«Кровь и меланхолия» движется к финалу. Читатели и авторы на портале сходят с ума. Они поделились на партии и принялись атаковать конкурентов, обливая ядом их произведения и их самих. Я узнаю о своем романе, что в нем вторична и банальна каждая фраза, а все идеи украдены у Толстого, Шекспира и Брэдбери. Я узнаю, что все голосования за мои опубликованные главы являются абсолютной подтасовкой и вбросами. Кроме того, рассказывают, что яалкоголик, фашист и сексуальный маньяк.
А Женевьеву я воскресил. В кипящем вулкане утонула девушка-двойник.
К последнему туру я подхожу истощенным морально и физически. Я мечусь от постели больной Киры к письменному столуи обратно.
Потерпи, прошу я, уже почти конец. Ты выдержишь.
Я не могу, шепчет она, не могу
Моей соперницей в финале оказалась Софи Шарбоннье из Марселя. Это худший вариант из возможных: Софи поддерживает огромная женская аудитория, большинство фанатов других авторов по мере их вылета утекали к ней. Я не сомневаюсьв последней главе она приготовит им какой-то сильный сюрприз, красивый сюжетный ход. А что есть у меня? Я на грани нервного срыва. Я опустошен, как сдутый воздушный шарик.
За день до финала я вижу в своей гостиной S256. На ней темные очки и широкий шелковый платокя узнаю андроида только когда она начинает говорить, по голосу:
Александр, один очень важный человек хочет встретиться с тобой.
Что? Когда?
Сейчас.
Но мне надо писать! Заканчивать последнюю, самую важную главу!
Это недолго.
Я смотрю на кроватьна ней в лихорадочном бреду разметалась Кира. Ей совсем плохо.
Не могу я уехать, Бернардетта. Нет, я остаюсь.
Андроид подходит ко мне и шепчет на ухо:
Придется поехать. Это Курт Декки. Смартфон не забудь.
Мы летим над лесом на ее флаере. Дождь заканчивается, и в лучах яркого солнца мы опускаемся на посадочную площадку где-то у моря. Нет, это не Новоивановкая замечаю надписи на итальянском языке. Мы идем по узким обожженным солнцем улочкам, и я ощущаю ароматы свежих лепешек и оливкового масла, а где-то в лабиринтах старых домов сонно побрякивает гитара. В кобальтовом небе рыдают чайки.
Курту Декки нельзя отказать. Это человек, придумавший и запустивший «Кровь и меланхолию», «Ночную школу секс-магии», «Ш.Т.У.Р.М.» и другие важнейшие культурные проекты современности. Его биографияпредмет зависти миллионов людей. Он редко дает интервью, и вообще редко показывается на публике. Я даже не знаю, как он сейчас выглядит, потому что видел только очень старые его фото. Если честноя волнуюсь, словно старшеклассница перед встречей с поп-звездой.
Он ждет нас в кафе на берегу моря.
Ох я иначе представлял себе Курта Декки. У столика в пластиковом кресле полусидит-полулежит человечек с красным, почти свекольным лицом. Его грушевидный нос окутан фиолетовыми сетками вен. Глаза милосердно укрыты за черными стеклами очков. На головебелое кепи, из-под него свисают остатки седых волос. Легкий летний костюм измят и покрыт пятнами, словно Курт спал в нем под кустами, а поутру его стошнило на пиджак. На столе большой стакан с ледяным коктейлем и разноцветными трубочками.
Когда мы подходим ближе, рот Курта искривляется в гримасеи не понять, означает она радость или отвращение.
Мы хотим помочь тебе, говорит он тихим сиплым голосом, ты нам нравишься, сынок.
Помочь? Каким образом?
Мы ведь уже не раз помогали, Курт закуривает сигариллу, и соленый морской ветер рвет в клочья облачка густого белого дыма, вспомни.
Вот как. Значит, советы S256 исходили не от нее.
Зачем вы это делаете? спрашиваю я с дрожью в голосе.
Я уже сказалты нам нравишься.
Софи выиграет эту игру. Все напрасно. Я исписался. Вы ничего не сможете придумать. Кого-то еще из персонажей убить, оживить, поженить, разлучитьвсё это больше не сработает.
