки Анариэль небольшими группами по два-три человека просачиваются на объект атаки, а Светлячок занимает свои позиции. Время есть. Немного, но нам хватит.
Он деловито спрыгнулкуда подевалась его боль, и за ноги притянул её к себе, красноречиво разведя их в стороны. Быстро скинул её китель, принялся расстёгивать блузку.
Хуан, мы в городе, вяло попробовала протестовать она. Если кто-то узнает
Не дрейфь, партнёр! усмехнулась эта малолетняя дрянь. Очень талантливая дрянь. Которая ей безумно нравилась. Чем? Наверное, подходом, охватом мысли, широтой полёта. И безграничной наглостью.
«А что было бы, если бы он был лет на двадцать старше?»задала она себе риторический вопрос. И от ответа на него её спасало то, что он риторический. Ибо человека сугубо военного вещи с приставкой «бы» в принципе не интересуюттак, мысль на грани перед входом в нирвану, а этот паршивец умеет загонять в нирвану. Достойный ученик хорошей школы.
Мы лежали в её «Омеге», в салоне, на откинутых в горизонтальное положение мягких сидениях. Получилась роскошная мягкая кровать, и довольно упругая. Анариэль пять минут назад отчиталась о начале, я лишь скупо дал отмашкумол, хорошо, вперёд. Они сеньориты грамотные, опыта поболее моегосправятся. Мне надо учиться доверять людям, я не могу быть везде и за всех. Назначил ответственных, обрисовал план на стратегическом уровне Вот пускай думают и реализуют его на тактическом. Командирами просто так в корпусе не становятся, и тем более командирами опергрупп. И лучше внять советам Катарины и не нервничать. Лана тоже при делесидит в засаде, пока молчит, но это правильноу неё свой приказ.