Курт делает сложное движение бровями и свекольный нос дрожит над морщинистым ртом. Я не могу смотреть на это лицо, холодный ужас наполняет меня. Перевожу взгляд на его руки и вижу, что длинные, как у женщины, ногти Курта покрыты золотым маникюром.
Ты же хочешь победить, мальчик мой?
Я молчу. Зачем слова?
Не буду тянуть кота за хвост. Ты удачно прошел почти всю игру. Сколько у тебя на счету? Полагаю, не меньше десяти миллионов.
Я киваю. У меня десять миллионов сто пятнадцать тысяч койтов.
У нас есть техническая возможность слегка подкрутить результат, говорит Декки, переведи эту десятку на мой счет и я решу вопрос. А тебе Бюро начислит за победу еще миллиончик. Понимаютрудно вот так взять и отдать все, чего достиг. Но подумай, ты станешь победителем шоу. Это слава. Это задел на будущее.
Ад и бездна, шепчу я.
И не смотри на меня, как волчонок. Откуда тебе знать, что Софи играет честно? Говорят, она перетрахалась со всеми продюсерами у себя на побережье, и лично я готов поверить в это. Некоторые люди так беспринципны По большому счету, все творчествоодин сплошной обман. Обман читателя, зрителя, создание иллюзий, фальшивых миров. Эти сволочи, он указывает длинным пальцем на S256, - по слухам, даже распыляют в воздухе какой-то газ. Дабы вам, творцам, лучше мечталось. Лёгонький кайф, чтобы грезы оживали, являлись воочию. Я все о тебе знаю. Твою первую школьную любовь звали Кира. Ты много лет живешь один, но не чувствуешь себя одиноко, не правда ли? он нехорошо улыбается, Всё зыбко и призрачно в мире фантазёра. Кто поручится за то, что и этот наш разговорне ожившая фантасмагория? Так что не тяни резину, выбирай смелей, мой мальчик.
Он хохочет, сверкая золотыми зубами.
Чего угодно я ожидал от беседы с великим Куртом Декки, но только не этого. Я смотрю на S256но она равнодушно любуется покрытыми золотистой пленкой волнами. Язык перестал слушаться меня. Глубина пропасти, в которую я лечу, завораживает. С первого уровня упасть сразу на девятый, снова стать никем. Что толку в титуле победителя, если все плодыпусть они только цифры на дисплееотбирает помятый человечек с носом-грушей и золочеными когтями?
Но Курт все рассчитал правильно. Победа в игре для меня важнее, чем социальный статус. А для Курта важны койты. Я достаю из кармана смартфон и перевожу десять миллионов на его счет.
Время улетает, осыпается сухим песком сквозь пальцы. Я иду по мируснова один, как в юности, только виски тронула седина. Солнце восходит за моей спиной и садится за горизонтом впереди, приглашая продолжать путь по бесконечной ленте дороги. В одиночестве есть своя прелесть но я все же ищу Киру.
Курт Декки не обманул. Я победил в его проекте, хотя последняя глава моего романа получилась откровенно слабой.
Но когда я вернулся домой после беседы с нимКиры не было. Она не умерлапросто ушла. Я обыскал весь дом, но не нашел никакой прощальной записки. Ничего.
Только теперь я понял, как много Кира для меня значила. Я даже не стал читать поздравления на портале. «Кровь и меланхолия» быстро стала частью прошлого.
Я добираюсь до Праги и иду в старый город, в тот самый бар, где когда-то встретил ее. Иду безо всякой надеждыпросто это единственное место на земле, кроме моего дома, которое нас связывает.
Кира здесь. Она сидит с книжкой и стаканчиком «Вельвета» за стойкой; все в той же футболке со смайлом и джинсовых шортах. Растрепанные светлые волосы, длинные черные ресницы и тонкая сигаретка.
Но я кричу ейи она не слышит. Я пытаюсь коснуться ее рукии словно налетаю на прозрачную стену.
Я вижу, как кто-то другой подходит к ней, улыбается и заводит знакомство.
А я возвращаюсь на свою бесконечную дорогу.
Может быть, когда-нибудь я снова повстречаю Кируи она ответит мне.
У меня в сердце остается надежда.
Надежда и грусть.